Дочь: Итак, ты говоришь, что майя не иллюзия, как это обычно считается?
Отец: Да. Именно это я пытался сказать.
Дочь: Тогда, что же такое майя?
Отец: Строго говоря, майя — это тайна. Это неопределимая сила, с помощью которой Бог, Сам оставаясь неизменным, проявляется как изменяющаяся Вселенная. Поэтому мы говорим иногда, что майя есть причина мира, что она есть то же, что и Пракрита. И поскольку Бог проявляется так только для конечных существ, подобных нам, наша конечность также называется майей. Таким образом, майя одновременно субъективна и объективна. Ее субъективный аспект называется также авидья.
Дочь: Что именно называется авидьей?
Отец: Авидья — это свойственная душе неспособность воспринимать Бога таким, каков Он есть в действительности. Человек, оставаясь человеком, никогда не может узнать Бога. Он должен выйти за пределы своих упадхи и стать божественным, чтобы познать Божественное Бытие.
Природа души. Ее отношение к Богу. Мокша. Дживанмукти
Дочь: Что такое упадхи?
Отец: Упадхи — это основы, определяющие возможности наших душ. Это просто проводники или носители наших умственных и нравственных возможностей, с которыми мы действуем в жизни. Их точный анализ является задачей науки, и результаты этого анализа могут меняться со временем. Древние психологи Индии определяли эти основы следующим образом. Прежде всего, это физическое тело, которое состоит из различных элементов, и которое душа сбрасывает, когда наступает смерть. Но разрушение физического тела не дает освобождения душе. Потому что даже после смерти она все еще заключена в тонкое тело, с которым связаны тонкие органы восприятия и действия, разум и витальная жизнь. Душа блуждает в лабиринтах самсары всегда с этим психическим багажом, причем путь ее определяется плодами ее деяний. До тех пор, пока упадхи, которые налагаются на нее авидьей, не преодолеваются посредством видьи или духовного прозрения, каждая душа воображает, что она существует отдельно от других душ и отдельно от Бога. Человек вводит себя в заблуждение, полагая, что он существует как независимая единица. Поэтому он подвержен рождению и смерти.
Дочь: Так души на самом деле не отделены друг от друга?
Рагини Гуджари.
Живописное изображение индийского музыкального лада.
Ок. 1785—1790. Кангра, Пахари.
Национальный музей, Нью-Дели, Индия
Отец: Души отделены друг от друга так же, как острова в океане, или как листья на дереве. Острова в океане выглядят как отдельные куски суши, с различными физическими особенностями, различными растениями и минералами. Но мы знаем, что глубоко в океане все они связаны вместе, поскольку они являются частями земли. Без этой внутренней связи они никогда не могли бы существовать. Также и индивидуальные души. Для всех практических целей индивид представляет собой отдельную единицу. Он — носитель морали. Он грешит и падает. Он делает добро и поднимается. То, что он сеет, он пожинает в этом мире или в мире ином. Но его спасение заключено в его выходе за пределы своей личности. На первый взгляд, мы все выглядим явно отделенными друг от друга. Но минутное раздумье покажет нам, что мы понимаем друг друга, любим друг друга и пребываем р мыслях друг друга. Это чувство, усиленное до максимальной степени, и составляет содержание мистического видения живого единения всего сотворенного. Таким образом, мы отрицаем не существование индивидуальной души, но ее предельную реальность как отдельной и независимой единицы. Когда исчезают ограничения тела, ума и понимания, индивид более не является индивидом, но становится единым с бесконечным Духом, так же, как пространство, заключенное в закрытом кувшине или горшке, соединяется с бесконечным пространством, когда горшок разбивается. Соответственно, здесь, как и в вопросе о реальности мира, мы имеем более высокую и более низкую точки зрения. Более низкая точка зрения, состоящая в том, что существуют отдельные индивидуальные души, не есть неверное представление. Это лишь частное представление о действительности. Оно дает один аспект истины, но не всю истину. Ошибка происходит лишь тогда, когда мы принимаем относительную реальность за абсолютную реальность.
Дочь: Ошибочно ли также думать, что наши души отделены от Бога? Ты сказал, что это есть часть авидьи?
Отец: Да. Каждая индивидуальная душа — это фокус в одном бесконечном сознании. Или, это есть точка во Вселенной, где покров времени и пространства так тонок, что мы видим за ним бесконечный Дух.
Дочь: Следовательно, душа есть часть Бога?
Отец: Нет. Поскольку, как мы уже знаем, понятия части и целого неприложимы к Богу.
Дочь: Тогда, значит, она есть форма или видоизменение Бога.
Отец: Нет. Так как Бог в действительности не может быть подвержен какому-либо изменению.
Дочь: Каково же тогда ее отношение к Богу?
Отец: Когда исчезают упадхи, тогда то, что мы называем индивидуальной душой, оказывается тождественным мировой или универсальной душе.
Дочь: Это логический вывод?
Отец: Это не просто логический вывод. Это высшее учение Веды. Конечное тождество души и Бога — индивидуальной и универсальной души — утверждено четырьмя махавакьями или великими изречениями, взятыми из четырех Вед.
Дочь: Что представляют собой эти махавакьи?
Отец: Айтарея-упанишада Ригведы говорит: «Праджнянам Брахма» или «Разум есть Брахман». Брихадараньяка-упанишада Яджурведы говорит: «Ахам Брахма асми» или «Я есть Брахман». Чхандогья-упанишада Самаведы говорит: «Тат твам асы» или «Ты есть То». И наконец, Атхар ваведа говорит: «Айам атма Брахма» или «Это “Я” есть Брахман».
Дочь: Отец, душа заключена в теле и подвержена страданиям и печалям. Как может она быть тождественна бесконечному Духу, который есть само блаженство?
Отец: Ошибочно полагать, что душа заключена в теле. Более правильно сказать, что тело заключено в душе. Тело облечено и пронизано душой, которая бесконечна, всепроникающа и вечна. Тело подобно сосуду, а душа подобна пространству внутри и вне его. Когда сосуд перемещается с места на место, пространство внутри него не движется. Когда содержимое сосуда кипит, пространство или эфир в нем не кипит. Подобно этому, в нас есть нечто несотворенное, не тронутое грехом или страданием. Гита, цитируя Катха-упанишаду, говорит: «Сказано, что чувства велики, но выше чувств есть разум, а выше разума есть понимание, но выше понимания есть Он».
Дочь: Душа подвержена рождению и смерти, тогда как вечный Дух не подвержен им. Как могут они быть тождественны?
Отец: Рождение есть лишь союз души с телом, а смерть есть отделение души от тела. Сама по себе душа вечна. Она не рождается и не умирает.
Дочь: Что происходит с душой после того, как она отделяется от тела?
Отец: Она не может стать единой с Мировой душой до тех пор, пока не устранены все ее упадхи. Я уже говорил, что смерть уничтожает только одну из упадх, — физическое тело. Но остается еще тонкое тело, а также приобретенные добродетели и грехи, которые определяют ее следующее рождение.
Дочь: Когда же они устраняются?
Отец: Они исчезают только тогда, когда душа готова к мокше или спасению.
Дочь: Ты говоришь, что душа в конечном счете тождественна Богу. Какие же новые качества она должна приобрести?
Отец: Душа тождественна Богу. Но она подвластна упадхам по причине своей авидьи. Это препятствует ей реализовать свою идентичность Богу. Строго говоря, душа не нуждается в приобретении новых качеств. Она должна лишь избавиться от своих недостатков. Ибо спасение, которое в природе вечности, не есть то, что создается, но лишь то, что осуществляется.
Дочь: Как же устраняется авидья?
Отец: Она устраняется видьей или джняной. Авидья, как мы видели, состоит в том, что мы представляем себя отделенными друг от друга и от Бога. Все наши грехи и страдания происходят от аджняны или ложного представления. Индивидуальная душа должна научиться выходить за границы своей индивидуальности.
Дочь: Как это делается?
Отец: Посредством справедливости, посредством любви и духовного прозрения должен человек выйти за пределы самого себя и почувствовать единство всех существ в Боге. Это чувство должно владеть человеком постоянно. Тогда пелена спадает с глаз, к нему приходит видение Бога, и он осознает истину махавакьев шрути.
Дочь: Не достаточно ли для этого, чтобы человек постоянно сосредотачивался на тождественности, которой учат махавакьи?
Отец: Может ли изгнанный король вернуть себе королевство, закрывая глаза и думая: «Я король, я король?» Нет. Он должен собрать свои рассеянные силы, победить врагов и снова стать королем. Точно так же, мы должны победить наш эгоизм, обуздать наши страсти, любить Бога, который внутри нас и сознавать, что Он присутствует во всех созданиях. Фактически, мы должны пройти три ступени — труда, почитания и мудрости, о которых я тебе рассказывал в наших беседах. Самьяк-даршана или истинное и полное видение, которое дает нам мокша, должно быть достигнуто только на вершине третьей ступени.
Дочь: Когда человек не достигает в своей жизни этой вершины и умирает на первой или на второй ступени, что происходит с его душой? Все его усилия напрасны? Он гибнет?
Отец: В Гите на подобный вопрос, который задает Арджуна, Кришна отвечает:
«Ни здесь, ни в том мире нет гибели для такого,
Партха,
Ибо творящий добро никогда не пойдет дурной
дорогой, сын мой»
(VI, 40).
Дочь: Но что же с ним происходит?
Отец: Наши священные тексты описывают два пути умерших — питрияна и дэваяна. Те, кто умирает на первой ступени, о которой я рассказывал, должны снова вернуться в мир времени и изменений. Они рождаются в условиях, способствующих их совершенствованию. Иначе говоря, прошлая карма, хорошая и плохая, определяет их окружение, — страну, нацию, класс, происхождение и так далее. Это путь питрияна. Те, кто умирает на второй ступени, никогда не возвращается снова в этот процесс превращений во времени. Они никогда не рождаются снова.