3. Для Рамануджи джива или индивидуальная душа также абсолютно реальна и вечно отлична от Бога, хотя Бог, будучи вездесущим, и живет в этой душе. Для Шанкары, напротив, джива имеет лишь относительную реальность, причем его индивидуальность существует лишь до тех пор, пока он подвержен упадхи или ограничивающим условиям.
4. Для Рамануджи мокша — это свобода от самсары. Но для Шанкары это не только свобода от самсары, но также и свобода от обособленности индивидуальности и от ее следствия — феноменального мира.
5. Для Рамануджи карма и джняна лишь средства для бхакти, которая приводит к мокше. Но для Шанкары карма и бхакти — это средства для джняны, которое есть мокша.
Дочь: А чем отличается двайта от этих двух систем?
Отец: Философия двайты (учение Мадхвы) имеет много общего с вишишта-адвайтой Рамануджи. Согласно Мадхве, как и Раманудже, существуют три вечные сущности, фундаментально отличающиеся друг от друга — Бог, душа и мир. Из них, Бог есть сватантра, или независимая реальность, а две другие — паратантры, или зависимые реальности. Бог не создает их, но лишь управляет ими. Согласно Мадхве, как и Раманудже, Бог — это Личность, милость которой необходима для спасения почитателя. Подобно Раманудже, Мадхва отождествляет Бога с Вишну, живущим в Вайкунтхе со своей супругой Лакшми, которая представляет собой персонификацию Его творящей мощи. Бог проявляет себя через различные въюхи или формы, и через аватар или воплощения. Он также антаръямин или внутренний правитель всех душ. И наконец, согласно Мадхве, как и Раманудже, души имеют атомные размеры и бывают трех типов — нитья, мукта и бадцха. Таковы положения, объединяющие оба учения.
Дочь: Но в чем же они различаются?
Отец: Мадхва отличается от Рамануджи в следующих моментах:
1. Мадхва не признает, что мир является телом Бога. Он полагает, что Бог есть лишь деятельная, но не материальная причина мира. Различие между Богом и миром, состоящим из материи и душ, абсолютно и неоспоримо. Поэтому его система названа двайтой или дуализмом, тогда как система Шанкары, отрицающая любое подобное непреодолимое различие, называется адвайтой или монизмом; а систему Рамануджи, которая утверждает такое различие, но одновременно подчеркивает единство с Абсолютом, называют вишишта-адвайтой или ограниченным монизмом.
2. Мадхва утверждает, что, хотя каждый атом пространства Вселенной наполнен дживами, не существует двух джив, сходных по характеру. Они значительно отличаются друг от друга и принадлежат к разным степеням, даже когда испытывают блаженство после спасения.
3. Далее, Мадхва разделяет души, которые еще привязаны к колесу самсары, на три класса — (1) те, которые, будучи по природе саттвичны, предназначены для спасения; (2) те, природа которых — раджас, и потому им предназначено вечно блуждать в лабиринте самсары; (3) те, природа которых — тамас, и потому им предопределено страдание в вечной тьме.
4. Мадхва утверждает, что души не могут обрести спасение иначе, чем через посредника, который дает им спасительное знание. Этот посредник есть Ваю, сын Вишну.
Но, дитя мое, это весьма тонкие различия, неизбежно возникающие в недрах религии, которая необычайно свободна от жестких догм, и скорее поощряет, нежели подавляет свободу мнений. Эти различия не имеют большого практического значения. Они не препятствуют людям, совершенствующим свою жизнь путем справедливости, любви и поклонения, в согласии с главным учением наших Писаний. Поэтому, тебе достаточно ограничиться теми вопросами, в которых все наши учителя согласны между собой.
Дочь: Пожалуйста, скажи мне, в чем они согласны?
Отец: Все религиозные учения Индии согласны в следующем:
1. Духовный опыт, запечатленный в шрути, есть наш высший авторитет в религии, а не просто частный аргумент;
2. Бог Один, хотя Он имеет множество имен и форм, и Он есть невыразимое совершенство;
3. Все люди находятся в этой жизни в плену самсары, в соответствии с их прошлой кармой;
4. Существует тройственный путь, состоящий из кармы, бхакти и джняны, который выводит людей из самсары к божественному совершенству;
5. Тот, кто хочет спастись, должен воспитывать в себе качества чистоты, самоконтроля, непривязанности, правды и ненасилия (ахимсы) в их различных формах, и стать дхарматмой;
6. Далее, он должен почитать своего иштадэвата в соответствии с его адхикарой, и всеми возможными способами стремиться обрести милость Бога;
7. Спасение человека состоит в том, что он становится свободен от цикла рождений и смертей, и может войти в мир Духа.
Вот то, что действительно имеет значение. Это учения, которые наполняют нашу жизнь надеждой и придают смысл нашей борьбе с невежеством и грехом.
Эпилог
Дочь: Отец, ты закончил?
Отец: Да, моя девочка. Я надеюсь, что мое описание трех ступеней пути света поможет тебе вести всецело духовную жизнь добродетели, преданности и внутреннего прозрения. Я отделил друг от друга эти три ступени только для облегчения восприятия. В действительности, задолго до того, как человек достигает вершины первой ступени, он уже стоит на второй, и задолго до того, как он достигает вершины второй, он уже стоит на третьей. Духовная жизнь едина. Она состоит из трех элементов — кармы, бхакти и джняны, соотношение которых меняется соответственно темпераменту страждущей души.
Теперь моя задача выполнена. Я кратко изложил тебе основы религии, которая, хотя и является древнейшей в мире, столь же жизненна сегодня, как и любая другая религия, и которую исповедуют 230 миллионов человек — значительная часть человечества[16]. При этом я показал также, что индуизм — это ни фатализм, ни пессимизм; ни аскетизм, ни квиетизм; ни иллюзионизм; ни агностицизм; ни пантеизм; ни просто политеизм, как представляют его некоторые торопливые критики. Он есть синтез всех типов религиозного опыта, — от самого высочайшего, до самого низкого. Это целостное и объемное видение жизни. Поэтому он стоял, как скала, все эти тысячелетия, и выдержал нападения последователей всех других великих религий мира. Он пережил буддистский раскол древних времен, мусульманские притеснения средневековья и проповеди христианства в новое время. И сегодня, в двадцатом столетии, он снова переживает один их своих периодов Ренессанса. Он смотрит вперед и видит свое прекрасное будущее. Поэтому не удивительно, что индусы называют свою религию санатана-дхарма или Вечный Закон, и справедливо гордятся ею. Темна должна быть душа человека, чье сердце не затрепещет при чтении истории индийской цивилизации, охватывающей более сорока столетий, истории, открывающей ему достижения ее общественной организации, а также литературы и искусства. Несомненно, эта цивилизация имела свои неудачи. Она обременена грехами — многими тяжкими грехами, за которые несет ответ. Но какая цивилизация не имеет их? Давай честно признаем каждый из них и постараемся привести наш дом в порядок. Давай будем идти вперед и сделаем наше будущее достойным нашего прошлого. С этой надеждой я попытался показать тебе, а через тебя — молодежи Индии, стальную основу, которая существует за всеми этими сбивающими с толку кастами и сектами индуизма.
Я надеюсь также, что твоя жизнь явится исполнением того, что она обещает сейчас, и ты будешь достойна священного имени, которое ты носишь.
Дочь: Пусть будет как хочет Бог!
Отец: Да, моя дорогая, да будет Его воля! Нет религии выше этого.
Приложение
Из сокровищницы духовной культуры Индии
Ниже приведены избранные отрывки из Священных писаний индуизма, а также из некоторых более поздних источников, дающих нам примеры творчества живой одухотворенной мысли Индии. Это собрание составлено с надеждой, что оно может рассматриваться не только как пространная иллюстрация к книге Д. С. Шармы, но и как независимое выражение истины о личном и безличном аспектах Бога и о Его неразрывной связи с человеческим существом.
Из «Ригведы»
«К АГНИ» (I,1)
1. Агни призываю я — во главе поставленного
Бога жертвы (и) жреца,
Хотара обильнейшесокровищного.
2. Агни достоин призываний риши —
Как прежних, так и нынешних:
Да привезет он сюда богов!
3. Агни, посредством (него) пусть достигает он
богатства
И процветания — изо дня в день —
Сияющего, мужеобильнейшего!
4. О Агни, жертва (и) обряд,
Которые ты охватываешь со всех сторон,
Именно они идут к богам.
5. Агни-хотар с прозорливостью поэта,
Истинный, с ярчайшей славой, —
Бог с богами да придет!
6. Когда ты в самом деле возжелаешь,
О Агни, сделать добро почитающему (тебя),
То у тебя это истинно, о Ангирас.
7. К тебе, о Агни, изо дня в день,
О озаряющий тьму, мы приходим С молитвой, неся поклонение, —
8. К царящему при обрядах,
К пастырю закона, сверкающему,
К возрастающему в доме своем.
9. Как отец — сыну,
О Агни, будь доступен нам!
Сопровождай нас ради блага!
«К СУРЬЕ» (I, 50)
1. Вот лучи везут вверх Того бога, Джатаведаса,
Чтобы все (существа) увидели солнце.
2. Прочь, как воры, спешат
Вместе с ночами звезды
От всевидящего солнца.
3. Далеко стали видны его знаки —
Лучи среди людей,
Сверкающие как огни.
4. Пересекающий (пространство), всем видный,
Создающий свет — вот каков ты, Сурья.
Ты даруешь все светлое пространство.
5. Обращенный к родам богов,
Обращенный к людям, ты восходишь,
Обращенный ко всему — чтобы видели
солнечный свет!
6. (Он — тот) глаз, которым, о чистый,
Ты смотришь, о Варуна,
На деятельного среди людей.
7. Ты проходишь небо, широкое темное
пространство,
Меряя дни ночами,
Глядя на (все) поколения людей, о Сурья.
8. Семь рыжих кобылиц везут тебя,
Пламенновласого, на колеснице,
О Сурья, бог, видящий издалека.
9. Запряг (Сурья) семь чистых
Дочерей колесницы солнца.
На них, самозапрягающихся, ездит он.
10. Мы под(нялись) из мрака,
Взирая на свет все выше.
К Сурье — богу среди богов
Мы отправились, к высшему свету.
«ГИМН О СОТВОРЕНИИ МИРА» (X, 129)
1. Не было тогда не-сущего, и не было сущего.
Не было ни пространства воздуха,
ни неба над ним.
Что двигалось чередой своей? Где?
Под чьей защитой?
Что за вода тогда была — глубокая бездна?
2. Не было тогда ни смерти, ни бессмертия.
Не было признака дня или ночи.
Нечто одно дышало, воздуха не колебля,
по своему закону,
И не было ничего другого, кроме него.
3. Мрак был вначале сокрыт мраком.
Все это неразличимой пучиной:
Возникающее, прикровенное пустотой, —
Оно одно порождено было силою жара.
4. Вначале нашло на него желание.
Это было первым семенем мысли.
Проистеченье сущего в не-сущее открыли
Мудрецы размышлением, вопрошая в сердце.
5. Поперек была протянута их бечева.
Был ли низ тогда? Был ли верх?
Были плодотворители. Были силы растяжения.
Порыв внизу. Удовлетворение наверху
6. Кто воистину ведает? Кто возгласит это?
Откуда родилось, откуда это творение?
Потом появились боги, ибо создали боги мир.
Так кто же знает, откуда он появился?
7. Откуда это творение появилось?
То ли само себя создало, то ли — нет,
Надзирающий над миром в высшем небе, —
Только он знает это или не знает.
Из «Атхарваведы»
«ЗАГОВОР НА ПРОДЛЕНИЕ ЖИЗНИ» (V, 30)
1. Близины твои — близины.
Дали твои — близины.
Будь же здесь! Не уходи нынче!
Не следуй прежним отцам!
Твою жизнь привязываю накрепко.
2. Если околдовал тебя кто:
Свой ли, чужанин ли, —
Освобожденье и избавленье
Я возглашаю тебе словом своим.
3. Если ты вред причинил, если проклял
Жену ли, мужа ли по неразумию, —
Освобождение и избавление
Я возглашаю тебе словом своим.
4. Если ты повергнут во прах грехом,
Совершенным матерью ли, отцом ли, —
Освобождение и избавление
Я возглашаю тебе словом своим...
6. Иди сюда, человек,
Со всею своею душой!
Не следуй двум вестникам Ямы!
Постигни твердыни жизни!..
8. Не бойся: ты не умрешь!
Я придаю тебе долголетия!
Словом я изгоняю якшму —
— боль в членах — из твоих членов!
9. Ломота в членах, боль в членах
И боль в твоем сердце, пусть, как сокол,
В дальнюю даль улетит,
Изгнанная мощным словом!..
11. Должно почтить этого Агни, —
Да взойдет здесь для тебя солнце!
Восстань из глубокого, черного мрака,
Мрака смерти!..
13. Да придет дыхание! Да придет сознание!
Да придет зрение и сила!
Да воссоединится его тело!
Да восстанет он на ноги твердо!
14. О Агни, дыханием, зрением
Надели его! Съедини
с телом, соедини с силой!
Ведь ты сведущ в бессмертье!
Да не уйдет он сейчас! Да не станет он тем, чей дом — земля!
15. Да не иссякнет твое дыхание!
Да будет легким твой выдох!
Солнце-вседержитель да поднимет
Тебя из смерти лучами своими!
(8, 392—394)
Из Упанишад[17]
«ВСЕ ЕСТЬ БРАХМАН»[18]
1. То, о чем не мыслит ум, но посредством чего, как говорят, думает ум — знай: истинно, это есть Брахман, а не то, что люди здесь почитают (Кена, 1. 6).
2. Он — лебедь (солнце) в небе; Он — наполняющий пространство (между небом и землей), священник у алтаря, гость в жертвенном сосуде (доме). Он пребывает в людях, в богах, в правде, в небе. Он — это все, что рождает вода, возникает из земли, рождает справедливость, рождают горы. Он — истина, Он — великий (Катха, II. 2. 2).
3. Он, который бодрствует в тех, кто спит, облекая в форму желание за желанием — истинно, Он — чист. Он есть Брахман. Истинно, Его называют бессмертным. В Нем пребывают все миры, и никто не превосходит Его. Истинно, это есть То (Там же, II. 2. 8).
4. Вот истина: как пылающий огонь испускает тысячи искр, подобных ему, так же, о мой любимый (ученик), многочисленные существа исходят из Неизменного и возвращаются в Него снова. Он — божественный, не имеющий формы. Он вне и внутри, нерожденный, без дыхания и без ума, чистый и превосходящий Наивысшее Неизменное. Из Него рождаются жизнь, разум, органы чувств, (также) эфир, воздух, свет, вода и земля — всеобщая опора. Его голова есть огонь; Его глаза — солнце и луна; Его уши — страны света; Его голос — откровение (Веды). Его дыхание — ветер; Его сердце — вселенная. Из ног Его возникла земля. Истинно, Он есть «Я» всех существ (Мундака, II. 1.1 - 4).
5. Там не сияют ни солнце, ни луна, ни звезды; там не сверкают эти молнии — так откуда же этот огонь? Все светит лишь после того, как засияет Его свет. Весь этот мир озарен Его светом. Истинно вся эта вселенная — Брахман. Он — величайший (Там же, II. 2. 11, 12).
ТВОЕ «Я» ЕСТЬ АТМАН
6. Это великое нерожденное «Я», неразрушимое, неумирающее, бессмертное, бестрашное, есть Брахман. Истинно, Брахман — бесстрашный. Тот, кто знает это — становится бесстрашным Брахманом (Брихадараньяка, IV. 4. 25).
7. Выше чувств есть разум; выше разума — его сущность (понимание); выше понимания — великий Атман; выше великого (Атмана) — Непроявленное. Выше Непроявленного — Он (Пуруша), всепроникающий и лишенный признаков. Зная Его, человек освобождается и обретает жизнь вечную. Его форма вне зримости. Никто не видит Его глазом. Он познается сердцем, мыслью, разумом. Те, кто знает Его, становятся бессмертными (Катха, II. 3. 7—9).
8. Он никогда не виден, но Он — видит; Он никогда не слышен, но Он — слышит; Его никогда не чувствуют, но Он — чувствует; о Нем никогда не думают, но Он — мыслит. Никто не видит, кроме Него; никто не слышит, кроме Него; никто не чувствует, кроме Него; никто не мыслит, роме Него. Он — это твое «Я», внутренний свидетель, бессмертный. Все остальное — зло (Брихада-раньяка, III. 7. 23).
9. Он не может быть истинно понят, если о Нем учит тот, кто сам не постиг Его, ибо о Нем мыслят по-разному. Учить может лишь тот, кто знает Его как самого себя. И нет к Нему другого пути, ибо Он непо- стигаем (аргументами); Он тоньше тончайшего (Катха, I. 2.8).
10. Атман, хотя и сокрытый во всех существах, не проявляется; Его могут видеть лишь проницательные, благодаря своему обостренному и утонченному пониманию (Там же, I. 3. 12).
11. Тот, кто знает этот Атман из своего опыта, как дух живой, близкий и как Владыку прошлого и будущего, — тот не отступит от Него. Истинно, это есть То (Там же, II, 1. 5).
«АТМАН ЕСТЬ БРАХМАН»
12. Истинно, вся вселенная есть Брахман. Из Него она происходит, без Него она растворится, в Нем она дышит. На Нем следует сосредоточиться в равновесии. Теперь — истинно, человек есть цель. И какова цель человека в этом мире, таковым он становится, когда покидает его. Потому пусть человек создаст себе цель.
Он, который есть разум, чье тело — жизнь, чей принцип — правда, чья душа — пространство, кто содержит в себе все деяния, все желания, все запахи, все вкусы, кто вмещает весь этот мир, кто лишен речи, кто безучастный — это мой Атман в сердце. Он меньше зернышка риса, зернышка ячменя, горчичного семени, просяного зернышка и даже его сердцевины. Этот мой Атман в сердце — Он больше земли, больше неба, больше, чем эти миры (Чхандогья, III. 14.1—3).
13. Он — всезнающий и всемудрый; Он — величие, явленное на земле. Он — в божественном граде Брахмы, в небесах (сердца). Он есть разум и руководитель жизни и тела; Он пребывает в пище (то есть, в теле), Он — Свидетель в сердце. Знание (Брахмана) позволяет мудрым ясно различить этого Блаженного, Бессмертного, который сияет (Мундака, II. 2. 7—8).
14. Истинно, это Высшее «Я» (Брахман) есть Владыка всех существ, царь всех существ. Как все спицы в колесе заключены между ступицей и ободом, так же и все существа, все боги, все миры, все живое, все эти (индивидуальные) «Я» заключены в Высшем «Я» (в Брахмане) (Бриха- дараньяка, II. 5.15).
15. Как масло в кунжутных семенах, как масло в сливках, как вода в подземных ключах, как огонь в палочках для трения, так и это «Я» (Атман) познается в собственной душе, если его ищут с правдивостью и в строгости (к себе). Это «Я», которое проникает все вещи, подобно маслу в молоке, — корень самопознания и подвижничества; это «Я» есть Брахман, высочайшее мистическое учение. Это — наивысшее мистическое учение (Шветашватара, I. 15,16).
16. Истинно, Он — Бог, проникающий все сферы. Он — перворожденный и Он — в лоне. Он был рожден и будет рожден. Он стоит перед всеми, Его лик обращен во всех направлениях. Бог, который в огне, который в воде, который заполнил собой весь мир, который в растениях, в деревьях — этому Богу поклонение, да, поклонение! (Там же, II. 16, 17).
17. Ты женщина. Ты мужчина. Ты также юноша и девушка. Ты старик, ковыляющий с посохом. Рожденный, ты обращен лицом во всех направлениях. Ты синяя птица и зеленый попугай с красными глазами. Ты — грозовое облако. Ты — времена года и океаны. Ты не имеешь начала. Ты вездесущ. Ты — тот, от которого рождены все миры (Там же, IV. 3,4).
18. Что бы ни было здесь, оно есть и там; что есть там, то же есть и здесь. Тот, кто видит здесь все, как множество, идет от смерти к смерти. Это можно постичь лишь разумом. Здесь нет никаких различий. От смерти к смерти идет тот, кто видит здесь различия (Катха, II. I. 10, 11).
19. Этот Атман есть, истинно, Брахман, состоящий из понимания, разума, жизни, зрения, слуха, земли, воздуха, эфира, из света и не-света, из желания и не-желания, из гнева и не-гнева, из справедливости и несправедливости, из всего. Вот что я имею в виду, говоря, (что) Он состоит из того, (что воспринимается) и из того, (что умозаключается) . Как человек действует, как он себя ведет, таким он и становится. Творящий добро становится добрым, а творящий зло становится злым. Человек становится добродетельным через добродетельное действие, и становится дурным через дурное действие. Другие, однако, говорят, что человек состоит из желаний. Каково его желание, такова его воля; какова его воля, таково его действие; каково его действие, такого (результата) он и достигает (Брихадараньяка, IV. 4. 5).
20. (Яма говорит): Слово, которое признают все Веды, которое провозглашают все учения (подвижников), желая которого, ведут жизнь духовного искателя, — это Слово я скажу тебе кратко. Это Аум. Это Слово есть, истинно, вечный Дух. Это Слово есть, истинно, наивысший предел; зная это Слово, человек получает все, чего желает (Катха, I. 2. 15—16).
21. И тот, кто видит все существа в своем собственном «Я», а свое «Я» — во всех существах, — благодаря такому видению он ни к кому не чувствует отчуждения. Когда для того, кто знает, все существа стали, истинно, одним (единым) с его собственным «Я» (атманом), то какие иллюзии и какие печали могут быть для него, который увидел это единство (существования)? (Иша, 6, 7).
22. Когда все желания, живущие в человеческом сердце, отвергнуты, тогда смертный становится бессмертным и достигает Брахмана даже здесь. Когда все узы сердца здесь разорваны, смертный становится бессмертным — таково это учение (Катха, II. 3. 14, 15).
23. Принимая, как лук, великое оружие Упанишад, укрепи на нем стрелу, заостренную размышлением (медитацией). Натягивая ее разумом, погруженным в созерцание этого (Брахмана), о мой любимый, — знай, что этот неуничтожимый Брахман есть твоя цель. Слог аум — это лук; твое «Я» — стрела, и Брахман — цель. Ее нужно поразить точно (безошибочно). Как стрела (становится единой с этой целью), так человек становится единым с Брахманом.
Он, в ком сливаются небо, земля и пространство, а также разум со всеми жизненными дыханиями, знай Его одного как единое «Я» всего. Прогони от себя другие рассуждения. Это есть мост к бессмертию (Мундака, II. 2. 3—5).
Из философских текстов Махабхараты
Есть начало у Вед: Риг, Яджур, Саман, так говорится;
Раз видно начало, то и конец (виден); но нет начала
у Брахмо, таково преданье.
То бесконечно, непреходяще, у него нет ни конца,
ни начала;
Раз То непреходяще, то в нем нет страданий, нет
двойственности — оно запредельно.
Из-за недальновидности, незнания способа
и связанности делами
Смертные не видят того, чем Запредельного они
могли бы достигнуть.
Вследствие связи с предметами и восприятия их
(как бы) вечными манас
Влечется к иному, и (человек) Запредельного
не достигает.
Что здесь видят, как притягательные качества, того
и желают низменные люди,
Вожделея качеств, к бескачественному Запредельному
они не стремятся.
Кто связан с низшими свойствами (гунами), как
тому высшие свойства постигнуть?
Последовательным рассуждением, пользуясь
свойствами, как членами умозаключения,
подходить к Запредельному нужно.
Утонченной мыслью мы постигаем То,
но выразить словом не можем,
Мысль постигается мыслью, а созерцанье — созерцаньем.
Знаньем очищается буддхи, будцхи очищает манас,
Манас — множество чувств; так Запредельное
познается.
(Мокшадхарма, 206.18—25).
Таково это знанье, (превосходящее) существование
и несуществованье,
Весь преходящий мир вертится, как в колесе,
в узах жажды (жизни).
Как пронизывают стебель лотоса находящиеся
внутри него (нити),
Так пронизывают тело всегда тянущиеся
внутри него бесконечно
длинные нити жажды жизни.
Как швец иглой через ткань продергивает нитку,
Так иглой жажды (жизни) продергивается нить
через (ткань) самсары.
Кто изменения природы (пракрита) и вечного
Пурушу
Правильно познает, тот освобождается, исцелясь
от жажды.
Из состраданья к существам риши Нараяна,
владыка,
Тот бессмертный Светоч, Путь подвижного мира
возвестил (это ученье).
(Там же, 217. 35—39).
Как работающий топором не видит дыма
и пламени в дереве (скрытых),
Так, рассекая туловище, руки, ноги, (все) тело,
нельзя увидеть То, что внутри (пребывает),
Но при трении дерева (о дерево) можно дым
и огонь увидеть,
Так уподобившийся (своим) индриям и буддхи,
пробудясь, Самосущее,
Запредельное видит.
Как во сне человек видит от себя отличным
свое на земле распростертое тело,
Так (после смерти) связанный со слухом
и прочими (чувствами),
с превеликим, с буддхи от одного
образа переходит к другому.
Высший Воплощенный не связан
с возникновением, возрастанием,
делами,
Ни с этим телом; в другое он переходит,
незримый, в силу связи с делами.
Атмана образ не увидать глазом, не нащупать
касаньем, не воспринять
(каким-либо) чувством;
Но этими органами он действия совершает; они
его не видят, он же их видит...
Человек, освободясь от тела, незримо вступает
в иное тело,
Возвратив в великие сути плоть, он принимает новый,
в них коренящийся образ.
Пространство, ветер, огонь, воду, землю
отовсюду (собрав), воплощающийся
в них вступает...
Хороший — нехороший поступок и все иное
он в тело свое принимает.
Высокое и низкое за манасом следуют, как жители
вод за потоком...
(Там же, 202.12—16,18,19, 22).
Ману сказал:
Как во сне это проявленное (тело) лежит,
а сознательное витает,
Сочетавшись с чувствами и познаньем,
так с возникающим и прошедшим
бывает после исхода.
Как в спокойной воде глаз видит (отраженный) облик,
Так познаваемое можно увидеть знаньем,
когда успокоены чувства.
Но когда (вода) зыблется, в ней (отраженья)
облика нельзя увидеть.
Так и, когда беспокойны чувства, познаваемого
не видит знанье.
Когда незнанье губит буддхи, к безумию влечется
манас,
Когда же погибает манас и пять его потомков
гибнут;
Насыщенный незнаньем ненасытно погружается
в предметы.
Животная душа (бхутатма) незримо возвращается
к предметам (после смерти).
Из-за грехов человек не отрешается от жажды
(наслаждений),
Когда же уходит грех, (тогда) и жажда утихает.
Влечение к предметам Вечное в них скрывает:
Из-за влечения манаса к иному (человек)
Запредельного не видит.
Когда уничтожены злые дела, знание мужа
возрастает:
Как в чистом зеркале, он в себе Атмана видит,
Чувства порождают несчастье; счастлив, кто их
покоряет.
Поэтому надо себя удерживать от чувственных
восприятий
(Там же, 204.1—9).
Как луны в ночь новолуния из-за отсутствия
признаков не видно,
Но гибели ее не происходит, так (бывает)
и с воплощенным, знай это.
Как, утратив лучи, в ночь новолуния луна
не светит,
Так не воспринимается воплощенный,
свободный от тела.
Как, достигнув иного места, луна вновь сияет,
Так вновь сияет воплощенный, получив
другое тело
(Там же, 203.15—17).
В сердце всего прозревается великомощный
Пуруша,
Мельчайший, Тончайший, Достигший,
Непреходящий, Свет, Владыка.
Те, что радуются истинному Бытию, в мире
постигают буддхи (сознанье),
Погруженные в размышление, постоянные
йогины, преданные истине,
победившие чувства,
Знающие, свободные от гнева, победившие
жадность,
Без собственности, без «я», мудрецы, победившие
разум,
Все эти освобожденные в Величие вступают,
Познавшие чистый и высший Путь, Великого
Духа
(Анутита, кн. 2,40. 5—8)
Из Бхагавадгиты[19]
Высшее «Я», не имеющее начала и лишенное качеств, неизменно. Хотя оно пребывает в теле, о сын Кунти, оно ни действует, ни привязано (XIII. 31).
Хотя Я и нерожденный, неизменный, и Владыка всех существ, все же, прибегая к Моей Пракрити, Я проявляю Себя силой Своей непостижимой мощи (майи). Всякий раз, о потомок Бхараты, когда слабеет справедливость и воцаряется несправедливость, Я проявляюсь. Для защиты праведных, для истребления злых и для утверждения закона Я рождаюсь из века в век (IV. 6—8).
Не зная Моей неизменной, непревосходимой высшей Природы, несведущие считают Меня, Непроявленного, имеющим (видимое) существование. Я непроявлен для всех, сокрытый Моей мистической силой (йога-майей). Этот невежественный мир не знает Меня, Нерожденного и Неизменного. О Арджуна, Я знаю все существа, прошлые, настоящие и будущие, но никто не знает Меня (VII. 24—26).
За пределами этого непроявленного есть другое, Непроявленное Вечное Бытие, которое не погибает, когда погибают все существа. Сказано, что это Непроявленное, Непреходящее, есть Высшая Цель, достигая которой, не возвращаются; это Моя Высшая Обитель. Это Высшее Бытие, о Партха, в котором пребывают все существа, которым пронизано все, достижимо путем безраздельной любви (VHI. 20—22).
Также, о Арджуна, Я есть зародыш всех существ; нет существа, движущегося или покоящегося, которое может существовать без Меня. О истребитель врагов, беспредельна Моя божественная слава; Я лишь кратко наметил черты Моего величия. Любая вещь, которая сияет красотой, превосходная или чудесная, — знай, что она, истинно, рождена частью Моего великолепия. Но какая польза тебе от знания всех этих подробностей? Я существую, проникая всю эту Вселенную частью Себя (X. 39—42).
Арджуна сказал:
Вижу богов в своем теле, также множество разных
существ, боже!
Владыку Браму, сидящим на лотосе-троне, всех
риши, божественных змиев;
Вижу Тебя повсюду в образах неисчислимых,
с многочисленными руками,
чревами, устами, глазами;
Владыка всеобразный, твоих начала, середины,
конца не вижу!
Венчанного, лучезарного, всеозаряющего,
со скипетром, диском,
Труднозримого, неизмеримого, в блеске огня
и молний я Тебя вижу!
Ты высочайшее, Непреходящее (Аум),
подлежащее постиженью,
кров высочайшей вселенной,
Ты бессмертный хранитель вечной дхармы,
Ты неизменный Пуруша, так мыслю.
Безмерномощного, неисчислиморукого,
без конца, середины, начала,
Солнце-лунноокого вижу Тебя; жертвенным
пламенем
Пылают твои уста, Ты озаряешь весь этот
мир своим блеском,
(XI. 15—19).
Кто все желания сердца отбросил, Партха, найдя
в самом себе радость,
Тот именуется стойким в познанье.
Кто в беде не колеблется сердцем, кто угасил
жажду счастья,
Отрешенный от страсти, страха и гнева, стойкий
духом, — называется муни.
Кто ни к чему не стремится, с приятным
и неприятным встречаясь,
Не ненавидит и не вожделеет, стойко того
сознанье.
Как черепаха вбирает члены, так он отвлекает
все чувства
От их предметов, стойко его сознанье
(II. 55—58).
Потому то, что должно делать, всегда совершай, не привязываясь; истинно, человек достигает высшего, совершая действия без привязанности (к плодам их) (III. 19).
Жертва (посредством) знания превосходит жертвы вещественные, о испепелитель врагов; все действия в их полноте, о Партха, заключены в знании (IV. 33).
Человек веры, обладающий усердием и самоконтролем, достигает знания; достигнув знания, он тотчас же обретает высший Покой. Тот, кто невежественен, лишен веры, и чей ум полон сомнений — подвержен разрушению; для сомневающегося нет ни этого мира, ни иного, ни счастья (IV. 39, 40).
Тот, кто в момент смерти помнит только Меня, и уходит, покидая тело — он достигает Моей сущности, в этом нет сомнений (VIII. 5).
Управляя всеми вратами (чувств), в сердце заключив ум, в голову поместив дыхание жизни, прибегнув к погружению в йогу, повторяя слово Аум, которое есть Брахман, и обо Мне помышляя, тот, кто уходит, покидая тело, достигает высшей Цели (VIII. 12—13).
Сосредоточь свой ум на Мне, будь предан Мне, жертвуй Мне и склоняйся предо Мной; так, сосредоточив свой ум на Мне, имея Меня как Высшую Цель, достигнешь ты Меня одного (IX. 34).
Из текстов средневековья[20]
(Брахма сказал): «Драма есть выражение природы или чувствований всей Вселенной. В одном месте она представляет дхарму, в другом — игру, в одном месте — увеличение материального богатства, в другом — покой, в одном забавы, в другом — сражение, в одном любовь, в другом — убийство. Драма, изобретенная Мною, есть выражение деятельности мира: достойные имеют здесь добродетели, а любящие — любовь; необузданные усмиряются, а дисциплинированные проявляют свою выдержку; эта (драма) ободряет слабых, придает силы героям, просвещает невежд и сообщает знания ученым; она изображает веселье владык, пробуждает силу духа в тех, кто терзаем страданиями; она показывает выгоды мыслящим о материальном (благе), и демонстрирует уравновешенность возбужденным. Таким образом, она наполнена разнообразными чувствами и воплощает различные состояния» (Натья-шастра, I, 104—8; (16), 268).
Произнесение стихов и песнопения во всей их полноте есть аспекты Владыки Вишну в Его звуковой форме[21] (Вишну-пурана, 1. XXII. 84; там же, 274).
Знание музыки есть действенное средство достижения единения с Владыкой Шивой; ибо через знание музыки человек достигает состояния поглощенности (ею), а именно через такое состояние достигается единение с Шивой... Не следует, по заблуждению, увлекаться мирским пением... (Сканда-пурана, Сута Самхита, 4. 2. 3.114—16; Там же, 274).
Для йогина, чей дух достигает состояния единства в постоянном блаженстве, вызываемом наслаждением музыкой, происходит погружение и закрепление ума в этом блаженстве. Там, где есть непрерывный и длительный поток звуков струнных инструментов, человек освобождается от других объектов познания и сливается с этой совершенной и истинной формой Высшего Неба (Брахмана) (Из Виджнянабхайрава тантры; там же, 274).
ИЗ ПЕСЕН ТЬЯГАРАЙИ (Южная Индия)
О разум! Знание науки и искусства музыки дарует человеку блаженство единства с Высшим Существом.
Музыка, сопровождаемая прекрасными океаноподобными повествованиями Владыки, которые есть сущность любви и всех других чувств, дарует человеку единение с Владыкой.
Музыка, которая создается знающим, Тьягарайей, дарует человеку любовь (к людям), преданность (Богу), привязанность к добрым людям, милость Владыки, чистую жизнь, сосредоточенность ума, славу, богатство (Там же, 275).
ПЕРИЯЛВАР или ВИШНУЧИТТА
О вы, болезни, так долго терзающие меня! Слушайте, я говорю вам сейчас, что мое тело стало божественным убежищем великого Владыки, Пастуха Кришны; знайте это, о хвори, подавляющие меня! Я говорю вам еще, здесь больше нет вам места, знайте это и уходите прочь! Это (уже) не старое жилище, теперь это место, надежно охраняемое (Тиру- ваймоли, 5. 2. 6; там же, 356).
ВАСАВАРАЙА (XII век)
Овца, приведенная на бойню, ест лист травы из гирлянды, которой она украшена... Лягушка, находящаяся в пасти змеи, хочет проглотить муху, пролетающую мимо. Такова наша жизнь. Человек, обреченный на смерть, пьет молоко и ест топленое масло.
Тот, кто знает лишь Гиту, не обладает мудростью; не мудр и тот, кто знает только священные книги. Мудр лишь тот, кто верит в Бога.
Когда люди видят змею, изваянную из камня, они льют на нее молоко; если же появляется настоящая змея, они говорят: «Убей, убей». Слугам божьим, которые питаются подаянием, они говорят: «Уходи, уходи прочь»; но изображению Бога, которое не может есть, они предлагают блюда с едой.
Говорить правду — значит жить на небесах; говорить неправду — значит оставаться в мире смертных. Чистота есть небеса, нечистота есть ад.
Сладкие слова имеются равно во всех молитвах; они есть и во всех очистительных обрядах. Лишь добродетельная жизнь угодна Богу... Доброта есть корень всей праведности.
Те, кто владеет богатствами, строят для Тебя храмы; что же я построю? Я беден. Ноги мои — колонны, это тело мое есть храм (Там же, 357).
ДЖНЯНАДЭВА или ДЖНЯНЕШВАРА (Махараштра, XIII век)
Владыке Вселенной пусть будут угодны эти мои святые труды, и, будучи довольным, пусть Он дарует Мне свою милость. Пусть злые отбросят все дурное и станут растить в себе любовь ради блага. Пусть всеобщее дружелюбие царит между существами. Пусть исчезнет тьма злобы. Пусть встанет в мире солнце истинной религии. Пусть все существа получат то, что они желают... Пусть все существа обретут полное счастье и пусть они пребывают в постоянной преданности Верховному Существу... (Из Джнянешвари; там же, 358).
ЛАЛЛА (Кашмир, XIV век)
Я, Лалла, пустилась в дальний путь в поисках Шивы, вездесущего Владыки; после странствий я, Лалла, наконец нашла Его в самой себе, пребывающего в Его собственном доме.
Храм и изображение, к которым мы привыкли, ничем не лучше камня; Владыка неизмерим и состоит из понимания; чтобы постичь Его, нужно единое сосредоточение дыхания и ума.
Пусть меня осуждают, или восхваляют, или обожают, осыпая цветами; я не становлюсь ни счастливой, ни несчастной, пребывая в себе, и опьяняясь нектаром знания истинного Владыки.
С помощью садовников, чьи имена — разум и любовь, срывая цветок, называемый Непрерывное Созерцание, жертвуя воду из потока благодати своего Высшего «Я», поклоняйтесь Владыке с сокровенной формулой молчания! (Там же, 359—360).
ТУКАРАМ (Махараштра, XVII век)
Я видел свою смерть своими собственными глазами. Это было несравненное, прекрасное событие. Вся Вселенная была наполнена радостью. Я стал всем и радовался всему. До этого я был привязан к одному месту, заключенный в эгоизм (в этом теле). Освободясь от него, я вкушаю плоды блаженства. Нет более смерти и рождения. Я свободен от малости «мне» и «мое». Бог дал мне место для жизни и я прославляю Его на (весь) мир (Там же, 358—359).
ТУЛСИДАС (XVII век)
О Рама! Ты живешь в сердцах тех, в ком нет вожделения, гнева, безрассудства, гордости, иллюзий, жадности, волнения, привязанности, или ненависти, лицемерия, тщеславия, лживости; кто благожелателен ко всем, кто сохраняет равновесие в радости и печали, при восхвалении и осуждении, кто говорит правдивое и приятное и наделен способностью различения, кто, наяву или во сне, ищет спасения в Тебе и, поистине, не имеет другого прибежища, кроме Тебя; в их умах, о Рама, живешь Ты. Те, кто смотрит на чужую жену, как на мать, и на чужое богатство, как на сильнейший яд, те, кто радуется успехам других и огорчается, видя страдания других, те, для кого Ты дороже жизни, — в их умах Твоя благословенная обитель (Рамачаритаманаса, 2. Каупай, 130; там же, 363).
РАМАПРАСАД (XVIII век)
О мой ум! Я говорю тебе, поклоняйся Кали, любым образом, каким ты желаешь, день и ночь повторяя мантру, данную тебе учителем. Когда ложишься, думай, что выражаешь почитание Ей; во сне сосредотачивайся на Матери; когда ешь, .думай, что приносишь жертву Матери; все, что ты слышишь ухом, есть мантры Матери; каждая из пятидесяти букв алфавита выражает лишь Ее одну; Рамапрасад радостно возглашает, что Мать проникает собой все; когда ты движешься по городу, считай, что ходишь вокруг Матери (Там же, 364—365).
ИЗ СОЧИНЕНИЙ ШАНКАРЫ
О разум, прекрасная птица,
в гнезде из цветочных бутонов сиди,
В гнезде у ног Шанкары-Шивы,
куда стремятся все искушенные в веданте.
В счастливом и вечном гнезде отдыхай,
где нет ни усталости, ни суеты,
где сладко лучатся плоды!
Оставь пустые странствия,
довольно тебе влечься к другим
целям
(Шивананда-лахари, 45).
О владыка тварей!
Единое солнце, рассеивающее тьму,
Что окутала землю и небо,
Становится ясно видимым.
Свет твой превосходит свет тысяч солнц,
почему же ты неизвестен?
Как же велико должно быть мое неведение!
Уничтожь его и откройся мне воочию
(Там же, 58).
Как ростки вьюнка цепляются за дерево,
как игла тянется к магниту,
Как добродетельная женщина влечется к повелителю,
а лиана льнет к стволу,
Как река бежит к океану,
так разум стремится к лотосовым стопам
Пашупати.
Когда же он достигает их, —
это и есть сопричастность
(Там же, 61).
ШРИ РАМАКРИШНА[22]
Много звезд видишь на небе ночью, но не видишь их при восходе солнца. Но можно ли сказать, что днем на небе нет звезд? О человек, если ты не можешь найти Бога в дни своего неведения, не говори, что Бога не существует. (I)
Рамакришна Парамахамса
(Гададхар Чаттерджи, 1836—1886).
Выдающийся религиозный мыслитель и проповедник. Неоведантист. Главное, чему учил Рамакришна и что широко признано достоянием человечества, это то, что нет религий неистинных (не ведущих к Богу), что Бог каждой религии — это одна и та же высшая реальность и что почитание Бога и служение Ему — высшее предназначение человека
Человек, вновь прибывший в город, должен прежде всего позаботиться об удобной комнате для ночлега, и, оставив там свои вещи, может свободно ходить по городу, осматривая достопримечательности. Иначе он может испытывать большие трудности, разыскивая место для отдыха во тьме ночи. Подобно этому, позаботившись о вечном убежище в Боге, вновь прибывший в этот мир может бесстрашно продвигаться в нем, совершая каждодневную работу. Иначе, когда темная и страшная ночь смерти поглотит его, он встретит великие трудности и страдания. (8)
Бог для человека то же, что магнит для железа. Но тогда почему Он не притягивает человека? Как железо, густо покрытое грязью, не движется силой притяжения магнита, так и душа, густо покрытая майей, не чувствует притяжение Владыки. Но когда грязь смывается водой, железо движется свободно. Так же, когда постоянные слезы молитвы и раскаяния смывают с души грязь майи, которая вынуждает ее приникать к земле, душа скоро притягивается Владыкой. (18)
Вода и пузыри на ней есть одно и то же. Пузырь рождается в воде, плавает на ней и полностью растворяется в ней. Так и дживатман и параматман есть одно и то же, различие между ними лишь в степени. Ибо один конечен и ограничен, другой бесконечен; один зависим, другой независим. (22)
Хотя все души одно и то же по своей совершенной природе, они бывают четырех классов, соответственно своим относительным состояниям. Они могут быть баддха или связанными, мумукшу или борющимися за освобождение, мукта или освободившимися и нитьямукта или вечно свободными. (34)
Рыбак забросил сеть в реку и вытащил большой улов. Некоторые рыбы лежали в сети тихо и неподвижно, не делая ни малейшего усилия, чтобы выбраться. Другие боролись и подпрыгивали, но не могли выпутаться, ну а третьи как-то смогли найти путь из сети на свободу. Люди в мире также бывают трех типов — те, кто связан и не пытается освободиться, те кто связан, но борются за свободу, и те, кто уже обрел свободу. (35)
Даже в момент смерти «связанные» души говорят только о мирских делах. Бесполезно посещать места поклонения, или совершать омовения в божественной Ганге, или перебирать четки; если в сердце лишь мирские привязанности, они непременно проявят себя в момент смерти. Потому «связанные» души погружены в случайные разговоры даже в этот момент. Попугай может привычно воспевать святое имя Радха-Кришна, но когда на него нападает кот, он кричит «Канг», «Канг» — своим естественным криком. (43)
Человек так сильно страдает просто от недостатка преданности Богу. Потому человек должен применять такие средства, которые помогут мысли о Боге возникнуть в уме в последний момент его жизни. Этими средствами является практика поклонения Богу. Если оно совершается при жизни, мысль о Боге непременно придет даже в последний момент. (44)
Последующее рождение человека определяется гем, о чем он думал непосредственно перед смертью. Поэтому практика поклонения необходима. Если путем практики ум человека освобождается от всех мирских идей, тогда мысль о Боге, заполняющая ум вместо них, не оставит его даже в момент смерти. (45)
Солнце может давать тепло и свет всему миру, но оно не может делать это, когда тучи скрывают его лучи. Подобно этому, пока эгоизм скрывает сердце, Бог не может сиять для него. (99)
Те, кто ищет имени и славы, находятся в заблуждении. Они забывают, что всем распоряжается Великий Владыка всех вещей, и что все происходит благодаря Владыке и только Ему. Мудрый всегда говорит: «Это Ты, о Владыка, это Ты»; но незнающий и заблуждающийся говорит: «Это Я, это Я». (114)
Есть два типа эго — «зрелое» и «незрелое». «Нет ничего моего, все, что я вижу или чувствую, или слышу, более того, даже само это тело — все это не мое; я всегда вечный, свободный и всезнающий», — такие мысли рождаются из «зрелого» эго. «Это мой дом, это мой ребенок, это моя жена, это мое тело», — такие мысли есть проявления «незрелого» эго.(115)
У Шанкарачарьи был ученик, который долго служил ему, но все же учитель не давал ему никаких наставлений. Однажды, сидя в одиночестве, Шанкара услышал снаружи чьи-то шаги. Тогда он спросил: «Кто там?» Ученик ответил: «Это я». На это Ачарья сказал: «Если это «Я» так дорого тебе, тогда ты либо расширь его до бесконечности (то есть, познай Вселенную как самого себя), либо всецело отвергнись от него». (120)
После суровой борьбы со своей низшей природой и усердной практики духовной дисциплины, ведущей к самопознанию, человек достигает состояния самадхи. Тогда исчезает эго, со всеми его следствиями. Но достичь самадхи очень трудно; эго весьма настойчиво. Вот почему мы рождаемся в этом мире снова и снова. (127)
Некоторые великие души, которые достигли седьмого или высшего плана самадхи, и таким образом слились с сознанием Бога, спускаются с этой духовной высоты для блага человечества. Они сохраняют «эго знания», которое тождественно высшему «Я». Но это лишь видимость. Оно подобно линии, проведенной на воде. (131)
Однажды Кешаб Чандра Сен пришел к Шри Рамакришне в храм Дак- шинешвара и спросил его: «Как это получается, что даже ученые люди остаются столь глубоко несведущими в вещах, которые действительно имеют значение для духовной жизни, несмотря на то, что они прочитали целую библиотеку религиозных книг?» Учитель ответил: «Коршун и гриф парят высоко в воздухе, но глаза их все время устремлены на могильные склепы в поисках разлагающихся трупов; так же и умы так называемых «ученых» людей прикованы к мирским предметам, к похоти и богатству, несмотря на их эрудицию в области сокровенного знания, и поэтому они не могут достичь истинного Знания». (137)
Какая польза от изучения книг? Пандиты могут быть знакомы со множеством священных текстов и стихов, но что пользы в их повторении? Человек должен осуществить в своей жизни истины, заключенные в Писаниях. Одно только чтение не даст Знание или спасение, пока человек привязан к миру, пока он привязан к «женщине и золоту». (139)
Толковать о Боге, лишь прочитав Писания, все равно что рассказывать человеку о городе Бенаресе, лишь увидев его на карте. (145)
Бог не приходит туда, где царят робость, ненависть и страх. (361)
Человек, который занят обсуждением достоинств и недостатков других, попусту теряет время. Ибо это время проводится им не в размышлении об его собственном «Я», не в размышлении о Высшем «Я», но в бесплодных мыслях о других «я». (363)
Как одну и ту же воду разные люди называют различными именами — одни говорят «вода», другие — «вари», третьи — «аква», а четвертые — «пани», так и один Сатчитананда — Бытие-Сознание-Блажен- ство (Абсолют) — называется одними — Богом, другими — Аллахом, третьими — Хари, а четвертыми — Брахманом. (457)
В лавке горшечника есть сосуды разных форм — горшки, кувшины, тарелки, блюда — но все они сделаны из одной и той же глины. Так же и Бог — Один, но в разные века в разных странах Его почитали под разными именами и в разных формах. (458)
Однажды при дворе махараджи Бурдвана между учеными мужами возник спор о том, кто из двух богов более велик — Шива или Вишну. Одни говорили, что более велик Шива, другие отдавали предпочтение Вишну. Когда спор сделался жарким, мудрый Пандит заметил: «Государь, я не видел ни Шивы, ни Вишну. Как я могу сказать, кто из них более велик?» Не пытайтесь сравнивать богов. Когда вы видите хотя бы одного из божеств, вы понимаете, что все они есть проявления одного и того же Брахмана. (461)
Много имен у Бога, и бесконечны способы приближения к Нему. В какой бы форме вы ни почитали Его, через нее вы познаете Его. (463)
Простой человек по неведению считает свою религию наилучшей и производит много ненужного шума; но когда его ум просвещен истинным Знанием, все сектантские столкновения прекращаются. (470)
Два человека горячо спорили о том, какого цвета хамелеон. Один говорит: «Хамелеон на этой пальме красивого красного цвета». Другой возражал ему, говоря: «Ты ошибаешься, хамелеон не красный, он голубой». Не разрешив спор своими силами, оба пошли к человеку, который жил под этим деревом и наблюдал хамелеона в разное время. Один из спорящих спросил: «Скажи, разве хамелеон на этом дереве не красного цвета?» Человек ответил: «Да, господин». Другой спорщик сказал: «Что ты говоришь! Как это возможно! несомненно, он не красный, а голубой!» Человек снова смиренно ответил: «Да, господин». Он знал, что хамелеон постоянно меняет свой цвет... Почитатель, который видел Бога только в одном аспекте, знает только один этот аспект. Но только тот, кто знает Его в разнообразных аспектах, может сказать: «Все это формы одного Бога, ибо Бог имеет множество форм». Бог и бесформен, и имеет форму, и многочисленны формы Его, которых никто не знает. (471)
Даже тогда, когда мы не видим реальности, погруженные в осуществление каждого мирского желания, у нас может возникнуть вопрос: «Кто этот «я», который наслаждается всем этим?» В этот момент может начаться раскрытие тайны. (546)
В лесу, полном колючек и шипов, невозможно ходить босиком. В нем можно ходить, либо если вся земля покрыта кожей, либо если на ноги надета кожаная обувь. Подобным же образом, в этом мире человека беспокоят бесчисленные потребности и желания, и есть только два способа избежать их — либо все удовлетворить, либо все их отбросить. Но удовлетворить все человеческие потребности невозможно, ибо с каждой попыткой возникают все новые потребности. Потому разумнее уменьшить свои потребности путем (само)удовлетворения и знания Истины. (547)
Как лампа, внесенная в комнату, в которой было темно тысячу лет, тотчас же ее освещает, так и свет джняны осеняет дживу, и изгоняет его многовековое неведение. (915)
Когда разрушено гнездо птицы, она взлетает в небо. Так же, когда сознание тела и внешнего мира стираются в уме, Дживатман (индивидуальный дух) взлетает в небо Параматмана (Высшего Духа) и сливается с Ним в самадхи. (915)
С божественным Знанием адвайты (не-двойственности) в тебе, делай, что пожелаешь, ибо тогда из тебя не может изойти никакое зло. (966)
Пока дух в человеке не пробудился, он не может узнать Бога. (1049)
СВАМИ ВИВЕКАНАНДА
Как любил вас Шри Рамакришна, как люблю вас я, так любите вы этот мир («Слова Вдохновения» (21), 4).
О, пусть каждый, мужчина, и женщина, и ребенок, без различия касты и рождения, слышит и знает, что в сильном и слабом, в высоком и низком, в каждом есть эта Бесконечная Душа, дающая безграничную возможность и беспредельную способность всем стать великими и прекрасными (Там же, А—5).
...Я прошу вас понять, что веданта, хотя она чрезвычайно практична, она всегда такова и в том, что касается ее идеала. Она не проповедует недостижимый идеал, сколь бы высок он ни был, и она достаточно высока, чтобы быть идеалом. В одном слове этот идеал может быть выражен так: «вы — божественны», «Ты есть То». В этом суть веданты. Познав все ее разветвления и интеллектуальные упражнения, вы узнаете, что человеческая душа чиста и всеведуща. Вы видите, что такие предрассудки, как рождение и смерть, оказываются совершенной чепухой, если говорить о них применительно к душе. Душа никогда не рождалась и никогда не умрет, и все эти мысли о том, что мы умрем и боимся умереть — пустые предрассудки. И все эти мысли о том, что мы что-то можем сделать или что-то не можем, — также предрассудки. Мы можем сделать все. Как некоторые религии мира говорят, что человек, который не верит в личного Бога вне его самого, является атеистом, так веданта говорит, что человек, который не верит в себя, является атеистом. Веданта называет атеизмом неверие в величие своей собственной души. («Практическая Веданта» (19), 5—6).
Все силы Вселенной уже наши. Это мы сами закрываем глаза руками и стенаем, что нам темно. Знайте, что вокруг нас нет темноты. Уберите руки, и увидите свет, который был всегда. Темнота никогда не существовала, слабость никогда не существовала. Мы сами, глупцы, горюем, что мы слабы. Мы сами, глупые, огорчаемся, что мы нечисты. Так, веданта настаивает не только на том, что этот идеал практичен, но также и на том, что он был таким всегда. И этот Идеал, эта Реальность есть наша собственная природа. Все иное, что вы видите — обман и неправда. Когда вы говорите: «Я маленькое смертное существо», — вы говорите неправду, вы лжете сами себе, вы гипнотизируете себя, превращаясь таким образом в нечто низкое, слабое и жалкое. (Там же, 6—7).
Свами Вивекананда
(Нарендранатх Датта, 1863—1902).
Один из крупнейших индийских мыслителей конца XIX в. Неовсдантист. Ученик Рамакришны Парамахамсы. Основатель Миссии Рамакришны. Способствовал подъему национального самосознания индийцев; считал касту не религиозным, а социальным институтом, и резко осуждал систему кастовых привилегий; выступал за широкое участие масс в общественной жизни
Мы всегда должны помнить, что в веданте нс делается попытки примирить с идеалом нашу настоящую жизнь, жизнь под гипнозом, эту фальшивую жизнь, которой мы живем; но эта фальшивая жизнь должна уйти и истинная жизнь, которая есть всегда, должна проявить себя, должна воссиять. Ни один человек не становится все чище и чище; это лишь вопрос большего проявления (его души). Зло уходит и естественная чистота души начинает проявлять себя. Все уже наше — бесконечная чистота, свобода, любовь и сила. (Там же, 7—8).
Есть только одна жизнь, один мир, одно существование. Все это есть Единое; различия не в видах (существования), но лишь в степени (проявления духа). (Там же, 9—10).
В природе человека сильна консервативная тенденция; мы не хотим сделать один шаг вперед. Я думаю о человечестве, когда читаю о людях, замерзающих в снегу; говорят, что они хотят спать, и если вы попытаетесь вытащить их, они говорят: «Дай мне спать, так чудесно спать в снегу», — и умирают в этом сне. Такова наша природа. Именно это мы делаем всю жизнь — замерзаем с ног до головы, и все же хотим спать. Поэтому вы должны бороться, чтобы приблизиться к идеалу. (Там же, 11—12).
Мы не должны смотреть на других с презрением. Все мы идем к одной цели. Различие между слабостью и силой лишь в степени; различие между добродетелью и пороком лишь в степени; различие между небесами и адом лишь в степени; различие между жизнью и смертью лишь в степени, все различия в этом мире лишь в степени, но не в сущности, поскольку Единство есть секрет всего. Все это есть Единое, которое проявляет Себя как мысль, или как жизнь, или как душа, или как тело, — различия только в степени. Мы не имеем права с презрением смотреть на тех, которые не развились в такой же степени, как мы сами. Не осуждай никого; если можешь протянуть руку помощи — сделай это. Если не можешь — сложи руки, благослови своих братьев, и предоставь им идти своим путем. (Там же, 13).
Теперь мы посмотрим, как можно внести веданту в нашу повседневную жизнь, жизнь города, жизнь деревни, жизнь нации, в жизнь семьи каждой нации. Так как, если религия не может помочь человеку где бы он ни был, там, где он находится, от нее немного пользы, она останется лишь теорией для немногих избранных. Чтобы помочь человечеству, религия должна быть готова и способна помочь ему, в каком бы состоянии оно ни находилось, в рабстве или в свободе, в глубинах деградации или на вершинах чистоты; везде, в равной степени, она должна быть способной прийти к нему на помощь. Принципы веданты, или идеал религии, или назовите это как-либо иначе, — будут осуществлены благодаря ее способности выполнить эту великую миссию. (Там же, 15).
«Прежде всего нужно услышать об Атмане». Слушайте день и ночь, что вы есть эта Душа. Повторяйте это себе днем и ночью, пока это не войдет в ваши сосуды, не зазвенит в каждой капле крови, пока это не станет вашей плотью и костью. Пусть все тело наполнится одним этим идеалом. «Я есть нерожденная, бессмертная, счастливая, всезнающая и всемогущая, вечно прекрасная Душа». Думайте об этом день и ночь; думайте об этом, пока это не станет неотъемлемой частью вашей жизни. Сосредотачивайтесь на этом, и из этого проистечет работа. «От полноты сердца говорят уста»[23] и от полноты сердца работают руки. Действие придет. (Там же, 17).
Владыка виден через сердце, а не через интеллект. Интеллект — только чистильщик улиц, очищающий для нас путь, подсобный рабочий, полисмен; но полисмен — это вынужденная необходимость для деятельности общества. Он нужен только для прекращения беспорядка, для выявления неправильных действий, и только эта работа требуется от интеллекта... Действует чувство, это оно движет (нами) со скоростью, бесконечно превосходящей возможности электричества или чего- либо другого. Чувствуете ли вы? — Вот вопрос. Если да, вы увидите Владыку. (Там же, 23)
Чтобы быть в состоянии применить то, что мы называем Вивека (распознаванием), чтобы научиться в каждое мгновение нашей жизни, в каждом действии различать между правильным и неправильным, истинным и ложным, мы должны узнать критерий истины, который есть Чистота, Единство. Все, что способствует единению, — истина. Любовь — истина, а ненависть — ложь, потому что ненависть способствует разъединению. Ненависть разъединяет людей; потому она неправильна и ложна. Это разъединяющая сила; она разделяет и разрушает.
Любовь соединяет, любовь способствует этому единению.... Ибо любовь есть Существование, Сам Бог, и все это — проявление одной Любви, более или менее выраженной. (Там же, 20)
Интеллект необходим, ибо без него мы впадаем в грубые заблуждения и совершаем всевозможные ошибки. Интеллект препятствует этому, но помимо этой его роли, не пытайтесь строить на нем что-либо другое. Интеллект — неактивное, вспомогательное средство; истинная сила — это чувство, любовь. Чувствуете ли вы других? Если да, то вы растете в единении. Если вы не чувствуете других, то будь вы даже интеллектуальным гигантом среди людей — вы ничто; вы есть лишь сухой интеллект, и таким останетесь. А если вы чувствуете, то даже если вы не можете прочесть ни одной книги, и не знаете ни одного языка, — вы на правильном пути. С вами Бог. (Там же, 24)
Религия не в доктринах, не в догмах, не в интеллектуальных рассуждениях; она — бытие и становление; она — осуществление. (Мысли Могущества (20), 18)
Только Бог живет. Только душа живет. Только духовность живет. Утвердитесь в этом. (Там же, с. 21)
РАБИНДРАНАТ ТАГОР
ГИТАНДЖАЛИ (12)
Ты создал меня бесконечным, такова твоя воля. Этот бренный сосуд ты опустошаешь непрестанно и опять наполняешь новой жизнью.
Эту маленькую свирель из тростника ты носил по холмам и долинам и играл на ней мелодии вечно новые.
От бессмертного прикосновения твоих рук мое слабое сердце переполняется радостью и рождается слово неизреченное.
Твои несметные дары нисходят только на эти маленькие, маленькие руки. Века проходят, но ты все изливаешь их, и все еще есть для них место. (1)
Когда ты повелеваешь мне петь, мнится, что сердце мое разорвется от гордости; я гляжу на лицо твое и слезы выступают на глазах у меня.
Все горести и тревоги моей жизни претворяются в сладкую гармонию — и дух мой развертывает крылья, подобно радостной птице над морем.
Я знаю, что песнь моя угодна тебе. Я знаю, что могу предстать перед гобой только с песнью.
Я касаюсь краем широко раскинутого крыла моей песни стопы твоей, которой никогда нс дерзнул бы достигнуть.
Опьяненный радостью песнопения, я забываюсь и называю тебя другом, тебя, моего Господа. (2)
Рабиндранат ТАГОР
(Робиндронатх Тхакур, 1861 —1941).
Всемирно известный национальный поэт Индии (Нобелевская премия, 1913), писатель, философ, публицист и общественный деятель
Жизнь моей жизни! Я всегда буду пытаться сохранять в чистоте свое тело, зная, что на всех членах моих — твое живительное прикосновение. Я всегда буду пытаться охранять помыслы мои от неправды, зная, что ты — та правда, свет которой зажжен во мне.
Я всегда буду пытаться изгонять все злое из своего сердца и питать в нем любовь, зная, что ты пребываешь в сокровеннейшем ковчеге его.
И целью моей будет — проявить тебя в каждом деянии, ибо я знаю, что ты подкрепишь меня. (4)
Вот подножие твое — стопы твои покоятся среди самых бедных, самых сирых, самых обездоленных.
Когда я хочу преклониться перед тобой, я не могу достигнуть глубины, где покоятся стопы твои среди самых бедных, самых сирых, самых обездоленных.
Гордости нет доступа туда, где ты ходишь в смиренных одеждах среди самых бедных, самых сирых, самых обездоленных.
Сердцу моему нет пути туда, где ты пребываешь среди самых бедных, самых сирых, самых обездоленных. (10)
Не пой, не славословь, не перебирай четок!
Кому поклоняешься ты в этом уединенном темном углу храма, двери которого открыты? Открой глаза, и ты узришь, что твоего Бога нет перед тобой!
Он там, где пахарь взрывает жесткую землю и каменщик дробит камень. Он с ними под зноем и ливнем, и одежды его пыльны. Сбрось твой священный плащ, и, подобно ему, иди к ним.
Освобождение! Но где обрести его? Наш Господь с радостью принял на себя узы творения; он навеки связан с нами.
Выйди из своего созерцания, оставь цветы и курения! Что нужды, если одежды твои превратятся в рубище? Иди навстречу Ему и трудись с Ним в поте лица твоего. (11)
Тот, кого облекаю я моим именем, плачет в этой темнице.
Я вечно воздвигаю стены ее; и по мере того, как она день за днем высится в небо, скрывается истинное существо мое.
Я горд высотой этой стены и замазываю песком и глиной малейшую скважину в ней и теряю из виду истинное существо мое. (29)
Пусть останется от меня самое малое, чтобы я мог сказать: Ты — все.
Пусть останется самое малое от моей воли, чтобы я мог чувствовать Тебя повсюду и прибегать к Тебе со всеми нуждами и предлагать мою любовь ежечасно.
Пусть останется от меня самое малое, чтобы я никогда не мог скрывать Тебя.
Пусть останется самое малое от моих уз, чтобы я был связан с Твоей волей — узами Твоей любви. (34)
Где мысль бесстрашна и чело гордо поднято;
Где знание свободно;
Где мир не разбит на клетки перегородками;
Где слова исходят из глубин истины;
Где неустанное стремление простирает руки к совершенству;
Где светлый поток разума не блуждает в бесплодной и мертвой пустыне песков;
Где разум направлен к высоким мыслям и деяниям, — В этих небесах свободы, Отец мой,
Да пробудится страна моя! (35)