ожидании неизбежного расставания, желал по-скорее оборвать муку.
— У тебя что-то случилось? — от милой не укрылось его настроение.
— Все в порядке, — процедил Валерий Иванович.
— Валера…
— Извини, мне некогда.
Он положил трубку. Снова набрал номер Осина.
«Абонент находится…»
«Абонент находится…»
«Абонент находится…»
Час менял другой, а клятый абонент все находился вне зоны досягаемости. Круглов устал от ожидания, перегорел, смирился и сделал закономерный вывод «значит такая моя судьба». Помочь себе он не мог. В сложившейся ситуации от него ничего не зависело.
Правила игры теперь диктовал Осин. Круглову оставалось ждать и терпеть.
И ладно, отмахнулся Круглов от злых колючих мыслей, терпения мне хватит, подожду.
Он затеял уборку на кухне. Оттирая без того чистые шкафчики, тихо напевал старинную казацкую песню «Ой, то ни вечер, то ни вечер..» К вокалу, как способу отвлечься, Валерий Иванович прибегал в крайних случаях. Перед встречей с Лерой он волновался.
В 19.00 он сидел на, ставшей привычной, лавочке напротив библиотеки. На лице дежурная улыбка, в руках традиционный букет. В сердце царило, и это Круглова радовало, ледяное спокойствие. Есть люди, он думал, не созданные для простых радостей. Их удел — испытания. Наверное, Бог, желая определить предел человеческих возможностей, посылает ему одну проверку за другой?
— Ты была права, нам лучше расстаться, — едва переступив порог Лериной квартиры, объявил Круглов. — Я ошибался, когда считал, что тебя не должно волновать, чем я занимаюсь. Я — преступник был и есть; ты — порядочная женщина. Я не в праве обрекать тебя на страдания. Извини.
Он ожидал слез и упреков. Не дождался. Сухим кивком Лера подтвердила: слышу. Приняла к сведению.
— Я не могу и не хочу обманывать тебя. Не желаю оправдываться. Мои дела не делают мне чести. Но ничего другого в жизни я не умею. К сожалению.
Лера слушала, серый взгляд полнился напряженным интересом. Губы, сжатые в нитку, словно сдерживали слова, рвущиеся наружу. Но нет! Опять его тирада увенчалась молчанием и неопределенным жестом.
— Я просил у тебя, дать нам шанс. Предлагал поставить любовь выше морали и правил. Это было глупо. Мы такие, какие есть и другими по мановению волшебной палочки не станем. Мое прошлое всегда будет стоять между нами. Мое настоящее уже разделило нас. Будущее принесет новую боль. Не стоит усугублять положение. Расстанемся сейчас, пока мы еще не привыкли друг к другу, — немного пафосно заявил Круглов.
— Нет, — оборвала его Лера.
— Да, — припечатал Круглов. — Это наша последняя встреча.
— Не надейся. И не пытайся обмануть меня. Что случилось?
Наверное, все Кругловы, вопреки фамилии, обладают колючим и своенравным характером?
— Посмотри на себя! — Лера подтолкнула его к зеркалу.
Серебристая гладь отразила хмурую физиономию. Растерзанные скорбью глаза, стиснутый рот, желваки на скулах.
— У тебя все на лице написано.
— Не выдумывай. Я ухожу. Прощай.
— Только попробуй.
Лера пристально смотрела в глаза отражению. И будто бы обращалась к нему. Круглов тоже, невольно, вперился взглядом в своего двойника.
— Зачем ты ломаешь комедию? Утром умолял не торопиться с выводами, а вечером вдруг проникся высокими принципами. С какой стати?
— Я все сказал.
— Очень хорошо! Тогда послушай меня. У тебя неприятности и ты пытаешься оградить меня от них. Так?
Круглов промолчал.
— Вместо того, чтобы посоветоваться со мной, решил геройствовать в одиночку?
— Мои проблемы тебя не касаются.
— Дурак, ты, Круглов. Набитый дурак. И я дура, что с тобой связалась. Круглая, дура.
— Вот и разбежимся в стороны, как умные.
— Нет, — она уткнулась лицом в его спину. — Нет.
— Почему? — глухо спросил Круглов.
— Я тебя не отпущу. Расскажи мне все.
— Нет.
— Как же я тебе помогу? — удивилась Лера.
— Очень просто, — обрадовался он внезапной идее. — Уезжай из города куда-нибудь недельки на три. Деньги я дам. С незнакомыми людьми старайся не общаться. Узнаешь обо мне что-либо — не верь.
— Я и здесь могу не верить.
Круглов выругался в сердцах. Вот настырное создание.
— Сделай, как я прошу.
Лера за спиной Круглова наконец-то всхлипнула. Слава Богу, вздохнул он. От ее самообладания ему было не по себе.
Он повернулся к милой, прижал к груди. Лучше бы Круглов посмотрел Валерии Ивановне в глаза. Сухие и злые, они предвещали кому-то беду.
Осин
— Опиши внешность Дмитрия, — от волнения у Осина дрогнул голос.
— Мужчина. Лет 35-ти. Невысокий, широкоплечий. Волосы темные, коротко подстрижены.
— Все?!!!
— Все!
— Врешь!
— Увы…
Они вновь сидели в кафе-поплавке в парке. Легкомысленное мартовское тепло еще не согнало посетителей под полосатый тент-крышу. Столики в большинстве своем пустовали. Кроме Круглова и Осина, да парочки в центре зала, обслуживать официанту было не кого.
— Я все про тебя знаю. — Осин был разочарован тем, что Круглов не может ничего рассказать о мстителе, но постарался скрыть это. — И ты у меня теперь вот где! — Он сжал пальцы в кулак.
— Не торопись с выводами, — посоветовал строптиво Круглов.
— Согласись, заводить в твоем положении серьезный роман глупо.
— Я — живой человек со всеми вытекающими из сего факта последствиями.
— Кстати, о последствиях. Что будет, если я расскажу твоей блондиночке о своей жизни? Вернее о том, во что ты ее превратил?
Как Круглов и думал, Осин собрался его шантажировать.
— Только подойди к Лере и твоя Даша узнает про своего папочку столько, что побоится остаться с тобой в одной комнате, — припечатал Круглов.
Осин от возмущения даже закашлялся.
— Да я твою бабу изувечу. Найму бандюгаев и они покажут ей по чем фунт изюма.
— Твою Дашу тогда изнасилуют.
— Сволочь.
— Подонок.
— Ты не зарывайся. А то я сейчас, закричу, что ты украл у меня деньги. Потребую вызвать милицию. Как полагаешь, где ты окажешься? Кому менты поверят? Тебе — отпетому уголовнику или мне — законопослушному гражданину?
Круглов криво ухмыльнулся:
— Твоей дочке это не поможет. Возле нее мой человек. Не получит он контрольный сигнал и пиши, прощай Дашенька.
Разговор зашел в тупик. Это понимали оба собеседника. Осин сделал первым шаг к примирению.
— Ну и что? — спросил с усмешкой. — До чего мы с тобой договорились?
— До взаимных угроз.
Осин задумчиво протянул:
— Это неправильно.
— Кто бы спорил, — согласился Круглов. — Но ты начал первый. Ты хотел взять меня за горло. Подмять. Извини, мне это совсем не по нраву.
— Да, ты — крепкий орешек. Так что беру свои слова обратно.
— Вот и хорошо. Я тоже беру свои слова обратно.
— Давай начнем сначала. Итак, ты готов сдать Дмитрия. Но ничего о нем не знаешь. Что же ты продаешь?
Круглов хмыкнул.
— Я бы тебе его просто показал. Дальше, трава не расти, делай с ним, что хочешь.
— Как бы я узнал, что ты меня не надул?
— Элементарно. Поставили бы «жучок». Ты бы послушал и убедился, что я не вру.
— Что дальше?
— Не знаю, — протянул задумчиво Круглов. — Я бы твоем месте, узнал, что он против меня имеет, а потом прикончил бы его.
Осин скорчил насмешливую гримасу:
— Ага…чтобы в последнюю бы секунду пожаловала милиция и прихватила меня за попытку убийства. Отличный план. Вы именно это и замыслили?
— Не хочешь — не убивай.
— В том-то и дело, что хочу. Но сам пачкаться не буду. Я заплачу десять тысяч долларов… — Осин намеренно затянул с концовкой фразы, — если ты сведешь меня со своим шефом, а потом грохнешь его.
— Я — не убийца, — покачал головой Круглов.
— Найди тогда киллера. Сколько стоит подобная услуга?
— По-разному. От сотни баксов до десятков тысяч. Смотря на кого идет охота.
— Значит, возьмешь дешевого исполнителя и заплатишь ему из своих десяти тысяч сколько сочтешь нужным. Ясно? Твоя задача: устроить свидание с мстителем и организовать убийство. Понятно?
— Я, кажется, не давал согласия.
— Так дай. Десять тонн за непыльную работенку — хорошие деньги.
— Пятнадцать тысяч!
— Десять и ни копейки больше.
Круглов отрезал ножом кусочек мяса.
— Как вы все мне надоели.
— Ты сам предложил сделку. Так что? Согласен?
— Может быть. Но только деньги вперед.
— С какой стати?
— Вдруг ты раздумаешь. Или Дмитрий тебя раньше грохнет. Он же ствол заказал. Что ж, тогда, плакали мои бабки?
Осин нахмурился:
— Он правду хочет меня убить?
— Не исключено, — Круглов вновь принялся за мясо.
— Мне тоже нужен пистолет, — заявил Осин решительно.
— Нет проблем, — сообщил Валерий Иванович. — Тонна и ствол твой.
— Дорого.
— Поищи дешевле.
Осин с недовольной гримасой отсчитал деньги.
— Когда принесешь оружие?
— Дня через два. Тогда и дам окончательный ответ.
— Кстати, а ты не боишься, что он следит за тобой? Что за работу и вашим, и нашим можно получить по шее?
— Нет.
— Что нет? — Осин приподнял иронично брови. — Я задал два вопроса и получил один ответ.
Круглов промокнул губы. И наткнулся на удивленный взгляд Осина. Виктор сначала озадаченно следил за уверенными движениями ножа и вилки в его руках, потом обратил внимание на прямую спину и наконец в изумлении проводил глазами плавное движение белоснежной салфетки. Вот он момент истины, хмыкнул Валерий Иванович, не напрасно я старался. Однажды он сравнил себя с новыми «знакомыми»: Игорем и Виктором Осиными, с Дмитрием и ужаснулся. Он воровато стискивал сигарету большим и указательным пальцем, поджимая остальные едва ли не в кулак. А вот Игорь Оси держал сигарету указательным и третьим пальцами, раскрытой ладонью демонстрируя свое доброжелательное отношение к миру. Он брел, понурившись, провалив спину, словно крестьянин за плугом. А Виктор шествовал, расправив плечи, задрав победно подбородок. Он зыркал исподлобья по сторонам, ожидая внезапного нападения. Дмитрий спокойно встречал и удерживал взгляды прохожих. Игорь, Виктор, Дмитрий были сильными и уверенными в себе. Он выглядел жалким и затравленным сусликом. Позволить себе выглядеть сусликом Круглов не мог, натура не позволяла. Она же, неугомонная, и заставила учиться. Сколько часов Круглов провел перед телевизором, стараясь запомнить повадки героев американских телефильмов; сколько времени простоял перед зеркалом, пытаяь набраться спокойной барской, как он говорил, вальяжности — не сосчитать. Но результат того стоил. Удивление профессорского внука польстило самолюбию Круглова. Изадело за живое. Осин смотрел на него как на дрессированную обезьяну, талантливую дрессированную обезьяну, овладевшую хитрым фокусом и развлекающую этим фокусом уставшую публику. «Если я сидел, значит и кушать по-человечески не могу?!» — возмутился Круглов и выплеснул на Виктора раздражение.