— Хорошо. С наследством все ясно. А что за история произошла с машиной Осина?
— После смерти матери Виктор за бесценок продал шикарную квартиру и купил очень дорогую машину, потом ее угнали и разбили, — с явным облегчением ответил Круль.
— Страховку Виктор получил?
— А как же. Получил и прогулял. У него это быстро.
Круглов потянулся к чашке с кофе.
— У меня практически все. Вы удовлетворили мое любопытство. Теперь позвольте, я подведу итоги: вы полагаете, неприятности Виктору организовала Галина?
— Нет. Но вполне могла это сделать.
— Других кандидатур нет?
— Нет.
— А вы?
— Мою кандидатуру можно смело исключить. Осин для меня не существует. Я вычеркнул Виктора из своей жизни, и счастлив, и горд тем, что сумел освободиться от этого человека. Он был для меня болезнью. Слава Богу, теперь я здоров.
— То есть? — приподнял брови Валерий Иванович.
— Все плохое в моей жизни от него. Даже вы.
Круглов хмыкнул насмешливо.
— Вас никто не заставлял бежать за первой подвернувшейся шлюхой. Прелюбодеяние — грех, за него вы и несете расплату. При чем тут Виктор Осин?
— Оставим пустые морализирования. Лучше скажите: я заслужил скидку?
— Да. Будете перечислять по пять тысяч в месяц. Это по-Божески.
После встречи с Андреем Крулем Валерию Ивановичу пришлось ехать в контору к Полищукам. Старый адвокат желал выслушать подробный доклад и выдать инструкции для дальнейшей работы.
— Значит, Андрей подозревает Галину? — Глеб Михайлович задумчиво смотрел в окно.
— Скорее, Андрей выдает желаемое за действительное. Ему бы хотелось, чтобы Галя отомстила Осину, — выдал свою версию Круглов.
— Зачем ему это надо?
— Андрей — трус и сам никогда бы не решился наказать бывшего друга. С другой стороны, ему доставляет явное удовольствие думать, что именно Галина воздала Вите по заслугам. Ему нравится мысль, что Галя — коварная и злая. Это оправдывает его подчиннное положение в их дуэте.
— Логично, но не будем торопиться с выводами. Следующая цель — Нина Круль.
— Нина, так Нина, — махнул рукой Круглов. — Сколько с нее надо содрать?
Глеб и Глеб Михайлович обменялись взглядами.
— Нина — дама своеобразная, — пояснил старик. — К тому же юрист по образованию, потому обойдемся без криминала. Мало того, не исключено, что вам придется предложить ей деньги, дабы подтолкнуть к откровенности. Звоните Нине прямо сейчас. Время не терпит.
И снова две чашки кофе, дым сигарет, беседуют двое.
— Муж говорил вам, что у Виктора Осина неприятности?
Нина Круль, обрюзгшая крашеная блондинка подняла на Круглова пустые рыбьи глаза. Казалось, ей безразличны и мужчина, пригласивший ее в кафе, и тема беседы, и весь белый свет. Но нет, кое-что Нину заботило. Она нечаянно чиркнула ногтем по столу и с тревогой глянула на маникюр. Розово-синее смешение линий безукоризненно сияло, не давая повода к недовольству.
— Да.
— И что вы по этому поводу думаете?
— Ничего, — накрашенные губы лениво разомкнулись.
— Я заплачу за информацию, — бросил пробный камень Круглов.
— Зачем мне деньги? — выщипанные брови плавно поднялись. — У меня все есть.
Валерий Иванович раздраженно мотнул головой. Сидящая напротив женщина не нравилась ему. Неприятие мешало сосредоточиться, не давало понять, что из себя, представляет Нина Круль. А понять надо было срочно. Секунды бежали, торопились, складывались в минуты. Молчание становилось неловким, и, главное, невыгодным: из рук уплывала инициатива.
Существовал крайний способ: если не удавалось постичь собеседника умом, Круглов включал воображение. Выискивал образ, с которым ассоциируется человек, и в дальнейшем обращался непосредственно к образу.
Нина походила на кучу серого пыльного снега. Такие лежат зимой на обочинах дорог и весной, подтаивая изнутри, оседают грязным угрюмым рыхлым комом.
Вызвать на откровенность кучу пыльного снега задача не простая. Круглов рассеянно потер подбородок, выигрывая время, отхлебнул кофе.
— Я отвлекусь и расскажу сказку, — предложил вдруг.
— Что? — Нина не удержалась от удивленного восклицания. Все-таки Круглов ее заинтриговал.
— Жила, была девочка. Милая, стройная, симпатичная. И как всякая иная мечтала о прекрасном принце, который отведет ее в замечательную счастливую жизнь. Однажды принц появился. Однако в замечательную жизнь он увел другую. Это ошибка, заявила девочка. Он прозреет и поймет, что ему нужна только я! Набравшись терпения, она стала ждать. Прошло время, и принц снова возник на горизонте. Теперь-то обрадовалась девочка, он мой и только мой. Увы. Принц поиграл с девочкой и снова вернулся к своей избраннице. Он еще не раз вваливался в жизнь девочки, будил в ее сердце надежду и оставлял с разбитым сердцем. Вскоре девочка поняла, что принц на самом деле вовсе не прекрасный, а злой и жестокий и ее сердце он разбивает только развлечения ради. С тех пор девочка отчаялась и стала дожидаться смерти. На своей могиле она завещала написать эпитафию: «Она много страдала, зато теперь покойна».
— Бред, — оценила Нина сочинение.
— Совершенно верно, — согласился Круглов. — Сказки должны заканчиваться хорошо. Итак: дубль два. Девочка села в засаду и стала дожидаться смерти. Однако вместо старухи с косой к ней явился мужик с разбитой харей. И взамен сентиментальной эпитафии предложил деньги и идею.
— Какую идею? — Нина скорчила презрительную гримасу.
— Гениальную. Потребовать у мужа развод, забрать половину денег и зажить с полным удовольствием.
— Но…
— Захотите, откроете собственное дело, — перебил Валерий Иванович, — нет, поедете путешествовать. Из вашего куркуля Круля много денег можно вытрясти. Хватит и на бизнес, и на пару-тройку молодых горячих любовников.
В зрачках Нины дрогнули огоньки интереса. Для пыльной снежной кучи реакция бурная. Круглов самодовольно отметил: я ее сделал. Подцепил на крючок.
— Андрей костьми ляжет, но не даст развод.
— Плюньте на него. Сколько можно мучаться? Позвольте себе быть свободной и счастливой.
— А дочка? Я не могу лишить ее отца, — торговалась сама с собой Нина.
Круглов всплеснул руками.
— Судя по вашим потухшим глазам, вы стремитесь лишить ее матери? Не количество родителей делает ребенка счастливым, а качество отношений между ними.
— И зачем я только согласилась встретиться с вами, — тоскуя по разрушенному ледяному равнодушию, сказала Нина. — Нельзя начать жизнь сначала. Не искушайте меня без нужды.
— Глупости, — опроверг Круглов. — Все можно. Главное — захотеть. Дадите объявление в Интернете: состоятельная женщина ищет мужа, или любовника, или партнера на вечер. Сейчас все так делают. Выберете достойного и забудете думать об Андрюше и Витюше. Не о чем тут думать, не о чем жалеть.
— Но у меня нет денег на адвоката, — растерянно заныла Нина.
— Расскажите мне про Осиных и Круля, и я, возможно, оплачу услуги лучшего юриста. Кандидатура господ Полищуков вас устроит?
Злобная маска торжества искривила оплывшее лицо. Губы дрогнули сдавленным от волнения «да». Остальное выдали глаза. Серая мгла обрела стальную твердость и засияла, как острие меча, неукротимой жаждой мщения. Какая жалость, что поборник браков по расчету — Андрей Круль, не видел в этот момент лицо собственной супруги.
— Послушайте теперь мою сказку, — начала Нина, — …жили были на белом свете две девочки и два мальчика. Встретились они как-то и полюбили друг друга. Но судьба — затейница, толи от скуки, толи из вредности образовала из четырех человек, аж шесть пар. Самый колоритный дуэт, погрязший в самых извращенных отношениях, это, конечно, Андрей и Виктор. Их так называемая дружба и на первый взгляд кажется странной, а при ближайшем рассмотрении и вовсе пугает.
— Вы намекаете… — удивился Валерий Иванович.
— Нет, с ориентацией у обоих проблем нет. Зато с мозгами — хоть отбавляй. Андрюша — маниакально поведен на Осине. Он говорит и думает только о нем. С момента знакомства и до сих пор Виктор для него предмет обожания и поклонения, фетиш, символ, божество. — Нина отпила кофе, помолчала минуту, продолжила.
Вспомнилось: «Может быть, вы меня и не поймете, но Осин меня больше не интересует. Я вычеркнул его из своей жизни, и счастлив, и горд, что сумел освободиться от этого человека. Он был для меня болезнью, Слава Богу, теперь я здоров». Тогда Валерий Иванович не понял о чем идет речь. Сейчас истина начала проясняться.
— Стоит появиться рядом Осину и Андрей, — продолжала Нина, — неглупый в сущности человек, трезвомыслящий и рассудительный, теряет голову, превращается в счастливую собачку, дождавшуюся хозяина. Когда Виктора нет рядом, Андрей или раздражен, или находится в ступоре, в этаком полусонном аморфном состоянии. Он живет только в присутствии Осина, остальное время страдает в разлуке, мучается и мучает нас дочкой.
Нина говорила правду, ручательством которой была глухая тоска в серых глазах.
— Будь Виктор человеком честным, порядочным, умным, с этим можно было бы как-нибудь примириться. Но Осин — сексуально озабоченный идиот, который живет только ради удовольствия. Он — банальный извращенец, вечно выискивающий кого бы, простите, трахнуть.
— Вы очень строги, — предположил Круглов. — Возможно, ребята просто дружат по-настоящему. Или напротив, влюблены друг в друга. А вы сразу: маньяк, извращенец! Зачем предполагать самое худшее?
Нина шевельнула губами. Она хотела что-то сказать, но заметив внимательный взгляд Круглова, сдержалась.
— У Андрея есть фотография, — продолжила глухо, — на фоне скалы, раскинув руки в стороны, в узехоньких плавках стоит Виктор. Он почти голый. Лоскут ткани, плотно облегает причинное место, две тесемки тянутся по бедрам. И все. Море в пенных всплесках, суровая твердь скалы и сильное мужское тело. Не правда ли, отличный подарок другу?
— Значит они — любовники. — Валерий Иванович, наблюдавший мужские пары по тюрьмам и лагерям, полагал дружбу и любовь единственными формами общения.