В-третьих, мы боимся, что им будет не интересно. Как быть, если в ответ на наши старания и благородные идеи мы встретим скучающие лица и вежливое молчание?
Иными словами, мы боимся, что не сможем угадать, чему и как учить.
Пожалуй, можно выделить и еще одну, четвертую, группу страхов: мы боимся, что наши действия повлекут за собой какие-либо неприятные последствия для наших участников, например, обиды или даже нервные срывы. Такие опасения часто возникают, например, у ведущих, которым предстоит работать с участниками от пяти до восьми лет. Начинающие ведущие нередко рисуют в воображении ситуацию, в которой неверные действия или неправильно заданный вопрос повлекут за собой душевную травму или истерику.
Посмотрим, что же происходит с нами под влиянием этих страхов.
Страхи первых двух групп зачастую приводят к выбору силы как главного оружия борьбы с ними. «А как иначе? Если не я их, то они меня…» Оно и понятно. Если входить в аудиторию не для того, чтобы самим исследовать интересующий нас материал, а для того, чтобы «учить», неминуемо мы попадаем в зависимость от тех, кого мы учим. В самом определении заложено распределение ролей: «мы активны, они пассивны». Вот и возникает страх «революционной ситуации», восстания снизу.
А ведь появляются эти страхи лишь по причине неверия в процесс, в участника, в силу личного интереса. Вот и начинается поиск статуса, рычагов управления и контроля.Страхи третьей группы могут привести к подмене: вместо совместного творчества ведущие занимаются угадыванием того, что участникам покажется интересным. Именно из этого явления вырастают в результате утверждения типа «Я знаю детей, знаю, что им нужно» и наши тихие, но неминуемые вопросы: «Неужели про всех?» И, правда, как тут угадаешь? Их вон сколько, а мы одни… Ведущие, которым знакома четвертая группа страхов, зачастую ограничивают себя и участников буквально во всем, что может показаться хоть сколько-нибудь опасным, вплоть до отказа от работы на личностном уровне.
Рецепты борьбы с профессиональными страхами в конечном итоге каждый находит сам. Можно дать лишь несколько советов, исходя из принципов НО.
Так, от опасений по поводу собственной некомпетентности поможет понимание того, что основным методом НО является исследование , а вовсе не передача знаний и умений. Прежде, чем войти в группу, стоит вспомнить, зачем мы все это делаем, зачем нам это нужно. Не им, не государству, не человечеству в целом, – лично каждому из нас. Ответ на этот вопрос – первый шаг и к исчезновению страхов, и к истинному педагогическому творчеству.
Что же касается страхов перед «кровожадным» поведением участников, то можно было бы гарантировать абсолютную безопасность ведущего в случае выполнения им всего двух условий: задание верных рамок и учет личного интереса участников. Необходимо помнить, что конфликт в группе, агрессия участников по отношению к ведущему, проверки рамок и границ, организованные участниками – все это естественные и нормальные групповые явления. Скорее стоит опасаться их отсутствия, свидетельствующего об ошибках в построении процесса НО.
Третья группа – «им неинтересно» – вообще не совместима с НО. Бояться, что участникам вдруг станет неинтересно, сродни страху, что они все вдруг перестанут дышать. Личный интерес – основа НО, и если он отсутствует, значит, вы занимаетесь не НО, а чем-то другим…
Что же до страхов перед неадекватными реакциями участников, то стоит помнить, что наши участники – как правило, люди с нормальной психикой. Для работы с психически нездоровыми людьми необходимо обладать специальными знаниями в области психиатрии и клинической психологии. Если вы вполне уверены, что в группе собрались «обычные дети», не стоит опасаться, что кто-нибудь из них впадет в депрессию от личного вопроса или новой игры. Последнее, впрочем, не снимает с ведущего ответственности перед участниками, не избавляет его от необходимости быть осторожным в использовании тех или иных инструментов НО.Итак, главное, что можно противопоставить профессиональным страхам – это вера в себя и участников, понимание того, что открытые рамки, несомненно, ведут к вовлечению участника в образовательное поле, что процесс НО не дает сбоев.
Такие советы, возможно, покажутся кому-то банальными, однако таковыми, увы, их сделали поколения педагогов, прикрывавших красивыми словами о высоких идеалах свою уверенность в собственном превосходстве над учениками.
Так вот, при всей кажущейся тривиальности, это и есть единственные честные и профессиональные рецепты от наших «педагогических» страхов.Начинающие ведущие часто описывают состояние панического страха, ужасного волнения, испытываемого ими всякий раз перед встречей с новой группой. Они просят поделиться опытом, спрашивая, когда же пройдет этот страх, и когда появится ощущение уверенности, позволяющее входить в группу спокойно, как на работу. Отвечая на подобные вопросы, мы лишь выражаем надежду на то, что такой момент никогда не наступит ни для нас самих, ни для наших коллег, ведь в творчестве не может быть обыденности, рутины, скуки. Волнение ведущего перед встречей с новой группой, перед началом нового проекта, перед знакомством с новой командой так же естественно, как волнение режиссера, начинающего работу над спектаклем, или художника, преступающего к работе над картиной. Если вы готовы к сессии, владеете необходимыми инструментами и понимаете механизмы, задействованные в процессе, то бояться, конечно, нечего, а волноваться – необходимо.
Страхи участников
Чего участник боится больше всего? Пожалуй, неизвестности. Основываясь на собственном опыте, он опасается, что не сможет влиять на процесс, что окажется в руках ловких манипуляторов, и от этого будет выглядеть смешным, нелепым, глупым, трусливым и так далее.
Откуда берутся эти страхи?
Это, пожалуй, понятно: любой, даже очень опытный участник, появляющийся на семинаре, в лагере, на занятии и т. д. не имеет полной информации о том, что ему предстоит пройти. Даже если он многое представляет себе верно, если существует подробное описание программы, остается много неизвестного. Участник может рассуждать примерно так: «Я попаду в незнакомую компанию, не знаю, как меня там примут и примут ли вообще, окажусь ли я там ко времени, к месту, правильно ли я одет, с чего там принято начинать общение. Неизвестно, насколько я должен буду с первой секунды начать демонстрировать какие-то свои качества, и чего именно от меня ожидают, а что произойдет, если мне не захочется демонстрировать себя перед другими» и т. д. и т. п.
Такие цепочки рассуждений рождаются вовсе не от отсутствия уверенности в себе и не от мнительности участника, а как логичное следствие взаимодействия разных людей. Заметим, что самоуверенный участник испытывает примерно такие же страхи, что и остальные.
Проявляются страхи участников по-разному, в зависимости от их опыта и личностных особенностей. Один постарается быть незаметным, другой станет тихонько отпускать шуточки по поводу происходящего, третий сделает все, чтобы перекинуть интерес с себя на кого-нибудь другого (например, при помощи разнообразных насмешек над кем-то), а четвертый вообще закинет ногу на ногу и закурит толстую гаванскую сигару, потому что ему кажется, что так он выглядит более уверенным в себе (и, кстати, он прав). Однако все перечисленные поведенческие модели являются результатом одного и того же страха. И ведущему очень важно помнить об этом, когда он, развивая процесс, позволяет себе ту или иную реакцию на поведение участника. В том, чтобы брать в расчет эти ощущения участника, не прибегая при этом к шантажу, состоит профессионализм ведущего и проявляется его уважение к участнику.
Только очень скверный педагог позволяет себе эксплуатировать состояние страха участника, использует страхи, чтобы управлять. Увы, с этим так часто приходится сталкиваться в современной школе… Напротив, профессиональная необходимость состоит в том, чтобы участник как можно скорее почувствовал себя в безопасности, чтобы ощутил и смог определить ситуацию как комфортную, а для начала хотя бы понятную, чтобы поверил, что у него будет возможность занять свое уникальное место в процессе и в группе . Тогда он позволит себе быть собой, станет доминантной частью происходящего.
Структурирование
приведение элементов в структуру;
структура: – взаиморасположение и связь взаимных частей чего-либо.
Структурирование группы – задание связей и отношений различных ее элементов, приведение всех ее составных частей в единую систему, налаживание порядка взаимодействия и взаимовлияния этих составляющих в процессе (ведущего, участников, темы, пространства, формы и т. д.).
Поскольку в НО, как и вообще в педагогике, все элементы являются структурообразующими, ведущий просто обязан обращать внимание на место и качество каждого из них. «Структурированный» (элемент) означает – вписанный в рамки происходящего, находящийся на своем уникальном месте в процессе.
Структурирование группы – инструмент , использование которого приводит, помимо прочего, к возникновению рамок , необходимых для любого процесса в НО, ведь развитие процесса в принципе может происходить только внутри жесткой структуры. Жесткой означает в первую очередь понятной. Структурирование – построение системы координат, в которой разворачивается любое действие в НО. Соответственно, эта система координат и ее законы должны быть совершенно понятны всем участникам процесса. Кроме этого, структура должна точно соответствовать «производственной необходимости» – рамкам, которые мы строим, и содержанию сессии.
Приведем конкретный пример структурирования.
В Азбуке многократно повторяется требование, состоящее в том, что участники должны иметь выбор