Турист упускает всегда и все; он так торопится, что ничего не может увидеть. Для того чтобы увидеть вещи, нужно быть немного более расслабленным, более спокойным. Но турист всегда на чемоданах. Он будет завтракать в Нью-Йорке, обедать в Лондоне, а страдать от несварения в Москве.
Он носит с собой фотоаппарат — который совершенно необходим: он ничего не может увидеть прямо сейчас, поэтому он продолжает фотографировать. Потом он делает фотоальбомы… И потом, когда все уже кончилось, он смотрит на гималайские вершины, на пляжи Гоа — а когда он там был, его там не было! Фотоаппарат делал за него всю работу. Ему не нужно было присутствовать… Да и зачем вообще было делать себе труд? Фотографии можно купить где угодно, и они будут гораздо лучше, чем те, которые он сделал, потому что он любитель, а фотографии уже сделали профессионалы. Он мог бы купить красивые альбомы и рассматривать их, сидя дома. Но вот только одна беда: он не может сесть и сидеть спокойно.
Это одно из качеств, которые некоторые люди совершенно утрачивают: они не могут сесть и сидеть. Они должны что-то делать, они должны куда-то идти, они должны торопиться. Они не хотят терять ни секунды времени — и теряют всю свою жизнь в попытках не потерять время. Они ничего не могут понять и оценить, потому что для того, чтобы ценить, необходима близость.
Если вы хотите в полной мере оценить цветок, нужно будет сесть рядом с этим цветком, нужно будет медитировать, нужно будет позволить цветку сказать свое слово. Нужно будет пережить радость, танец цветка на солнце, в ветер, в дождь. Нужно будет увидеть все настроения цветка утром, днем, под жарким солнцем, вечером, под полной луной. Нужно будет увидеть все настроения цветка. Нужно познакомиться с ним, нужно будет создать дружбу. Нужно будет поздороваться с цветком, нужно будет вступить в диалог, в экзистенциальный диалог. Только тогда цветок может раскрыть вам свои тайны.
В темноте есть своя красота; она очень чиста и стирает все разделения. Все становится единым. В темноте есть глубина, которой недостает свету. В темноте есть тишина, которой нет у света.
Свет очень поверхностен; тьма имеет глубину. Свет приходит и уходит, тьма остается. Вам не нужно ее вносить; вы не можете ее прогнать. С темнотой нельзя ничего сделать непосредственно; вы можете сделать что-то только со светом. Вы вносите свет — тьма исчезает. Вы выносите свет — входит тьма. На самом деле, она никуда не уходила; она была, свет просто скрывал ее. Когда света нет, остается тьма.
Убеждение логично, интеллектуально, от ума. Оно не очень глубоко. И за каждым убеждением упорно сохраняется сомнение. Убеждение никого не меняет. Это умственная вещь — разве она может изменить вас во всей совокупности? Убеждение заимствовано. Я был очень логичен в чем-то и убедил вас; но это произошло оттого, что я очень логичен. Моя логика вас привлекает, вы не можете ее опровергнуть, поэтому вы соглашаетесь. Убеждение заимствовано. Нас убеждают другие. Вы стали христианином, убежденным христианином, потому что ваши родители были христианами. Или же вы становитесь убежденным индуистом, непоколебимым индуистом, чокнутым индуистом, потому что ваши родители были индуистами. И так далее, и так далее.
Я слышал…
Учительница в воскресной школе вдруг перестала читать отрывок из Библии и спросила учеников:
— Почему вы верите в Бога?
Ответы были самые разные — некоторые были полны простой веры, другие явно неискренни. Ответ, который сразил ее наповал, был получен от сына одного из самых известных священников в Чикаго. Он нахмурился и сказал:
— Наверное, это просто семейная традиция.
Вот так вы и получаете свои убеждения.
У
Удивительнее всего в жизни то, что никто, похоже, ничему не удивляется! Люди принимают жизнь как должное. Но все в ней таинственно, все в ней изумляет! Это чудо — что семя становится деревом, а когда утром солнце восходит, птицы начинают петь. Это чудо! Чудеса встречаются вам на каждом шагу, и все же вы не удивляетесь. Это самое удивительное в жизни…
Только дети не принимают жизнь как должное. Поэтому в детях есть красота, грация, невинность. Они всегда живут в удивлении; все приносит благоговейный трепет. Они собирают камешки на берегу моря, или раковины… понаблюдайте за детьми: с какой радостью они бегают, с какой радостью они собирают обычные цветные камешки — как будто они нашли бриллианты… они собирают цветы, полевые цветы, и смотрят им в глаза… или бегают за бабочками, наблюдают за ними. Все их существо, каждая клеточка их тела полны чувства таинственного. А это самое важное качество, и только с ним жизнь стоит того, чтобы жить.
Человек, который теряет эту способность удивляться, мертв. В тот момент, когда ваше чувство удивительного мертво, вы мертвы. В тот момент, когда ваше чувство чудесного мертво, вы мертвы. В тот момент, когда вы не можете больше испытывать благоговейный трепет, вы вообще ничего не можете.
Родиться с даром смеха, с ощущением, что этот мир безумен, есть то качество, которое делает жизнь такой, чтобы ее стоило жить, — и не только жить, но танцевать, праздновать…
Верните себе то качество удивления, каким оно было у вас в детстве. И смотрите теми же невинными глазами. Дионисий называл это агнозией: состоянием не-знания, Упанишады называют это дхианой, самадхи: состоянием незнания. Это не невежество.
Невежество и знание принадлежат одному измерению: невежество означает меньше знания, знание означает меньше невежества; различие в степени. Агнозия, самадхи — не невежество, они за пределами как невежества, так и знания. Это открытие себя к чудесному.
Существует большая разница между удовлетворением и удовлетворенностью. Они не только отличаются, они противоположны друг другу…
Удовлетворение — это ложное явление. Это просто попытка прикрыть свои раны. Раны не исцеляются, они остаются внутри и просто прикрываются. Они продолжают разрастаться и накапливать все больше гноя. Они могут стать раковой болезнью.
Удовлетворенность — это исцеленные раны. Вы стали целостным, исцеленным человеком. Это очень настоящее состояние. Удовлетворение — это просто утешение; мы настолько несчастны, мы настолько не способны достичь блаженства, что прибегаем к множеству методов, чтобы утешить себя. Удовлетворенность — это не утешение, это само блаженство.
Как только к вам приходит блаженство, за ним следом, как тень, идет удовлетворенность. Поэтому я учу не удовлетворенности, я учу блаженству. Религии веками проповедовали удовлетворенность, но если вы попытаетесь прийти к удовлетворенности, это будет лишь удовлетворение, утешение, фальшивая монета. Именно из-за этого человечество стало фальшивым.
Я настаиваю, что начинать следует с блаженства. Старые религии начинали с удовлетворенности. Они говорили, и об этом сказано во многих писаниях мира, что удовлетворенный человек становится блаженным. Я же утверждаю противоположное: блаженный человек достигает удовлетворенности. А если человек не блажен, его удовлетворенность поддельна.
Сначала будьте блаженны.
Удовольствия приятны — я не против них, — но необходимо помнить одно: что это игрушки. Их создает человек, и поскольку их создает человек, они не могут его удовлетворить. Они остаются ниже человека. Творение всегда остается ниже творца, творение никогда не может быть выше творца.
В сердце есть другое стремление — стремление к бесконечному, к безграничному, к чему-то, что обладает огромной силой, к чему-то, что сможет вас захватить, к чему-то, что сможет прийти, как наводнение, и затопить вас, очистить вас, к чему-то, что может излиться на вас из запредельного. Только такое переживание может принести удовлетворение. Блаженство божественно.
Никогда не поддавайтесь заблуждению, что удовольствия — это все. Сами по себе они хороши, это приятные игрушки. Но игрушки есть игрушки, не стоит ожидать от них слишком многого. Они помогают вам занять себя. Хороший дом, хорошая семья, муж, жена, дети, друзья, хорошая компания — это все игры. Играйте в них искусно, играйте в них мастерски, но помните, что они не наполнят вашу жизнь удовлетворением. Они помогут вам чем-то занять себя, но только на поверхности.
Поэтому, доставляя себе всевозможные удовольствия, никогда, ни на одно мгновение не забывайте о том, что жизнь существует не только для того, чтобы играть в игры.
Обособленный человек, одиночка, находится в негативном состоянии. Ему одиноко, он стремится к другому, а другого нет. Он глубоко несчастлив, потому что он не умеет быть с самим собой, он не умеет наслаждаться собой, он не знает, как праздновать себя. Он знает только взаимоотношения, и пока есть отношения, общение, он чувствует себя легко. Пока он с кем-то, он может забыть себя. Быть с кем-то — это нечто вроде алкоголя, это опьяняет. Вы просто тонете; ваши беспокойства, тревоги, само ваше существование вы топите в другом. А другой делает то же самое: тонет в вас. Вот что люди называют взаимоотношениями. Люди используют друг друга как средство избежать самих себя.
Истинное уединение — это совершенно другое. Это не одиночество, это единствование, единствие. Состояние не негативно, оно крайне позитивно. Вы переживаете не отсутствие другого, вы переживаете присутствие самого себя. И этот опыт собственного присутствия настолько переполняет, что все остальное постепенно меркнет в уме, и в вас нарастает экстатическая радость. Достаточно самой радости дыхания, самой радости бытия, сущей радости соучаствовать в существовании. Это чудо — быть, чудо из чудес.
Блаженство рождает истинное уединение. Тогда уединение становится храмом, и блаженство в нем божество. В том вся медитация: искусство превращения одиночества в единство, алхимия превращения отчужденности в уединение.