Глава 23
Каждая уважающая себя страна должна иметь пиво и авиалинию. Футбольная команда или ядерное оружие тоже очень кстати, но без пива никак.
Вечер четверга.
Лэнни, Монтана и эскорт президентского сына
Вернуться в Паттайю придумала Монтана. В кают-компании она шепнула Лэнни, что уже все приготовила. Лэнни замер над подносом с едой. Мысль о возвращении в Паттайю пугала его до мозга африканских костей.
Стоящие сзади моряки его подтолкнули:
– Не соблаговолит ли Сын Президента передвинуть свою задницу?
У офицеров своя кают-компания, но Монтана чувствовала, что подкараулить Лэнни сможет только во время ланча. С тех пор, как они вернулись на корабль, Лэнни успешно от всех прятался. Командование еще не решило, наградить участников патрулирования или уволить с флота с лишением прав и привилегий.
– Сегодня возвращаемся в город, – шепнула Монтана.
– С меня Паттайи достаточно. Нас и за вчерашнее уволить могут.
– Нас медалями наградят. К тому же на этот раз мы реально повеселимся. Не вредничай, Лэнни, поехали со мной!
– Поехали со мной, Лэнни! – заржал рядом стоящий матрос. – Не одному же тебе ехать! – подначил он.
Монтана стиснула кулаки.
– Вот так чмо! Не ты, Лэнни, а он. Будь готов к семи вечера. Едем в Паттайю. Это приказ.
– Есть, сэр! – Лэнни знал, что она воспользуется старшинством. Сопротивляться бесполезно.
Увольнительная в Паттайе с офицером, офицером-женщиной, у которой жирок на талии, пухлые щеки, большие пальцы, созданные для набивания твитов, но в целом внешность привлекательная – такого Лэнни пропустить не мог, тем более что с этой молодой женщиной он пережил одну из самых тяжелых ночей в своей жизни. Морпех закрыл глаза и внушил себе, что все будет в порядке. По заверениям Монтаны, береговое патрулирование им не грозит. Они растворятся в толпе, пропустят по стаканчику, и Лэнни расспросит ее, как она платила за университет, не отслужив на флоте. Этот вопрос снедал его накануне вечером.
Накануне вечером они неплохо спелись, и Лэнни уже решил задать свой вопрос, как отряд напоролся на морпехов, один из которых ссал на «БМВ». В такой ситуации не поинтересуешься, как она платила за образование. Лэнни не сомневался, что его уволят – зачем флоту лишние расходы? – и хотел выяснить, сумеет ли раздобыть денег на колледж, как получилось у Монтаны. Увольнительная с ней – шанс прощупать варианты на случай, если его выгонят с флота. План «Б» нужен каждому. Тем паче он приказ получил… Такую байку Лэнни скармливал себе в оправдание согласия.
Он ставил еду на поднос и твердил себе, что они с Монтаной не чужие – девушка с Дикого Запада попала в один отряд с парнем из Африки. Военные моряки, оба провинциалы, в форменных теннисках, они бродили по улицам городка на побережье Таиланда и сторожили братьев – ватагу удальцов, которые совершенно не желали быть им братьями.
Монтанины френды по «Твиттеру» считали очень романтичным то, как она позвала Лэнни на свиданку, которая и свиданкой не казалась.
Едва они с Монтаной высадились на берег, Лэнни заметил трех паттайских копов, которые следовали за ними по Бенч-роуд. Копы держались в паре футов от них с Монтаной, а когда он или она оборачивались, смотрели в другую сторону. Словно клин защитной дымки, они клубились вокруг Лэнни. По следам копов шли еще трое тайцев в гражданском. Короткие стрижки, темные очки и ни тени улыбки. Не хватало лишь флага, тогда все поняли бы, что это команда. Главный коп Манит – его Лэнни с Монтаной запомнили по каверзным вопросам, которые он задавал накануне, – живо заинтересовался Лэнни после того, как подчиненные обмолвились, что Монтана тайком устанавливала прямую связь с Белым домом при помощи суперсовременного телекоммуникационного устройства, замаскированного под обычный сотовый. Спецы тайской военной разведки утверждали, что перехватили и взломали ее шифровки. Разумеется, армия не доверяла полиции, а полиция – армии. Имелись копии Монтаниных твитов, в одном из которых говорилось: «Президентский сынок = чумовая чума. Все шалавы Уокинг-стрит от него тащатся».
Лэнни охраняли тщательнее, чем американского адмирала, который сошел на берег через час после Лэнни и Монтаны. Помощник адмирала обмолвился, что тайские власти арестовали американского моряка. Из-за случившегося накануне адмирал очень болезненно реагировал на такие сплетни.
– Надеюсь, этот чужую машину не обоссал! – вырвалось у него.
– Тайцы решили, что упомянутый моряк – родственник Обамы, сэр, – чуть позднее объявил помощник со сконфуженной улыбкой. – Поэтому его охраняют, как VIP-персону.
– Это же ерунда!
– Еще какая, сэр. Молодой моряк объяснил тайской полиции, что нашему президенту не родственник, но отряд вооруженной охраны, и без того большой, растет с каждой минутой.
– Кто распустил эти сплетни? Мне нужен полный отчет о происшествии, а еще нужно выяснить, почему моряк этим сплетням попустительствует.
– Видимо, такую дезинформацию моряк распространяет не впервые. Разумеется, полностью тайцы ему не верят. Но они не верят и нам, сэр, а все отрицания воспринимают как доказательства, что моряк – сын Обамы.
– Этих азиатов не поймешь.
– Хотите, сэр, я прикажу моряку вернуться на корабль?
Адмирал покачал головой:
– Пусть отгуляет увольнительную, а как вернется на корабль, сразу ведите его ко мне. Прямо сейчас отправьте отряд следить за ним. Пусть посмотрят, чем он занимается, с кем встречается, передает ли послания.
– Есть, сэр!
– Дыма без огня не бывает, – напомнил американский адмирал.
Огня под собой Лэнни не чувствовал, но в упор не понимал, почему тайские копы в форме и штатском плюс отряд американских моряков останавливаются в то же время, что они с Монтаной, заходят в те же бары, никогда не смотрят на танцовщиц и на него как будто тоже не смотрят.
«За нами целая демонстрация чешет! У президентского сынка личная спецслужба. С таким чуваком как у Христа за пазухой. Поверить не могу, шалава только что член ему лапала!»
– Почему за нами следят? – спросил Лэнни, когда они вышли из очередного бара.
– Это «золотые кобры» тренируются, – пояснила Монтана. – Тонкостям слежки тайцев учат.
– Но почему они за нами идут?
Монтана оглянулась на мужчину, якобы глазевшего на витрину тату-студии.
– Сделать так, чтобы они исчезли?
– А ты сумеешь?
– Далеко не отходи, я покажу, как это делается в Монтане.
Монтана задумала раствориться в огромной толпе пьяных морпехов на Уокинг-стрит. Она затащила Лэнни в гоу-гоу-бар – за штору-блэкаут, мимо пяти девиц с рекламными постерами «Пиво за 70 батов целый день», мимо официанток и мама-сан, прямо в общую уборную.
– Куда это мы? – спросил Лэнни, отцепившись от девицы, которая схватила его за руку.
Монтана разыскала пустую кабинку с окном и открыла его.
– Подсади меня!
Какая она тяжелая! Лэнни поднимал Монтану, пока та не протиснулась в оконце и не прыгнула вниз. Потом сам подтянулся к окну и увидел, как она встает на ноги.
– Скорее, Лэнни!
Тот пролез в оконце, спрыгнул и удачно приземлился на асфальт. Молодые люди промчались до конца переулка, потом еще несколько переулочков, выбежали на улицу, заскочили в бат-автобус и сели на скамью. Они тяжело дышали, а автобус пробрался сквозь поток транспорта и свернул на Секонд-роуд. От хвоста они избавились.
Монтана протянула руку. Лэнни улыбнулся и пожал ее. Водитель шустро петлял в плотном транспортном потоке, направляясь к «Бильярдно-пивному бару Доктора Любовь».
Глава 24
Добрые люди пьют доброе пиво!
Четверг,
«Бильярдно-пивной бар Доктора Любовь»
Ночью кто-то пробрался в бар и поставил морозильную камеру у бильярдного стола. Ближе к полудню официантка открыла бар, со скуки взяла кий и споткнулась о морозильник. Девушка сразу позвонила Тои и спросила, зачем босс поставил морозильник у бильярдного стола. Она ударилась голенью, нога распухает, да еще и синячище темнеет. Чего ради фаранг ловушки устраивает? Как теперь ей, хромой, клиентов цеплять?
Через несколько часов появилась Тои и решила разобраться. Она подергала замок камеры, висящий на металлической накладке. Замок казался новым. Накладка крепилась к корпусу блестящими винтами.
– Где ключ?
Официантка посмотрела на кончик кия.
– Маи ру.
Тои дернула замок – не последовало ничего, кроме вздоха разочарования. Она схватила кий и попробовала его в качестве рычага. Кий треснул, на бар пролился дождь щепок. Девушкам, попавшим под «дождь», пришлось выбирать щепки, словно вшей, из волос друг у друга.
– Ты мой любимый кий сломала! – посетовала официантка, разглядывая крохотную занозу под ногтем большого пальца.
Тои лишь рукой махнула. Она потянулась за другим кием, но единодушный протест девушек заставил ее изменить планы. Морозильник она уже ненавидела. За стойкой обнаружилась отвертка. Тои вогнала ее в замок, повернула сначала по часовой стрелке, потом против часовой. Замок не открылся, а отвертка застряла. Тои пнула морозильник. На душе́ полегчало, а вот большой палец заболел – пришлось скакать на одной ножке.
Пока Тои звонила Тодду, официантка обернула ей стопу холодным полотенцем.
– Что морозильная камера делает у бильярдного стола?
Тодд лежал на больничной койке и шептал в трубку, прижатую к уху. На соседней койке Дювел в очках для чтения рассматривал в зеркальце повязки на многочисленных укусах пиявок.
– Морозильная камера? – переспросил Дювел, опуская зеркальце.
Со склада они с Тоддом поехали прямо в больницу. Врачи, медсестры и санитары приемного отделения встретили их, как звезд мировой величины. На борту фургона красовался логотип компании Сиа Дома, значит, эти