– Что с тобой? – спросил Келлен, внимательно изучая её. – Ты сама не своя. Возле Лиама отживаешь, а когда отходишь в сторону, взять что-либо или просто перемещаешься по дому, ты словно сжимаешься от ужаса, лицо бледнеет, никуда не смотришь, строго в пол перед собой, – он обвел глазами кухню. – Это просто дом. Что не так?
– Ничего, неприятные воспоминания и всё, – пробормотала она.
– Чашка на столе, сгнившая и ставшая частью за долгие годы в кастрюле еда, незаправленная кровать, раскрытая книга, которую так и бросили, где читали, засохшие цветы в вазе, вещи, которые не забрали в новый дом… Всё указывает, что живший здесь человек просто взял и ушел, все побросав. Ни разу не видел, чтобы неприятных воспоминаний избегали подобным образом, особенно если учитывать материальное положение любого пограничника, – Стефани хранила молчание, не собираясь ничего ему объяснять. Келлен понял, что ответа не последует, и решил спросить: – Интересно, а кто закрыл ставни и сам дом? Навряд ли хозяйка сюда приходила до этого дня.
– Попросила соседку, – буркнула Стефани и отодвинула от себя кусочек булочки, теперь есть окончательно перехотелось.
Келлен поднялся, сгреб еду в обе руки.
– Поднимайся, поедим у Лиама.
Стефани прихватила с собой несколько тарелок и, бросая на наемника благодарные взгляды, поспешила в соседнюю комнату. Есть на кухне не хотела. Да и оставлять Лиама одного было тревожно. Девушка положила на пол покрывало, поставила тарелки, уселась, прислоняясь спиной к кровати Лиама. Келлен сел напротив неё. Стефани улыбнулась. Если не смотреть по бокам, то можно и расслабиться.
– Болит? – он бросил взгляд на её руку, которой она старалась ничего не брать.
– У Рейтана не голова, а чугунный котелок для супа! – проворчала она. – Если бы я знала, что будет так больно, то врезала бы ногой между ног!
Келлен поморщился, очевидно, представляя в красках эту картину.
– Что вы с ним делили в этот раз?
– Он догадался из-за кого я здесь, стал кричать, я разозлилась…
– В общем, ничего нового, – перебил её Келлен. – Зачем бегала в Нижний город? Приносила Лиаму зелья?
Стефани потянулась за куском пирога, собираясь проигнорировать его вопрос.
– У тебя всегда должен быть заранее заготовленный ответ, чтобы не провоцировать чужое любопытство, – сказал следопыт.
Она подняла на него взгляд, смотря прямо в глаза.
– Кел, я в доме, куда не собиралась никогда возвращаться, опять поссорилась с Рейтаном, у меня болит рука, а мой любимый человек может умереть! Я устала, Кел. От всего. Кругом царит отчаяние и смерть. Можно, я не буду притворяться хотя бы с другом? Я ценю твои советы и стараюсь следовать, хоть ты и не видишь, но прошу, давай не сегодня.
– Именно поэтому друзья страшнее врагов, с ними не притворяешься, с ними становишься собой…
– Если ты сейчас не заткнешься, я засуну кляп тебе в рот! – зло выпалила она, перебивая. – Так понятно?!
– Вполне, – он сдержал улыбку, но не веселые искорки в глазах.
Стефани сердилась и механически поглощала еду, которая как по волшебству оказывалась под рукой. Немного успокоившись, девушка заметила «волшебника». Келлен словно невзначай для неё пододвигал новый кусок выпечки ближе к её руке. Поняв, что попался, следопыт с невозмутимым видом забрал остальное и принялся жевать.
– Спасибо, – прошептала она, тронутая его заботой.
– Пожалуйста, – сразу же ответил наемник.
– Ты же не спросил за что? – удивилась Стефани.
– Какая разница.
Девушка покачала головой и цокнула. Келлен поднялся и стал собираться.
– Можешь остаться на ночь здесь, в соседней комнате есть ещё одна кровать.
– Не, спать на пыльной старой кровати с клопами, то ещё удовольствие, – губы Келлена скривились в усмешке. – Я в таверне комнату снимаю, там тепло и чисто, да и помыться хочу, но ты развлекайся. Счастливо оставаться в приятной компании.
– Какой же ты мерзкий, – бросила ему вдогонку девушка.
– Дверь закрой, а то вашу сладкую парочку помимо клопов навестят ещё полуживые люди, что бродят по округе в поисках пристанища, – с издевкой сказал наемник и вышел.
Стефани торопливо закрыла дверь и бросилась в комнату, где спал Лиам, нашла свою старую пижаму, надела. Отсыревшие вещи неприятно касались тела, добавляя озноба. Она аккуратно, стараясь не тревожить мужчину, легла рядом, прижалась к его боку, поправила одеяло и закрыла глаза. Сначала внутри всё мелко тряслось от страха, но постепенно размеренное дыхание Лиама успокоило её, вызвало умиротворение, погружая в задумчивость.
Если бы всё сложилось иначе, так всё и было бы? Она бы жила в доме, доставшимся ей от родителей, вместе с мужем, вот так засыпала рядом с ним, устав после тяжелого рабочего дня? Они жили бы скромно, но счастливо? Со временем бы появились дети? Если бы всё сложилось иначе…
Она часто просыпалась, проверяла: дышит ли он – потом долго не могла заснуть, невольно прислушиваясь к звукам в ночи: поскрипывание половиц, шуршание мышей, что чувствовали себя полноправными хозяевами некогда покинутого дома, вой монстров, снова пришедших на пир людской трагедии, чей-то плач.
Сквозь сон почувствовав чье-то прикосновение, Стефани громко закричала, подскакивая и пытаясь отползти дальше от угрозы.
– Милостивая Ксандора, – облегченно прошептала она, когда поняла, что это Лиам, проснувшись, дотронулся до неё. Она тут же стала успокаивающе гладить его по голове, давая понять, что всё в порядке, хотя у самой внутри всё ещё мелко тряслось от испуга. – Совсем дерганная стала…
«Вернуться бы в то время, когда…
Хватит. Есть здесь и сейчас».
– Какой смысл предаваться воспоминаниям, – жестко сказала сама себе Стефани, откинула одеяло, собираясь вылезти. Её тут же пробрал озноб: дом уже несколько лет не отапливался, и температура внутри была немногим больше той, что снаружи.
«А-а-а-а… Пусть все катится в хаос».
И она снова нырнула к Лиаму под бок, прижалась, накрыла обоих одеялом, блаженно прикрыла глаза, наслаждаясь теплом.
– Я ещё жив, – сказал Лиам. – Это радует. Стеф, знаешь, чего я сейчас хочу? – Стефани сжала его руку, давая понять, что слушает. Он мечтательно улыбнулся. – Хочу увидеть тебя, а ещё услышать твой голос. Очень надеюсь, что последствия этой болезни обратимы, иначе…– его голос дрогнул, а потом Лиам грустно усмехнулся. – Забавно, правда? Ещё вчера я мечтал просто выжить, а сегодня, когда мне стало лучше, думаю о том, что если ко мне не вернется слух и зрение, то и жизнь мне не нужна… Я стану обузой…
«Не говори так».
Стефани поцеловала его, пытаясь прогнать страшные слова, зависшие в воздухе. Думать об этом не хотела. Лиам жив, это главное, с остальным они потом разберутся. Если потребуется, она будет его руками и глазами. Его знания и её возможности – они вместе изготовят лекарство и от последствий болезни.
«Не любовью единой сыт будешь…»
Она опомнилась и всё-таки выбралась из постели. Сапоги и куртку надела прямо поверх пижамы, помогла сесть Лиаму, укутала его в одеяло, принесла еды и воды, хотела сама накормить, но он стал сердиться, поэтому вложила в руки тарелку и села рядом, с улыбкой смотря, как он ест.
– В комнате есть кто-то ещё? Или это ты так пристально смотришь на меня? – спросил он. Стефани оглянулась и поежилась. Лиам предложил: – Коснись три раза меня – нет, два раза – да.
Стефани мягко дотронулась до его руки. Он нахмурился и продолжил есть. Довольно скоро Лиама снова стало клонить в сон, она помогла ему лечь и держала за руку, пока он не уснул.
На улице что-то происходило, крики людей становились всё громче. У Стефани боролись противоречивые желания: выглянуть и посмотреть, или подпереть дверь ещё чем-нибудь для надежности.
«На что там смотреть? Уже ж проходили. Монстры там».
Девушка взяла кресло и потянула к двери, решив, что дополнительное препятствие лишним не будет. Довольно отряхнула руки, невольно радуясь, что Лиам не слышит ужаса, творящегося снаружи. Воды ещё на какое-то время хватит, главное, что сюда никто не проникнет…
В бывшей комнате родителей раздался звон разбитого окна. Стефани попыталась выхватить свои кинжалы, но руки коснулись лишь пустоты: пояс остался в комнате, где спал Лиам. Грохот и шум ломающейся мебели, на мгновение воцарившаяся тишина, а потом вопль Келлена:
– Закрывай ставни!
Стефани бросилась к нему в комнату, замерла на пороге, холодея от ужаса. Наемник отчаянно сражался с волаком, который пробрался внутрь. Ещё один мертвый монстр лежал в луже собственной крови. Разбилось ещё одно окно. Добежать до комнаты Лиама у неё не получилось, в коридоре ей перегородил дорогу, шумно потягивая носом воздух, волак.
– Сюда! – закричала Стефани, отвлекая на себя, не давая свернуть в комнату спящего мужчины. – Я здесь!
Животная ярость вспыхнула в глазах монстра. Рванули с места одновременно и волак, и человек. Щелчок челюсти у самой её спины придал дополнительного ускорения. Стефани метнулась в кухню, схватила двумя руками с плиты чугунную сковородку и резко развернулась, со всей силы приложила её об голову монстра, а затем ещё раз и ещё, не давая волаку опомниться. Теснота пространства и мебель не позволяли остроконечному хвосту чудища нанести серьёзные раны Стефани, хотя всё же пару раз получилось достать до плеча, оставляя царапины. Очередной удар сковородой пришелся по воздуху, минуя волака. Девушка устало опустила руки, тяжело дышала, не веря, что все позади. Под ногами лежал монстр, убитый прилетевшим кинжалом Келлена. Следопыт окинул взглядом забрызганную кровью одежду девушки.
– Ранена?
Стефани лишь качнула головой, не в силах говорить. Келлен забрал свой кинжал и поспешил закрыть ставни. Девушка побежала в комнату к Лиаму, плотно закрыла окна, снова взяла в руки сковороду, напрочь забыв про лежащие на полу кинжалы, и пошла проверять остальные ставни. В комнате, с которой и началось вторжение, Стефани поскользнулась на крови, пытаясь удержать равновесие, схватилась за занавески, обрывая их. На шум прибежал Келлен. Увидев, что с ней всё в порядке, сердито прошептал: