[90]. А отсиделись от них (турок. — О. К.) в четвертом земляном городе и в земляных избах»[91].
Коротко охарактеризуем остальные архивные источники, для удобства их можно разделить на три части. О начале обороны Азова сообщают следующие документы:
1) войсковая отписка донских казаков в Москву от 24 июня 1641 г.;
2) расспросные речи на Валуйках (от 3 июля 1641 г.) атамана Беляя Лукьянова и казаков его станицы, везших эту отписку в Москву;
3) их же расспросные речи в Москве;
4) отписка в Москву астраханских воевод о прибытии 5 июля 1641 г. в Астрахань из Азова с войсковой отпиской станицы донских казаков во главе с атаманом Романом Родионовым;
5) расспросные речи (от 14 июля 1641 г.) на Валуйках станичников из этого города С. Князева и С. Пригаринова, посланных в канун прихода турок под Азов с государевой грамотой к Войску;
6) их же расспросные речи в Москве.
Следует подчеркнуть, что зафиксированная в этих источниках информация исходит либо от самих казаков, либо от иных очевидцев событий. Так, в документах № 1–3 четко говорится как о времени прихода турок под Азов, так и об изначально планировавшихся казаками мерах по обороне города. Документ № 4, формально будучи отпиской астраханских воевод в Москву, сообщает о том же на основе войсковой отписки донских казаков в Астрахань и расспросных речей привезших ее донских станичников. Документы № 5, 6 дают материал для реконструкции некоторых событий начала обороны города. Помимо того, в них ярко отразились настроения на Дону в первые дни осады Азова.
Река Дон в настоящее время. Фото П. А. Авакова.
К основной части документальных источников об обороне казаками Азова относятся в основном показания очевидцев из русского и турецко-татарского лагеря. Однако, в отличие от предшествующих документов некоторые из источников этой части фиксируют данные показания лишь после того, как последние прошли через вторые и даже третьи руки (см. документы № 7–9), что несколько снижает их ценность. Возможно также, что в случае с документом № 8 мы имеем, ко всему прочему, не показания очевидца, а молву, ходившую в лагере осаждавших, прежде всего у татар. И тем не менее первые два документа (№ 7, 8) позволяют, на наш взгляд, проверить показания Поэтической и Документальной повестей о ходе и характере боевых действиях под городом в первые пять недель его обороны (конец июня — июль). Наконец, самого пристального внимания заслуживают расспросные речи в Астрахани и Москве ново-крещенных татар К. Петрова и И. Новокрещена (№ 11–13), побывавших во время осады в турецко-татарском лагере.
Итак (продолжаем нумерацию предыдущей части): 7) отписка в Москву воеводы города Валуек от 29 августа 1641 г. с приведением расспросных речей приехавших с Дона белгородцев Е. Еремеева и Г. Герасимова о положении дел в Азове; 8) расспросные речи в Астрахани от 30 августа группы астраханских конных стрельцов во главе с Иваном Ильиным и группы едисанских татар (всего 15 человек), посылавшихся из Астрахани в казачьи городки с целью «проведывания вестей»; 9) расспросные речи в Астрахани от 13 сентября сына боярского Ивана Острикова («Вострикова») и толмача Андрея Юдина, отправленных в начале августа с грамотой от астраханских воевод и призывом возвращаться обратно в откочевавшие из-под этого города к Азову ногайские улусы; одной из задач И. Острикова и А. Юдина было проведать «всяких вестей», включая положение дел под Азовом; 10) расспросные речи от 17 сентября в Астрахани о положении дел на Дону астраханских татар Мулкомана Самарова с товарищами (всего 4 человека), вернувшихся из казачьих городков и ездивших туда «для жон их и детей», по-видимому, с целью возвращения последних из казачьего плена; 11)[92] расспросные речи в Астрахани астраханского конного стрельца-новокрещена из татар К. Петрова, побывавшего во время боев под азовскими стенами в турецко-татарском лагере[93]; 12) расспросные речи К. Петрова же в Москве, куда он был прислан с отписками астраханских воевод; 13) расспросные речи в Астрахани Ивана Иванова сына Новокрещена, также астраханского конного стрельца, отправленного из Астрахани под Азов «в турские и крымские полки в лазутчиках»[94].
Почти все расспросные речи (кроме док. № 7 и 12) находятся в отписках астраханских воевод в Москву и являются (за исключением док. № 7) неопубликованными[95].
Особо хотелось бы выделить ряд неопубликованных архивных документов, сведения из которых не были задействованы в нашей прежней статье по Азовскому осадному сидению. К этим источникам относятся (продолжаем начатую выше нумерацию документальных материалов): 14) список, сделанный в Посольском приказе с отписки из г. Сучавы (Молдавия) русских гонцов переводчика Богдана Лыкова и толмача Афанасия Букалова, отправленных из Москвы в Стамбул с грамотой к турецкому султану Ибрагиму незадолго до осады турками Азова; 15) список, сделанный в Москве с их же отписки в русскую столицу из Стамбула со сведениями о положении дел под Азовом; 16) список с еще одной отписки Б. Лыкова и А. Букалова в Москву из турецкой столицы с информацией о том же; 17) отписка в Тулу ко кн. Я.К. Черкасскому елецкого воеводы кн. Ф. Волконского, представляющая собой по преимуществу пересказ отписки от 5 сентября 1641 г. в Елец воеводы г. Валуек Ф. Голенищева. Последняя содержит расспросные речи приехавших того же числа в этот город с Дона из Черкасского городка белгородцев Г. Лихачева «с товарыщи» и «черкашенина» Степана Емельянова.
Следует отметить, что отписки посольских гонцов Б. Лыкова и А, Букалова в Москву из Сучавы и Стамбула, содержащие важнейшие и малоизвестные сведения о ходе боев за Азов, требуют краткого предварительного комментария касательно времени фиксации упоминающихся в них событий. Отписку «из Молдавские земли» следует датировать 1 июля, когда гонцы выехали из Сучавы в Стамбул, поскольку сообщением об этом практически заканчивается текст данного документа, полученного в Москве уже 7 августа (в Сучаву, где Б. Лыков и А. Букалов услышали первые сведения о борьбе под Азовом, они прибыли 23 июня). Этот источник примыкает к документам о начале обороны Азова. Следующая отписка была составлена гонцами в Стамбуле, где почерпнутые ими сведения о боях за Азов имеют нижней временной границей 9 августа, когда в «Царьград» из-под Азова пришло прошение о дополнительной присылке туда боеприпасов и «прибавочных людей» (в Стамбул Б. Лыков и А. Букалов прибыли 20 июля). Наконец, последняя отписка русских гонцов из турецкой столицы больше похожа на итоговый и достаточно пространный отчет о полученных ими в Стамбуле и связанных с азовскими событиями сведениях, который включает в себя и значительно дополненную информацию из предыдущей отписки; при этом последние сведения были получены гонцами 15 сентября[96].
К документам, подводящим своеобразный итог событиям Азовского осадного сидения, относится московская приказная документация, возникшая уже значительно позже завершения обороны Азова казаками. Это: 18) государева грамота на Дон от 2 декабря 1641 г., отчасти передающая содержание войсковой отписки донских казаков в Москву от конца сентября — начала октября 1641 г.[97]; 19) выписка из дела об отправлении на Дон (в декабре 1641 г.) с государевым жалованием и заданием составить чертеж азовских укреплений дворянина Афанасия Желябужского и подьячего Арефы Башмакова; содержит также часть упомянутой войсковой отписки.
Глава 2 Первый период обороны Азова (до падения Топракова города 2 августа 1641 года)
Изложение событий начала осады неизбежно связано с вопросом, какого числа турки и татары пришли под Азов и когда был произведен первый приступ к городу. Но прежде всего посмотрим, какую информацию по этому поводу дает нам Поэтическая повесть. В последней говорится, что турки и татары подошли к Азову 24 июня, в первой половине дня («в ранней самой обед»)[98]. Вечером того же дня, согласно данной Повести, между казаками и турками прошли переговоры, красочно представленные ее автором. А уже на следующий день с утра (то есть 25 июня) состоялся первый приступ к крепости всеми силами осаждающих, к которому, по сообщению Поэтической повести, турки готовились всю ночь с 24 на 25 число («…разбирались оне в полках своих и строилися»)[99]. Надо сказать, что начало осады Азова представлено в Поэтической повести хоть и кратко, но довольно логично и емко, однако эти сведения не находят подтверждения в документальных материалах.
Султан Ибрагим I (1640–1648) («Theatrum Europeum», Frankfurt am Main, 1670).
По архивным свидетельствам начало обороны крепости прослеживается достаточно хорошо. Точную, без всяких сомнений, дату начала осады Азова дает нам войсковая отписка донских казаков, отправленная в Москву с атаманом Беляем Лукьяновым и казаками его станицы в самом начале борьбы за крепость. Документ сообщает, что 24 июня город был обложен крымцами, турками «и иных земель людьми» во главе с крымским ханом. В целом отписка, писавшаяся, по-видимому, наскоро, довольно коротка. Согласно содержанию документа, он был отправлен в Москву из Азова со станицей Б. Лукьянова в день прихода «6усурман» под город (то есть 24 июня). Тогда же открылись и военные действия под городом: в конце отписки лаконично говорится, что уже в этот день у казаков с подошедшим под Азов неприятелем «бои… были великие»[100]