— Тогда зачем медлить, позволять Софии сближаться с этим парнем? — рука Лилии успела спуститься ниже. — Сделайте то, что задумали, как можно раньше. Если нет возражающих, проблем не возникнет.
Константин вначале машинально кивнул, а затем чуть поправил Лилию:
— Пара дней на подготовку, Лилия. И моя дочь выйдет за этого… недоноска.
— Думаю, за пару дней ничего не изменится, мой господин, — отозвалась девушка и перелезла на канцлера верховной палаты лордов сената.
Второе Небо. Московия. Дорога.
Сколько внимания привлекает человек, идущий по улице?
Задашь этот вопрос — и все начнут тут же рассуждать, уточнять. Что за улица, что за человек? Во что он одет, как он себя ведёт и куда смотрит.
София Раевская знала единственный верный ответ на этот вопрос, вбитый в неё за годы жизни с канцлером. Человек, идущий по улице, привлекает к себе столько внимания, сколько он хочет — ни больше, ни меньше.
Девушка поправила капюшон толстовки. Маскировка, мягко сказать, так себе, но она знала, что отец её не заметит — а остальные не узнают в её фигуре дочь канцлера верховной палаты. Всем его боевикам, всем охранникам было далеко по части маскировки до Софии Раевской.
Хоть девушка и не любила ломать рамки, вести себя дерзко, точно мелкая девчонка, выбегать из дома по ночам, но сегодняшней ночью мысль о том, как легко подвести отца, была особенно сильна.
— Я хотела бы вызвать такси, — говорила она в трубку телефона, стоя далеко от дома.
…возможно, для большинства обычных девушек её поведение, осанка и взгляд были пределом мечтаний, но вот отец всё равно видел в ней избалованную и наивную дуру.
Что и говорить, Константин Раевский был отличным политиком, талантливым бизнесменом и сильным бойцом, вот только он был ужасным отцом — даже для человека, который убил собственными руками её собственную мать.
Вечное пренебрежение дочерью, муштра и придирки по каждому поводу. Требования быть лучшей из лучших — всё, что неидеально, есть провал.
Но София больше не собирается терпеть. Желание убить Эраста вопреки её просьбам стало последней каплей. И она не позволит, Эраст единственный во всём мире, кто знает о Карине — о её родной матери. Единственный, кто сможет понять её страдания.
…бросив последний взгляд в окно выворачивающего на парковку автомобиля, София вытянула наличные водителю, тихо приоткрыла дверь — и поглядела на многоэтажный дом.
Вроде, оно — с этими мыслями она зашагала к одной из входных дверей.
Лифт, в который зашла девушка, был пустым, потому её невольно потянуло к зеркалу. Сняв с себя капюшон и чуть взъерошив густые волосы, София печально улыбнулась отражению сухой улыбкой. Внешность — лучшая черта в ней, и та досталась от мамы.
Нет, она обязана узнать о ней больше.
Дверь лифта медленно раскрылась — и девушка, оставшись в одной тоненькой полупрозрачной маечке, зашагала в коридор.
Третья дверь слева — так сказал Дмитрий Бисфельд?
Ключ, который она тоже получила от Димы, подошёл идеально. Девушка чуть приоткрыла дверь, заглядывая. Неподвижно, не издавая ни звука и сощурив глаза, она осматривала гостиную. Дома никого не было. Оглядев каждую из комнат, она убедилась в этом вновь.
Возможно, не заметила его в темноте? — София снова зашагала к входной двери, включила фонарь на мобильнике и…
— Нашла, — ткнула на выключатель.
Свет тут же озарил прихожую, слепя глаза. Развернувшись, девушка оглянулась вновь…
…и услышала скрежет ключей во входной двери.
Сердце укатилось в пятки; стоя неподвижно, София попыталась обернуться на медленно открывающуюся дверь.
Первое, что попалось на глаза — чей-то грязный кроссовок. А затем… футболка с надписью «Лучший брат!».
— Ты? — послышался его голос. Голос Эраста.
— Привет, Эраст, я… — глаза Софии забегали из стороны в сторону, а сердце забилось чаще.
В нос ударил запах смога — и всё, что пришло в голову, это…
— А ты что… т-такой грязный? — её глаза прошлись по грязным ботинкам парня.
Кажется, атмосфера не стала менее напряжённой. Вот же дурочка, надо же было начать именно с этой фразы!
Глава 14
Эта традиция — будить по утрам и встречать по ночам — начинала изрядно выматывать. А эти неловкие паузы… буквально выводили из себя. Единственное, что не позволяло среагировать — дикая усталость и ноющие пальцы.
Что до Софии Раевской, она… выглядела скорее растерянно, нежели как-то иначе.
Её светлые — практически белые — локоны вились по худеньким оголённым плечам. На остром подбородке чёрным пятном сияла аккуратная родинка — в точности такая же, что и была на Карине. А пухлые губы были слегка приоткрыты от изумления и неловкости, вызванных собственной фразой.
Ну, да. Полагаю, удивление — нормальная реакция на то, что она только что увидела. Грязная обувь, чуть потрёпанный вид.
А впрочем… не наплевать ли?
Аккуратно, чтобы не запачкать всю прихожую, я прикрыл за собой дверь и, по пути сбрасывая с себя одежду, направился в ванную. Открыл кран на полную и припал к струе воды, смывая с себя грязь «свободных» улиц — а заодно и утоляя дикую жажду, что возникла на обратной дороге.
Мылся неторопливо, не обращая внимания на незваных гостей. Спустя несколько минут, наконец, сбавил напор и обвязался полотенцем, заострив внимание на себе в зеркале.
Плотные руки приятно подрагивали от наполняющей сухожилия крови. Тело с каждым днём всё сильнее обрастало мышечной массой.
Я справился с таким объёмом боли, а значит, в теории справлюсь и с Гамма-распадом Ауры. Смогу управлять временем. Тело на данный момент достигало предела физического развития А-рангового бойца в свои семнадцать, хотя в прошлом для этого понадобилось около трёх лет. Впрочем, это не повод для радости, мне всё ещё приходится экономить временную Ауру для необходимого случая.
Я скосил глаза на Софию, которая, глядя на меня из проёма, силилась что-то сказать — но, кажется, слишком зависла от происходящего.
— Такое ощущение, что ключ от моего дома есть у каждого проходяги, — будничным тоном пробормотал я, держа руки под напором горячей воды. Начинаю всё лучше чувствовать их.
— Я… — судя по всему, девушка выдала ответ почти машинально. — Не проходяга.
Я пожал плечами.
— Могла бы предупредить, что собираешься явиться в мой дом. А шастать тут по углам, словно воришка… как-то невежливо, знаешь ли.
— Прости, если невовремя, но… почему ты весь в грязи? — она решила сменить тему на ту, которая мне не особо по душе.
Не то, что бы я отказал ей во встрече, предупреди она заранее. Просто привёл бы себя в нормальный вид для начала. Теперь же… и нелепо, и неловко.
Какой бы фразой отбрехаться, чтобы объяснить свой вид.
— Обычные тренировки, — всё тем же тоном сообщил я, подцепляя висящее на крючке полотенце и вешая его себе на шею. — Ну… и что же тебя заставило явиться сюда поздней ночью? Сотни вооружённых бойцов рода Раевских у своего дома я не заметил, потому смею предположить, ты…
— Я сбежала, — София наконец-то ожила, но растерянность с лица никуда не пропала. — И что ты хочешь сказать, ты… просто тренировался? В грязи?
Я скромно кивнул, тщательно вытирая лицо. С трясущимися руками делать это было куда сложнее.
— Ты не ответила.
— Я хотела поговорить с тобой. Вот. Обо всём… — взгляд девушки неожиданно обратился к моим чёрным пальцам. — В прошлый раз у тебя темнота протягивалась до локтей. Ты…
— Лечусь. — я пожал плечами.
Хватит с меня и такого объяснения.
— Я думала, ты навсегда лишился рук, когда восстанавливал дом мамы, — она озадаченно покачала головой. — И… как проходит лечение? Тебе не нужна помощь?
Я хмыкнул. Наивная девчонка. Если мне нравилась её мать, это не значит, что руки мне ни к чему. А что насчёт помощи… да, думаю, есть кое-что.
— Я жутко голоден, знаешь, — осведомил я.
— Тебя покормить? — она выдержала на себе мой беспомощный взгляд. — А. Поняла, поищу что-нибудь у тебя на кухне.
Впрочем, странный и даже местами неловкий разговор совершенно не напрягал меня, и даже чуть веселил. Карина любила меня подкармливать после заданий, а я буквально таял от её кулинарных талантов.
…однако, как оказалось позже, дочь госпожи Рюриковой талантов от матери не переняла.
Зашагав на кухню, я свалился на диван. София стояла спиной ко мне и пыталась что-то отыскать в холодильнике. Выхватив две тарелочки с пиццей, она положила их передо мной — и села напротив. Взгляд её вновь устремился на меня.
Я кивнул в знак благодарности, вытянул трясущуюся руку к яствам, кое-как сдвинул пальцы и приподнял кусок. Вот только стоило мне поднести его чуть ближе ко рту, как тот вывалился на стол.
Будь ты проклят, Рафаил! Как жалок Азраиль в глазах смертного существа!
— Я помогу, — протянула она, взяв в руки то, что выпало.
Натянув скромную улыбку, она позволила мне сделать первый укус. Холодно, чёрство, но так вкусно.
— Прости, что без предупреждений, я… — неловко промурлыкала она, присаживаясь рядом со мной. — Хотела поговорить с тобой, Эраст. Папа собирается женить нас через два дня.
Я чуть приподнял бровь, не перебивая.
— …но не потому, что видит в тебе подходящего кандидата, а лишь с целью отнять твой камень, — добавила она чуть более мрачно. — Всё это торжество постановочно, а я для тебя лишь наживка, на которую ты, судя по всему, клюнул. Я говорила с папой, просила оставить тебя в живых, но он настроен решительно.
Я поглядел на неё в упор, играя желваками.
— Думаю, нам ещё стоит выяснить, кто и на что клюнул, — голос мой прозвучал хоть и устало, но довольно уверенно. — Вот только… если выживу, тебе ведь и впрямь не останется ничего, как быть моей женой. Так зачем ты пришла?
София смущённо поёжилась в ответ моим словам.
— Затем, что не хочу видеть, как ты умираешь, — заключила она. — Ты единственный, кто знал мою маму. Я не хочу причинять тебе вреда. Вот. Поэтому я здесь.