, сейчас смотрел на сестру глазами, полными изумления.
— Почему я только сейчас встретил тебя, Лиза? — уточнил он, подходя ближе.
Девушка не отвечала — глядела туда же, на сцену.
…Роберт приглашал очередного студента, повторяя раз за разом те же самые поздравления. А зал аплодировал — с каждым новым гостем всё менее громко и активно, но всё же.
— Лиза? — Андрей коснулся её руки. — Ты как будто зависла. Что такое?
Но вместо ответа — испуг в глазах. Перебирает пальцами и буквально вздрагивает от любого шороха. Неужто Лиза настолько не уверена в своём поступлении?
— А? — она спустя полминуты всё же повернулась к Андрею. — Да, прости, Андрей. О чём ты спрашивал?
Беловолосый с улыбкой на лице покачал головой.
— Забудь, потом поговорим. Ответь лучше, почему ты такая бледная?
Лиза нервно сглотнула.
— Давай-давай, — подстрекал я сестру, улыбаясь. — Говори.
— Мне с-страшно, — наконец, выдавила из себя девушка.
— Чего? — не понял Андрей. И я, впрочем, тоже.
— А вдруг меня не пригласят… — сестра немного взяла себя в руки, хотя и оставалась крайне взволнованной. — Столько талантливых людей вокруг. Они…
Андрей, с опаской поглядев на меня, одёрнул свою ладонь от руки сестры и по-дружески усмехнулся. Разумеется, он успел прочитать надпись на моей футболке. Вот только даже бровью не дёрнул, чтобы не обидеть.
Он делает выводы.
— Лиза, — Андрей подбадривающе улыбнулся. — Не думай ни о чём. Ты должна верить в лучшее.
— Хотя бы после всего, что мы узнали о Роберте, — наконец я вмешался в разговор с ухмылкой.
По лицу сестры пробежала тень. Нет, она не восприняла мои слова как что-то доброе и поддерживающее. Андрей, впрочем, мотая головой, факт этот подтвердил.
— Если хочешь, я могу проводить тебя на улицу, — беловолосый всё не уходил. — Может, тебе лучше подышать свежим воздухом?
Но Лиза вновь замолчала, вперившись взглядом на спокойного Роберта. Пальцы её невольно вцепились в замок, а губы начали что-то нашёптывать. Еле слышно — так, что даже с помощью Ауры не удалось бы распознать слов.
Она молилась, не обращая внимания даже на Андрея, который не осмеливался вновь прикоснуться к ней. Молилась и верила, пока со сцены не прозвучало…
— Елизавета Орлова!
Глаза её расширились, а челюсть, кажется, потяжелела. Мотая головой из стороны в сторону, она схватила меня за руку и… поморщилась. Слёзы потекли из глаз.
— Я знала, братик. — девушка накинулась на меня, крепко обнимая. — Да, я знала. Верила, что это когда-нибудь случится. Боже…
Я, покосившись на немного разбитого Андрея, мило улыбнулся Лизе. Сейчас ощущал крайнее возбуждение и даже счастье, потому старался как можно сильнее отгородить свою Ауру от её вмешательства.
— Иди, — напутствовал я, расслабив объятия. — Иди и блистай, как Геральда на Тхалисии.
Лиза, впрочем, восприняла мои слова, как что-то из философии. Выпрямившись, она смахнула слёзы дрожащей рукой, кивнула — и робко зашагала ко сцене.
— Елизавета Орлова?! — повторил Роберт.
Лиза ускорила шаг.
— Елизавета Орлова?! — повторил Роберт, оглядывая церемониальный зал.
На мгновение глаза мужа покосились на Эмилию. Он подбадривающе кивнул ей со сцены и слегка волнительно улыбнулся. А женщина… она будто застыла на мгновение.
Неужели это… правда? Эмилия до конца не верила в то, что Роберт сказал ей прошлой ночью. Дочь… разве такое возможно?
Услышав это имя из уст мужа во второй раз, Эмилия почувствовала холод у ступней. Сердце, казалось, застучало в десятки раз сильнее, чем стучало раньше. И наверное, даже руки её заметно затряслись.
И ведь она стояла так близко ко сцене, что не смогла не разглядеть свою дочь… отчётливо — во всех малейших деталях и подробностях. Мать, что не видела свою Лизу десять лет, сейчас ощущала лишь одно…
Мир вокруг неё замер в ожидании.
Глаза Эмилии забегали по толпе аристократ, ища ту самую родную макушку с тёмными волосами. То самое личико, глядя на которое она встречала закаты и рассветы… когда-то очень и очень давно.
Дочь… даже не верится, что спустя столько лет она вот-вот…
Эмилия поморщилась.
Вот она.
Лиза… да, это точно её дочь. Такая же прекрасная, такая же утончённая, как и раньше… такая же, какой Эмилия её представляла. Девочка ступила на сцену с робкой улыбкой, озаряющей буквально каждого присутствующего в зале.
…и обернулась лицом к зрителям.
Такая стройная, глаза горят, брови живут своей жизнью от радостных эмоций…
— Лизонька… — шёпот Эмилии никто не уловил, ведь он был практически беззвучным. Слёзы потекли по щекам матери, которая спустя только времени увидела свою единственную дочь.
А ведь Лиза стала такой чудесной. Словно бриллиант — редкий и невероятный.
Нет, слёз никто не должен увидеть. Эмилия прикрыла лицо руками и отвернулась от сцены.
Но… что она скажет дочери?
А что, если Лизе и без неё хорошо? — мысли начинали путаться, перекладываясь одна на другую. Сомнения, которые копились годами, разом ворвались в голову Эмилии.
Зачем вмешиваться в жизнь уже взрослой самостоятельной девушки?
— Эмилия, ты чего? — Юджина, заметив слёзы на глазах Эмилии, оторвалась от компании друзей и с недоумением в лице прервала плач. — С тобой всё нормально? Может, на воздух — подышать?
Эмилия мотнула головой, попыталась смахнуть слёзы — и заплакала вновь. Но в этот раз в платочек и вжимаясь в оголённое плечо Юджины.
— Эмилия, ну перестань, — девушка пригладила волосы женщины. — Ты чего так расчувствовалась? Это из-за того, что Дима тоже поступил?
Эмилия едва скривила брови, чуть успокоившись.
— Не понимаю, что ты имеешь в виду? — её глаза забегали по Юджине. Девушка хмыкнула в ответ.
— Да, забей. Это шутка. Я просто хотела подбодрить… пошли на улицу, подышишь?
— Да, наверное.
Последний взгляд, брошенный в сторону сцены, не нашёл дочери. Лиза скрылась так же быстро и внезапно, как появилась там.
Теперь сердце Эмилии сжалось.
--
Глава 3
Второе Небо. Московия.
Близ штаб-квартиры Красного ордена на третьем кольце.
Мир — довольно сюрреалистичное место.
Люди постоянно что-то делают, тщась доказать свою силу, цивилизованность; выдуманный этикет и правила приличия. Они цепляют на себя дорогие одежды, мило улыбаются друг другу.
Но… копни немного глубже, и подо всем этим обнаружится первобытное общество, где главный закон — у кого больше дубина, тот и получит самую большую власть.
Япония не была в этом смысле исключением, и Шидоро Даичи буквально ощущал дух старых времён, стоя перед штаб-квартирой Красного ордена.
Вот полсотни якудза — верные самураи кланов Мотидзуки и Муросаки — врываются в небольшое величественное здание, ломая буквально всё на своём пути; вот один из самураев протыкает стан дворецкого Красного ордена насквозь. Вот кровь фонтаном вырывается наружу и около полуминуты хлещет из открытой раны, а убитый складывается на крыльце гармошкой.
А Шидоро Даичи, глядя на всё происходящее вокруг, лишь улыбается.
— …мы не нашли ни одного члена Красного ордена, Даичи-сан, — словно отчеканил японец, склоняя голову. — Но мы выяснили, где они.
…сила. Та самая составляющая, которая определяет твоё право на власть, на уважение со стороны всего мира. И сейчас, имея за спиной пять дюжин элитных головорезов, Шидоро Даичи ощущал ту самую силу.
Вернуть камень Азраиля даже ценой своей жизни — так говорил Император, когда узнал о пропаже национального артефакта. И ему было попросту плевать, насколько работа якудза окажется грязной. Ведь цель задачи была одна.
Камень.
Вернуть украденный камень как можно более заметно для всего мира. Доказать, что каждый самурай способен ужасать своей силой, притом сделать это как можно более показательно. Япония всегда демонстрировала свою уверенность, и только за счёт её демонстрации приковывала к себе взгляды.
…взгляды не только обычных людей, жаждущих узнать секрет силы самураев, но и тех, кто гордо называет себя элитой общества. Русская знать, другим словом. Одна лишь верховная палата Российской Империи тратит миллионы на покупку японских солдат для своей армии. Что уж говорить об Императоре Аристархе Карповиче, который вкладывает вдвое больше, увеличивая свою личную армию с каждым годом.
Другими словами; Шидоро Даичи, выполняя приказ своего правителя, занимался вопросами мирового порядка. Ведь… что такое внешняя политика?
Разумеется — шоу, которое несёт в большинстве своём лишь демонстрацию. Любой профессиональный политолог знает — государство не станет претендовать на земли и богатства Империи, сила которой в разы её превосходит.
— Говори, — Шидоро торжественно поглядел на самурая.
— В Высшей Имперской академии, Даичи-сан, — отозвался самурай. — Красный орден в полном составе сейчас там, судя по словам дворецкого. Надо спешить, иначе упустим их из виду.
И это даже хорошо, чёрт возьми. Академия, которая считается главной в Московии… отлично подходит для демонстрации. Убить Альтара Блэка и всех других членов ордена на глазах у элиты — и ни у кого не возникнет и мысли более оскорблять Японскую Империю.
Шидоро, бросив последний взгляд на любопытное на вид здание штаба Красного ордена — стены которого сейчас были залиты кровью охраны и дворецких — развернулся и посмотрел на Граала Кьюго.
— Ты готов, Граал? — к слову, бойца Всеимперского турнира тоже вынудили отправляться за камнем. Всё же начался конфликт по причине его оплошности.
…всё для шоу. Всё для демонстрации силы.
— Готов, Даичи-сан, — двухметровый здоровяк, тело которого было буквально полностью покрыто целой горой мышечной массы, покорно склонил голову.
Шидоро довольно кивнул, оглядывая остальных союзников.
— В таком случае… отправляемся в Высшую Имперскую академию. И немедленно.