Лиза, казалось, кивнула в такт официанту. Парнишка-азиат покорно сложился пополам и, добавив…
— Разумеется, Муросаки-сан, — скрылся с виду.
— Ну, госпожа Елизавета, на чём мы остановились?
--
От автора: Спасибо вам за 200 лайков!
Ещё читаю каждый ваш комментарий)!
Глава 14
Нулевое Небо.
Пустота. Холод. Невероятное давление.
Адская боль. Голова будто раскалывается на части. Темно.
Всё, что поддерживает моё тело — камень. Он же меня и медленно убивает. Тело не готово к таким нагрузкам. Органы пока не способны выдерживать силу Богов. Однако…
Выбора нет.
Я прикрыл глаза, позволяя своему сознанию сбросить сосуд. Сбросить тело обычного смертного и позволить сознанию слиться с моей другой частью — более совершенной…
Слиться с Небесной Аурой, содержащейся в камне — и полностью лишить себя связи с прошлым телом.
Миг — и я смотрю на себя со стороны. Худой смертный парень, кожа которого медленно покрывается темной материей.
Пока не поздно…
Защитная оболочка тут же бережно окутала моё сброшенное бездушное тело — и взмыла вместе с ним в глубь бесконечной пустоты. Быстро… настолько, насколько было возможно с десятой частью Небесной Ауры.
…время, пространство, материя и… Аура. Что это для существа, называющего себя Высшим Богом? Лишь сгустки энергии — ничего более. Чем больше энергии, тем больше пространства и времени; тем цельнее материя.
Сейчас, обладая лишь малой частью своего камня, я обрёл всего понемногу. Немного Ауры, немного времени… и так далее.
Вот только… ключевой момент кроется не в количестве Небесной Ауры, а в её исключительности. Богам не составляет трудности перемещаться между мирами; Небесная Аура их способна разрезать пространство и время…
И я резал пространства ранее — и я разрезал его сейчас.
…самураи любят повторять: нет цели, есть путь… однако перемещение между мирами имеет ровно обратное суждение. Цель — точка, в которую ты должен попасть. Это касается и времени, и пространства, и даже Ауры.
А путь — не так важен. Он у всех Богов один. А именно… через Нулевой мир — мир, который не имеет ни времени, ни пространства, ничего.
И когда у объекта нет цели, он попадает в пустоту — в идеальный вакуум, где частицы вещества летят через миллионы световых лет без стычек и перемен, образуя этим хранилище неподвижного времени. У меня сейчас не было цели, так как Восьмое Небо ещё не было создано.
А потому и время остановилось.
Очевидно, попав в Нулевой мир, тело Эраста было бы полностью уничтожено, если бы не прочная оболочка из Небесной Ауры — а я так и остался бы в камне без сосуда. Вот только камень был со мной — и именно он позволял мне, моему телу и сгустку Ауры не развеяться в пустоте.
…оставалось лишь использовать его для создания взрыва, который в будущем станет восьмым Небом.
Витая в нулевом Небе, я видел буквально все Небеса перед собой. Я был ничем, и в то же время оставался всем. Первое Небо — Преисподняя Аида. Второе — Солнечная Система Рафаила; третье, четвёртое и так далее… каждый из этих миров располагался передо мной маленькими сгустками Небесной Ауры, имеющими своё Время, своё Пространство и свои Системы.
«Итак, прошу любить и жаловать…»
Я оставил осколок — и снова перебросил сознание в практически негодное для жизни тело. Всё моё существование продолжалось исключительно за счёт Небесной Ауры камня, поэтому тело продолжало чернеть и скручиваться. Этого я не видел — зато прекрасно ощущал немоту.
Мой камень вылетел в пустоту и по пути начал распадаться на мелкие осколки — ещё более мелкие, чем атом. Камень распался в энергию, выпуская буквально всё, что в нём было, на создание нового мира.
Взрыв!
Времени изначально не было, но сейчас, когда я наяву стал ощущать, как движение частиц в хаотичном порядке создаёт временные пятна, мир начинал зарождаться. Взрыв во мгновение погас — и части камня, продолжая двигаться во все стороны, стали высвобождать Небесную Ауру до тех пор, пока не достигли предела своих возможностей.
И только после этого в центре бывшего взрыва образовалось ядро — назову его Нейла. Именно это ядро и будет сооружать светом всю мою галактику. Нейла — новый аналог Солнца на восьмом Небе.
И последнее — я уже ощущал, как энергия кончается — главная планета. Концентрируясь на Небесной Ауре, я спроецировал в голове планету. Размером с Юпитер, либо Терра.
Нет, я не столь могуч, чтобы создавать систему Дигмы — систему, в которой находятся Ад, Тхалиссия и Насгард. Там, к слову, нет планет — есть одно большое Небо.
Поэтому создать пришлось что-то вроде Солнечной Системы Рафаила. Это я проецировал в голове — это я и ощущал перед собой.
Ха.
В сравнении с другими Небесами мой мир казался каким-то… карликовым. Впрочем, это лишь его десятая часть.
…когда энергия камня кончилась, я исчез. Точнее — укрепил свою оболочку и уже с помощью Ауры собственного Неба создал печать переноса в сознании.
Восьмое Небо. Планета Феликс.
…и вновь возник. Только в этот раз безжизненно распластавшись на своей первой планете — планете Феликс. Практически новой, раскалённой, совершенно пустой и… безжизненной.
Повторю, будучи распятым на Седьмом небе, я подробно спроецировал свой мир до мелочей, однако сейчас продолжать его создание для меня было практически невозможно. Во-первых, вновь созданной планете нужно «остыть», а Нейле — окрепнуть. Всё же свет, что она излучала, пока еле-еле касался коры Феликса.
А время здесь… пока слишком сырое.
Слишком сырое в сравнении с другими мирами.
С помощью Небесной Ауры я двинул голову влево, восстанавливая мышцы шеи. Затем бросил немного сил на построение других частей повреждённого тела по старому «проекту». Чернота на теле спала быстро, а энергия…
О, Боги. Она пронзила мои жилы с невероятной скоростью. Только в этот раз мои жилы пронзила именно Небесная Аура, а это значит… я мог считать себя Богом.
Существом, в Ауре которого содержится целый мир. Отдельный от других — совершенно молодой, но… абсолютный.
Гравитация здесь тоже была сырой и работала иначе, дышать приходилось тоже с помощью Ауры Неба. Без сомнений, не до конца созданный мир пока не был приспособлен для жизни. Обычное существо не выжило бы здесь и секунды — разорвалось бы в клочья от одного лишь давления.
Но я ощущал себя хозяином.
Камень…
Недолго мне пришлось подержать его в руках, это так. Но… здесь он был использован на всю сотню процентов. Здесь я очистил своё тело от обычной Ауры и начал с нуля, но с силой Богов.
— Азраиль?
А?
Кто-то… окликнул меня?
Я огляделся, стараясь всмотреться хоть во что-то сквозь кромешную тьму. Нейла горела тухлым светом, освещая пустующие земли и потрескавшуюся почву, на которой не было буквально ничего.
И тут… я увидел.
— Ты?! — сердце ёкнуло. — Почему ты… почему ты здесь?
Родитель всех Богов. Бог Нулевого Неба — Иоан — витал в воздухе, оглядывая местности. Он был полностью нагой, с белой бородой, свисающей до колен и прикрывающей все его достоинства.
Я часто слышал о нём, вот только видеться с ним ещё не приходилось.
— О, Азраиль. О, мой мятежник, — Иоан чуть спустился и поплыл в мою сторону, касаясь ногтями ног раскалённой почвы. Его фигура встала перед глазами. — Тебя не узнать, мятежник… ах, совсем запамятовал. Ты ведь был распят на седьмом Небе. Вот так встреча. Думал, более не увижу тебя — не увижу твоих сражений на Тхалисии.
Я усмехнулся с горечью в голосе. Иоан видит всё — пространство, время, Ауру… ему не составит сложности заключить меня во временную петлю, либо же просто раздавить. Сила этого существа бесконечна.
— Надсмехаешься? — я отвёл взгляд. — Знаешь же, что я выжил.
— Надсмехаюсь ли я? Нет, мятежник, — улыбка спала с губ Иоана. — Как можно надсмехаться над тем, кто способен прикоснуться к нулевому Небу? Мне лишь было любопытно, кто именно стал способным на подобное. И им оказался ты, Азраиль. Вот только… что тебя заставило пойти на такое?
— Мои дети погибли, — мрачно осведомил я, глядя перед собой. — Твои Высшие Боги убили их.
Иоан глубоко вдохнул разряжённый воздух…
…и натянул слабую улыбку.
— Испытания порой бывают слишком сложными на пути тех, кто создаёт миры, — пожал он плечами. — И они необходимы всегда. Поверь, смерть твоих детей — не худшее, что могло с тобой случиться.
Иоан был в точности таким, каким я его себе представлял. Говорит загадками — будто абсолютно точно знает, что я испытал.
— К чему ты клонишь? — я скривил губы.
— Я лишь говорю, что думаю, — хмыкнул он так, будто вообще не слушал меня.
Борода Создателя невольно шелохнулась, открывая взор на голый торс, покрытый множеством сложнейших узоров и печатей. Несмотря на простоту в разговоре, этот тип был поистине всемогущим.
Впрочем, к чему пафос и одежда, когда ты есть сам Иоан?
— Интересно всё же наблюдать за тобой, — по-старчески усмехнулся Создатель, оглядывая раскалённую почву. — Мне и в будущее заглядывать не особо хотелось, если быть честным. Твоя история исключительна, мятежник Азраиль.
Не особо хотелось? Так он уже знает, что меня ждёт?
Я дёрнул уголками губ, переводя взгляд обратно на небо.
— Нейла… Феликс… — мой голос отдавал ноткой грусти. — Эти имена отчётливо звучали в моей голове сотню лет, Иоан. И ты говоришь, я испытал недостаточно боли, чтобы быть готовым?
Создатель не ответил; он лишь обогнул меня — и теперь я видел его нагую поясницу, которая содержала на себе примерно схожее количество узоров. Интересно было лишь одно — почему он в образе человека.
Старик смерил меня долгим изучающим взглядом в полуобороте — и заключил:
— Ты уже начал процесс создания своего мира, мятежник, — на этот раз его голос звучал более серьёзно. — Разве есть смысл говорить о том, насколько ты к этому готов? Интереснее пронаблюдать за этим.