Впрочем, интерес был обоюдным.
Привыкшие быть на вершине пищевой цепочки Боги смотрели на мои успехи, и каждый из них был им как ножом по сердцу. Поначалу они пытались ограничить меня, но быстро осознали, что прилагать усилия и проявлять терпение — бессмысленно.
Боль делала меня лишь ближе к Богам.
Ты не достоин — так говорили они, когда я был чуть ли не в шаге от них. И, разумеется, даже по прошествии времени не перестали так считать, а потому их комплексы так и продолжали вариться в собственном соку десятилетиями, вырастая и развиваясь; превращаясь в ненависть и даже зависть.
Разговоры разговорами, а в итоге они всё-таки за мной пришли. Тогда уже родились Нейла и Феликс, и тогда уже Боги знали о них. На Третьем небе; на планете Андаман, всё свершилось. Дети мои были убиты.
А планета стёрта в пыль.
…как я и предполагал, вспомнить свои навыки было нетрудно. Главное — понимать, каким образом всё работает. А дальше — мышечная память и прочие мелочи.
Вечерело.
Лиза Орлова возвращалась в свой дом, держа в одной руке деньги, что вручили на работе, а в другой — письмо.
Очередное письмо с приглашением в столицу, Лиза хмыкнула с горечью в голосе.
Во времена, когда мать ещё жила рядом, она готовилась к поступлению в Высшую Имперскую академию. Неважно куда; даже если ей бы пришлось убираться за студентами — любая работа в столице была пределом мечтаний.
Кто бы мог подумать, что именно потеря матери лишит её всего.
Лиза с ранних лет решила, что нет ничего интереснее в жизни, чем становиться лучшей из лучших. И даже внешность не была исключением, но…
Чуть сдвинув шторку, девушка поглядела в окно.
Эраст… худой, но такой сильный. Играя мокрыми от пота мышцами, рубил топором полена так, будто он ничего не весили. Руки брата были крепкими, словно сталь, а торс, на котором не было футболки, разукрашен множеством шрамов и порезов.
Что уже говорить об отношении Эраста к каким-то там ВУЗам, который наотрез запрещал ей уезжать куда-либо из Павшего Ордена?
Брр… одно лишь это название «Павший» вызывало неприязнь.
Лиза поморщилась.
С другой же стороны, девушка смотрела на человека, что был в десятки раз более талантлив, чем она. Его сила… эта Аура. Если такой, как он, жертвует своим будущим ради ордена, то какое она имеет право бросать всё во благо своего будущего?
Здесь Лиза и натыкалась на конфликт интересов, шрам на спине, покрытый рубцами, заныл в тот же миг, как она подумала об этом разговоре. Нет, если она могла позволить себе перечить матери, либо же отцу, то Эраст… с ним любой спор мог завершиться смертью.
Единственное, что мучительно пронизывало её разум — резкое изменение во взгляде брата. Вчерашней ночью он чуть ли не извинился перед ней. Как такое вообще возможно?
Да и утром его пальцы коснулись спины с такой нежностью, с которой никогда и никто её не касался.
Я хотел помочь — он хотел сказать это, или же… Лизе послышалось?
Может, после того как он убил Тельдора… всё изменится? Хоть чуть-чуть.
Нет, это ложные надежды, Эраст слишком твердолоб, чтобы разрешать ей что-то.
Лиза разорвала письмо и выбросила в мусорный ящик. После чего принялась за готовку.
Время суток сменилось разительно. Я и не успел понять, как быстро Солнце зашло за горизонт. Сбоку от меня успела скопиться гора дров высотой с меня, а топор после каждого нового удара начинал жалостливо потрескивать.
Практически не устал — единственное, что я осознал, выпрямляясь. Ну и спину обожгло. Впрочем, эта боль казалась даже приятной после всего, что я испытал ранее.
Отложив топор до лучших времён, я уселся на тёплой траве и прикрыл глаза, стараясь как можно лучше сконцентрироваться на своей Ауре.
Ах да, Аура.
Во время своих тренировок я не без удивления обнаружил, что всё живое пропитывает Аура. Деревья, люди, андаманцы… не важно кто, первое, что позволяет им оставаться в живых — Аура. Трудно объяснить это в двух словах, однако если говорить грубо — Аура есть некое подобие энергии, что оставляют за собой Боги, когда возводят первые сгустки своих миров.
Такая энергия течёт в каждом смертном существе, независимо от Неба; однако моя Аура была более особенной, нежели у других. Наибольшие сгустки моей Ауры возникали тогда, когда моя боль достигала таких масштабов, что в итоге превращалась в силу и меняла судьбы; как мою, так и других людей вокруг.
Такие эмоции, как боль, скорбь, горечь утраты и подобное впечатываются в мою Ауру, словно краска в холст, что влияет на создание любого, кто окажется под её воздействием.
Именно благодаря этому явлению я был способен заставить проникнуться трепетом даже того, кто не имеет ко мне никакого отношения, и именно поэтому даже такой прожжённый циник как Баронк не мог ощущать ничего кроме боли и ужаса во время издевательства надо мной.
Но подобное умение — лишь верхушка влияния моей Ауры. Как и любое другое энергетическое влияние, в умелых руках такая Аура — прекрасный инструмент. Очень мощный инструмент для получения силы.
Ненавижу отца за то, что он знал, как работает моя Аура. И применял эту особенность на практике, полностью забивая на состояние моей психики.
Конечно, в таком юном возрасте испытывать столько боли — ненормально. Но… мне было не нужно счастье. Тьма. Боль. Кровь. Нечто чёрное и недоброе. Именно подобный вид усиления Ауры отец пытался найти, испытывая моё состояние на прочность.
И… Тельдор обрёл формулу успеха.
Я обрёл силу, но потерял разум.
…спустя пару минут, сидя на траве в позе лотоса, я дотронулся до своей Ауры. Впрочем, после сотни лет в одиночестве я мог сконцентрироваться на ней очень быстро, в отличие от времён, когда мне было семнадцать.
Погрузиться в Ауру — значит отгородить себя от всех других чувств и принять одно — внутренняя энергия. И если раньше подобное давалось с трудом, то сейчас я был полностью погружён спустя пару минут медитации. Источник моей силы хоть и велик, но в сравнении с силой камня кажется… донельзя отстойным.
Но я погрузился в себя не для оценки возможностей, а для… изучения.
Первое, что я заметил, наблюдая лишь Аурой — Альтар Блэк. Непримечательный сгусток Ауры Альтара ощущался где-то совсем неподалёку и, кажется, нарочито направлялся в мою сторону.
Ух ты, какая встреча.
Альтар Блэк, глава Красного ордена — такого же отстойного, как и мой, Павший. Глядя через Ауру, я мог определить его местонахождение чуть ли не за милю, но сейчас этого не требовалось, ведь…
— Эраст Орлов? — он уже стоял аккурат передо мной.
Я приоткрыл глаза, едва сдерживая резкость движения — слишком был погружён в мысли, чтобы заметить, как он за мной следит. Обычно для этого не требуется Аура, вот только…
Моя бровь медленно вздёрнулась.
— Здравствуй. Хорошо, что ты здесь, — он, стараясь казаться дружелюбным настолько, насколько это возможно, достал пару фотокарточек из внутреннего кармана. — Моё имя Альтар Блэк, я глава Красного ордена — одного из сильнейших в Российской Империи.
Ха.
Смешной мужичок.
— …мне нужно поговорить с тобой, Эраст. С тобой и с твоей сестрой. Насчёт смерти твоего отца.
Разговор. Ну конечно. Я хмыкнул, удивляясь, как быстро этот стервятник успел выяснить о смерти Тельдора. И теперь его цель — наивный мальчишка, не осознающий, на что способен?
То бишь я.
Ха.
Красный Орден никогда не славился своей честностью и открытостью. Альтар Блэк, будь он проклят, сталкивал мелких аристократ между собой, после чего заключал контракты с проигравшими — теми, кто более не был способен препятствовать его планам.
Успокаивало лишь знание того, что подобные фокусы рано или поздно бросят его Красный орден в пучину интриг, а позже и вовсе разрушат, но пока… пока этот человек не понимает, что его ждёт позже. Пока он относительно молод и самоуверен, а этого достаточно, чтобы приходить ко мне в одиночку.
К слову, я так же был осведомлён о его попытке убрать Тёмных моими руками. И да, эта попытка, судя по моим воспоминанием, станет последней удачной не только в его жалкой жизни, но и в жизни Красного ордена.
Я скептически поглядел на Альтара.
— Дело касается Тельдора Орлова, твоего отца, — повторил он уже менее уверенно.
Чем дольше будет говорить со мной, тем сильнее будет подрагивать его голос.
Я кивнул.
— Может, мы пройдём в дом? — Альтар с сомнением оглянулся. — Задам тебе пару вопросов. Это не займёт много времени.
Я перевёл взгляд на окно дома, показательно вздохнул — и мотнул головой.
— Ладно, в таком случае, — он подошёл ближе и вручил мне фотографии; присел на небольшой пенёк передо мной и добродушно улыбнулся. — Поговорю с тобой тут.
Его глаза забегали по мне; он явно ждал ответа. А я ждал дела, по которому он меня отвлёк. Не хотел резко прерывать контакт с Аурой; с силой нужно быть более… осторожным.
— Твой отец был убит членами Тёмного ордена, — констатировал он более серьёзно. — Уверен, ты уже осведомлён об этом. Но тем не менее я пришёл сюда, чтобы предложить тебе поддержку со своей стороны, со стороны своего ордена. Взамен на кое-что.
Взамен на кое-что — ключевая фраза, которая позволяла Альтару не дохнуть от голода.
— Мы с твоим отцом были старыми приятелями, знаешь, — продолжал он подводить к сути дела. — Я, переговорив со своими советниками, пришёл к выводу, что наши ордена должны быть…
— Это я его убил, — я усмехнулся, руша огромный карточный домик, что он возвёл за сутки до того, как отправился ко мне.
Глава 4
Казалось, мои слова «это я убил его» молнией прошлись по Альтару. Он чуть осёкся, глаза его забегали из стороны в сторону, а рука, что когда-то уверенно держала фотокарточку, вздрогнула.
Что ж, вижу, эти карманники не до конца разобрались в сражении с Тёмными — были уверены, что я потерял отца в бою.