В финале рассказа Бешт селит этих бесов в пустынном месте возле одного колодца — видимо, за то, что те все же исцелили детей.
Вот какое объяснение дает этой истории Меир Бадхен в книге «Еврейская чертовщина»: «Профессиональный риск канторов в синагогах — забыть, для чего они поют. Они чувствуют себя артистами и работают на публику, частенько совершенно забывая, где и Кому ни служат… Так вот, кантор в этой истории такой же. Только в той синагоге его поведение породило пару чертей, и, естественно, насмешников („лецев“), потому что вся деятельность такого кантора — сплошная насмешка над делом, ему порученным. Да и женщины, наслаждающиеся голосом кантора вместо молитвы — тоже насмешка изрядная.
Понятно, что черти, рожденные в результате недостойного поведения в синагоге, имеют связь с этой самой синагогой. То есть их проблемы существования, а именно, где зацепиться телом, решены в полной мере. Вообще-то синагоги — место для чертей непригодное, и они редко в них поселяются…
Р. Хаим почти наверняка изгнал лецев из синагоги довольно грубым образом и тем самым подставил себя и свою семью под удар. Опять прямое предупреждение р. Иегуды га-Хасида[152]: „Черти задирают того, кто их задирает“. И еще: „От возни с чертями страдает либо сам человек, либо его потомки“. Так что пострадавшие дети здесь — дело, скажем так, естественное. И финал истории опять же естественен. Бешт в обмен на выздоровление детей р. Хаима находит чертям местечко, и нас уже никак не должно удивлять, что поближе к некому колодцу, где „люди не ходят“ — то есть законное и одновременно уютное место. Законное — потому что далеко от людей, уютное — потому что у колодца. Надо сказать, что рассказ этот кончается сплошным счастьем для всех: синагогой опять можно пользоваться по прямому назначению, дети р. Хаима выздоравливают, черти находят покой. Не хватает только одной детали: что сделали с басом-кантором, но история здесь остается недосказанной, хотя, имея некоторое преставление о деятельности Бешта в области исправления грешников, уверен, что он нашел решение и этого вопроса»[153].
Хроники донесли до нас случаи, когда по требованию Бешта кантор синагоги Меджибожа был отстранен за непристойное поведение (и соответственно, лишен получаемой от общины зарплаты) — по той причине, что для Бешта на первом месте была Б-гобоязненность кантора, а не красота его голоса. Не исключено, что эта вполне реальная история была впоследствии расцвечена народной фантазией и превратилась в сказку о бесах-лецах. Как не исключено и то, что нечто подобное случалось и в других местах, в том числе, и в Збараже.
С бесом связана и история приближения к Бешту Наставника (р. Иегуда Арье-Лейба) из Полонного. В ней вновь возникает фигура бродского раввина р. Моше из Кут, невестка которого, видя, что ее дети один за другим умирают вскоре после родов, обратилась к местным колдуньям, нарушив тем самым один из строжайших запретов Торы. Те для нее ворожили, и в соответствии с украинскими народными поверьями забили и захоронили под порогом каплуна. От этой ворожбы в доме завелся бес, и однажды, глядя потолок, р. Моше привиделось, что по нему гуляют свиньи.
Мгновенно сообразив, что в доме поселилась нечистая сила, р. Моше поспешил выехать из него со всем семейством. И вот тогда в нем и решил поселиться р. Иегуда Арье-Лейб.
Р. Моше пытался уговорить его этого не делать, но тот был уверен, что силой своей святости сможет отогнать нечистого. Однажды, когда р. Иегуда Арье-Лейб молился в своей комнатке в талите и тфилин, он увидел через приоткрытую дверь, как бес подходит к его ребенку.
— Ты что здесь делаешь? — закричал на него Наставник.
— Это ты что здесь делаешь?! — ответил на это Нечистый.
Понял р. Иегуда Арье-Лейб, что бес считает себя хозяином дома и ему нужно срочно съезжать, но время было уже позднее, и он решил отложить переезд на завтра. Но чтобы уберечь детей и имущество, просил трех своих друзей провести у него ночь за изучением Торы.
Посреди ночи он решил немного поспать и сказал товарищам, что он пойдет ненадолго приляжет, но они пусть сидят и учат Тору, и не дай Б-г им уснуть. Однако, как только он уснул, уснули и его товарищи, свеча погасла, и проснулся Наставник в кромешной темноте. Затеплив свечу, Наставник увидел, что бес сбросил с потолка на святые книги кучу мусора.
В ужасе он бросился к р. Моше, рассказал о случившемся, и тот напомнил, что он его предупреждал.
Когда об этом стало известно местным жителям, они порешили разрушить нечистый дом, и все соседи стали понемногу разбирать его утварь — кто-то взял скамью, кто-то стол, кто-то прочие вещи. И тогда бес стал стучать в окна и стены каждому, кто взял из дома хоть какую-то вещь, но особенно досаждал р. Иегуде Арье-Лейбу и его домочадцам.
Видимо, эта история произошла вскоре после «раскрытия» Бешта, когда он еще жил в Бродах и не успел переехать в Тлуст. На третью такую беспокойную ночь Бешт сказал р. Иегуде Арье-Лейбу, что он переночует у него дома, и после этого бес перестанет его беспокоить.
«Если же я засну, — сказал Бешт, — а он снова начнет колотить в окна или еще куда, просто скажи: „Исроэль сын Элиэзера здесь!“».
Так и случилось: Бешт заснул, но одного его имени оказалось достаточно, чтобы напугать беса и заставить его убраться. Этот случай и убедило Наставника из Полонного, что Бешт является величайшим праведником и знатоком тайной Торы, одно его имя обладает огромной силой, и с тех пор он всегда старался быть как можно ближе к Бешту.
Любопытно, что в этой истории духовный уровень Наставника позволяет ему видеть беса, а вот в случае, который произошел явно позже, в Немирове[154], когда он уже часто сопровождал Бешта в его поездках, Наставник беса не увидел. Произошло это, когда Бешта попросили осмотреть один из домов города, в котором завелась нечисть. Наставник отправился за Бештом, но, когда они вошли в внутрь, Бешт мгновенно узрел Нечистого, и сказал об этом ученику, но тот, сколько ни смотрел, ничего не видел.
Тогда он стал просить Бешта, чтобы тот открыл ему глаза. «А ты не испугаешься?» — спросил Бешт, после чего велел сподвижнику несколько раз открыть и закрыть глаза. И тогда Наставник увидел Беса, стоящего в углу лицом к стене.
«А вид его — как облако черной мглы», — добавляет «Шивхей Бешт».
— А отчего он отвернулся к стене? -
— Меня стыдится (или боится — П. Л.), — пояснил Бешт.
Через некоторое время Наставник почувствовал, что его сердцем начинает овладевать страх перед бесом, и тогда Бешт снова велел ему несколько раз открыть и закрыть глаза, после чего он перестал видеть то, что не положено видеть обычным людям[155].
Но замечательна эта история тем, что как хозяин дома ни упрашивал Бешта извести живущего там беса, Бешт отказался это сделать, и на то, безусловно, были свои причины.
Как следует из некоторых историй, Бешт не только воевал с бесами и наказывал их, но и порой прибегал к их услугам, и те беспрекословно повиновались ему — как, скажем, в давние времена повиновались они царю Шломо (Соломону). Но при этом Бешт всегда учитывал, что доверять бесам нельзя, так как они в силу своей природы то и дело норовят обмануть.
В одной из таких историй некий еврей задумал отобрать аренду деревеньки у вдовы. А, стоит напомнить, что вдовы и сироты, согласно еврейской традиции находятся под особой защитой Всевышнего, и тот, кто пытается их притеснить, должен быть наказан. И тут один из бесов стал умолять Бешта послать его к этому нечестивцу, чтобы он исполнил по отношению к нему карательные функции.
Бешт долго отказывался, но, увидев, что откупщик укрепился в своем намерении отобрать у вдовы источник пропитания, дал бесу добро, но предупредил: «Смотри же, не причини ему никакого вреда, лишь заткни ему рот рукой, когда он станет говорить с паном о том, чтобы тот передал ему аренду вдовы».
Однако черт решил и вроде бы выполнить поручение Бешта, и обвести его вокруг пальца, и потому во время разговора того еврея с паном позволил ему говорить все, что угодно, пока тот не получил аренду и не подписал договор. Но на обратном пути, когда тот подошел к мосту (а мосты, точнее пространство под ними, согласно фольклору, также являются одним из излюбленных мест обитания нечисти) накинулся на него и швырнул на землю.
Бешт тут же прибежал и велел бесу не причинять новому арендатору никакого вреда. Закричал бес: «Гляди, господин, я выполнил то, что ты мне приказал!»[156].
Финал этой истории неизвестен. Вроде бы тот еврей поднялся с земли целым и невредимым, но, думается, Бешт в итоге нашел способ как наказать и его, и беса, а вдове вернуть ее аренду.
Глава 3. Провидец
Существует также множество историй о способности Бешта провидеть как ближайшее, так и отдаленное будущее. Надо заметить, что великая сила проницательности Бешта, знания им того, чего он вроде бы не должен был знать по определению, нередко проявлялась и в бытовых мелочах. Например, когда один раз ему подали на стол репу, он отказался ее есть и объяснил, что эта репа росла на нееврейском кладбище, и неевреи тоже не захотели ее есть — потому, видимо, и понесли на продажу.
Но запоминались, разумеется, не такие, а куда более впечатляющие случаи.
Так, когда раввин Брагина гостил у раввина Белого Поля, ему неожиданно пришло письмо от Бешта, в котором говорилось: «Этой зимой ты вернешься домой с дороги, и застанешь во дворе своего дома большой переполох, и от страха упадешь в обморок. Когда приведут тебя в чувство, то немедленно вели пустить себе кровь из двух жил и сразу же пошли об этом мне весточку, чтобы уведомить меня о переполохе. Хотя благословение Божье наделило меня глазами, которые видят далеко, все же пошли мне письмо с нарочным. Подписался Исроэль Бешт».