Ну что же, вроде всё остальное складывается просто замечательно!
Я улыбнулась, а потом взглянула на часы, и краска бросилась мне в лицо — через час субботнее собрание сектантов, моё выступление первое.
А у меня доклад не готов!
Глава 14
— Многие люди, особенно те, кто только вступает на Путь познания Бога, временами испытывают сомнения и скептические мысли. В Библии есть много такого, что они пока ещё не могут понять. А Сатана пользуется этим и старается поколебать их веру в Священное Писание. И эти люди часто спрашивают — «Как узнать правильный Путь?». Это очень сложный вопрос. И ответит на него наша сестра, Любовь. Она только-только пришла к нам, но уже показала себя праведными деяниями, — сказал Всеволод с трибунки и посмотрел на меня.
«Ну да, ну да», — скептически усмехнулась я мысленно, — «квартиру двухкомнатную, считай, в центре Калинова преподнесла вам на блюдечке. Ага, с голубой каёмочкой причём. И нового члена заодно (это я Ивановну имею в виду). Так что да, деяния у меня относительно праведные. Хотя, думаю, ни Райка, ни Тамарка с Виталиком так не считают…».
Но внешне мой скепсис никак не отразился на лице. Как и следы бессонной ночи. Хотя я даже не успела забежать домой, чтобы переодеться и сейчас была вся на нервах.
Хорошо, вчера впопыхах, когда выскочила в ресторан, натянула шерстяное тёмно-зелёное платье. Оно обычное, классическое, в таком, как говорится «и в пир, и в мир». Так что от милиции сразу добежала до Дома молитв. Ещё успела заскочить в уборную посмотреть на себя (мой попаданческий бонус работал вовсю — на лице никаких следов бессонной ночи и стресса) и попросила у женщин платок (в прихожей был шкаф с платками и юбками для тех женщин, кто забыл или вообще пришел в брюках).
Так что сейчас я была как все. Правда домой не забежала и мой доклад остался сиротливо валяться на кухонном столе.
И теперь, после таких вступительных слов Всеволода все взгляды устремились на меня. Я шла сквозь толпу людей, которые пришли на субботнее мероприятие. В помещении было многолюдно, сегодня собралось около пяти десятков человек, так что было даже тесно. Большинство были мне не знакомы, но некоторых я уже встречала.
И вот я шла сквозь эту толпу, а в голове — пусто-пусто. Ну, знаете, иногда так бывает, когда в детстве ты не выучила урок, а учительница тебя вызвала к доске отвечать. И ты идёшь, ничего не знаешь, но в душе надеешься, что сейчас должно случится чудо.
Вот и я также. Шла и надеялась.
Вот как так? Что я сейчас должна им говорить? Неожиданно мой взгляд натолкнулся на взгляд Марины. Обычно лучезарные её глаза смотрели на меня колючим взором и с затаённой надеждой на мой скорый провал. И такая меня злость прямо взяла, что ужас.
Любая толпа нуждается в своём лидере. Предводителе. Вожаке. Толпа хочет видеть агрессора и безапелляционного человека, который воспринимает мир в черно-белых тонах. У лидера должна быть демонстрация стопроцентная категоричной уверенности в своей позиции
Значит, будем демонстрировать уверенность и агрессию. Я ускорила шаг и вышла за трибунку.
Медленно-медленно я оглядела всех пристальным взглядом.
Когда пуза совсем затянулась, я жестко сказала:
— Братья и сёстры!
Некоторое время назад наши отцы и матери образовали здесь, в Калинове, абсолютно новое духовное сообщество, новую Церковь, основанную на правильной вере в Бога и способную выстоять перед испытаниями суровой жизни, жизни, которая теперь заменила ту советскую уютную жизнь, к которой мы с вами все привыкли.
И я являюсь потомком этих идеалистов, которые пошли тогда за Словом Божьим и начали преображать свою жизнь.
Меня зовут Любовь Скороход. Я живу и работаю в городе Калинов. И мне сейчас чуть больше пятидесяти лет.
Здесь, в Калиновском районе я окончила школу, здесь, в Калинове, я создала семью, здесь же воспитываю детей. Именно здесь я прошла путь от простого глазуровщика фарфоровых и фаянсовых изделий второго разряда на Калиновском фаянсовом заводе до заместителя начальника отдела эксплуатации городского водопроводно-канализационного хозяйства.
Я сделала паузу и опять обвела всех присутствующих пристальным взглядом. Тишина стояла, словно в морге. Все интересом смотрели на меня, опешив от неожиданного формата. Некоторые, из задних рядов вытягивали шеи, чтобы лучше слышать.
Убедившись, что все внимают, я жестко продолжила:
— Братья и сёстры! Сейчас у нас очень непростые времена. Сейчас именно мы с вами решаем великую задачу, подвергающую нашу российскую нацию испытанию на способность выстоять. И наше сообщество, наша церковь — это величайший стратегический ресурс нашей страны, который необходимо правильно использовать во имя того, чтобы наша российская нация смогла выжить и отстоять право на свою идентичность. И в свете сегодняшних событий моя задача, как члена нашего сообщества, вооружившись верой в Слово Божье, посвятить себя продолжению начатого нашими отцами и матерями дела, над которым они трудились с таким благородством.
Мир едва ли заметит или запомнит надолго то, что я здесь сейчас говорю, но он не сможет забыть того, что я уже делаю и ещё планирую сделать!
И моя мечта — перенять у лучших наших братьев и сестер веру в Бога и духовные знания и еще большую приверженность нашей Церкви, исполниться убежденностью, что я все делаю правильно, и что наша община с Божьей и нашей помощью преодолеет все невзгоды, и передать эту веру и убеждённость следующим поколениям.
И вместе мы будем ещё больше процветать!
Спасибо за эту возможность!..
Я закончила и умолкла.
Внезапно, в гулкой тишине, кто-то несмело захлопал. Ещё один, и ещё. И, когда я возвращалась обратно на своё место, мне аплодировали все.
Я посмотрела на Всеволода, вид у него был довольный, как у объевшегося сметаной кота.
— А сейчас перед нами, братья и сёстры, выступит… — продолжил вести мероприятие старейшина, но я уже не слушала.
Итак, что получается. Я обвела взглядом разномастную толпу. Видно, что мои слова произвели впечатление. Во всяком случае на меня теперь смотрели с явным интересом.
Вот и отлично. Первый шаг сделан.
Внезапно я столкнулась взглядом с Ростислава. Он глазами указал мне на дверь, мол, давай, выйдем. Я просемафорила, мол, давай, но только потом, сейчас неудобно. И отвела взгляд. Не знаю, понравилось ли ему или нет, но деваться ему было некуда.
Вот и ладненько.
Собрание тянулось ещё часа полтора. Скажу честно, я еле выдержала. Хотелось спать так сильно, что думала, прямо сейчас здесь упаду. Видимо, накрыл отходняк. Или откат, другими словами.
Но выдержала. Правда проскользнула в уборную, чтобы умыться. А то усну.
Там было занято и я подождала. Из туалета вышел знакомый лысый мужик, который допрашивал меня в участке.
— А, это вы, — сказал он, вытирая носовым платком мокрые руки, — даже на собрание успели.
— Угу, — кивнула я и добавила, — и даже выступить успела. Спасибо вам, что отпустили и вступились за меня.
— Да ничего, работа у меня такая, — кивнул он и спросил, — а вы не знаете, долго еще это всё будет, а то я за тёщей заехал, а она там в зале сидит, вызывать неудобно, а ждать некогда. Мы в село собрались к моим ехать.
— Думаю уже скоро закончится, — ответила я и, не удержавшись, спросила, — а что с остальными? Их теперь посадят в тюрьму или что?
— Да нет же, — пожал плечами лысый, — сестру вашу мы определили в психоневрологический диспансер, пройдёт там принудительный курс лечения.
— Замечательно, — обрадовалась я. — А остальные?
— Алкашам этим общественно-полезные работы, десять суток. Будут помогать дворникам дорожки мести и канавы рыть.
— Все будут в Калинове дорожки мести? — упавшим голосом переуточнила я, мучительно соображая, что делать. Ведь Виталий Н. опять припрётся.
— Ну там ещё один деятель был, — сказал лысый, — он только из мест не столь отдалённых вернулся. Так мы его по месту прописки отправили. Пусть там с ним возятся.
— Понятно, — с облегчением сказала я, радуясь в душе, что всё так благополучно разрешилось. А то, хоть я и мечтала Виталика Н. сплавить подальше, но, всё же, червячок сомнения душу точил.
Из Дома молитвы я выскользнула за пару минут до окончания собрания, ловко разминувшись с Ростиславом и Всеволодом.
Пока к продолжению интриг я была не готова — вымоталась морально и физически.
Домой пришла, разделась и бахнулась в кровать. Мои ещё спали. Ну, кроме деда Василия. Он уже пил чай на кухне и старался не шуметь. По субботам в Калинове был большой базар, и он планировал сходить за семенами и луковицами. Ну пусть идёт.
А я буду спать. Спать…
Я скользнула в объятия Морфея, но буквально через миг, кто-то потряс меня за плечо.
— Что? А? — спросонья я не могла понять, что случилось.
— Тёть Люба! — надо мной склонилась Анжелика.
— Что? А? Сколько времени?
— Уже почти двенадцать, — сказала она.
— Что-о-о-о? — меня аж подбросило с кровати. Мы же договаривались с Игорем, что он со своим другом-юристом посмотрит документы. Я должна была подойти в видеосалон.
А я проспала!
— Тёть Люба, не переживай, — сказала Анжелика, — они к нам домой пришли.
— Что? — захлопала я глазами.
— Они на кухне чай пьют, — успокоила меня Анжелика, — так что спокойно умывайся и приходи.
Умничка ты моя!
Когда я, приведя себя в порядок со скоростью несколько минут, заглянула на кухню, там действительно сидел Игорь и незнакомый приземистый парень с непослушной блондинистой шевелюрой.
Анжелика хлопотала, то подливая им чай, то предлагая булочки. Роль хозяйки ей явно нравилась. Она чувствовала себя взрослой и царственно принимала их вежливые комплементы.
— Доброе утро! — поздоровалась я, — простите, проспала. У меня такое впервые случилось. Просто я всю ночь сестру искала, потом в милиции с нею была — вот и вырубило меня от усталости.