А потом я отвела позёвывающую Тамарку в диспансер.
Они там пытались поначалу качать права, угрожать. Но я, в свою очередь, пригрозила, что пойду сейчас к участковому и напишу заявление, что от них особо опасные больные так легко среди бела дня сбегают и бегают по всему городу.
Подействовало.
Тамарку переодели в ночнушку и застиранный безразмерный халат с синей печатью на подоле и увели.
— Ты обещала! — напоследок напомнила мне она.
— Конечно, конечно, Тамарочка! — помахала ей я, — всё сделаю!
Когда непутёвую Любашину сестрицу увели, я облегчённо выдохнула.
— А можно с заведующим отделением поговорить? — спросила я.
— Зачем? — испугалась дежурная и тут же выпалила, — её сейчас нету. Она на приёме.
— Ничего, я подожду, — я с самым решительным видом уселась в приёмной и стала ждать, стараясь не сильно вдыхать больничные запахи. Из того коридора, куда увели непутёвую Тамарку, несло хлоркой, мочой, какой-то карболкой, что ли, пригорелой гороховой кашей и безнадёгой. Где-то, из глубины помещения, доносились сердитые отрывистые окрики.
Дежурная нервно ёрзала, понимая, что я не зря тут сижу и что потом им, скорее всего, будет нагоняй.
Прошло полчаса, час. На работу я уже опоздала категорически, но продолжала сидеть.
Наконец, дежурная не выдержала и спросила:
— Ну, вы зря здесь сидите, гражданочка. Зоя Степановна, может, после приёма сразу к главврачу уедет. А это и до вечера может быть.
— Ничего страшного, — приветливо улыбнулась я, — я подожду хоть и до вечера. А если она не вернётся, то я завтра приду. И послезавтра. Мне спешить некуда. Вопрос решить надо. Обязательно надо. Понимаете?
— А зачем вам Зоя Степановна? — осторожно поинтересовалась дежурная, — может, я вам смогу помочь?
— В принципе почему нет! — деланно обрадовалась я. — Но у меня два вопроса. Первый — нужна справочка, что я находилась в диспансере, сдавала сестру. Для работы мне надо. Чтобы прогул не записали.
— Так я могу черкануть! — обрадовалась дежурная, — что же вы сразу-то не сказали⁈
— Вот и отлично! — расплылась в улыбке я, — черканите, если вам не трудно.
Дежурной было не трудно. И она черканула.
— А второй? — протягивая вырезанную из тетрадки в линейку четвертушке листочка с треугольной печатью, спросила она, — может, и ждёте вы зря?
— Я хотела попросить, чтобы Тамару перевели в такую палату, чтобы она больше убежать не смогла, — с наивным видом произнесла я.
— За это не беспокойтесь! — аж замахала руками дежурная, — после этого её в спецпалату перевели, там двойные решетки на окнах и на двери. Не убежит ваша сестра. Не волнуйтесь!
— Вот и чудненько, — выдохнула я и, распрощавшись с отзывчивой дежурной, отправилась обратно.
И только на улице выдохнула.
Ну, что же, сейчас дежурная расскажет остальным, что я скандалистка, пыталась прорваться к заведующей. Поэтому Тамарку будут пасти с удвоенным рвением.
Что мне вполне на руку.
Ясное дело, что никаких домов и квартир я продавать и не собиралась. Как и забирать её к себе. Не хватало ещё! Пусть мозги лечит. А там дальше видно будет.
Может, когда её выпустят, меня уже в Калинове и не будет давно.
Если её выпустят.
На работу я, ясное дело, и не пошла. А зачем, если у меня такая замечательная справка есть. Так как времени ещё до конца рабочего дня вагон и маленькая тележка, то я прямиком отправилась к Игорю в видеосалон.
Полуподвальное помещение встретило меня запустением. Но Игорь был на месте. Вместе с каком-то незнакомым парнишей, они сматывали провода на катушки.
— Привет! — улыбнулась я, — не помешаю? Я ненадолго.
— Здравствуйте, Любовь Васильевна! — обрадовался он, — что-то вы в последнее время совсем пропали.
— Дела, — со вздохом развела руками я. — но надо исправляться. И вот я решила зайти спросить, как наши успехи в бизнесе? Моя помощь нужна?
— Сейчас Олег занимается документацией, — отчитался Игорь. — А потом нужна будет.
Мы договорились встретиться на следующей неделе и выработать стратегию развития фирмы. И я с лёгкой душой отправилась домой.
Но по дороге решила заскочить в Дом молитв.
В последнее время я туда и не хожу больше. После того, как руки опустились, что затея с Америкой не получается. Но сейчас, воодушевившись тем, что сегодня уже дважды повезло (что Тамарку забрали и у ребят дела продвигаются), и я решила, что раз пошла такая пьянка, то и в третий раз обязательно должно повезти.
Ну а что? Как говорится, спрос не ударит в нос.
Спрошу Всеволода, вдруг там какой-то юридический зазорчик появился и можно финансирование на нас повернуть.
Ну, или отказались они сейчас ехать. Да мало ли.
Поэтому в Дом молитв я вошла с улыбкой на лице.
Но не успела я сделать и шагу, как дорогу мне перегородил Ростислав. И вид его не предвещал мне ничего хорошего:
— Что ты за письмо мне подсунула? — прошипел он.
Глава 17
— Хамить не надо! — только и успела выдать я.
Но Ростислав больно схватил меня за руку и утянул в боковой коридорчик.
— Что за письмо ты мне подсунула? — опять сквозь зубы процедил он.
— Полегче! — я вырвала руку из его цепкой хватки, — Что с письмом?
— То письмо, о котором мы договорились! Не делай вид, что забыла! — заскрежетал зубами Ростислав.
— Да нет же, письмо я помню. Это которое я у Всеволода в библиотеке нашла. Но что не так? Вроде аккуратно я старалась. Может, примялось? Так я же в карман впопыхах сунула.
— Не стой из себя дуру! — рявкнул он и тут же испуганно оглянулся на дверь, не услышал ли кто.
Но пока, к моему сожалению, было всё тихо.
Я посмотрела в злые глаза Ростислава, где плескались гнев и ярость, и поняла, что тут он меня сейчас и придушит.
Но вслух сказала:
— Так, Ростислав, расскажи, что случилось? А то я не понимаю и нервничаю. А в моём возрасте так нельзя. Ещё инсульт сейчас разобьёт.
Хватка Ростислава стала легче.
— Те люди, кому я отдал письмо, посмотрели и сказали, что это какое-то совсем не то письмо, — нехотя сказал он и опять стрельнул взглядом на дверь.
— В смысле не то? — изобразила испуганное недоумение я, — там оно одно там было! Других писем я не видела. А по описанию такое, как ты говорил. Что не так?
— Это не то письмо! Там содержание другое… — как попугай повторил Ростислав, но уже не так уверенно.
— Погоди, Ростислав, — поморщилась я, — это сейчас что за претензии ко мне? Неужели ты считаешь, что я взяла письмо, неким волшебным образом удалила старый текст, изменила содержание, причём на чужом мне языке, затем состарила буквы и отдала тебе такую вот фальшивку? Тебе не кажется, что это, мягко говоря, выходит за рамки здравого смысла?
— Да я им тоже сказал! — вспыхнул Ростислав, — а они…
— Дураки, значит, — развела руками я. — Да и сам посуди, даже если и допустить, что у меня есть волшебная палочка и я могу менять содержание писем даже не читая их, на неизвестном мне языке, то зачем мне всё это?
— Ну, может, ты не хотела, чтобы «Союз Истинных Хистиан»… — начал было Ростислав, но я его решительно перебила:
— Ростислав, да мне как-то пофигу на вас. На «Союз Истинных Хистиан» в смысле! Ты сам знаешь, что я даже посвящение не приняла. И не буду. Я сюда, к вам, с целью пообщаться хожу. После того, как меня муж бросил и ещё трёх нагулянных на стороне детей на меня оставил — я ищу моральной поддержки. И всё. Не будет её здесь, у вас — пойду к «Адвентистам седьмого дня», или к «Свидетелям Иеговы», или вообще к кришнаитам. Для меня не принципиально так-то…
— Ну да… растерянно протянул Ростислав и отпустил меня окончательно.
— Ну и вот, — ответила я, потирая руку, теперь там точно синяк будет.
— А как же это всё получилось так-то? — задумчиво спросил он, впрочем, явно не ожидая ответа.
Но я всё равно ответила:
— Очевидно, или эти люди не знали содержание письма, или же они для чего-то вам всё так преподнесли, возможно, чтобы не рассчитываться с вами…
— Точно! — чуть не подпрыгнул Ростислав, — Они сказали, что раз письмо — лажа, то никакой поддержки мне не будет!
— Ну, вот сами же видите, — деланно посочувствовала ему я, — они просто не хотят выполнять свои обещания, вот и выдумывают ерунду всякую. Сделка была такая, вы им отдаёте письмо, они вам — оказывают какую-то услугу. О том, что там, в письме, речь вообще не шла. Да и как вы можете повлиять на это? Или, уж тем более, я? Перенестись на пятьдесят лет назад и самому написать? Это даже не смешно.
Ростислав растерянно кивнул, а я сказала:
— Поэтому, если мы всё выяснили — я пойду. Ещё дел много. И очень вас прошу, Ростислав — не бросайтесь на меня так больше, ладно? А то я в ответ ведь и приложить могу.
С этими словами я вышла из коридорчика в большой зал Дома молитв.
Похоже, надо бы переговорить с Всеволодом. Но не сейчас. Не факт, что Ростислав, или кто-то из его подельников, за мной не наблюдает. Палиться не буду.
Поэтому я отправилась в соседнюю комнату, где в это время проходили дополнительные занятия английского языка. На них ходила Ксюша и неожиданно Зинаида Петровна Рыбина.
В комнате сейчас были только преподаватель Валентина Викторовна и Ксюша. Девушка переводила какой-то текст со словарём, а англичанка сидела за столом и читала какой-то роман.
— Здравствуйте, — улыбнулась я, входя в помещение, — не помешаю?
— Любовь Васильевна! — расцвела улыбкой Валентина Викторовна и, дождавшись, когда Ксюша поздоровается и вернётся обратно к переводу, сказала, понизив голос почти до шёпота:
— Что-то вас давно не видно.
— Почему не видно? — тоже шёпотом, чтобы не мешать Ксюше, ответила я, — я на последнем занятии была. А следующее — завтра. Я приду.
— Я не о занятиях, — покачала головой англичанка, — вы к нам с Алексеем давно не приходили.
Я поневоле вздрогнула.
И вот, что ей отвечать? Что мне этот Алексей, мягко говоря… но обидится же. Единственный сыночек. Кроме того. Если что-то эдакое отвечу — наживу врага и о занятиях английским придётся забыть. Но и ходить на все эти семейные ужины с посторонним человеком — такое себе.