Баба Люба. Вернуть СССР 4 (СИ) — страница 26 из 43

И сильно удивилась.

И ведь было отчего. Дерьмом полностью затопило Лос-Анджелес, Чикаго, Хьюстон, Сан-Хосе, Индианопилис и Сан-Франциско. Начались порывы канализаций даже в Вашингтоне.

— Ого! — уважительно сказала я и многозначительно взглянула на Белоконь.

— А то! — хихикнула она.

Взъерошенный тележурналист что-то возмущённо вещал на фоне эвакуации жителей в одном из микрорайонов какого-то большого города. Везде хаос, паника, суета. Ревут вертолёты и военная техника. Красота, в общем.

А тут ещё в штате Огайо на общем фоне сразу четыре вспышки холеры.

Ну а что поделаешь, антисанитария, а водопроводы не работают.

Ну что же, теперь американцам будет не до разрушения нашей страны и бывших республик. Пусть побарахтаются… в собственном дерьме.

Вышел из комнаты Пивоваров и одобрительно посмотрел новостную заставку:

— Какое безобразие творится! Ужас прямо! — сказал он тоном абсолютно довольного человека и добавил, — Люба, зайди ко мне на минуточку. Посоветоваться хочу.

— Иду! — я заторопилась к нему в номер, провожая любопытствующим взглядом Белоконь.

— Садись, — махнул рукой на свободный стул Пивоваров, когда я зашла к нему.

В обычно чистенькой и опрятной комнате у него сейчас царил раздрай и беспорядок.

— Да это я всё пытаюсь чемоданы собрать, — вздохнул Пивоваров, — три дня осталось, так что лучше я заранее.

— А я уже давно всё сложила, — не удержалась от хвастовства я. — хотя всё равно периодически что-то перекладывать приходится.

— Слцшай, Люба, — вернул разговор в конструктивное русло Пивоваров, — а что на тебя Поживилов как драная кошка шипит? Что ты ему сказала?

Я нахмурилась.

Мда, разговор тогда вышел… эммм… скомканным.

Арсений Борисович прицепился тогда ко мне за этот запрос от секретаря Жириновского. Но я выкрутилась. То есть мне так поначалу показалось, что выкрутилась. Сказала ему, что я вступила в ЛДПР и мы создали в Калинове свою ячейку. Но Благообразный не поверил. Мол, во многих городах есть ячейки ЛДПР, но ни из-за кого запросы аж в Америку не делают. Я начала выкручиваться, что мол, в маленьких городках никогда отдельных ячеек не было. Вот он и мог заинтересоваться. Но это звучало… мягко говоря, словно сову на глобус. Арсений Борисович вскипел и заорал, что руководителем калиновской ячейки вообще-то является Пивоваров, а запрос сделали на меня. И я в сердцах посоветовала ему идти спрашивать у Пивоварова, а он почему-то рассердился. Вот с тех пор и шипит.

Но не буду же я Пивоварову всё это рассказывать. Он тогда точно что-то заподозрит. Дядька ушлый и опытный. И я не могу ему рассказать, что я написала перед отъездом письмо Жириновскому. И тем более, о чём именно я ему написала.

Так что на вопрос Пивоварова я сделала удручённое выражение лица и ответила, как можно более расплывчато:

— Ой, даже не знаю, Пётр Кузьмич. Он на меня шипеть начал, после того, как сам траванулся, а я вместо него к ребятам нашим ходила. Может, заподозрил что?

— Хм… — задумался юрист, — в принципе, не должен. Но он мужик так-то тёртый, так что соотнести и сделать выводы мог. Но ты не беспокойся, доказательств у него всё равно нету…

— Да я и не беспокоюсь, — беспечно махнула я рукой и не удержалась, — как вам новости на сегодня?

— Ты о прорывах в других городах? — расплылся в довольной улыбке Пивоваров, — просто праздник какой-то. Молодец, Гольдман. Лихо они сработали…

— Лишь бы не попасться, — вздохнула я.

— Сплюнь, — посоветовал Пивоваров и трижды поплевал через плечо.

Я последовала его примеру.


После обеда мы с Белоконь, Рыбиной и Сиюткиной планировали сходить в один магазинчик, местный сэконд-хенд, где были товары отличного качества. Судя по отрезанным этикеткам, явно брендовые. И главное — они были абсолютно новые, стоковые.

Сэконд-хенды, как явление, только-только начали появляться в России, но, в основном, концентрировались пока только в больших городах. К нам, в Калинов, они ещё не дошли. Денег у нас оставалось совсем немного, прямо кот наплакал, а затариться хотелось максимально. Вот и потащила я девочек в местные сэконд-хенды скупаться.

Местный сэконд находился в огромном складском помещении.

Мы ещё даже не успели войти в двери, а уже пахнуло знакомым химическим запахом.

Девочки, ещё не знакомые с этим явлением, ещё на подходе дружно наморщили носы и укоризненно посмотрели на меня, мол, куда ты нас привела. Но я только посмеивалась: ничего, сейчас вы по-другому запоёте.

И правда.

Только мы вошли внутрь, и они узрели длинные стойки с развешенными платьями, куртками, брюками и свитерами, более того, когда они увидели цены, то дружный восторженный ох вырвался у них практически синхронно.

И началась вакханалия.

— Ирочка, ты смотри, какие брючки! — взвизгнула Рыбина, хватая вешалку со штанами и демонстрируя свой «улов» Белоконь.

Я только хмыкнула — вот уже и «Ирочка». Вот как общие приключения сближают даже самых заядлых «подруг».

— Ой, какая прелесть! — восхитилась та. — И ткань какая! Да им же сносу не будет!

— Там внутри примерочные должны быть, — ляпнула я и сразу же пожалела — Рыбина, Белоконь и даже всегда сдержанная Сиюткина принялись судорожно хватать вешалки с одеждой и дружно унеслись по направлению к примерочным. Работница сэконда только охнула и удивлённо вытаращилась на всё это. Они ещё здесь не привыкли к нам. Тем более, этот сэконд был в пригороде. Для своих, так сказать.

Я неторопливо прошлась промеж рядами. Выбрала для деда Василия хороший джинсовый комбинезон тёмно-синего цвета, в котором здесь ходят садовники, чистильщики бассейнов и слесари. Ткань была добротная, плотная, почти брезентовая, только чуть мягче. Ему в самый раз для работы в деревне будет. Немного подумала и взяла такой же, только тёмно-зелёный, для Ричарда. Ещё немного подумала и взяла для Изабеллы, правда на вырост, и цвет не очень, коричневый, но для деревни то, что надо.

Изабелле я набрала платьишек, футболочек и красивую оранжевую панамку с ярко-желтым цыплёнком (герой из какого-то мультфильма, я в них не разбираюсь). Анжелике нашла практичную куртку-дублёнку, правда из искусственного меха, но бегать на пары ей в самый раз будет. Зато цвет меха был выкрашен в нежно-розовый. Все девчата ей обзавидуются. Думаю, размер должен быть впору. Саму Анжелику я с собой не взяла. Их, вместе с Ксюшей, закрутили на всякие молодёжные мероприятия, они и так еле-еле успевали пообедать и переодеться. Так что пусть набирается впечатлений и изучает английский язык. А уж куртку я и сама ей вполне выберу.

Для себя я сначала особо и не хотела ничего брать, у меня оставалась китайская сумка всякого барахла, с которой я сюда попала. Но быть в сэконде и ничего не взять — этого я вынести не смогла. И как-то незаметно для самой себя я набрала себе несколько блузок рубашечного типа, очень красивых и качественных. На работу просто отлично будет.

Я уже затарилась, уже и расплатилась, а девчат всё не было. Я взглянула на часы — время поджимало. Мы сегодня ужинали в столовой и пропускать полноценную еду, которая и так была у нас раз в сутки, я была не намерена.

— Девочки, вы долго там? — спросила я, но меня не услышали. Азарт, дикий охотничий азарт охватил их. Для всякого русского человека священное слово «халява» — это весь мир, даже микрокосм. А цены здесь были чисто символические. Вот наши дамочки и отрывались.

— Мы на ужин опоздаем! — опять повторила я, впрочем, без всякой уже надежды.

Хотя радовало то, что магазин через полчаса закрывается. Так что, может, и успеем.

— Девочки, заканчивайте! А то магазин закроется, и вы расплатиться не успеете! — наконец, провозгласила я, когда оставалось пятнадцать минут до закрытия.

Рыбина, Белоконь и Сиюткина ломанулись к кассе платить. А я порадовалась, что магазин работает не круглосуточно.

Когда мы, груженные, как верблюды баулами с «уловом» вернулись в пансионат, народ нас встретил, мягко говоря, по-разному. Среди эмоций, в основном, преобладала зависть. А Аврора Илларионовна, которая после всех этих историй с Кущом и Комиссаровым, слегка присмирела и уже не хамила так внаглую, сейчас, завидев нас, не выдержала:

— Теперь уже за подобные услуги барахлом расплачиваются? — язвительно припечатала она.

— За какие такие услуги? — голос Белоконь зазвенел от возмущения, — вы о чём, Аврора Илларионовна?

— Вам лучше знать, — саркастически поджала губы та.

— По себе судите? — влезла Рыбина.

— Что вы хотите этим сказать⁈ — взвилась тёща Ляхова. — Вы на что намекаете⁈

— На то же, что и вы! — не осталась в долгу Рыбина, а Белоконь обидно расхохоталась, чем привела Аврору Илларионовну в окончательное бешенство.

— Ой, товарищи, не ссорьтесь, — примирительно попыталась привести всех в чувство Сиюткина, но, видя, что на неё не особо обратили внимание, вытащила из пакета пальто и продемонстрировала всем, — смотрите, какая красота!

Аврора Илларионовна потянула носом воздух возле пальто и язвительно сказала:

— С покойников барахло, что ли снимали? Чего это оно так воняет?

Сиюткина схватилась за сердце.

А я не выдержала:

— Нет, Аврора Илларионовна, это мы в сэконд-хенд ходили. Туда брендовые магазины нераспроданные прошлогодние коллекции сдают. А чтобы товар не испортился, его в специальных химических капсулах обрабатывают. Так что если на одной чаше весов стоит запах, а на другой — цена и качество, то, конечно же, все умные люди выбирают купить. А от запаха или постирать можно, или, в случае с пальто, отдать дома в химчистку.

— Да! Зато такое пальто за десять долларов вы нигде не купите! — добавила довольным голосом Сиюткина и стала ещё более довольной, видя, как вытянулось лицо у Авроры Илларионовны.

— А я вот джинсовый костюм за пять долларов взяла! — похвасталась Рыбина и вытащила куртку и джинсовую юбку. — Смотрите, а здесь только бирки посразали, а лейблы на поясе остались!