И отражения нападений в самых различных положениях. Лежа. Сидя. Стоя. В позе лотоса. В момент прыжка. В падении. И всё это – тем же тяжеленным мечом, от которого болело запястье.
И так до заката, с одним пятнадцатиминутным перерывом на обед. Ужин. После ужина – три часа огневой подготовки. Под надзором Лю я разбирал и собирал оружие, изучал маркировку патронов и стрелял, стрелял, стрелял. С маркировкой, к слову, тоже возникла проблема. Легко ли различать патроны, помеченные разными оттенками жёлтого цвета?
Потом два часа сна. Ощущение было такое – закрыл глаза, и тебя тут же кто-то теребит за плечо. Подъём, завтрак, и всё сначала.
Лю и Линда тоже не бездельничали. Они перелопатили кучу информации, разрабатывая план, с сутью которого обещали познакомить меня перед самой операцией. Иногда их привлекал Учитель, и тогда мне приходилось метаться по ярко-желтой траве псевдоальпийского луга, отбиваясь сразу от троих. И каждый из этих троих намного превосходил меня в мастерстве, скорости, ловкости, и мечи их были легче моего.
Любителям романтики на заметку. Деревянные мечи бьют больно. Пусть даже и облегченные.
И знаете что?
Кажется, я больше не люблю шаолиньские боевики.
X
На пятый день, когда стало ясно, что до вечера мне не дожить, Учитель снизил нагрузки.
И заставил меня отработать три контратакующих приёма.
XI
– Ну и как он, Учитель? – спросил Лю.
– Теперь его не убьют в первые три секунды боя, – ответил Учитель. – Я имею в виду, настоящего боя. При его средних способностях трудно ожидать многого. К тому же он не трус, что тоже ему шансов не добавляет. Но может терпеть боль.
– Хорошо, – улыбнулся Лю. – Последнее качество ему ой как пригодится.
– Завтра мы едем в Драгон-Таун. Ближе к вечеру вернёмся на геликоптере. Часам к семи ты должен быть готов. Впрочем, мы позвоним, когда будем вылетать. Держи, – Линда протянула мне мобильник. – Не пытайся звонить кому-нибудь, этот телефон работает только на приём.
Лю в той самой позе скучающего плейбоя стоял, прислонившись к дверному косяку, и смотрел на закат.
– Красиво здесь, – сказал он, с сожалением оторвавшись от созерцания заката. – Знаешь, а ведь это может стать нашим последним делом. И мы будем жить в таком же месте. И никакого адреналина. Только биржа и казино.
– Да, – сказала Линда, мягко улыбаясь. – Очень может быть.
– Что ж, – сказал Лю. – Пора выдать парню его оружие.
Он прошел в угол единственной комнаты дома, и немного повозившись там, вышел на свет с длинным свертком в руках. Положил сверток на пол, и развернул ткань. Я увидел три сабли в ножнах. Лю зачем-то потрогал каждую, а потом подал мне одну из них.
– Возьми, это твоя.
Я принял саблю двумя руками. Я осмотрел простые, безо всяких излишеств ножны, гарду, темляк. Я медленно потянул клинок из ножен. Наверное, каждый мужчина в душе – воин. Чем ещё объяснить, что сабля показалась мне прекрасной. Чувствовалось, что этот клинок, блистающий в лучах заходящего солнца – совершенен.
– Почему именно сабля? – спросил я, хотя уже знал ответ.
Ведь это дракон. Существо необычное – и нельзя идти на него с автоматом, а можно только так: либо с саблей, либо с мечом. Один на один. Как воин. Как мужчина.
– Мы видели, как ты стреляешь, – сказала Линда. – Первым мы тебя не пустим.
– Так что если дело дойдет до схватки, нам бы не хотелось, чтобы ты стрелял, – закончил мысль Лю.
Гады.
XII
Когда я проснулся, Лю и Линды уже не было. Надо полагать, подались в Драгон-Таун за геликоптером. Мне же предстоял день почти приятный. Упражнения на растяжку, с настоящей саблей и больше ничего.
И даже можно будет после обеда поспать пару часиков.
XIII
– Хватит, – сказал Учитель, уверенным движением кинув клинок в ножны.
– Ещё полчаса, – я тяжело дышал, пот катился с меня, но сабля в моей руке просила еще.
– Не имеет смысла, – учитель покачал головой. – Кое-какие основные навыки я тебе привил, но шлифовка их требует многих месяцев.
Я вложил саблю в ножны, не так легко и уверенно, как Учитель, и поклонился.
Странное дело! Умом я понимал, что эти пять дней не превратили меня в Зорро, но чувствовал, что могу теперь много. Много больше, чем раньше.
– Геликоптер, – сказал Учитель, прислушиваясь. – Что-то рановато.
Теперь и я услышал гул мотора. Через минуту, волнуя траву, на луг сел вертолёт немного непривычной для моего глаза формы.
Геликоптер.
Я подошел поближе и остановился. Что такое… Трое мужчин в деловых костюмах уверенно шли ко мне.
– Простите, – сказал один из них, властная повадка которого выдавала старшего. – Не имею чести знать вашего имени, но вам придётся улететь с нами.
– Это какая-то ошибка, – пробормотал я.
Десятки раз я усмехался, слыша в кино эту фразу, ну неужели, думал я, в такой ситуации люди всегда говорят именно эти слова. Теперь я могу обоснованно подтвердить. Да, именно эти слова.
– Ошибка исключена, – сказал старший. – И не надо совершать опрометчивых поступков. Вам с нами всё равно не справиться. А мы можем вас нечаянно покалечить.
Я обнаружил, что наполовину вытянул саблю из ножен.
Обернулся к Учителю. Тот поднял руки вверх:
– Извини, парень, но у меня нет перед тобой таких обязательств.
XIV
– Значит, вы утверждаете, что ваше имя Григорий.
Это старший.
– Да.
– Документов у вас нет.
Это его помощник, тот, который чуть сутулится.
– Нет.
Второй помощник сидит за столом в стороне, перед ним ноутбук. Он протоколирует. Это другая троица, не та, что доставила меня сюда. В тех чувствовалась сноровка и сила тренированных бойцов, а эти устали, им здесь душно, они сняли пиджаки и расстегнули верхнюю пуговицу.
– И вы не помните, как оказались в Драгон-Тауне?
Это снова старший.
– Я уже отвечал на все эти вопросы.
– Отвечайте по существу, – говорит сутулый.
Бюро аномальных расследований. Вот как это называется. В общем-то, они правы – такие как я, есть прямой предмет их интересов. По меркам здешнего мира я самая что ни на есть аномалия, тут не поспоришь.
Удивляет другое. Они потратили столько сил на то, чтобы выдернуть меня с гор, но заполучив меня, как будто бы утратили ко мне интерес. Даже допрос они ведут словно из-под палки. Словно соблюдая какую-то не совсем важную формальность.
Похоже, им не нужны ответы. Им нужно, чтобы я был здесь. А это наталкивает на разные мысли, и все они неутешительные.
– Вы не ответили на вопрос, – напоминает старший.
– Простите, – говорю я. – А какой был вопрос?
Старший вопросительно смотрит на протоколиста.
– И вы не помните, как оказались в Драгон-Тауне? – читает с монитора протоколист.
– Нет, не помню.
Я даже не задумывался над тем, стоит ли рассказывать этим ребятам всё. Конечно, не стоит. Сейчас для меня это глупость – быть честным со спецслужбами.
Да и не только со спецслужбами.
– Разрешите задать вопрос?
– Спрашивайте, – разрешает старший.
– Когда меня отпустят?
– Опять вы начинаете, – морщится старший.
Конечно, начинаю. Я здесь уже четыре дня. Сегодня дракон уйдёт и надеяться мне не на что. Лю и Линда не станут связываться со спецслужбами. Я бы не стал.
– Сегодня он молодец, – говорит сутулый, и протоколист ухмыляется за своим столом. – Сегодня он не буянит и не ломает мебель.
– На сегодня всё, – говорит старший.
Сейчас меня отведут в камеру. Впрочем, это нельзя назвать камерой. Это просторная комната, там есть унитаз, мягкие стены, мягкое кресло, и отсутствует твёрдая мебель. Стол, например.
XV
Через пару часов дверь камеры открылась. На пороге стояли двое.
– Собирайтесь.
– Куда?
Может быть, это шанс?!
– Руки.
Я протянул руки, и на моих запястьях застегнулись наручники.
– Вперёд.
Мы прошли по коридору к лифту. Охранник у лифта мельком глянул на лица, взял пластиковую карту из рук одного из сопровождавших и приложил её к стене.
– Есть. Проходите.
Двери лифта бесшумно открылись.
Наверху нас проверяли ещё три раза. В последний раз на самом выходе.
– Сюда, – сопровождающий указал на автомобиль, припаркованный недалеко от входа. Мы сели на заднее сидение. Мне расстегнули наручники, и оба сопровождающих молча покинули автомобиль.
– Привет.
С передних сидений, обернувшись вполоборота, на меня смотрели Лю и Линда.
– Твои вещи, – Лю протянул мне сумку. – Едем.
Машина тронулась. Я открыл сумку. Белый халат, куртка, в кармане халата – кошелёчек, в кошелёчке – те самые камушки.
– Двух не хватает, – сказал Лю, поглядывая на меня в зеркало заднего вида.
– Мы их использовали, чтобы вытащить тебя, – сказала Линда, протягивая мне длинный сверток. – Твоя сабля.
– Я так мыслю, сейчас вы наконец познакомите меня со своим планом, – сказал я, разворачивая ткань.
– Нет, – сказал Лю, – старый план отменяется. Там мы целые сутки отводили на вдумчивое проникновение. Теперь у нас нет этих суток. Ты прости, но вытащить тебя из бара заняло много времени.
– Но мы ещё можем успеть, – сказала Линда, глянув на часы. Большеватые для женского запястья, на мой вкус.
– Откуда вытащить?
– Бар – бюро аномальных расследований, – сказал Лю.
Тьфу ты… мог бы и сам допетрить.
Машина стремительно неслась по улицам вечернего мегаполиса. Лю вёл уверенно. Так ведёт машину человек, твёрдо знающий, куда ему надо.
– Линда, а сколько время?
– Думаю, у нас чуть меньше трёх часов. Будем изобретать на ходу. И вот ещё… – Линда кинула мне на колени какую-то сумку.
– Что там?
– Маска, очки, перчатки. На грим нет времени.
Машина мягко остановилась у какого-то здания.
– Приехали, – сказал Лю.