Что я за человек, Бог весть, я же не знаю в точности, какой я водитель. А вот интервал «скорости принятия решений» я для себя нащупала: от 30 («Мадам, куда крадётесь?») до 110. Самая комфортная скорость для меня – от 80 кэмэ до 90. Видимо, я родилась законопослушной гражданкой!
А те, их большинство, для которых 100 кэмэ – не скорость вообще? Что это за люди, что у них за организмы? Были ли они некогда птицами или ангелами? Или приобрели страсть к скорости в ходе жизни, потому что скорость – это круто, это престижно, это по-мужски? Насколько это естественно и органично для человека – любить скорость передвижения, ощущать её на дороге (потому что больше всего скорость нашего передвижения – в самолёте, но мы её никак не ощущаем)?
Человек – такая скотина, что у него хрен разберёшь, что врождённое, а что приобретённое, сам же он в 88 случаев из ста лжёт сознательно или невинно завирается. В остальных 12 случаях – сам не знает, что и сказать. Вот я, тотально отрефлексированное существо, знаю, что не пристрастна к быстрой езде, что тело моё протестует и страшится скорости, что я постепенно приучила себя передвигаться в пространстве более чем на 60–70 кэмэ. Моя первая машина, мой шевролёнок, так проникся излучениями моей психики, что при скорости больше 110 начинал мелко и отчётливо дрожать. Он был исправен, он дрожал от страха, клянусь вам!
Он меня понимал.
Светофор
А светофор я люблю. И не потому, что он подстроен под надобности автомобилистов, а не пешеходов, последние явно дискриминированы и редко когда по зелёному сигналу можно беспечально форсировать улицу, не прибавляя шагу в конце маршрута. Я люблю светофор, потому, что это – светлый и радостный символ.
Светофор – это единственный предмет-явление, в котором у человечества нет разногласий. По вопросу о светофоре человечество договорилось! На всех континентах без исключения, во всех странах, независимо от формы правления и господствующих конфессий, у всех наций и народов, безотносительно к правам человека и мнению тех или иных деспотов – красный это красный, а зелёный это зелёный. А разве не мог какой-нибудь весельчак, упиваясь самодурной властью, объявить, что запрещающий сигнал нынче будет голубого цвета, а разрешающий – оранжевого, потому как это красивше и ближе к национальным традициям?
Но этого никто не сделал, никто, никогда.
Одно из самых отрадных явлений на дороге – «зелёная улица», когда все светофоры в городе на значительном отрезке дороги вспыхивают именно зелёным светом при вашем приближении. Конечно, кроме «зелёной улицы» есть и противоположный ей «красный коридор», когда – чёрт, как назло! будто меня именно ждали! – вас встречает запрещающий сигнал. А чаще всего царит обыкновенная чересполосица сигналов, по которой никак не разберёшь язык судьбы. Но зато «зелёная улица», особенно когда с дачи едешь в город, отчётливо читается как милость, как приветствие, как улыбка…
Сюда, сюда. Здравствуй, дорогая. Проезжай!
Т – Трамвай
У меня, товарищи, раздвоение личности, но не тотальное, а лишь по некоторым вопросам. Живя пешеходом, я любила трамвай, да я и сейчас его люблю, но, как всё в моей жизни, не натуральной любовью уже – а будто бы воспоминанием о такой любви. Это интересное чувство. Схожее с тем, которое описывал Мечтатель в повести Достоевского «Белые ночи». Он умел мечтать профессионально, маниакально, в деталях воображая себе картины своей грядущей ослепительной жизни. Но потом эта способность несколько ослабла, и Мечтатель уже не галлюцинировал с прежним сладострастием, а лишь вспоминал, как некогда в своих грёзах он был счастлив, проходя теми же дворами и улицами. Вот, год назад на этом месте я мечтал, как спасу человечество, и как же я блаженствовал…
Так и я берегу в душе тени прошедшей любви – да, это тени, но любви. Для ощущения города трамвай – на втором месте, после пешего хода. Он тяжёлый и медленный, устроившись в нём, можно не только читать, но и вязать – и петли не спустишь. Трамвай огромно-оконен, и глазеть в окно – главное трамвайное удовольствие. Трамвай не для тех, кто спешит, – и на пассажирах трамвая словно бы есть «особый отпечаток». До сих пор сохранились дивные, прямо-таки экскурсионные маршруты ленинградских трамваев…
Первая тревога началась во время изучения правил ПДД. Взаимоотношения водителей легкового транспорта и трамвая представали в них катастрофически сложными и запутанными. Оставив попытки понять, что там в какой секции загорается и как это трактовать, я решила пропускать трамвай всюду и всегда. И на этом месте любовь к трамваю стала таять. Оказавшись на дороге, я стала воспринимать трамвай не как бесспорный факт культуры, исторический раритет и экологическую драгоценность. Трамвай с его замедленностью и несносными рельсами стал раздражением и помехой. И я стала падшей. Я поняла ругавшихся на трамвай водителей. Я начала встречать потерпевших, получивших лишение прав за какой-то непостижимый разворот по рельсам. Я стала остро ощущать пропущенные из-за трамвая повороты и пенять этому милому животному за свои потерянные минуты…
Потерять невинность легко – а попробуй, восстанови.
У – Учиться вождению; «умный самый»
С автошколами и обучением вождению примерно та же проблема, что с врачами и больницами: сфера мифологизирована. Она нашпигована под завязку легендами и сказками о хороших врачах/инструкторах, и всякий мечтает, что именно на его долю придётся этот мифический хороший врач/ инструктор, который, как добрый пастырь, возьмёт его за руку и выведет из долины тревог. Тогда как истина проста: вам или повезёт, или не повезёт. Выбирая автошколу поближе к дому, вы поступаете довольно разумно, потому что вы встретите в ней ровно то же самое, что и везде. Хотите поиграть в безвыигрышную вообще-то игру «найди хорошего» – играйте, сравнивайте цены, читайте отзывы, расспрашивайте знакомых и неизвестных – ведь почему-то именно отзывам неизвестных лиц верят больше всего. Всё это заполняет время и даёт иллюзию осмысленной деятельности, будучи вполне бессмысленным.
Все автошколы в больших городах примерно одинаковы. В маленьких – тем более, просто их меньше. Любой инструктор автошколы так или иначе научит вас вождению и доведёт до экзамена. Если вы чувствуете, что ваших знаний недостаточно и у вас есть средства дополнить базовое образование, возьмите частного инструктора. Если вам суждено водить, если вы в принципе на это способны, никакой особенный «хороший инструктор» вам не нужен.
У меня был совершенно обыкновенный вменяемый инструктор – крепкий мужчина средних лет с заковыристой греческой фамилией. Он умеренно поощрял меня и в меру же критиковал, никогда не обескураживая полностью. Они там повидали жизнь, эти инструкторы. Я думаю, они сразу понимают, будет человек водить или дело швах. Большинство кадров, раз уж они разжились справками о вменяемости, водить может. Кстати, все инструкторы автошколы, которых я видела, и даже те, о которых я только слышала, – мужчины.
Теоретическая часть занудная, под стать легендарному «сопротивлению материалов» в технических вузах, постичь её невозможно, придётся вызубрить, веселуха начинается вместе с учебной ездой на машине с ободряющей надписью «У».
Мой инструктор на самом первом занятии заявил скучным бытовым голосом – ну, поехали. И психологически это было совершенно правильно, обыкновенностью этой интонации психика моя была обезврежена. А парковаться я как не умела, так и не умею. Я не паркуюсь, я вштыриваюсь и притыкаюсь, и выучить меня не сможет даже какой-нибудь Спиноза обучения вождению.
«Умный самый»
«Умный самый!» или «Самый умный!» – это ироническое прозвище тех, кто ведёт себя на дороге нагло, бесстыже и откровенно беспардонно. Скажем, на дороге затор в сухую погоду. Справа имеется дикая (неасфальтированная) обочина. Вы приготовляетесь терпеть, закуриваете, чешете в боку, задумываетесь о смысле жизни и тому подобное. В это время по обочине, взметая клубы гадкой пыли, вас опережают «умные самые». Их немало. Они весело прут по обочине, никак не реагируя на гудки нервных водителей, выражающих таким образом своё и общественное неодобрение.
Вот как будто мы не умели бы переть по обочине! Умели бы, но у нас совесть есть, а у «самых умных» её нет. Они буквально «пускают пыль в нос», всем своим беспечным и самодовольным видом демонстрируя, до какой тоски им на всех плевать.
Другая ситуация: шоссе из двух полос, одна ведёт прямо, другая предполагает поворот направо. Та, что прямо, движется туго, та, что направо, – побойчее. Что делают «умные самые»? Они едут по правой полосе, обгоняют вас и перед светофором впендюривают полкорпуса впереди вас, дурака, который не сообразил, что можно обогнать всех дураков по правой и преспокойно вштыриться у лоха под носом. Заехал за стоп-линию? Да подумаешь, кто это видел. В заповедной нашей патриархальной роще ведь никто не стукнет, не сообщит куда надо про «умного самого».
А я считаю, следует стучать. Снимать «умных самых» на видео и сигнализировать в ГИБДД. Иначе никакого воспитания «самых умных» не произойдёт. Требуется коренной перелом по отношению к ним, и необходимо не только бить их рублём, но и выказывать суровую, весомую тяжесть общественного порицания. Поэтому я всегда резким и злобным гудком выражаю осуждение мнимых умников.
Ф – Фарт; «финка»
Тема фарта затронута мной в разделе «ДТП», но она, конечно, этой темой исчерпана быть не может. Личный фарт выдаётся человеку по факту рождения, но он может по жизни меняться. Все мы знаем людей, которым внезапно «попёрло», а причины события скрыты и, как всегда, никем не исследованы. Вот кольчатые черви – те исследованы, а фарт – о его свойствах смутно догадались одни блатные, открыто ходящие «под судьбой». На свете есть люди «фартовые» и «нефартовые». Одни если и спалятся, так им попадутся правильный судья и нормальная зона, куда непременно станет поступать «грев». Другие вообще мимо идут – а их винтят. Никакими действиями, в том числе магическими, фарт не приманишь.