Натали засмеялась и уронила трубку.
– Извини, – сказала она. – Макс меня бьет! Честно, ты даже не представляешь, что мне приходится терпеть от этого человека!
– Не представляю, – ответила я. – Бедняжка! Не понимаю, как ты это выдерживаешь?
– Я тоже. Бить бедную беззащитную беременную женщину! Он говорит, что хочет, чтобы ты написала в статье, что весь секрет в его потрясающей сперме.
– Я посмотрю, что я смогу сделать.
– Когда ты приедешь к нам в гости?
– Я не знаю. Может быть, после Рождества. Это удобно?
– Просто здорово! Может, к тому времени у меня уже будет настоящий живот. Но ты должна будешь приехать к нам на свадьбу. Мы наметили ее на июнь. У меня будет время, чтобы вернуть форму. Макс! Прекрати! Ты отдавишь кое-кому ногу этой подушкой!
– Оставляю вас выяснять отношения, – сказала я. – Кажется, вам двоим есть о чем поговорить.
– Ладно, я позвоню тебе через пару недель. Удачи тебе, Линди!
– Спасибо, вам тоже. И еще раз поздравляю. Я очень рада за вас! Это замечательная новость.
Я повесила трубку и закрыла лицо руками, рыдая так, словно у меня разрывалось сердце. Все было кончено.
О чем, черт побери, я вообще думала? Я была безумна. Сейчас я словно вышла из-под гипноза. Но в отличие от человека, который был в трансе и считал себя петухом или Элвисом Пресли, я помнила абсолютно все, что делала, и умирала от стыда.
Как Макс смел так поступать? Почему он вел себя, как последний подонок? Не по отношению ко мне, а по отношению к Натали. Он ведь знал, что она беременна. Натали сказала, что они давно пытались завести ребенка. Он хотел этого ребенка. Он хотел стать ему хорошим отцом. Что ж, я не собираюсь становиться у него на пути.
Видеоплеер в моей голове быстро прокручивал сцены с участием Макса: он держит меня за руку, гладит мою ногу, флиртует со мной, не говоря ни единого слова, целует меня на заднем сиденье такси, раздевает в номере отеля… и тут звонит телефон! Господи! Этот телефонный звонок! Я неожиданно почувствовала себя такой оскорбленной, что спрятала голову в подушку, пытаясь таким образом заблокировать память.
О чем я, собственно, думала? Я решила, что люблю Макса? Видно, я просто сошла с ума. Что я себе вообразила? Что ему в конце концов надоест его прекрасная любовница-телезвезда, мечта миллионов, и он будет жить со мной в квартире с одной спальней в Майда-Вейл? Неужели я всерьез решила, что могу соперничать с Натали? Натали Браун завоевывает мир, не пошевелив для этого и пальцем. Сколько еще синяков и шишек я должна набить, прежде чем выучу этот урок?
Я вжалась лицом в подушку. Если я задохнусь – так мне и надо. Больше никогда, никогда, никогда! Как я могла быть такой дурой?
Ладно, хватит хныкать, лучше подведем итоги. Что у меня остается? Брак с человеком, который любит меня без памяти. Я должна быть благодарна за то, что у меня есть, вместо того чтобы сожалеть о том, чего никогда не получу. Я вытерла глаза и посмотрела на фотографию, украшавшую каминную полку. Мы с Эндрю расписываемся. Эндрю выглядит, как кот, который дорвался до сметаны, а я сияю, как ненормальная.
Я обещала любить Эндрю, заботиться о нем и хранить ему верность всю оставшуюся жизнь. Я сама подписалась под этими клятвами. Там не говорилось ничего вроде: «Буду терпеть его до тех пор, пока не подвернется кто-нибудь более подходящий».
Я как-нибудь примирюсь с Эндрю. Он хороший человек и заслуживает лучшего отношения. А то, что у него память короче, чем у золотой рыбки, мне только на руку. Он скорее забудет, как ужасно я себя вела.
Я пообещала себе любить его, а я всегда выполняю свои обещания. Значит, так и будет. Пока еще не слишком поздно.
28
Эндрю должен был вернуться послезавтра. Готовясь к его возвращению, я вычистила дом от чердака до подвала. Я никогда больше не буду ворчать насчет домашней работы! Я вытащила все его белье из шкафа и сложила трусы и носки аккуратными стопками, вместо того чтобы сердито затолкать комом, как я обычно делала. Я заставлю себя полюбить обои с магнолиями, коричневую плитку на кухне и тостер с узором из пшеничных колосьев. Я съездила в супермаркет и наполнила холодильник пивом и высококалорийными жирными продуктами, которые он любил. Я нашла рецепт куриного рагу и купила все ингредиенты, чтобы приготовить рагу дома. В рецепте полагался йогурт, но я положу сливки двойной жирности – так Эндрю понравится больше. Я купила самый старый, самый вонючий сыр, который смогла найти, пироги со свининой, которые почти хрюкали, и сосиски величиной с бананы.
Я не знала, каким рейсом он прилетает, и надеялась, что он позвонит, чтобы я могла поехать и встретить его. Эндрю оставил свой автомобиль на стоянке в аэропорту, но я могла бы доехать до Хитроу на метро, и мы вернулись бы вместе в его машине. Это было бы для него приятным сюрпризом.
Но когда Эндрю позвонил в пятницу вечером, он уже ехал домой.
– Привет, милый! Хорошо долетел? – сказала я. – Я так скучала по тебе!
– Правда? – Я не могла винить его за то, что он удивился. – Знаешь, я бы хотел, чтобы мы сегодня поужинали в ресторане, если ты не против. Если ты не захочешь, можешь не есть ничего калорийного.
Я засмеялась.
– Но я как раз хочу! Мне ужасно надоела вареная картошка. Куда ты хочешь пойти?
– Выбери сама.
– Хочешь, пойдем в одно местечко на Портобелло-роуд?
– Куда угодно.
– Слушай, ты меня удивляешь. Ты действительно считаешь, что сможешь целый вечер обходиться без индийской кухни?
Я только поддразнила его. Надеюсь, это не прозвучало как издевка.
– Я попробую. Я буду дома через час, так что закажи столик на восемь.
– Ладно. Спасибо, дорогой. Это так мило с твоей стороны.
– Ладно, пока.
Вечер с Эндрю – вот что мне нужно, чтобы влить свежую кровь в наши отношения. Я не видела его целых пять дней, и до отъезда он был очень занят: возвращался домой часов в девять-десять и уходил на работу в выходные. Он заслужил роскошный вечер со своей любящей женушкой.
Этот вечер станет для нас поворотным пунктом.
Если вы не можете быть с тем, кого вы любите, любите того, кто рядом с вами, напомнила я себе. В моем случае это Эндрю.
Теперь я вела себя правильно. Просто кризис среднего возраста прошел у меня на десять лет раньше, чем у других, но теперь я справилась с ним и была готова полностью посвятить себя любимому мужу. Я начинала новую жизнь. С любовью к Эндрю. Если я буду вести себя так, как будто я его люблю, в конце концов, я полюблю его снова и мы будем счастливы, как раньше.
Я заказала столик на восемь, приняла душ, вымыла и уложила волосы. Я никогда раньше не была в этом ресторане, но мне казалось, что он вполне достоин таких усилий. Я надела новое бархатное платье цвета спелой сливы, чтобы подчеркнуть плоский живот и узкие бедра.
Я полюбовалась своим стройным отражением в зеркале, вспоминая, как давно я в последний раз наряжалась для Эндрю.
Когда я услышала звук поворачивающегося в замке ключа, я выбежала к нему навстречу, обняла и поцеловала.
– Привет, милый!
– Привет! – Эндрю выглядел шокированным. – Что это на тебя нашло?
– Ничего. Я просто рада видеть тебя. Как тебе мое платье?
Я покружилась по холлу.
– Потрясающе. Ты замечательно выглядишь.
– Спасибо.
Я взяла его чемодан и сумку и поняла, что забыла попросить не покупать лимонную помадку.
– А где твои покупки из дьюти-фри? – спросила я. – Я положу в холодильник лимонную помадку.
– На этот раз я ничего не купил.
– Как? Ни виски? – Я была потрясена. – Ни копченой селедки?
Эндрю отрицательно покачал головой.
– У меня не было времени, – ответил он. – Я опаздывал на самолет.
Насколько я знала Эндрю, он готов был пропустить целый воздушный флот, чтобы сэкономить несколько гиней на своей любимой марке виски. Может, мое ворчание все-таки повлияло на него и он решил меньше пить? Я чмокнула его в щеку.
– А это за что? – спросил Эндрю.
– За то, что ты наконец прислушался к моим словам о правильном питании, – улыбнулась я. – Ты будешь переодеваться?
Он был в своем самом потрепанном костюме и в полосатой бело-голубой рубашке.
– А это обязательно? – спросил Эндрю.
– Нет, – ответила я. – Ты мне и так нравишься.
И я снова его поцеловала.
Эндрю очень странно посмотрел на меня, а я улыбнулась, заметив, как он обескуражен, получив обратно свою милую любящую жену.
Ресторан был роскошно декорирован красным бархатом в стиле барокко. Все поверхности, даже шириной в несколько сантиметров, были обтянуты им, и зеркала отражали отблески множества свечей, уходящих в вечность.
– Смотри, как здесь романтично, – шепнула я Эндрю, пока мы шли к своему столику.
Мы заказали бутылку шардонэ, и уже после первого глотка я почувствовала необыкновенную легкость в голове. Я целый день почти ничего не ела и больше месяца не прикасалась к алкоголю. Я была очень рада, что выбрала этот ресторан. Бархатный будуар как нельзя лучше подходил к моему настроению.
– Я точно знаю, чего мне хочется, – сказала я Эндрю. – Я возьму луковый пирог, рыбный паштет с лососем и шоколад «Сент-Эмильон» на десерт. Не знаю, что это, но в названии есть слово «шоколад», значит, это вкусно.
В ожидании закусок я рассматривала наши отражения в зеркалах, радуясь, как хорошо выгляжу. Милому Эндрю повезло с женой. Я вела себя с ним просто ужасно, и мне хотелось загладить свою вину. У нас был трудный период – так обычно говорят? Я представляла, как рассказываю кому-нибудь: «Да, у нас был трудный период, но теперь мы вернулись на правильный курс. У нас бывают спады и подъемы, но мы переживаем их вместе, и теперь наш брак крепче, чем когда-либо».
– Луковый пирог просто прелесть, – сказала я. – А как твои креветки?
– Очень вкусно.
– Ты будешь эту последнюю?
– Нет.
– Можно я возьму?
– Конечно.
Я взяла с его тарелки тигровую креветку и очистила ее – очень ловко, я считаю, Эндрю никогда не вытаскивает хвостик целиком – ужасная расточительность, – и радостно сунула ее в рот.