– Мне нужно взглянуть на то место, где умер Степан Григорьевич, – нехотя пояснил парень. – Хочу кое-что проверить…
– А поконкретнее можно? – спросила Рада, застыв за спиной Бера, но ответа на свой вопрос так и не получила. Молодой человек замер на кафельной плитке. Постоял минут пять и, развернувшись, вышел.
– Что ты искал? – еще раз спросила Рада.
– Неважно, – отозвался помрачневший Бер и добавил: – Пошли пить кофе, и улыбайся!
– Как я смогу улыбаться, зная, о чем думает Рыжая? – возмутилась девушка и передернула плечами. Воображение услужливо подкинуло слишком уж реалистичную картинку, от которой кровь хлынула к щекам, а по позвоночнику пробежал ток. «Черт бы побрал этого Бера!»
Кофе пили в тишине. Рыжая подозрительно изучала то Раду, то Бера и не решалась задать вопросы, которые читались у нее на лице. Рада смущалась и злилась, а Бер молчал по своему обыкновению.
К счастью, он не обнаглел настолько, чтобы остаться на весь день, и, поблагодарив за кофе, ушел. Рада вызвалась его проводить. Девушке не хотелось оставаться наедине с Рыжей.
– Я тебя ненавижу, – заявила она у входа. – Так меня подставить!
– Кто бы говорил, – заметил Бер, и Рада сморщилась, вспомнив про вылазку в музей.
– Надеюсь, ты не против того, что я сделал себе ксерокопии? – тихо уточнил он.
– Нет, – отмахнулась девушка. – Это меньшая из бед! Изучай, если интересно. Книги-то хоть те, которые нужно?
– Те, – кивнул он, – и мне очень интересно узнать, как ты их нашла.
– Не спрашивай…
– Не буду, – согласился Бер и поспешил вниз по лестнице, а Рада захлопнула дверь и ретировалась к себе в комнату изучать добытые вчера сокровища.
Начать девушка решила со старинного альбома с фотографиями. «Лица и места нашего города» – было написано на обложке от руки красивым почерком с завитушками. Внутри – пожелтевшие от времени картонные листы, на которых наклеены черно-белые фотографии неизвестных людей. Вот старая цыганка со всклокоченными волосами на очень знакомых каменных ступенях – уж не Рада ли в старости? Девушка поспешно перелистнула страницу. Вот руины дома Алекса – видимо, так особняк выглядел в советские годы: покосившиеся колонны, разбитые окна и просевшая крыша. На фоне разваленного дома маленькая девочка в белых гольфах и с бантами. Старые снимки были не очень интересны – незнакомые места, незнакомые люди. И Рада уже хотела отложить альбом в сторону, когда заметила снимок, который привлек внимание. Молодая женщина сфотографирована на фоне музейной экспозиции. Сзади нее виднеется уже знакомый портрет цыганки, значит, фото сделано еще до первого пожара. А рядом с картиной висит еще одна – молодой, откинувшийся в кресле барин. Картина на стене очень мелкая. Даже разобрать черты лица не удалось, но она все же зацепила Раду, и девушка продолжила листать альбом в надежде, что дальше ей улыбнется удача. Но, к сожалению, в альбоме больше ничего не было. Он оказался пустышкой. Зато девушка сразу же узнала картину с помещиком, ее достаточно крупная репродукция была представлена в большой книге по истории Кромельска.
Рада взглянула в лицо изображенного молодого человека и обомлела. С картины на нее взирал спокойный, с наглым, уверенным взглядом Алекс. Он был изображен в домашнем одеянии – в модном в середине девятнадцатого века аргамаке, расшитом золотыми птицами. Подпись внизу картины гласила: «Александр Степанович Новослободский».
Девушка не могла поверить глазам, такого она точно не ожидала. Получается, история повторяется вновь? И она, и Алекс – точные копии своих предков? А дом Алекса – это восстановленное поместье Александра Новослободского.
Девушка снова схватилась за альбом. Теперь многие фотографии воспринимались совсем иначе. Стало понятно, почему висят вместе картины на стене музея, и разрушенный дом Рада рассмотрела внимательнее, даже крыльцо, на котором сидела цыганка, узнала. Неужели она так и не перестала любить своего кровожадного возлюбленного, раз даже в старости сидела на ступенях его дома? Сколько же ей лет на снимке? Столько точно не живут…
Ответы на многие вопросы можно было получить, если прочитать оставшиеся книги. Девушка переложила несколько томов и выбрала совсем старый, написанный, наверное, еще в довоенные годы. Бумага пожелтела, а буквы местами побледнели. В выходных данных значился 1938 год. Рада торопливо открыла оглавление и выбрала интересующие ее даты. Она так зачиталась ярко написанной историей Кромельска середины девятнадцатого века, что едва не пропустила свидание с Алексом.
Больше всего девушку, конечно, поразило сходство парня с его предком и история любви богатого, избалованного помещика и свободолюбивой цыганки. Время словно возвращало все на круги своя, сведя Раду и Алекса спустя много лет. Девушка не верила в случайные совпадения.
Получается, дед, когда оставлял портрет, хотел, чтобы Рада выяснила именно это? Но зачем? В той истории почти двухсотлетней давности было слишком много пробелов. Любовь Рады и Александра оказалась жаркой, быстротечной и закончилась трагично. Александра убили, а Рада вышла замуж за его брата. Как-то иначе девушка представляла себе возвышенные чувства. Прародительница ей виделась чересчур легкомысленной особой, а вот Александр, несмотря на устрашающую репутацию, наоборот, вызывал симпатию, казалось, он был искренне увлечен ветреной красоткой.
О том, что творил помещик, стараясь произвести впечатление на свою возлюбленную, девушка предпочитала не думать. Гораздо больше ее занимал вопрос, как именно погиб Александр и кто был виновен в его смерти.
Девушка, бросив взгляд на часы, торопливо отложила книги и кинулась собираться. Опаздывать она не любила.
Когда она торопливо сбежала вниз по ступеням, белоснежный «Мерседес» уже ждал у подъезда. Рада чувствовала себя сказочной принцессой. Это ощущение появилось утром после звонка парня и исчезло лишь на несколько часов, пока она изучала исторические документы.
Рада постаралась с помощью одежды вернуть атмосферу сказочности: надела белый сарафан с летящей юбкой, по низу которой шло широкое кружево; ажурные мягкие сапожки, сделанные из плетеных кожаных ремешков, а на плечи накинула короткую джинсовую жилетку. Летний романтичный образ дополняли распущенные волосы и звенящие браслеты. В некоторые пряди девушка вплела тонкие лески с маленькими жемчужными бусинами.
– Ты такая красивая! – Алекс белозубо улыбнулся и протянул девушке руку, помогая усесться в машину. Сам он словно предугадал, какой стиль одежды выберет его спутница. На нем сегодня были светло-голубые, совпадающие по тону с жилеткой Рады джинсы и белая рубашка. Расстегнутый ворот подчеркивал ровный южный загар.
Рада невольно залюбовалась гладкой бронзовой кожей и приятной открытой улыбкой парня.
– Куда мы поедем? – Девушка опустила глаза. Комплимент, сказанный тихим, ласкающим голосом, недвусмысленно вспыхнувший взгляд и сильная шея в распахнутом воротнике рубашки – все это заставило Раду смутиться. Она, чувствуя, что в горле пересохло, поспешила сменить тему.
– Это сюрприз! – Алекс ухмыльнулся и завел машину.
– Не уверена, что люблю сюрпризы, – подозрительно отозвалась Рада.
– Этот приятный, обещаю. Надеюсь, тебе понравится.
Глава 20Ночная романтика крыш
Смеркалось, город утопал в пропитанной запахами цветов летней ночи, а автомобиль Алекса уносил молодых людей на левый берег тихой узкой речки, в новую часть города. Там сверкали огни, машины ехали быстрее, а вывески светились ярче. Рада заинтересованно разглядывала незнакомые улицы из окна машины. Она здесь не была ни разу, и Новый город покорял не меньше, чем Старый. В этом районе все казалось живее, знакомее и современнее. Исчез налет древности и мистичности – Новый город представлял собой шумное местечко, не лишенное, однако, своего очарования и индивидуальности.
– Мы приехали? – завороженно спросила Рада, высунувшись в открытое окно машины, когда Алекс остановился на мосту. Вообще в автомобиле был кондиционер, но девушке нравилось ощущение свежего ветра в лицо.
– Не совсем, – покачал головой парень, вышел, хлопнув дверью, и закончил, наклонившись к открытому окну: – Просто я посчитал, что тебе должен понравиться вид, открывающийся отсюда. Завораживающее зрелище.
– Тут действительно удивительно красиво… – прошептала Рада, остановившись возле обычных металлических перил-ограждений неширокого низкого моста. Речка Кромка была совсем узкой, переплыть ее смог бы даже такой сомнительный пловец, как Рада, но местные поговаривали – безопасность реки обманчива. Кромка была глубокой, быстрой и коварной. Поэтому для купания оборудовали лишь один пляж, недалеко от парка, там река расширялась и была относительно спокойной.
Девушка как завороженная уставилась на воду, тихо бьющуюся внизу о бетонные сваи моста. Алекс подошел сзади. Осторожно, словно спрашивая разрешения, обнял ее за талию. Стало хорошо и спокойно. Раде нравилось чувствовать за спиной горячее, сильное тело, вдыхать запах терпкой туалетной воды и еще чего-то незнакомого, но неуловимо связанного с Алексом.
В темных волнах отражалась бледная, огромная луна, казавшаяся нарисованной на небе. Подрагивающая серебристая дорожка из холодного, призрачного света бежала по волнам и терялась в темноте под мостом.
Рада перегнулась через перила и подставила лицо свежему ночному ветру. Немного пахло тиной, влажной землей и еще чем-то неуловимо летним. Чернильное небо отражалось в воде, делая ее похожей на разлитую нефть. Рада бросила взгляд на лунную дорожку, которая заканчивалась у самого моста, и заметила неясную тень.
Хотела отстраниться, но не успела. Призраки настигли ее и здесь. Девушка с растрепанными волосами, в которых запутались водоросли, бледные губы и провалы глаз. «Беги! – шепнула утопленница. – Беги, а то погубит!»
Рада, заставляя себе дышать размеренно, закрыла глаза и отстранилась от перил.
– Ну что? Готова ехать дальше? – шепнул Алекс, и его горячее дыхание обожгло кожу чуть ниже уха. Рада поежилась – стало щекотно и в то же время волнующе-приятно. Очередное пугающее видение она предпочла забыть. Сколько можно бояться?