– Точно. Ты меня знаешь, я не Ксюша. Потом оформим все – дарственную, или чего там полагается…
Олег поцеловал ее руку.
– Ты ангел, Марта… Завтра же и переедем. Ты – к себе, я – в Грязищи.
Ночь не спали. Ксюша – из-за переживаний, Олег – собирал вещи. Еще накануне вечером он позвонил в контору, которая занималась грузоперевозками, договорился обо всем.
– Ксюша, помоги… Надо одежду сложить. И мои книги. Ты хотя бы коробки подпиши! – попросил Олег.
Ксюша лежала на диване, прижав руки к сердцу, неподвижно глядела в потолок.
– Мне плохо… – с тоской произнесла она. – Я хочу умереть. – Она помолчала, потом резко села, обратив к мужу отекшее, заплаканное лицо. – Если б можно было умереть – вот так, просто, по одному желанию! Раз – и все…
Олег сел с ней рядом, обнял. «Ты мой воробушек… Милая! Это я во всем виноват».
– Из-за такой ерунды не стоит умирать, – мягко произнес он.
– Ничего себе – ерунда! Мы квартиру потеряли…
– Вот именно. Всего лишь квартиру. Не жизнь, не здоровье, а только квартиру. И мы вместе – ты, я, Светозар! Выкарабкаемся.
– Свою квартиру мы купить не сможем. Это очень дорого. Даже если сейчас влезть в кабалу, с ипотекой связаться… – сказала Ксюша.
– Зато у нас будет своя комната. Все лучше, чем ничего.
– Ага, в Грязищах! Туда Валька ездила – за пять часов не добраться!
– А зачем Валька туда ездила?
– Она с Мартой твоей хотела поговорить. Дескать, негоже ребенка на улицу выгонять… – Ксюша смахнула со щек слезы.
– Валя сама решила ехать в Грязищи, к Марте?
– Ага. Ну не я же ее просила… Валька – настоящий друг.
– А-а… Ксюша, а канделябры снять?
– Конечно, снять! – дернулась Ксюша. – Не этой же твоей оставлять… Это антиквариат, между прочим!
– Да, да, я зря спросил. Антиквариат. Кстати, ты не помнишь, где чек?
– Какой чек?
– Ну, от канделябров…
– Я выбросила.
– Ты же никогда не выбрасываешь чеки! – удивился Олег. – Вдруг вещь сломается, или поменять надо будет…
– Господи, Олежка, отстань ты от меня со своим чеком! – сморщилась Ксюша. – Я не знаю, как жить дальше, а ты ко мне с такой ерундой… Кстати, что с кухней делать? Она же встроенная…
– Оставим.
– Ты с ума сошел!
– А что? Буду я сейчас мойку отдирать и прочее… Все равно там, в Грязищах, – коммуналка. Кстати, кто соседи?
– Валя говорит – психическая какая-то! – Ксюша всхлипнула. – Самая настоящая!
– Ну, твоя Валя придумает… – засмеялся успокаивающе Олег. – Обычная женщина какая-нибудь. Представь, у нас будет всего лишь одна соседка! А если б двадцать семей в коридоре? Вот это ужас… Давай, вставай, птичка. Поможешь мне. – Олег встал, ласково потянул Ксюшу за руку.
– Олег… Олег, зачем так торопиться? У нас есть время. Могли бы тут пока жить.
– А смысл? Все равно потом уезжать. Уж лучше сейчас, пока Марта добрая. Вот я думал, сколько ее комната в Грязищах может стоить? Тысяч двадцать, тридцать… да?
– И что?
– А то, что получается – Марта нам эти деньги дарит. Просто так, ни за что.
– Ты думаешь, она такая добренькая? – нахмурилась Ксюша. – Как бы не так! Она от нечего делать деньгами сорит!
– Почему ты так думаешь? – тоже нахмурился Олег.
– Валька ее кавалера видела.
– Какого кавалера? Когда?
– Когда к Марте ездила… Валя заходила, а мужик выходил. Он Вальке дверь открывал! – Ксюша судорожно зевнула. – На вид – олигарх. Бизнесмен. Шикарный такой, на иномарке!
– На какой?
– Валя в этом не разбирается.
– Тогда откуда она взяла, что это олигарх?
– Так видно же!
– Глупости… – Олег устало потер виски. – Я уже понял – по внешнему виду о человеке ничего не скажешь. Всё – обман, маска… Сказано же – не верь глазам своим. Вот я – думал, что Марта сильная, ан нет. Она слабенькая, сломалась. Сколько лет из-за меня мучилась!
– Тебе ее жалко? А меня? – В голосе у Ксюши снова послышались слезы.
– Тебя тоже очень жалко, зайчик… Но мы справимся. Все будет хорошо!
Ксюша заплакала.
…Во втором часу дня приехал грузовик. Долго перетаскивали вещи, соседи по подъезду ругались, что лифт надолго заняли. И что входную дверь в подъезд, новую, поцарапали. «Какие же люди злые… – с тоской прошептала Ксюша Олегу на ухо. – У нас горе, а они из-за какой-то ерунды придираются!» – «Ксюшенька, у нас никакого горя нет! – вздрогнул Олег. – Все живы, здоровы, на улице ночевать не придется… Марта вот только что звонила – она уже выехала. Так что не переживай – мы с ней не столкнемся!»
Вещи погрузили. Но тут случилась новая неприятность – выяснилось, что ехать вместе с вещами не получится. В кабине сидел водитель с грузчиками, а в кузов пассажиров они не пускали…
Ксюша заплакала.
– Да не имею я права вас в кузов сажать! – разозлился водитель.
– Ну пожалуйста! – Ксюша умоляюще протянула к нему руки. Светозар тоже заревел. – Я вас очень прошу!
– Дамочка, не имею я права, поймите! – заорал водитель. – На такси ехайте или своим ходом…
– Не кричите на мою жену! – возмутился Олег.
– Блин, ну че люди такие упертые… Я сказал – не имею права! – бесился водитель.
Олег поймал попутку, за две тысячи рублей бомбила обещал довезти их до Грязищ.
– Две тысячи… – всю дорогу, трясясь на заднем сиденье «жигуленка», переживала Ксюша. – У нас денег нет, а мы на такси такие средства тратим…
– Это ерунда. Зато нам за съем квартиры платить не придется!
– У нас была своя квартира! – стонала Ксюша.
– Это была чужая квартира.
– Ну почему, почему ты с Риммой вовремя не развелся… Тогда все было бы в порядке! Нам не пришлось бы переезжать в эти ужасные Грязищи…
– Откуда ты знаешь, что они ужасные? Может, очень милые. Тишина, свежий воздух… Светику нужен свежий воздух! Мы в этом центре буквально задыхались…
– А детский сад?
– Что – детский сад? – не понял Олег.
– Светик ходил в чудесный садик… – всхлипнула Ксюша. – А на следующий год я собиралась записать его в школу. В хорошую английскую школу! А разве в этих Грязищах может быть хорошая школа, хороший детский сад? Там одни наркоманы, хулиганы, дети приезжих…
– Ксюша, мы еще ничего не знаем. Зачем сразу думать о плохом?
– Валя знает, Валя мне все про эти Грязищи рассказала! – Ксюша зарыдала. Немедленно разревелся и Светозар.
У Олега вдруг заболело сердце. Остальную дорогу он ехал молча, прислушиваясь к этой боли. «Если бы Ксюша вела себя иначе… Мы же все можем пережить, мы дружная семья… Почему она так себя ведет? Я устал от ее слез, я же тоже не вечный!»
Через три часа они были в Грязищах, подъехали к нужному дому. Грузчики уже вытаскивали мебель. У низенького, длинного, скособоченного домика стояли две пары – одна пара пожилая, другая помоложе. Все – с испитыми, синюшными лицами, и мужчины, и женщины. Но особенно жутко выглядел мужик, тот, что помоложе:
– Драссь! Мы соседи ваши… В соседнем подъезде мы. Мазурины. Тоись они Мазурины, а я – Гоблин, значит. Кликуха у меня такая, гы-ы… А Марта куда усвистала? В Москву? Шустрая деваха…
– И это наши соседи по дому? – в ужасе прошептала Ксюша. – Боже…
В этот момент на крыльцо выскочил новый персонаж – странное толстое существо в зеленом пальто, зеленой вязаной шапке, надвинутой по самые брови – густые, «брежневские». У существа был еще нос. На кончике которого висела сопля замечательно изумрудного цвета.
– Здравствуйте! – радостно завопило существо. – А я Стася. А вас как зовут, мужчина?
Олег вздрогнул.
– Женщина, а вы кто? А это кто? А вы были в зоопарке? Поехали туда, а?.. Очень охота на крокодилов взглянуть… – Стася не договорила, отпрыгнула в сторону, пропуская грузчика, тащившего холодильник на спине. – Мужчина, осторожней! Я же инвалид, между прочим…
Ксюша посмотрела на Стасю остекленелым взором.
– За что? – прошептала Ксюша. Но это был риторический вопрос, на который Олег не стал отвечать.
К вечеру они кое-как устроились, поскандалив несколько раз со Стасей. Стася обиделась и не спустила воду в туалете. Ксюша, зайдя туда, чуть не упала в обморок. Пришлось со всем этим разбираться Олегу…
Настал вечер.
Ксюша со Светозаром уже спали, измученные и зареванные. Олег продолжал разбирать вещи. Перекладывал документы из коробки в шкаф. Какие-то счета, свидетельства, удостоверения, справки… Внезапно одна из бумажек вырвалась и плавно вылетела из общей стопки. Олег поднял ее, вгляделся.
Это был чек из антикварного магазина. На канделябры. Пять с половиной лет назад Ксюша купила эти канделябры.
На чеке стояла дата – девятое марта.
Олег окаменел. Он до последнего момента не верил в то, что его Ксюша может хитрить и обманывать. Ксюша была ангелом, чистым и непорочным. Ксюша была святой. Ксюша – нежное, бескорыстное, доброе создание…
Но дата на чеке говорила совсем о другом.
До этой минуты Олег не верил Марте. Не верил, что Ксюша могла подслушивать, лгать, хитрить, таиться… Он ведь любил ангела. Которого надо жалеть, о котором надо заботиться.
Чек же говорил об ином. В первый раз в жизни Олег вдруг посмотрел на свою жену другими глазами. На кровати, свернувшись в клубочек, спала хилая, некрасивая женщина. Короткие тощие ножки и огромная голова. (Как там ее Марта однажды обозвала? А, вырожденкой…) И плохо было не то, что Ксюша некрасива. Плохо было то, что и душа Ксюши являлась такой же убогой. Это странное совпадение оболочки и сущности – именно оно, наверное, всегда раздражало Марту. Марта видела Ксюшу насквозь, а Олег – только сейчас увидел.
Ксюша каким-то образом чувствовала, что Олег – очень жалостливый, сентиментальный. Все эти годы она давила, давила, давила на жалость… И прекрасно знала, что ее слезы действуют на Олега безотказно.
Ксюша буквально «выплакала» себе квартиру. Заставила Олега совершить подлость по отношению к Марте.
Зачем шептать возлюбленному на ухо – «давай выгоним твою жену из дому!»? Можно просто заплакать.