— А! Понятно.
— Нечего тут понимать.
— Еще как есть. Вы хотите, чтобы он стал больше чем другом, а он не идет вам навстречу. Но почему он не желает сделать это, я отказываюсь понимать. Латинской душе часто невозможно разобраться, как спариваетесь вы, американцы.
Конни проглотила остатки шампанского. Его пузырьки пощекотали ее горло, и она вдруг почувствовала себя достаточно беззаботной, чтобы признать правду.
— Вы правы в одном, Умберто. Я хочу, чтобы он был гораздо больше нежели другом.
— Так и скажите ему. А лучше — покажите.
— Я пыталась. Но он не врубается.
— Вы слишком мягко подходите к сердечным делам. Не ходите вокруг да около. Не делайте деликатных намеков. Увезите его к себе домой и затрахайте до такой степени, чтобы он устал скрывать свои чувства за доспехами, которые он надел на себя. Не представляю себе иного пути для женщины убедить мужика, нежели через свою постель.
Конни не знала, смеяться ей или плакать.
— Умберто, вы говорите так, словно это раз плюнуть. Мне почему-то кажется нелегким делом сделать из старого друга любовника.
— Если вы готовы рискнуть дружбой, нет ничего легче. Особенно в вашем случае, поверьте мне. Только поцелуйте вашего затюканного адвоката со страстью, посмотрите на него с вожделением, позвольте своему телу продемонстрировать желание, и я гарантирую, вы очутитесь в его постели со скоростью, какую он только в силах будет развить. Эдвард Кампари жаждет заняться с вами любовью, Конни, даю вам слово. Один мужчина не может скрыть свое желание от другого, даже такой, как ваш столь сдержанный адвокат.
Она обвела кончиком пальца край бокала.
— Может, он и хочет предаться любви со мной. Однако физической привлекательности недостаточно. Что будет, если наше занятие любовью не сработает? Не хотела бы я разрушить нашу замечательную дружбу с Недом ради одной ночи в постели.
Он пожал плечами.
— Жизнь полна риска. Вам лишь нужно решить, стоит ли ставить на выигрыш.
Она криво усмехнулась.
— Не верю, что уравнения жизни столь просты, как вы их представляете.
В ответ он улыбнулся одними губами.
— Цинику всегда легко решать чужие романтические проблемы. Просто ему не везет в собственных любовных делах. — Он не дал ей шанса заглянуть глубже в душу, воскликнув: — Смотрите! Вон ваш сердцепожиратель в окружении целого гарема поклонниц.
— Обычное дело для него на подобных вечеринках.
— Тогда поможем ему вырваться на свободу. — Взяв Конни за руку, Умберто подвел ее к Эдварду и подтолкнул к нему этаким широким жестом.
— Мистер Кампари, благодарю вас от всего сердца за возможность потанцевать с Конни. Она танцует с таким жаром и грацией, что ее партнер умирает от наслаждения.
— Незачем благодарить меня, — любезно возразил Нед. — Конни не нуждается в моем разрешении при выборе партнера для танца.
— Как вы щедры, — почти прошелестел Умберто. — Пойди я на свидание с такой красавицей, я бы проявил ярко выраженные собственнические наклонности. — Он взял ее руку, запечатлел поцелуй на кончиках ее пальцев и растворился в толпе.
Эдвард начал прощаться с окружающими его красотками.
— Праздник удался на славу, и я счастлив был познакомиться с вами. Я высоко ценю ваши добрые пожелания мистеру Бригелю и обязательно передам их ему. Конни, мы уже идем?
Она сделала глубокий вдох, жалея, что их слышат столько людей.
— Не рано ли? Я бы с удовольствием потанцевала с тобой.
На мгновение ей показалось, что он откажется, но он, пожав плечами, положил руку на ее поясницу и, ни слова не говоря, вывел ее на танцевальную площадку. Удача наконец-то оказалась на ее стороне. Когда Нед заключил ее в свои объятия, оркестр закончил зажигательную мамбу и принялся наигрывать душещипательную мелодию народной песенки-плача о несчастной любви.
Эдвард прижал ее к себе чуть сильнее, и Конни обнаружила, что вся дрожит. Желание прислониться к нему, обволочь своей нежностью его мускулисто-твердое тело было настолько сильным, что у нее закружилась голова. Или головокружение было вызвано двумя маргаритас и большим бокалом шампанского? Или людей всегда охватывает такое чувство, когда они влюбляются? Никогда раньше она не представляла себе подобного. Она была сбита с толку, ошеломлена силой своих ощущений.
Рука Эдди легко, как-то даже безразлично покоилась на ее спине, пока он старательно вел ее в танце. Легкость и нежность его прикосновения сводила ее с ума. Она жаждала почувствовать, как его пальцы впиваются в нее с неумолимой требовательностью. Она хотела, чтобы он прижал ее посильнее к себе и утопил ее вожделение в море бесконечной и бурной страсти.
Ее чувства будто бы передались ему. Он крепче прижал ее, руки непроизвольно прошлись по ее спине, и он взглянул на нее. Это был взгляд полный нежности и желания. Конни могла бы поклясться в этом на Библии. И вдруг его глаза потухли, и он, как бы пересиливая себя, заговорил:
— Знаешь, я вот тут думал об Элис. Не уверен, следует ли тебе устраивать нам свидание. Чем больше я думаю об этом, тем больше я сомневаюсь, что из нашего брака может что-то получиться. У меня работы сверх головы, у нее, похоже, еще больше. Вот Ким идеальная кандидатка. Она пока еще не увязла в своей карьере и ведет более гибкий образ жизни. Мы можем подстроиться друг к другу с большей легкостью. Пожалуй, ни к чему выводить на сцену новых актрис.
— Чудесно, — проронила Конни. — Элис будем считать прошедшим временем.
Она почувствовала такое облегчение, что даже не рискнула напомнить ему, что он сам пожелал познакомиться с еще одной кандидаткой. Если бы она не была так погружена в свои мысли, то не преминула бы заметить, что он ведет себя как потенциальный шовинист и что Ким заслуживает большего от жизни, нежели стать женой только потому, что она молода и еще не успела вплотную заняться карьерой.
Нед добыл из гардероба их пальто и с любезной заботой помог Конни одеться.
— Будем считать, что с Элис мы разобрались.
— Хорошо. Просто обалденно! Элис никогда и не было. — Она жутко покраснела. — Во всяком случае для тебя.
— Точно, она была лишь плодом твоего воображения. — Нед весело присвистнул и зазвенел мелочью в кармане, ожидая, пока служащий подгонит его машину. — Ну что ж, не остается ничего другого, как порадоваться реальному существованию Ким и поздравить тебя, Конни, с твоим обалденным искусством сводничества. Благодаря тебе мы с Ким скоро образуем идеальную пару!
— Ха-ха, — сказала Конни в ужасе от того, что с трудом сдерживает слезы.
Огромность потери практически подавила ее. Из-за собственной незрелости и панического нежелания понять, что брак с Эдвардом вовсе не обязательно должен походить на супружество ее родителей, она упустила шанс выйти замуж за мужчину, которого любила столько лет, сама того не подозревая.
— Завтра я встречаюсь с Ким, — сообщил Эдвард, открывая для нее дверцу и отдавая чаевые служащему парковки. — Пора уже всерьез подумать о свадьбе. Надо будет поговорить с ней о дате бракосочетания. — Он широко улыбнулся. — Мать будет так счастлива — сколько лет она ждала этой радостной вести.
— Рудольф тоже будет в восторге, — выдавила из себя Конни. — Ну и твой отец тоже.
Нед рассмеялся.
— Рудди обалдеет. Это же его задумка. Да еще Аннет и Алиса помогли.
— Алиса! При чем тут она?
— Она давно развернула кампанию с целью женить меня. В душе она очень сентиментальна. — Он застегнул свой ремень безопасности, выглядя таким чертовски довольным собой, что Конни испытала почти непреодолимое желание влепить ему пощечину. Несмотря на боль, на невыносимое чувство утраты, она была озадачена. Бог свидетель, ее поведение сегодня не было разумным, но Нед вел себя еще более неразумно. У нее возникло отвратительное ощущение, что он просто насмехается над ней, а она не может понять соль шутки.
— Сейчас приеду домой и сразу позвоню Ким, — объявил он, вливаясь в поток уличного движения.
— Собираешься попросить ее назначить день свадьбы?
— Не совсем. — Лицо Эдварда опять расплылось в улыбке. — Мама уже давно определила его. Просто нужно узнать, готовы ли будут Ким с Рудольфом к первой субботе декабря.
— К пятому декабря?
— Точно.
Меньше чем через шесть недель Эдди женится. На Ким.
— Прими мои поздравления, — выдавила Конни, и ей самой собственный голос показался загробным. — Надеюсь, вы оба будете счастливы.
10
— Он не смеет так поступать! — воскликнула Конни, меряя шагами прикаминный ковер в уютной квартире Аннет. — Мы должны добиться, чтобы его признали душевнобольным или еще что-нибудь. Господи, Боже мой, Аннет, ты можешь себе представить, какими несчастными они сделают друг друга?
— Ким — славная девчушка. Она станет превосходной женой в один прекрасный день.
— В один прекрасный день — в том-то и дело! Лет через пять, когда она отделается от идеи фикс с этими мухами цеце. Но сейчас она не готова к замужеству, особенно с таким динамичным и требовательным человеком, как Нед. Он — сильная личность: он просто разжует ее на кусочки. И пока Ким будет соображать, как собрать себя воедино, он решит, что она невыносимо скучна, и подаст на развод.
— Вполне похоже на типичное мужское поведение, — согласилась Аннет.
— Эдвард вовсе не бессердечный человек. Я его знаю лучше, чем кого-либо, — и его достоинства, и его недостатки. Ему нужна сильная пара, не уступающая ему, а не котенок, все еще пытающийся определиться, кем он станет, когда наконец вырастет и обретет полный набор когтей.
Аннет зевнула.
— Что-то ты слишком распетушилась по этому поводу. Не могу понять почему. Может, Ким сообразительнее, чем ты думаешь. А может, она откажется назначить дату свадьбы.
— Эдварду Кампари женщины не отказывают, — мрачно изрекла Конни. — К тому же она думает, что влюблена в него. Все так думают.
— Ну а ты говорила с самой Ким о ее чувствах?
— Да нет…
— Тогда нечего и расстраиваться, пока не переговоришь с ней. Ты знаешь, как я отношусь к браку, не люблю даже говорить на эту тему, особенно в воскресенье утром, когда еще даже не прочитала газету. Съешь еще булочку с черникой и давай поболтаем о чем-нибудь другом. Скажем, о налогах или о второй мировой войне, а?