Праздник Октября был знаменателен выпускными экзаменами в нашей учебке. Освоил специальность, сдал экзамен нормально — лети в войска, голубь сизокрылый! Не сдал, потому что тупой — лети в войска, нетопырь недоделанный. В чем разница? То у солдата в характеристике глянец и лепота, а то репьи и насрано, вот в чем разница. И если первых брали себе блатные и передовые покупатели, передовые в плане пораньше приехали на рынок, то вторых брали по принципу «ну что у нас плохого» последние опоздуны. Конечно, все курсанты мечтали получить максимальный балл… ага! Прямо спать не могли, так мечтали. Это же лотерея, никогда не узнаешь, где лучше служить. Может оказаться, что передовик-покупатель привезет тебя в образцово-показательную часть, где солдаты от уставщины даже вешаются, и то по стойке «смирно» и руки по швам. А может и так выйти, что раздолбай привезет на дальнюю точку, где тушняк коробками, а построения ежегодно, но это не точно. Или снова наоборот. Сказано — лотерея.
Что творилось в головах начальства, я не знаю, но по неведомым мне причинам я не стал полноценным участником этой лотереи, хотя и принял в ней участие. Ладно, по порядку, значит по порядку. Третьего ноября меня вызвали в строевую часть, выдали бумажку о сдаче испытаний, характеристику и сделали запись в военный билет о присвоении нового ВУСа. Велели идти получать имущество и через два часа стоять полностью готовым к отправке в войска. Как внезапно вышло, я даже не заметил процесс экзаменовки. Но начальству виднее. В батарее я выяснил, что уезжаю не один, со мной сегодня отправляется в войска Славка Шух. Хитрый хохол — первый самый трудный год отсиделся в учебке, а как стал полноправным воином, младший сержант написал рапорт с просьбой отправить его в войска. Вдвоем мы быстро растрясли дембеля-каптерщика на всё положенное. Тот, конечно, хохол, так и против него играл такой же хохол. А я рядом стоял и требовал тот же комплект, что и Славик.
Пообедали, еще раз прошерстили свои вещмешки на предмет «ничего не сперто» и пошли на место сбора. Какая-то сборная солянка на месте сбора, офицеры собрали разных солдат из разных учебных батарей проверили наскоро наличие документов и вещевого довольствия, построили и отправили на вокзал с безымянным капитаном. Так вот, про лотерею — я стал тем шариком, который мечется по барабану и никак не может попасть в свою ячейку. Причем главный принцип лотереи — никто не знает, какая ячейка конечная. Кто так тщательно постарался меня заслать? Или это судьба с большой или маленькой буквы глумилась? Двое суток меня мотало сначала по Украине, потом по Белоруссии. Поначалу нас было одиннадцать человек, в каком-то штабе нас стало пятеро, ночевать планировали в каземате крепости славного города Барановичи мы уже втроём, включая Шуха. Там мы одержали маленькую и практически бескровную победу над превосходящими силами противника численностью до отделения, пытавшегося завладеть нашими шапками. Идите вы нахрен со своими бляхами на ремнях. Еще в учебке мною были проведены показательные занятия и развенчание солдатских поясов как оружия. Классический кистень удобнее в рукопашном бою. Нет, если внезапно случилась заваруха, то можно и ремнем отмахиваться. Если поставлен удар, если солдат умеет рубить краешком бляхи, то гуд. Но кистенем легче управлять, он наносит более акцентированный удар, он быстрее. И его почти не видно в руке. Когда враги разглядели в сумерках, чем я там махаю, один уже получил по шапке, несильно, но до обморока. А второму биток кистеня отсушил бедро, гематома будет знатная. А третьего Шух выкинул в дверь. «Вы все покойники, завтра вас уже не будет! Закопаем, никто не найдет! Все кровью умоетесь!» — отряд врага отходил, грамотно прикрывая отступление матюками и угрозами.
В чем-то они оказались правы, завтра нас уже не было. Точнее, сильно вечером, даже практически в ночь нас опять куда-то сдернули. Наш капитан-покупатель осмотрел всех троих и одобрительно хмыкнул, мол нормально отбились, без потерь. Что он подразумевал под возможными потерями — амуницию или нас самих? Спали мы в зале ожидания станции Молодечно. Зато там был междугородний телефон-автомат, я в очередной раз позвонил родителям, сообщил своё местонахождение, чем их встревожил. По их словам, Молодечно находится сильно на Западе, а вдруг за границу отправят? Нет, родители, за границу на электричках, как нас гоняют, солдат не везут. Солдаты в загранку летают на самолетах. Причем целыми командами, а не втроем.
Из Молодечно мы попали в Минск, где потеряли Шуха. Вспомнил мюзикл «д’Артаньян и три мушкетера» — опять в седле, но нас всего лишь двое! Наш капитан передал нас не нашему капитану, который вероятно будет нашим капитаном. Или не будет. Я уже чувствую себя не шариком в рулетке, а дозой кокаина, которую дилер передал пушеру для реализации какому-то торчку. Одна надежда — меня не станут бодяжить. Комфортабельный лайнер Минск-Осиповичи уносит меня в неведомые дали. И лайнер сильно смахивает на очередную электричку, простите меня за бред. Двое суток в дороге без цели, без смысла, без горячей нормальной кормежки и сон на лавочках убивают способность здраво рассуждать.
— Бойцы, а зачем вас в нашу дивизию прислали, у нас нет БУКов, я точно знаю.
— Товарищ капитан, вы хоть это знаете, мы вообще уже ничего не соображаем. Двое суток по стране как оно в проруби болтаемся.
— Ну ладно, смотрите, в своем полку не прогибайтесь, держите характер.
— Угу. А в своем, значит не в вашем?
— Нет, меня просто попросили по пути забрать двух молодых. Сейчас вас сдам в ваш зенитно-ракетный и к себе в артполк.
Ну вот, что-то проясняется. Зенитно-ракетный полк — это практически наша с Ковальчуком специализация. И там вполне классическая дедовщина, судя по пожеланию капитана. Полноватый и спокойный как танк украинец из Харькова Ковальчук был не из нашей батареи, я даже не спросил, на кого его обучали. Но тоже небось ракетчик. А вдруг он с «Шилки»? Да и хрен с ним. Станция Березань, кто приехал — вылезай! Шучу, высадились мы на станции Пуховичи, а город называется Марьина Горка. Горка, а не Дырка — не путать! Пересекли мы городок за двадцать минут чуть не весь. Дыра дырой, но чистенько, не воняет. Белоруссия вообще отличается от России и Украины чистотой улиц. За Прибалтику не скажу, не был, а вот с прочими славянскими городами белорусам плюсик за порядок и чистоту. В остальном — Марьина Горка тот же Мухосранск. Те же вывески на магазинах, те же продукты, люди также одеваются и ходят как сонные. Честно заявляю — за двое суток блуждания непарадными маршрутами по Украине и Белоруссии не заметил никакой разницы. Ну разве что слышен другой выговор, а то и совсем украинская речь. Так и в Челябинске слышно, и в Чебоксарах, что ты не в Туле. Уклад тот же, в головах примерно та же петрушка у всех. Или я ошибаюсь? Не зря же рвануло не где попало, а по швам. Видимо, адгезия не произошла, врастание. Хотя пока швы заполированы хорошо, их без спектроскопа не видно. Ну или, пока не ударишь сильно молотком.
А вот и ворота КПП, что у нас тут? Ага, всё ясно, встречай своих новых бойцов, восьмая гвардейская танковая дивизия!
Глава 9Нашего полку прибыло
За контрольно-пропускным пунктом открывалась длинная широкая дорога с классическими трёхэтажными казармами по левой стороне и какими-то зданиями по правой. Большие тополя с двух сторон, много пространства, какой-то капитан на велосипеде по дороге катит. Плакаты с героическими солдатами, куда же без них.
— Долго идем, это хорошо.
— Жорж, чем же хорошо? — Ковальчук не вкурил расклад.
— Штаб дивизии давно прошли. Подальше от начальства, поближе к кухне.
— В точку, боец! Ваша столовая прямо по соседству с вашей казармой. А казарма, вон то здание, следующее уже. Сейчас вас в строевую часть сдам, и прощайте бойцы — дальше сами.
— Спасибо большое, товарищ капитан. Дальше мы точно сами, осталось всего-ничего, полтора года. Отцы по три служили, а на флоте и по пять, нам просто начать и кончить.
— Молодцы, с таким настроем полегче будет.
Бело-голубая казарма не встречала нас ни оркестром, ни хлебом-солью. Какие-то две хмуроватые мелкие личности казахской национальности и в дембельской форме одежды дышали воздухом возле входа, видать в казарме воздух неподходящего качества. Или надоел за два года службы. Так-себе комитет по встрече из них получился. Проходим в штаб на первом этаже, нас сдают по описи: солдатики оловянные две штуки, сопроводительные документы один комплект, вещмешки на солдатиках с каким-никаким барахлом, пусть сами разбираются. Майор-начальник строевой части встретил как родных:
— И с какого перепугу вас сюда прислали? В нашем полку на вооружении зенитно-ракетный комплекс КУБ. Не БУК, а КУБ — вы разницу улавливаете? Порядок букв чуток другой! — как-то его разбирало потихоньку, пора заканчивать балаган, пока орать не начал.
— Мы, товарищ майор, всю свою жизнь мечтали на ваш древний как слеза Исуса комплекс КУБ попасть! Как нас призвали, так прямо не спали, мечтали. И наколки себе набили — тут на правой груди профиль Сталина, а на левой ваш КУБик анфас.
— Это что сейчас было, рядовой?
— Сарказм, тарщ майор! Сопереживание вашему негодованию в адрес непоименованных офицеров-разгильдяев!
— Фамилия?
— Рядовой Милославский! Готов отдать чью-нибудь жизнь во славу Восьмой танковой дивизии вообще, и зенитно-ракетного полка в частности!
— Не ори, оглушил. А второй, с тобой который, я смотрю умный — молчит. Да понятно, что вы не причем. Просто достали уже в Округе, шлют кого ни попадя. Ковальчук, ты на кого учился?
— На дизелиста.
— Хоть у одного нормальная военно-учетная специальность. Пристроим. А у тебя что, Милославский? Я по номеру ВУСа не определю.
— Специалист по хранению и ремонту радиотехнических средств комплекса 9К37. А учился на оператора СОУ.
— И куда тебя такого красивого?
— И.о. командира взвода охраны или замком туда же.