Быт в карауле незатейлив и прост. Еду доставляют на дежурной машине из столовой, слегка остывшую, зато в полном объеме. Чего не хватает, так это микроволновки. Хоть сам делай. Сложного-то ничего нет, бери из ЗИПа запасной микроволновый излучатель, строй под него короб, чтоб не убило излучением и подводи питание. Остается только откалибровать нелетальные режимы. Даже не знаю, сразу арестуют или после испытаний. Обойдусь без микроволновки, пожалуй. Всё-таки радиолокационные станции и их узлы не приспособлены разогревать пищу. Не зря в наставлениях пишут про какие-то защитные костюмы, которые надо надевать при работе РЛС. Никогда не видел таких. Самый защитный костюм, какой у нас применяется — черная рабочая роба.
Технические виды войск — это вам не мотострелки, и тут однозначно дикости меньше, чем у танкачей. Прошлый раз случайно попали в чужой караул — первый гарнизонный, зону ответственности танкистов. Вот где насмотрелись и наслушались ужасов. При нас начальник сменившегося караула строил отбившегося от рук танкиста. Ну да, из узбеков. Особо ничего у него не получилось, взял под арест и тут же сдал на гауптвахту, которая тоже в ведении этого караула. Уже после ухода смены нашли в столе подсумок с магазинами, набитыми патронами — забыли бойцы боезапас. Пришлось как самому сознательному бежать догонять нач. кара с подсумком. А когда пришли менять уже нас, часовые напрягли вопросами о тонкостях поведения на постах:
— А куда вы автоматы прячете?
— ???
— Ну не с оружием же вы в деревню уходите с поста?
— Зачем с поста уходить?!
— А жрать что?
— Вас в карауле что, не кормят?
— У нас пайку съедают те, кто в этот момент находится в караулке.
— Всю?
— Всю. Поэтому те, кто на посту рядом с расположением дивизии, идут в столовую обедать. А с дальних постов, те в деревню идут искать, что съесть можно.
Охренеть, братцы! Наша Советская Армия не зря внушает ужас врагу. Она уже и мне внушает ужас. По деревеньке со смешным названием Блонь шарятся безоружные голодные часовые, если найдут, куда автоматы заныкать. А если сыро или с фантазией туго, то с оружием? И на всякий случай парами. Один просит продать или вынести пожрать, а второй прикрывает у калитки.
До чего надо было довести дисциплину в танковых полках… С другой стороны, чего ожидать? Танки проектировались по эргономическим нормам послевоенного времени под недокормленных мелких солдатиков, которые тогда шли служить. Сейчас в цивилизованных республиках Союза на нормальном питании дети растут отлично, средний рост заметно увеличился, ученые даже заговорили о феномене акселерации. Эти ученые не всегда умеют адекватно мыслить, не связали режим питания с ростом детей. Так вот, в Средней Азии социализм то ли не начинался, то ли уже кончился, крестьянские дети кормятся по остаточному принципу и вырастают как раз под эргономику советских танков, а потом лезут в эти танки на два года. Точно знаю, о чем говорю, я наблюдал в своё время (а какое время моё?) уклад восточного клана. За стол или дастархан садятся мужчины и гости, гости даже с женами. Когда они откушают, их место занимают женщины. А дети потом добирают объедки. С чего им расти там?
Так что после ужасов первого, второй гарнизонный такой уютный, такой родной прямо земля обетованная. А летом обещают еще и грибы-ягоды. Днем в карауле оружейному маньяку новое развлечение — если есть неучтенные патроны, можно пострелять по выбранным мишеням. Неподалеку дивизионное стрельбище, всякая стрелковка гремит регулярно. Так что на звук выстрела в данной специфике никто не срывается и не бежит отбивать пост и часового от диверсантов. Выщелкиваю три штатных патрона из магазина в подсумок, давлю три своих. На всякий случай, чтоб никто не наткнулся на патроны из другой партии, не смешиваю личное и общественное. Вон тот пенек моя цель, сейчас с первого выстрела поражу его, разлетится мелкими щепочками. Выстрел — ничего, выстрел — ничего, третий выстрел — пенек стоит как бессмертный. Добиваю магазин патронами до тридцатки, иду к пню, если попал, должно отверстие остаться, в конце-то-концов! Угу, остались отверстия. Много-много отверстий одинакового диаметра, несколько десятков. Прикладываю головку пули — точно! Похоже на этом посту традиция такая — дырявить конкретно этот пенек. В следующий раз для отработки плавности спуска надо выбирать другую мишень, без дырок. Вон та табличка «Стой! Предъяви пропуск» подойдет.
На выстрелы ожидаемо никто не среагировал. Мол стреляли на стрельбище. А даже если и наш часовой развлекался, чего ему мешать. Были бы проблемы — он бы позвонил в караулку. Удивительное устройство мобильной связи есть у каждого часового. Телефонная трубка с штеккером заткнута за пояс, на некоторых столбах под обрезками резины прячутся розетки связи. В случае нападения неприятеля в большом количестве, когда есть подозрение, что патронов на всех не хватит, часовой вызывает подмогу. Вытаскивает из-за пояса трубку, бежит к правильному столбу и рукой, простреленной в трех местах втыкает штеккер в гнездо. А второй, еще не простреленной, удерживает трубу около рта, а третьей самой сильной сжимает автомат, причем двумя третьими руками. И дежурная смена, которая не спит:
— Помощник начальника караула! Доложите, что случилось?
— Часовой поста номер два! На нас напали! Темные силы! Патронов не хватит на всех, конь убит, щит изрублен! Прошу помощи!
— Обороняйте пост, часовой! Не забудьте сделать выстрел в воздух.
— А если я не попаду в него?
— Цельтесь лучше. И вообще, мне усиление еще будить, не трепи нервы сержанту, боец!
И часовой ранеными руками поднимается на вышку, чтоб лучше видеть врага и принимает последний бой в своем скворечнике. Конечно, я говорю бред, но зимой бредом кажется всё. Особенно способность произвести выстрел. Как сказал наш мелкий сослуживец: «Мне тулуп великоват, я иногда наступаю на полу. Причем я наступаю на полу тулупа, делаю по нему два шага, а уже потом падаю» Но ему все завидуют — он может не скрючиваться, когда спит на посту. А знаете, что бывает с часовым, когда начальник караула его застает спящим? Солдата ругают. Иногда даже нецензурно. Вот как сейчас:
— Сеченава, дык-дык-дык! Я твоих родителей вызову и расскажу им, как их сын Родину защищает! Пусть гордятся сыночком.
— А они не приедут!
— Приедут, я тебе гарантирую.
— Мои не приедут.
— Телеграмму пришлем, ваш сын умирает, заберите тело. Мигом прискочат, самолетом прилетят!
— Товарищ капитан, вы этого не сделаете!
— Сомневаешься?
— Не надо, товарищ капитан! Я больше не буду!
Умеет капитан Галахов находить общий язык с подчиненными, педагог не хуже Макаренко. А самое смешное, что в дивизии вполне нормальная мера воздействия на нерадивых солдат — вызов родителей в школу. Ой, в армию. Нарядами нас не испугать, а гауптвахта, что гауптвахта? Выяснится, что солдаты батареи спят на посту, комбата первого и накажут. «Круговая порука мажет как копоть. Укусил бы за жопу, но чувствую — локоть». Всё это здорово, но оружие вычистить надо на всякий случай до возвращения в караульное помещение, чтоб от него сгоревшим порохом не воняло. А потом еще раз вычистить уже легально и как следует. Невкусно воняют аммиаком пороховые газы от автоматных патронов. Запах сгоревших артиллерийских зарядов мне нравится больше. Надо набрать на складе, пока охраняю. Длинные макаронины отлично подходят на растопку печей. А еще просто весело горят. Если правильно поджечь, а потом не до конца притушить — даже летают.
Из караула идем под музыку — у дедушек общественный приемник на ремне и шести круглых батарейках, разориться можно на них одних — полный комплект целый рубль. А ведь зря тогда отказался от предложения Онегина присвоить мне младшего сержанта. Гордый, блин. А то пятеру бы плюсом имел к семи рублям, и вообще, с лычками солидности больше. Как низко я пал — уже пять рублей за деньги считаю! Вы будете смеяться, но «Звуковая дорожка», эта передача на Маяке идет, пока мы топаем из караула, запустила песенку «Сейчас ты в армии». Я не меломан, не скажу даже, сейчас оригинал звучит или перепевка Статус-Кво, но заходит шикарно. Зима, темнота, десяток солдат с автоматами и патронами топают в свою часть и подпевают припев, на большее нашего знания текста не хватает. Почему нас десять? Три поста по три караульных и разводящий. Начальник караула ментально не с нами, он офицер. Хотя бывают и офицеры, которые на волне с солдатами. Но не в этот раз.
Прямо с автоматами врываемся в столовую на ужин. Всё остывшее, только чайник горячий под охраной дежурного по столовой, такой в полку заведен порядок. После караула бойцов надо покормить, а на ужин они не успевают. Сваливаем шинели, подсумки, оружие в кучу у стены, набрасываемся на еду. Аппетит и так солдатский, а после часовой прогулки по морозцу, так вообще волчий. Караул в этот раз нам достался с пятницы на субботу, так что в баню мы не попали. Скажете, так не бывает. Угу, в этом полку не бывает. Завтра отведут конкретно нас в сопровождении дежурного офицера мыться отдельным рейсом. Одного-двух бы не повели, выписали увольнительную и отправили в городскую баню, а такое количество отведут. Могут в ту же городскую с хорошим настоящим «каменным» паром, а могут в дивизионную с помывочным отделением без парной. Баня — это святое, на право солдата помыться не могут посягнуть нигде и никогда. Я танковые полки не имею в виду, там и не такое может случиться.
Законный выходной, даже зарядки по воскресеньям не бывает. Из развлечений увольнения, сон и просмотр телепередач. Свят-свят, без спортивного праздника обходимся. Самая любимая передача по ящику — «Утренняя почта», а перед ней самая обязательная — «В гостях у сказки». Но официально она называется «Служу Советскому Союзу!» После просмотра впору зареветь в голос и начать хныкать: «Хочу служить в Советском Союзе-е-е!» Но хныкать нельзя, каждый вменяемый солдат должен своими руками построить свой отдельный Советский Союз по месту несения службы. Порой даже отцы-командиры это понимают и идут навстречу чаяниям. Но не всегда доходят до этих чаяний. Папа Зотов не шибко стремится, он и офицеров своих не любит, не то что солдатиков.