К слегка недоумевающему сотруднику госбезопасности подошел коллега:
— Сергей, ты чего такой странный?
— Да вот, из Москвы позвонили. Помнишь, у нас сидел москвич веселый такой, мы всё ржали с его историй.
— Ну да, помню, Жоркой зовут. Я еще думаю, чего такой молодой, а уже спецгруз сопровождает.
— Так вот, он велел забыть. Вздрючил, похвалил, подарил нам машину в отдел.
— Хера себе курьер! А в каком он звании?
— Не сказал. Не наш уровень допуска. Так что, факт помним, особые приметы, детали, внешность забыли.
— Я что, я ничего. Я даже фамилию его не знаю. И удостоверение не видел, только с твоих слов знаю, что сотрудник.
— Во-во, я тоже не помню, мельком печать посмотрел и забыл.
Сто раз говорил, обожаю, когда проектом руководит и занимается кто-то другой, а я сижу и смотрю со скамеечки. Даже не со скамейки запасных, а со зрительской трибуны. Кто что где и когда достал, не знаю. Собрали операцию, вот и молодцы. А трижды молодец Глеб Стрельченко, он отправил машину в сторону Барановичей еще днем, а мы поехали в ночь на «догонялке», Ладе-семерке с нетиповым роторным движком. Первый раз на таком звере проехался — сто шестьдесят лошадей, разгон до сотни якобы за девять секунд и двадцать литров бензина на сто километров. Я знал, что наша служба и опасна, и трудна, но не до такой же степени! Эти гаденыши по очереди гнали по ночной трассе чуть не сто шестьдесят, при том, что она ни разу не автобан, так что засыпал я в состоянии невесомости, а просыпался под перегрузками каждые двадцать секунд. Чуть платиновым блондином не стал с этими гонками.
За ночь доехали, на подъезде сменили московские номера на минские, Барановичи проехали насквозь. Нас в машине четверо, двое гонщиков и мы с Михал Иванычем в качестве пассажиров. Ну то есть пока мы пассажиры, а по сути, Михал Иваныч командует операцией в поле, он аж капитан. А я проводник, Сусанин на общественных началах. Отставить «на общественных началах», мне зарплата идет, надо привыкать. Тем более, что лейтенант уже, расту! Общаемся только по именам, никаких «так точно» и званий. И это правильно, мы сейчас на своей советской земле почти нелегалы — такое время началось. Днем в городской и загородной местности едем спокойно, так что я добираю сон как могу. Кровать мне только снится.
Всё, не время спать, поселок Мирный проехали, рефрижератор с двумя «работягами» на борту пристроился нам в кильватер, едем искать мою закладку. Место кажется знакомым, потихоньку начинаю ориентироваться — вот там я с дороги съехал. Киваю на приметное место, как договаривались, проезжаем мимо примерно километр и съезжаем с дороги к ручью, мол, санитарная стоянка у нас. У них, точнее. Нас с Михал Иванычем уже нет, мы пешочком идем доразведать местность.
Глава 24Кто с мечом к нам придет
Глупо было бы идти в июле по лесу с корзинками аки грибники. Тем более в джинсах, то есть в самой выходной советской одежде, в джинсах в эти времена в лес не ходят. Так что мы не особо шифровались, не крались, а просто шли себе прогулочным шагом, насколько в лесу можно идти таким образом. Это правильно, если около машины поставили секрет, мы его не увидим, зато из секрета увидят двух очень подозрительных типов, ползущих в их сторону. Не наш метод — ползти на гипотетические пулеметы. При этом я рассказывал, как здорово очищать самогон через древесный уголь, а Михаил Иванович топил за фильтры от противогаза.
— Стоять! Кто такие? — Вот я о том и говорил, мы, конечно, подозрительные типы, но гораздо менее подозрительные, чем были бы, если бы ползли или крались. А так у наших неожиданных встречных первая мысль: «То ли барыги, то ли самогонщики, то ли бандюки недоделанные. А может, вообще обычные граждане. Таких можно встретить грудь в грудь и положить мордами вниз для дальнейшей беседы».
— А сами кто такие будете? Вроде партизаны давно все из леса вышли — капитан мой не смолчал.
— Здесь вопросы задаём мы! — А я тоже не смолчу. Балаганить без меня не дам.
— Ну тогда сами на свои вопросы и отвечайте. А то еще можете петуха на базаре купить, ему мозг выносите.
— Я мозг тебе такому длинноязыкому сейчас вынесу. С одного выстрела.
— Выносилка не сломается? Хорош базлать уже. Сидите в кустах как пионеры и народ пугаете. Я сейчас не посмотрю, местные вы или приезжие да как дам больно! Да, дядь Миш? Мы сейчас вам вдвоем наподдадим!
Кандидаты в получатели моих тумаков не сдержались и вышли на полянку. Оба в штатском, но одеты так, что понятно, готовы по лесу ходить долго. Пистолеты в опущенных руках, но руки как-то слегка неестественно опущены, словно готовы вскинуться.
— Комитет госбезопасности Белоруссии, предъявите документы.
— Сроду по лесу с документами не ходил. Нас вроде пока и так пускают. Али тут объект какой важный? Тады прощения просим, не знали. — Михаил завел шарманку, сейчас споет легенду.
— Цель нахождения в лесу?
— У племяша моего, Димки, дед тут в войну партизанил, овраг приметный ищем, где у отряда блиндаж был. Реконгисцинировку проводим, как военные говорят. — Во капитан наш мудреное словечко завернул, сам то повторить сможет?
— Что-то подозрительные вы с племянником. Ну-ка, поворачивайтесь спиной, руки за голову! — зря он про «руки за голову», не по-русски это. Такой звоночек, он как колокол набатный.
— Да вы сами может еще подозрительнее нашего. Подумаешь, сказал один такой «КГБ Белоруссии», я тоже могу сказать «космонавт Валерий Леонтьев», и что, я сразу в космос полечу? Не будем поворачиваться, хоть ты дерись!
Я тоже не готов поворачиваться спиной к этим людям с правильным русским языком, не видящим разницу между Евгением Леоновым и Валерием Леонтьевым. Остаётся только надеяться на лучшее. В смысле, что наши очень подозрительные товарищи уже обползли полянку с флангов, и что «сотрудников КГБ Белоруссии» всего двое. Угораздило меня снова попасть в перделку, сказал бы «в переделку», но тут точняк перделка вырисовывается. Эдак на меня поставят клеймо «ходячее ЧП» и больше не будут брать на операции. А я даже и соглашусь, мне эти ваши операции уже в одном месте.
Два хлопка из кустов, противники валятся на траву, мы с Михаилом тоже валимся, даже еще быстрее, мы уже давно хотели повалиться, да всё повода не было. Тот орет, этот орет, Михал Иваныч матерится негромко. Из кустов наш Шумахер недоделанный орет в плане «вы окружены, бросайте оружие, пока не подохли в корень все!» Подстреленный на полянке орет просто от боли и катается по травке как молодой пёсик, когда его блохи кусают. Смотрится забавно, а по факту пёсику неприятно. Ну и клиенту нашему тоже. А второй затих в травке — значит самый опасный тип.
Мы с Иванычем привстали, контролируем субъектов, контролируем, в смысле следим, а не в голову стреляем. А из кустов со спины к ним на полусогнутых гонщики крадутся и тоже контролируют. Самый опасный оказался, наоборот, самым неудачным клиентом. Всего одно попадание в ногу, а бедренная артерия порвана, и пока мы танцевали вокруг него, боец отошел в поля вечной охоты. А второй наш подарочек орет и плохо что соображает от боли, ему пуля попала в задницу. То есть в ягодицу, я же лейтенант, надо теперь изъясняться прилично. Ну как так, парни — вы ж спецы по идее, вам положено одним выстрелом пистолет из руки выбить, а вторым яичко побрить в целях устрашения. Таким парикмахерам я интимную стрижку не доверю, они ж голову смахнут нечаянно. И руль я им тоже не стал бы доверять после сегодняшней гонки. Послал Тор помощничков. С другой стороны, мы живы, это главное. Огневой контакт, он такой непредсказуемый.
Оказываем первую помощь раненому пленному, колем промедол, фиксируем, освобождаем от одежды, соратники даже трусы его дырявые окровавленные срезали и прощупали на предмет чего лишнего. Я как самый молодой и незанятый, а точнее как более знакомый с местностью, прочесал прилегающую территорию. Машина с трупами была неподалеку, нет сомнений, что они её нашли. Вопрос другой — они сидели в засаде или мы случайно по времени совпали? А вот не буду заморачиваться, у нас есть тот, кому можно задать этот вопрос. Главное, довезти его живым и условно здоровым, пусть и с лишней дыркой в заду. Ехали за парой трупов, а возвращаться придется с тремя жмурами и одним раненым. В рефрижератор влезут все четверо, только тогда и трупов станет четыре. И как их холодных допрашивать, если некроманта я так и не прокачал, моя ветка умений не предусматривает такую магию.
Сука, как они так быстро нашли машину? И прошлую ведь тоже нашли быстро. А потом потеряли, тоже чудно — я спал в Литве, бери меня теплым. А ведь знаю! — наверняка где-то маячок спрятан в тачке. Причем, рабочий маячок, причем с не очень большим радиусом действия. На средней частоте вряд ли, скорее на УКВ-диапазоне. Вот почему я не нормальный попадун, сейчас бы детектор из авторучки и фольги от шоколадки уже сделал. А так тупо обыскивать не один час. Ха, кто тут такой умный по части автомобилей? Вот они пусть и ищут.
И снова не я всё организовываю, не у меня голова болит за процесс. А процесс не один — охранение организовать, трупы упаковать, загрузить в машину, травку подчистить, раненого не потерять, тут еще от меня вводная прошла о радиомаячке в Жигулях. А потом Михал Иваныч еще будет придумывать способ транспортировки пленного в Москву.
— Милославский, есть идеи? Ты вроде как генератор идей, если верить Стрельченко. Только если про багажник, то сразу не надо.
— А связь есть с Москвой?
— Допустим, найдем. Что тогда? Учти, светиться нам нежелательно.
— Колонну погранцов из Москвы в Брест. Толи опытом поделиться, толи с внезапной проверкой боеготовности. Как раз мимо нас поедут. Половина до Бреста добежит, половина с нами вернется. Кто их считать будет, зеленоголовых? А мы пока в лесу посидим и никуда не поедем. Сутки продержимся?
— Так просто? Блин, может сработать. А рефрижератор наш?
— Номера военные повесить, мало ли зачем холодильник взяли, у них всё не как у людей, пограничники же. Эти хлыщи даже со своим шампанским могут поехать. Я знал одного полкана, он на учения бильярд большой возил.