— Это за мое новое назначение. Я с вами пару рюмочек и завязываю. Не потому, что каким-то большим начальником стал, а просто у меня вроде как жизнь меняется.
— Неужели нормальную девушку встретил? — догадался капитан Иванов. — Ну, наконец-то!
Игорь пожал плечами, словно не опровергал, но и не мог подтвердить. Показал глазами на бутылку и сказал, что пятница, разумеется, хороший день и двести граммов раз в неделю навредит мало, но здоровья точно не прибавит. Он и в самом деле хотел сейчас только одного — поскорее уйти, потому что уже начал тревожиться. Понятно, что он, потерявший голову от счастья, не взял номер ее телефона. Но ведь и она тоже не поинтересовалась его телефоном и свой номер не оставила. Впрочем, найти ее не составит труда. Он знает дом, в котором Лена живет, подъезд, а там уж любой укажет ее квартиру, потому что, во-первых, она — симпатичная и приметная, а потом еще совсем недавно у нее была большая лохматая собака. И если какого-то жильца соседи вспомнить не смогут, то обладателя крупной собаки знают все.
Гончаров смотрел, как разливают виски. Но думал не о том, что происходит рядом с ним, он торопился теперь, и ему было неловко оттого, что казалось: все замечают эту спешку и его растерянность. Он выпил вместе со всеми, пожал руку каждому, но все машинально, без каких-либо эмоций. Попрощался и поспешил домой практикант. Налили еще по трети стаканчика, кто-то предложил тост за новые машины. Игорь снова кивнул. Но от него ждали не кивка, и он опомнился.
— Надо определиться, что из вас каждый хочет, — сказал он, — какую машину.
— Так мы решили взять одинаковые тачки, — доложил капитан Иванов. — У меня сосед — директор салона «Форд», и я с ним уже договорился на пять крутых «Мондео» почти по цене «Фокусов». Модель ультра-комфорт… Двухлитровые движки, кожа, разгон до сотни за шесть с половиной секунд… Камеры кругового обзора. Нам обещали установить еще рации с ментовской волной, как на оперативных машинах. Правда, каждая тачка стоит почти сорок тысяч баксов.
— Оформляйте, — кивнул Гончаров, — я оплачу, то есть мы оплатим.
Иванов посмотрел на него внимательно:
— Командир, с тобой все нормально?
Игорь кивнул, поднялся, хотел сказать что-то, но вдруг забыл, что именно.
— Мне надо срочно быть дома, — наконец произнес он, понимая, что все, что занимает его сейчас, наполняет целиком, не оставляя места ничему другому — это тревога, необычайное волнение за судьбу девушки, которую он едва знал еще совсем недавно, но которая вдруг стала так близка ему.
Он вышел из здания РУВД и увидел практиканта, который явно поджидал его.
— Ты меня ждешь? — поинтересовался Игорь. — Если хочешь, могу подвезти.
Петя задумался, а потом кивнул. И только сев в машину, произнес:
— Мама хочет пригласить вас в гости, ведь вы с папой дружили, а потом вдруг перестали к нам приходить.
— Во-первых, не вдруг перестал, — напомнил Гончаров, — твоя мама пошла в городское управление работать секретарем к Корнееву, а у меня с ним не очень хорошие отношения. Конечно, она не сразу к нему пошла, а тогда, когда Корень в высокое кресло сел, но все же. Потом работы у нас тогда было столько, что я домой-то иногда не успевал забегать: на раскладушке в кабинете ночевал. Но сейчас зайду к вам как-нибудь. Теперь у меня времени куда больше… Кстати, ты у нас почти хакер, и потом у тебя какой-то твой приятель, как ты говорил, компьютерный гений. А мне срочно надо найти одну девушку… Она пропала… может, и не пропала, конечно, но мне как-то тревожно за нее, потому что она полезла в одно дело… То есть хочет разобраться с тем, что и мне, скорее всего, не по плечу. Пока едем, попробуй мне найти телефон одного человека… Хотя я не знаю ее отчества…
— Можно выяснить место ее проживания и вычислить по сделанным ею звонкам.
— Я подожду, а пока найди мне телефон другой женщины.
— Людмила Федосеевна, подполковник полиции Гончаров вас беспокоит. Не могли бы найти полчасика для встречи со мной?
— Я даже не знаю, когда смогу. Времени катастрофически не хватает ни на что… А на какую тему вы хотели бы поговорить со мной? Сейчас уже вечер, а завтра выходной…
— Меня интересует Лена Смирнова. Вы ведь знакомы с ней.
— Какая Смирнова? Ах, Леночка! Не просто знакома, я к ней как к родной отношусь. А что с ней не так? И почему Леночкой интересуется полиция? Что-то случилось?
— Будем надеяться, что ничего не случилось. Просто она попросила помочь в одном деле. Мы договорились о встрече, но она так и не появилась. А ведь предупреждала, что это очень важно для нее.
— А я-то чем могу помочь?
— Лена просила помочь разобраться с делом Дроздова. Она сказала, что Владимир Петрович тоже не чужой вам человек.
— Не чужой, — согласилась Полозова, — и мне бы очень хотелось, чтобы он скорее оказался дома. Я и сама пыталась помочь, но моих сил не хватило… Если честно, то я просто в отчаянии…
— Так давайте объединим наши усилия.
— Я не против, только что мы можем? Я полицейских генералов просила, а вы — кто? Подполковник? Лену найти не можете, говорите, что она не пришла на встречу. А вы не пробовали ей позвонить?
— Она продиктовала мне свой номер, я записал на листочек, а теперь его не могу найти. Если вы дадите мне ее номер…
— Дать номер — не проблема. Только откуда мне знать, кто вы. Сказали, что из полиции, но я не видела вашего удостоверения. Давайте я свяжусь с ней сама, спрошу разрешения дать вам ее номер, и если она согласится, то…
Через несколько минут Полозова перезвонила:
— Связаться не смогла, но, если вы действительно полицейский, разве вам неизвестно, что со мной произошло сегодня утром?
— Известно, разумеется. И я очень рад, что вы живы и здоровы.
Но Полозова, возможно, и не услышала его слов, потому что тут же пошли гудки.
А ведь он знал, с чего надо было начинать поиски.
Игорь поднялся на крыльцо дома, в котором проживала Лена, и нажал кнопку переговорного устройства.
— Вы к кому? — донесся из динамика женский голос.
— К вам, — решительно произнес Гончаров и поднес к глазку служебное удостоверение. — Откройте, полиция.
Он остановился у стойки портье и еще раз показал удостоверение.
— Да я вас узнала, — расплылась в улыбке старушка, — это ведь вас Паша Ипатьев в своей программе показывал. А к нам зачем пришли?
— Хочу узнать, в какой квартире живет Смирнова Лена — та, у которой была лохматая собака.
У консьержки округлились глаза.
— Лена в чем-то замешана? А на вид она такая приличная девушка! Всегда здоровается. Сегодня только проскочила мимо к себе, а через полчаса обратно. С чемоданом ушла — наверно, уехала куда-нибудь. Лето ведь.
— Ничего не сказала?
— Даже не попрощалась. Я ее спросила, куда уезжает, а она только рукой махнула.
— Вот никто и не знает, куда она исчезла, — вздохнул Игорь. — Друзья, знакомые, родственники звонят… — Игорь замолчал и посмотрел на пожилую женщину: — У вас есть номер ее телефона?
— Конечно. У меня все есть на всякий случай: и номер ее мобильного телефона, и ключ от квартиры: мало ли, протечка будет, соседей снизу заливать начнет или еще что случится…
— Дайте мне и то, и другое. Сейчас вместе поднимаемся к ней, будете понятой.
Консьержка написала на листке бумаги номер телефона и протянула его Гончарову, сказав при этом:
— Мне нельзя с поста уходить. Соседей попросите понятыми.
Игорь кивнул, посмотрел на переданный ему телефонный номер, набрал его на своем мобильном. Ответил механический голос, сообщивший, что телефон абонента выключен или находится вне зоны.
На этаже квартир было много. Игорь позвонил в ближайшую. Никто не открыл, в другие квартиры он обращаться не стал. Подошел к двери Лены, на всякий случай позвонил, потом открыл ключом и вошел. Начал осмотр с кухни, но ничего, кроме посуды в шкафах и продуктов в холодильнике, не обнаружил. В большой комнате он осмотрел гардероб, полки с книгами. В шкафу на деревянных плечиках была развешана одежда, и вообще ничто не говорило о том, что Лена покидала свою квартиру в спешке.
В другой комнате, судя по всему, еще совсем недавно жил племянник Лены. В углу рабочий стол, над которым размещалась кровать, висели фотографии мальчика с лохматым маленьким щенком на руках, того же пацана с мужчиной и очень молодой женщиной — вероятно, с родителями. Тот же мальчик возле фонтана Треви в Риме держал за руку Лену… Рядом к стене кнопками крепился большой рисунок: схематично изображенная птица с расправленными крыльями, перья были пронумерованы, сверху детским почерком было написано: «У орла по девять скелетных перьев в каждом крыле и пять таких же перьев в хвосте». Игорь выдвинул ящики рабочего стола. В верхнем лежала стопка ученических тетрадей. Он открыл одну. В ней лежал сложенный лист. Гончаров развернул его.
Сочинение Славика Смирнова
Как я провел лето
Лето прошло замечательно, потому что меня не взяли отдыхать за границу, и я отправился в деревню Парфино к бабушке Оле, которая мне не совсем бабушка, а просто родственница Владимира Петровича. Там все было для меня в первый раз: и парное молоко, и клубника с грядки, и тройная радуга над деревней. У соседки жили свинья и три поросенка. Я приходил к соседке и помогал ей кормить поросят. Я приносил им печенье, конфеты и разные другие сладости. За это они меня любили, хотя, может, просто отвечали мне взаимностью, потому что я их тоже любил. Я придумал каждому поросенку имя, и они отзывались каждый на свое. Однажды кто-то не закрыл калитку, и поросята убежали в лес. Соседка уже решила, что поросят съел какой-нибудь лесной зверь или просто кто-то украл. Но я отправился на поиски, ходил по лесу и звал их по именам. Сначала прибежал Хрюша, потом Пончик, а потом Борис Борисович — самый толстый. Мы пошли к дому, и они топали за мной гуськом, и все люди удивлялись, что они такие послушные. Вообще-то поросята и, как мне теперь кажется, другие животные — очень умные. И они очень любят людей. Особенно тех, кто их кормит. И не подозревают даже, что сами станут пищей для тех, кого они так любят. А может, и знают, но надеются, что этого не случится, потому что любовь победит чувство голода. Мне говорили, что, когда человек еще только задумает убийство и точит свой нож, поросята и все другие свиньи уже кричат от предчувствия беды. А может, они точно знают, что их сейчас убьют. Этим дальновидным мышлением они отличаются от людей, которые не знают, что их ждет через минуту — смерть или вечное счастье.