— Не скандальный мальчик был?
— Спокойный очень. А чего ему скандалить? У них же все было: бабушка у него в торговле много лет, потом и мама по той же дорожке пошла… Естественно, что Толик как сыр в масле катался.
— А сейчас как, тихо они живут? Враги у них были?
— Живут тихо: так у нас все равно почти ничего не услышишь: стены толстые — сталинский дом. То есть не то чтобы при Сталине построен, но по сталинскому проекту. Тогда же строили не то что сейчас… Тогда все для людей делали… Да-а, — вспомнила женщина, — Анатолий недавно со своим сыном ругался. Олег стоял в прихожей их квартиры, дверь была не закрыта, и чего-то требовал. А Толик ему отвечает, мол, если нужны деньги, то иди машины ремонтировать. Олег выскочил на площадку, мимо меня пролетел, даже не поздоровался. Сказал только: «Чтоб ты сдох!» — вспомнила соседка и сама испугалась своей догадки: — Ой! Как же так? Олежек — такой мальчик хороший…
— Хороший, хороший, — постарался ее переубедить подполковник, — он сейчас плачет без перерыва.
— И вот еще, — продолжила соседка, — вы интересовались — имелись ли у него враги. Про врагов не знаю, а вот недруги были. Как раз в нашем дворе — Вовка Карасев. Они ровесники, но не особо дружили в детстве. Да Толик, мой сосед, вообще ни с кем не дружил — такой он был замкнутый. Тут же все люди простые, а у него и мама, и бабушка в торговле. Но, как потом выяснилось, он бабником оказался и отбил у Вовки девку. Не то чтобы отбил, а переспал с ней. В гости ее позвал, напоил, и, как оно обычно бывает, все у них случилось. Карасев к нему даже на квартиру сюда приходил, и они ругались на площадке возле моей двери. Вовка так и сказал: «Убью!»
— Давно это было?
— Лет тридцать назад — может, меньше. Им где-то по двадцать было. А теперь они вместе работают, то есть Карасев у моего соседа занимается ремонтом машин. Анатолий взял в аренду мусорную свалку, вывез ее куда-то, чтобы экологию не загрязнять, а на том месте поставил гаражи и еще чего-то. Земля ведь дорогая, а он с местной коррупционной властью договорился — вот ему и обломилось. Вы разве не знали?
— Полиция все знает, — кивнул Игорь, — но там все чисто по документам.
— Вот то-то и оно, что по документам, — огорчилась старуха, — а по сути получается, что все страну по кусочкам раздали. По документам у нас одно, а по правде все наоборот. Так-то я про Толика плохого ничего сказать не могу, и сын у него вежливый — здоровается всегда. И жена Варвара — тоже тихая. Она же приезжая, училась здесь. И вот познакомилась как-то с моим соседом и в скором времени переехала к нему — чего же ей по общагам мыкаться, а потом еще и родила Олега. У них с Анатолием десять лет разница. А чего делать? Хорошо жить все хотят, а у них к тому же еще и дача есть — я там была как-то: они меня привезли, чтобы я яблок насобирала сколько мне надо, а потом увезли. Так там у них не дача, а кирпичный особняк — комнат уж не знаю сколько, я глубоко в дом не заходила, но восемь точно есть. А внизу камин. Но больше туда не приглашали, а я тогда соков понаделала…
Напомнил о себе мобильный. Звонил практикант:
— Товарищ подполковник, докладываю. Нашел нескольких подходящих под описание, то есть по фотографии. Девушка вполне стандартная: прическа, фигура, косметика. Но Вика из них только одна — не уверен, что та же самая, хотя… зато нашел в удаленных страничках еще парочку: одна из них — некая Диана, занималась эскорт-услугами, но напрямую ее заказывать было нельзя, только через агентство. И еще одна похожая, размещавшая объявление о частных уроках для молодых состоятельных мужчин. На фото она в купальнике и лицо похожее. Зовут Тиана. Что за имя такое?
— Обыкновенное русское имя, — не удивился Гончаров, — означает «Королева фей». Заимствовано из старого американского мультика «Принцесса и лягушка».
— Да? — удивился Петя. — А я и не знал. Но я просто по созвучию «Диана-Тиана» решил проверить переписку. Заказов у нее было немного. Но я наткнулся на один. Обращалась к ней какая-то дама. Сообщила, что у нее сын — красив, умен, образован, но девственник, и ему надо помочь, а деньги для этой дамы — не проблема. Я отыскал страничку этой дамы и среди ее френдов обнаружил сына — похоже, что это тот самый парень, ссылку на телефон которого вы мне присылали. Дальше что делать?
— Закажи билинг на номер телефона этой дамы и, соответственно, Дианы-Тианы. Узнай, где находились их аппараты вчера с одиннадцати вечера и до часа ночи. Скажи, что это моя личная просьба, пусть поторопятся сделать.
Игорь закончил разговор и посмотрел на хозяйку:
— Ну все, труба, как говорится, зовет. Спасибо огромное, вы оказали неоценимую услугу следствию.
— Уходите? — расстроилась соседка. — А я как раз вспомнила, что Толик как был бабником, так им и остался. Пока жена на даче с сыном, приводит сюда разных девок. Не скажу, что часто, но бывало.
— А вчера вечером приводил?
— Врать не буду, но слышала, как кто-то прошел мимо моей двери. То есть прошла: каблучки — цок-цок-цок. А потом дверь у соседа открылась и закрылась.
— А когда эта «цок-цок-цок» обратно прошла?
— Не знаю, потому что заснула: наверное, уже после полуночи.
— А это не могла быть Варвара?
— Могла! — уверенно подтвердила соседка. — Она тоже на каблучищах шлындрает. Лет-то ей уже за сорок, а все туда же — молоденькой хочет казаться: губы себе наколола, сиськи… простите, грудь себе вставила. А зачем все это, ты кого обмануть хочешь? Природу не обманешь!
— Вставила и вставила: это же не криминал. Нам какое дело до этого.
— Вам-то, может, и никакого, а ведь есть мужики, которые только на это дело и глядят. У кого сиськи… простите, у кого грудь побольше, та и красивее, по их мнению.
Гончаров вспомнил начальника РУВД и спорить не стал.
Снова позвонил Федулов и сообщил, что в крови покойного обнаружено три с половиной промилле алкоголя.
— То есть он выпил перед смертью почти семьсот граммов виски? — удивился Гончаров.
— Получается, что так, — с завистью в голосе отозвался Федулов. — Теперь уж понятно, почему он головой об унитаз долбанулся. Какие тут могут быть сомнения; перебрал мужик так, что на ногах не стоял.
— А где тогда выпитая бутылка?
— Откуда мне знать? Да меня это и не интересует, раз нет никакого дела, то и расследования никакого нет. Входная дверь открыта родным ключом: следов взлома или отмычки нет, к тому же в квартире сигнализация. В крови трупа следов ядов и наркотических веществ не обнаружено. Что ты еще хочешь узнать?
— Да я уже к себе в район возвращаюсь, — ответил Гончаров, хотя сейчас менее всего собирался это делать.
Игорь вернулся в соседнюю квартиру: тела уже не было.
Олег и участковый сидели на кухне и беседовали.
— У меня отец и вовсе в сорок два года умер, — говорил Шишкин, — поехал с приятелями в Карелию на рыбалку, и там сердце прихватило. Пока дозвонились, пока «Скорая» выехала, короче, вот так… сердце не выдержало.
— Они там выпивали, вероятно? — предположил Олег.
— Выпивали, конечно, но мой отец если и употреблял, то исключительно пиво.
— Кстати, — вступил в разговор Игорь, — а бутылка виски, что в спальне, — откуда она там?
Парень пожал плечами:
— Не знаю. Но вообще у нас дома всегда что-то есть. И еще такая же бутылка виски была. Кажется, даже две бутылки, одна начата. А вторая… Я проверю.
Он вышел из кухни и скоро вернулся.
— Пусто. То есть не совсем: там коньяк французский остался, а виски нет и бутылки шампанского тоже. Французское шампанское — дорогое, с желтой этикеткой. Названия не знаю.
— Я в шампанском не разбираюсь, — признался Игорь, — но французское видел как-то в богатом доме и как раз с желтой этикеткой. «Клико» называется. Мы с обыском пришли к одному… Не буду рассказывать. Ты мне не сказал, во сколько с дачи выехал?
— Где-то в половине восьмого. А встал в семь.
— Как и я сегодня. А так хочется подольше в постели поваляться. А ты как?
— Сегодня на удивление легко поднялся, — продолжил рассказывать молодой человек. — А вчера, как лег в постель, сразу вырубился. Открыл глаза, а там уже семь часов и солнце.
— А у нас дождик капал. Не помню, спрашивал или нет: у отца были какие-нибудь трения по бизнесу или просто по жизни? С Карасевым, например.
— Он никогда ни с кем не ссорился: папа был спокойным человеком. А с Карасевым они не конфликтуют… То есть не конфликтовали. Потому что Владимир Семенович понимает, что если какие претензии к нему будут, то он сразу вылетит с работы.
Открылась входная дверь, и в квартиру вошла женщина лет сорока, но со следами омоложения на лице — пухлые губки и гладкая кожа под глазами. На ней был летний костюмчик: короткий пиджачок, стилизованный под капитанский китель, и шелковая юбочка, открывающая колени. Увидев на кухне сына, женщина бросилась к нему, обхватила руками его шею и заплакала:
— Как же так, сыночка? Как это все произошло? Почему?
Она подняла голову и как будто только сейчас заметила на кухне посторонних.
— А вы кто, господа? Вы разве не видите, что у нас горе?
— Вообще-то мы из полиции, — ответил Гончаров, хотя дама и так могла заметить, что на одном из мужчин полицейская форма. — Мы по долгу службы обязаны задать вам несколько вопросов. Олег уже ответил на часть, а теперь…
— Только не сейчас, — покачала головой вдова, — в другой раз как-нибудь…
— Как-нибудь нельзя. Сейчас это считается несчастным случаем, а потом откроют дело и начнется тщательное расследование. Вас замучают вызовами и опросами. А так мы все закончим прямо сейчас. Пара-тройка вопросов, и вы свободны.
Вдова задумалась, а потом вздохнула.
— Отвечу на ваши вопросы минут через десять. Мне надо в себя прийти, надо принять успокоительное…
— Мы тогда с коллегой на площадке постоим, если вы не против?
Мать Олега кивнула.
— Мне уже и самому кажется, что это несчастный случай, — вздохнул Шишкин, когда они вышли из квартиры.