— Не спеши. И спустись во двор и загляни в мусорный контейнер для стекла. Ночью контейнеры поменяли, а сейчас рабочее время — большинство местных жителей не дома, а на своих трудовых постах. А потому вряд ли туда набросали много бутылок.
— Что я должен искать?
— Бутылку из-под виски, сам знаешь какого, и бутылку шампанского с желтой этикеткой. Возможно, они в одном пакете лежат. Только будь осторожен: надо проверить бутылки на наличие всех отпечатков. А если повезет, то в пакете должно быть еще кое-то.
— Что?
— Пока не знаю. Но что-то должно быть.
Лифт увез участкового, и сразу из своей квартиры выглянула соседка.
— Вспомнили что-то еще? — догадался Игорь.
Старуха кивнула и начала быстро шептать:
— Олег тоже привозит сюда свою подружку, когда родителей дома нет. Так эта подружка точно так же цокает каблучищами.
— В глазок этих цокотух не видели?
— Так надо еще к глазку добраться. А я же не спортсменка-бегунья. К тому же у меня артрит. Порой так колено прихватит, что мочи нет.
— Жалко, что у вас камера наблюдения не работает.
— Так управляющая компания такую цену за нее заломила, вот я народ и взбаламутила, мол, надо отказаться от такой дорогущей услуги. Толик, теперь уж покойный, решил оставить, но отключили всем сразу и ему тоже. А в соседнем парадном камера есть, но она на двор направлена — как раз на помойку.
Подошел лифт, из кабины вышла девушка в туфельках на высоких каблуках-шпильках.
— Цок-цок-цок, — прошептал Игорь.
— Вот, — шепнула старуха.
Девушка подошла к дверям соседней квартиры, нажала кнопку звонка. Подполковник бросился к ней:
— Погодите, Вика, мне тоже сюда надо. Я из полиции.
Дверь отворилась. Мать Олега, по-видимому, приняла уже успокоительное, потому что, увидев, как Гончаров уверенно перешагнул порог, протянула ему руку и представилась:
— Варвара Григорьевна.
И тут же посмотрела на Вику и проинформировала:
— Анатолия уже увезли. В смысле тело Анатолия.
Говорила она так спокойно, как будто уже смирилась и со смертью мужа, и с тем, что девушка стала частью их семьи.
— Я быстренько, — пообещал Игорь, — только задам несколько вопросов. Вам, Варвара Григорьевна, и вам, Вика. Много времени это не займет. Только опрашивать каждую буду по отдельности. Такова необходимая процедура.
Мать Олега кивнула, а девушка посмотрела в сторону, на своего жениха.
— Пройдем в гостиную, — предложила Варвара Григорьевна и, когда вошла в комнату, произнесла: — Если не возражаете, могу предложить рюмочку хорошего виски.
— Виски нет, — вздохнул Гончаров, — как и шампанского «Клико».
Вдова удивилась этому известию. Вскинула брови, а потом махнула рукой.
— Ну и ладно, — сказала она, — нет так нет: трезвость — норма жизни.
— Варвара Григорьевна, — произнес Игорь, — возможно, в вашей квартире произошло преступление: был убит ваш муж. Подозреваемых немного, а потому…
— Что? — вскипела вдова. — Вы меня в чем-то обвиняете?
— Ни в коем случае. Но поскольку я знаю, кто подружка вашего сына и чем она занималась в недавнее время…
— И чем же таким особенным?
— Да вы лучше меня знаете, — не стал вдаваться в подробности подполковник. — Дело в том, что в наше время выяснить, кто кому звонил и отправлял сообщение, несложно. Следственным органам известно, когда и с какой просьбой вы обратились к ней. Другими словами, вы познакомились с невестой вашего сына раньше, чем сам Олег. Но вашего сына, как мне кажется, подобная новость отнюдь не обрадует. Скорее наоборот…
— Я не понимаю, о чем вы, — изобразила недоумение Варвара Григорьевна. — Могу сказать только, что мой аккаунт некоторое время назад был взломан злоумышленниками и с него были отправлены рекламные рассылки, а также какие-то письма неизвестным мне людям.
— Наши специалисты проверят и это… Хотя наверняка уже проверили.
— Вы меня подозреваете в чем-то? В том, что я познакомилась с какой-то девушкой раньше моего сына? Бред! Я же вам сказала, что страничку взломали…
Прозвучал дверной звонок, и через несколько мгновений в гостиную вошел опешивший от своей находки Шишкин. Он нес в руке полиэтиленовый пакет, подошел к Гончарову совсем близко и шепнул:
— Вот, в мусорном контейнере нашел: две пустые бутылки и молоток… — Он покосился на вдову и продолжил шепотом: — Со следами крови.
Игорь взял пакет, заглянул в него и сказал участковому:
— Вызывай экспертов. Надо срочно дактилоскопировать всех, находящихся в этой квартире.
Вдова растерянно смотрела на них. Гончаров вернул пакет участковому, отвернулся от вдовы, шагнул в сторону, достал мобильный и набрал номер практиканта.
— Только собрался вам позвонить по поводу билинга, — радостно сообщил Петр, — получил распечатку. Аппарат Вики был выключен, но перед тем он находился в Юкках. А телефон вдовы был в городе на Морской набережной в жилом комплексе «Гавань капитанов». Что еще надо сделать?
Гончаров повернулся к вдове и спросил:
— Где вы находились этой ночью?
— У подруги на даче.
— Зачем вы говорите неправду? Нам уже известно о Васильевском острове, о «Гавани капитанов». — Гончаров посмотрел на пиджачок хозяйки квартиры, словно только сейчас его заметил, и усмехнулся: — Труда не составит узнать и фамилию этого капитана.
Варвара Григорьевна не смутилась, лишь покраснела немного и тихо сказала:
— Я была у своего друга Артура.
Она достала из сумочки пачку сигарет и зажигалку.
— Понятно, — кивнул Игорь, — капитан Артур Грей, который прибыл за своей Ассоль в Зурбаган. Или у вашего друга — покорителя морей другая фамилия? Назовите фамилию капитана, у которого вы провели нынешнюю ночь: мы и его должны проверить.
Вдова задумалась, посмотрела в сторону. Затянулась сигареткой. Выдохнула струйку дыма, дернула плечиком и произнесла:
— Артур Оганесян. Он достаточно известный кинорежиссер и хотел со мной посоветоваться по поводу рекламной раскрутки его нового фильма. А вообще это моя личная жизнь. И потом, вы не там ищите, я к криминальному миру никакого отношения не имею, а есть твари, которые…
Гончаров помахал рукой, разгоняя табачный дым перед своим лицом.
— Вопросов к вам пока нет. Можете идти к сыну. Только позовите сюда Тиану.
Мать Олега не стала уточнять, очевидно, прекрасно знала творческий псевдоним невесты своего сына.
— А мне что делать? — поинтересовался Шишкин, когда вдова вышла из комнаты.
— Просто помогай мне. А вообще тебе нравится быть участковым?
Молодой человек пожал плечами.
— Не думал об оперативной работе? — продолжил подполковник.
— Я все время об этом думаю. Просился в убойный, но мне ответили, что свободных ставок нет.
— В нашем РУВД есть. Из тебя может получиться хороший опер, и я возьму тебя по переводу. Сегодня оформим на тебя раскрытие преступления. А пока посиди на кухне.
Участковый открыл дверь, запустил в гостиную девушку, а сам вышел.
— Присаживайтесь, — предложил девушке подполковник, — я скажу вам, что убийство раскрыто. Орудие преступления найдено, бутылки, которые вы выбросили в мусорный контейнер, тоже.
— Я ничего не выбрасывала.
— Вы есть на записи с камер соседнего подъезда. Вам, наверное, неизвестно, что там камеры никто не отключал. Кроме того, соседка видела в дверной глазок, как вы прошли мимо ее квартиры, позвонили в дверь и Анатолий вам открыл.
— Ерунда какая, — улыбнулась девушка, — я была на даче вместе с Олегом. Он может подтвердить.
— Он не может подтвердить ваше алиби, потому что он спал, как ребенок. Лег, а потом проснулся уже утром. Не сомневаюсь, что вы скормили ему приличную дозу снотворного. Сейчас приедут специалисты и возьмут у него кровь на анализ. Кроме этого, и на бутылке, и на молотке будут найдены отпечатки ваших пальчиков.
— Ничего они не найдут. Там не может быть моих отпечатков.
— Уверяю вас, что найдут. Сейчас у экспертов такая аппаратура! В специальном излучении проявляются даже стертые или смытые отпечатки. Опытные домушники надевают теперь по две пары резиновых перчаток.
Девушка задумалась.
— Думайте скорее, — поторопил ее Гончаров, — потому что я поговорил с Варварой Григорьевной, и она готова откровенно рассказать, каким образом вы оказались рядом с ее сыном и какими делами вы занимались прежде… Оказание эскорт-услуг у нас не является преступлением, но присяжные почему-то считают это отягчающим обстоятельством. Но выход, однако, есть. Наказания, конечно, не избежать, но можно сделать его максимально мягким.
Гончаров сделал небольшую паузу и продолжил:
— Я всегда предлагаю подозреваемым, разумеется, кроме маньяков и прочих уродов, написать явку с повинной. Если ваша причастность к убийству будет доказана в суде, то вам светит двенадцать лет, а при хорошем и дорогом адвокате — десять. Если оформим явку, то приговор будет ниже низшего предела. Скорее всего, суд назначит шесть. А если так, значит, возможно УДО… Знаете, что это такое?
Девушка кивнула. А Гончаров перешел уже на вовсе доверительный тон, стал говорить тише и даже склонился в сторону невесты Олега.
— УДО получить несложно, — шептал он. — Так что думайте: срок сократится до четырех лет, а с учетом предварительного заключения — сидеть вам три с половиной, а может, и меньше. А это не двенадцать долгих муторных бесполезных лет, ломающих вашу жизнь и калечащих вашу психику.
— Хорошо, — согласилась Вика, — я напишу явку. Только я не хотела убивать. Он сам напал на меня, требовал интимной близости, я стала сопротивляться, схватила то, что попало мне под руку…
— Хорошая мысль, — поддержал ее Гончаров, — только со своим адвокатом вы определитесь, как вы, защищаясь, ударили его молотком по затылку возле туалета. Попытайтесь представить так, что жертва упала… то есть Анатолий упал и ударился затылком об унитаз. Но вообще мысль интересная: он умер не от вашего удара, а от того, что ударился головой при падении. Если бы был трезвым, то от вашего удара не упал бы.