— Тайна… — позвал он, и внутри что-то трепыхнулось — еще никто не называл меня так. — Расскажи о своем друге.
— Ну… — я смутилась, будто меня спросили о чем-то неприличном.
Казалось совершенно невозможным разговаривать об одном парне с другим.
— Пойдем кофе выпьем, — словно прочитав мои мысли, сменил тему Алексей.
И мы завернули в одну из встречных сетевых кофеен. Нам доводилось бывать тут с Артемом, и сердце, все вспомнив, вдруг болезненно дернулось.
— Здесь тебе будет легче рассказывать, — как-то буднично пояснил новый знакомый.
В первый момент я удивилась, откуда он знает, но потом все вспомнила и сжалась от дурного предчувствия. Какой «ясновидящий», что вообще происходит?
Тридцать первого по телику, как обычно, показывали «Иронию судьбы», и я, пытаясь отвлечься, приобщилась к новогодней классике — фильм, как ни странно, не надоедал. Я начала смотреть с момента, когда жених выговаривает главной героине: «Ты безалаберная! Только у тебя в квартире мог появиться посторонний мужчина!»
Наверное, это и про меня тоже. Только со мной такое могло случиться…
Мы устроились за столиком. Я с некоторым волнением следила, как мой спутник снимает куртку, и облегченно вздохнула, увидев, что на нем обычный серый свитер, а не какой-нибудь балахон с рунами или мантия со звездами. Цвет необыкновенно шел к его глазам, и я против воли засмотрелась в них, чувствуя, что куда-то бесконечно лечу, как Алиса в кроличью нору, но это не пугает, а, наоборот, все глубже затягивает.
Опомнилась я, только когда подошла официантка — девчонка чуть-чуть постарше нас — и положила на стол две кожаные папки. Алексей раскрыл меню, а я неожиданно для самой себя спросила:
— Сколько тебе лет?
Он поднял глаза от страницы с коктейлями и улыбнулся краешками губ:
— Какая разница?
Я кивнула, поняв всю неуместность вопроса, и углубилась в изучение ассортимента пирожных.
Он заказал только кофе, а я, как всегда, не смогла удержаться от торта. Когда официантка отошла, Алексей облокотился на стол и внимательно уставился на меня:
— Ну так что?
— Что? — смутилась я.
— Рассказывай!
И я поняла — отвертеться не удастся.
Глава 8. Кто кого приглашает
Восемь месяцев назад
Отношения начали портиться незаметно — я даже не поняла, в какой момент это произошло. Просто вдруг обнаружила, что утро больше не начинается с жизнерадостной эсэмэски Артема, и вообще они приходят все реже и реже.
Однажды вечером я вышла в раздевалку после занятия танцами, первым делом с надеждой схватилась за телефон и в недоумении уставилась на него: экран не сигнализировал о поступлении каких-либо сообщений. Как же так? За целый день он не написал мне ничего?
— Напиши ему сама, — не мудрствуя предложила Наташка, с которой я поделилась своими переживаниями.
— Сама? — удивилась я.
Такая простая мысль меня почему-то не посещала.
— А что? — не поняла она. — Думаешь, парням не нравится, когда им пишут и звонят?
— Но они же парни, — гениально возразила я. — Они должны проявлять инициативу!
— Ой! — отмахнулась Наташка. — Ничего они не должны. Знаешь, парни сейчас сами как девчонки. Инициативу надо брать в свои руки.
Я насупленно переодевалась и молчала — брать инициативу в свои руки категорически не хотелось. Артем избаловал меня своим постоянным вниманием, я привыкла и наивно думала, что теперь так будет всегда… Ошибочка вышла!
— Кстати, а почему вы с ним не танцуете вместе? — поинтересовалась Наташка, когда мы вышли на улицу.
И она, и я по-прежнему занимались без партнеров. Периодически возникало большое желание бросить это дело — парней в нашей студии как не было, так и не предвиделось.
— Какой смысл так заниматься? — жаловались мы нашей преподавательнице Насте. — Толку же никакого!
— Вовсе нет, — возражала она. — Конечно, толку от занятий без партнера меньше, чем от занятий в паре, но больше, чем от отсутствия занятий вообще!
Сраженные этим хитроумным доводом, мы не находили что возразить и продолжали исправно посещать занятия.
— Почему? — уныло переспросила я. — Не знаю. Я вообще-то тоже надеялась, что наконец обрету пару, но увы — предложений на этот счет не поступало.
— Опять ты ждешь каких-то предложений! — всплеснула руками Наташка. — Давно пора уже предложить самой.
Я уныло кивнула, но согласия не выразила.
— Ну подумай — что ты теряешь? — втолковывала мне подруга. — В худшем случае тебе откажут, и ровным счетом ничего не изменится.
— Зачем же пробовать, если ничего не изменится?
— Но ты по крайней мере будешь знать, что попыталась! Как говорится, лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть!
— Но если мне откажут, то я буду чувствовать себя неловко.
— А ты не чувствуй, — запросто решила мою проблему Наташка. — Ты же не банк предлагаешь ограбить. Притом разве тебе не приходило в голову, что он там вовсю зажигает с какой-то другой девицей?
Я совсем приуныла. Естественно, такая мысль приходила мне в голову, и неоднократно, но она мелькала где-то на горизонте сознания — дальше ее не пускало всепоглощающее ощущение счастья. И только теперь, когда оно слегка померкло, подлая мыслишка смогла пробраться дальше и сделать свое черное дело — поселить во мне сомнения и неуверенность.
— Так что не теряй время и спрашивай, — подытожила Наташка.
Я кивнула, внутренне соглашаясь с ее доводами, но заранее зная — решиться на подобный разговор будет весьма непросто. Особенно в свете последних событий, когда в наши отношения закралась пауза и непонимание.
Ясное дело, такой разговор надо было вести лично, а не по переписке, и я ждала подходящего момента. Он представился, когда мы ехали в метро из кино — ближе к концу недели Артем все-таки появился и предложил встретиться. Я уже вся извелась и на каждый писк, возвещающий об эсэмэске, кидалась к телефону, но это оказывалась или глупая реклама, или сообщения от знакомых, которые меня в данный момент совершенно не интересовали.
Я вообще заметила, что стала довольно нелюдимым персонажем — знакомство с Артемом поглотило меня целиком, не оставив времени и, самое главное, желания общаться с кем-то еще. Если меня звали куда-то, я отказывалась, боясь, что в это же время мне предложит встретиться Артем. Вот только в последнее время он не спешил назначать свидания, и я все чаще сидела дома одна, карауля молчащий телефон. Вскоре меня и приглашать перестали, зная, что я все равно откажусь. Лишь с Наташкой я продолжала дружить по-прежнему, но нас с ней слишком многое связывало, чтобы между нами встал парень.
Мы стояли у дверей вагона, я — спиной к стеклу с надписью «Не прислоняться», беззаботно нарушая эту заповедь, Артем — почти вплотную ко мне. Я млела от его взглядов и как будто случайных прикосновений, когда он поддерживал меня при рывках и толчках вагона. Этот-то момент я и сочла подходящим — шум поезда заглушал слова и, казалось, стирал их смысл, что было мне весьма на руку.
— Артем! — позвала я, так и не приучившись называть его «Темой» или «Артемкой». — Давай с тобой ходить на танцы!
— Куда? — не расслышал он.
Ну вот, я знала, что из этой затеи ничего не выйдет. Однако отступать было некуда, и я громко повторила:
— На танцы!
— А-а, — протянул Артем.
Я не поняла: то ли снова не расслышал, то ли раздумывает над моим сногсшибательным предложением, но тут он ответил:
— Но мы же и так ходим с тобой на танцы.
Интересно, он действительно не догадался об истинном смысле вопроса или искусно прикидывается?
— Нет, не на балы, — решив идти до конца, пояснила я. — На занятия!
— На занятия? — снова протянул он и умолк.
Меня здорово бесила эта его манера не отвечать сразу, если вопрос ему не нравился — а то, что мой вопрос ему не понравился, я заметила сразу. Почему бы просто не ответить «нет», ясно и понятно? Неужели он не осознает, что только делает мне больнее?
— Не думаю, что это хорошая идея, — наконец выдал он. — Я считаю, что личные отношения нельзя смешивать с работой — не выйдет ничего путного ни там, ни там.
Так, конечно, считал вовсе не он — мысль была далеко не нова, об этом много раз говорили артисты, спортсмены и прочие медийные личности. Впрочем, в противовес этому я могла бы привести в пример массу других медийных личностей, чьи семейные пары смешивали личную жизнь с работой с удивительно прекрасным результатом. Однако я поняла, что буду лишь заново распылять свое красноречие, поэтому лишь робко предложила:
— Давай хотя бы попробуем.
— Но мы уже пробовали, — возразил он. — На балах.
— И что, разве плохо получалось?
— Так то на балу, — противореча самому себе, заявил он. — На занятиях же все по-другому.
Я решила зайти с другого бока:
— Смотрел «Мэри Поппинс»? Наш старый фильм?
Артем кивнул и выжидательно уставился на меня, удивленный резкой сменой темы.
— Там главная героиня говорит: «Бальные танцы танцуют в паре, то есть вдвоем. Одиночество в танцах дурно влияет на мировоззрение».
— И? — вопросительно посмотрел на меня он.
Я попыталась свести все к шутке:
— Неужели тебя не беспокоит дурное влияние одиночества на мое мировоззрение?
— Найди себе партнера, — пожал плечами он.
— А у тебя есть партнерша? — сделала еще одну попытку я.
— Сейчас нет, — ответил он. — Она бросила недавно. С начинающими это часто случается.
— Начинающими? — удивилась я. — А я думала, ты уже не первый год занимаешься.
— Занимаюсь я третий год, — пояснил он. — Но каждый год иду в начальную группу — там проще, напрягаться не надо, я ведь уже все знаю. И много социальных танцев, которые я больше всего люблю. А если переходить в группу продолжающих, там париться надо, новые вариации учить. На конкурсы опять же заставляют ездить, а ну его на фиг…
Я пораженно умолкла. Мелькнула предательская мысль — а нужен ли мне партнер с такой позицией? Смогу ли я постоянно ходить в группу начинающих, разучивая по пятому разу одни и те же социальные танцы? Разве я не хочу учить новые вариации и ездить на конкурсы?