— 31 —
Длинная извилистая логическая цепочка…
Хочу рассказать.
Сидим, кароч, с ребенком в баре Кайя Палаццо. Я — брют, он — пиво. До этого случилось очень много работы (работали оба, кстати, и он — молодец).
Подходит к нам турецкий аниматор. Жилистый такой юркий пацанчик лет двадцати трех. Гопота анаталийская.
— Смотрю на вас третий день. Вы же русская-мама, турецкий-сын, да?
— Да! — кивает ребенок и подливает русской маме брютоса в бокал.
— Вот. Вижу. У вас все клево. Как? Как? Я просто хочу жениться тут на украинской своей подруге, люблю ее очень, но знаете… Как-то все сложно… И с родителями нашими, и вообще.
— Знаем! — говорим мы с деткой хором и отхлебываем каждый свое.
— Я беспокоюсь, что дети наши общие будут, — делает паузу, ищет слова. — Ну, ни туда ни сюда. Им же будет сложно адаптироваться. А если не выйдет, а развод, а дети? Как? Я ее везу с родителями знакомиться. Я серьезно… Но мне страшно.
Вообще, видно, что пацан переживает, что хочет, чтобы все у них с его украинской пассией получилось, хочет семьи, чистоты, дома, деток…
— Да как сказать! — Ногу на ногу, поправляет красивым жестом воротничок полочки, делает сложное лицо. Дитя наше хитрожопое… — Ну, непросто. Но зато все дети от смешанных браков — гении.
Я мычу. Гопник наш замирает. Думает о своем.
— Вот, — продолжает дитятко, — заехали тут с маменькой немножко в гольф поиграть. А завтра у меня экзамены… В универе. Анне (мама), ты как вообще? Со мной метнешься или потом подъедешь?
— Ах, бебеим (детка). Разберемся. Или я, или папенька будем с тобой. Я ему наберу вечером. Решим.
И сидим дальше такие умные, свободные, довольные.
И только мы с ним вдвоем знаем, чего стоит это его «заехали тут с маменькой немножко в гольф». И оба знаем, что бессовестно врем этому уже почти счастливому пацану. Оба знаем, что будет жопа, жопа, жопа))).
Но вдруг ему и его девушке повезет.
Он уходит радостный. Услышал, что хотел. Уже видит себя через двадцать лет в баре гольф-отеля. Со взрослым сыном или дочкой.
— Напиздели, да? Эххх… Совести нет у нас.
— Бггг. Ну да. Но он же сам хотел. Пошли на море, анне джим. Помочишь пятки свои старенькие.
— 32 —
Выходила на днях со старым добрым приятелем на ужин в общепит.
Пятнадцать лет знаем друг друга, чего только между нами не было (нет, секса не было — нам и так нормально), и все равно каждый раз у нас в общепите на момент расплаты возникает чертова неловкость «кто как за кого платит».
Просто нет и не было фиксированных договоренностей по сабжу. Плюс элемент гендерного интереса все равно имеется, пусть и игровой. Но мы, в первую очередь, друзья и партнеры, а не мальчик-девочка…
Он настаивает: «Прекращай. Давай сюда счет».
Я говорю: «Слушай, ну я ж тебя выдернула, давай я заплачу».
Он говорит: «Знаешь, я как-то не обеднею».
Я говорю: «Знаешь, я вообще-то тоже».
Он говорит: «Купишь себе мячиков на эти деньги».
Я говорю: «Купишь себе лишнюю бутылку хорошего сидра».
Он говорит: «Так. Хватит. Мне неловко».
Я говорю: «А мне ловко?»
Ситуация «каждый платит за себя», кстати, еще более неуютна. Потому что переводит наш дружеский ужин и трындеж в какой-то дурацкий бизнес-ланч.
В общем, вся эта байда с выяснениями «кто кого сегодня ужинает» немножко портит впечатление от мероприятия))).
Кто бы что ни говорил, а четкого регламента до сих пор не прописали. И понятно, что кто пригласил, тот и платит. Но это умозрительно понятно, а по факту ты ставишь хорошего (пусть и патриархатного) мужика в неуютное положение.
Зы. Мужчина на этот раз заплатил. Договорились, что с меня следующий ужин. Посмотрим.
— 33 —
Когда женщина поясняет другой женщине, что женская миссия, и сущность, и «природное назначение» — быть мужской музой, вдохновителем, «энергией», «помощницей», «феей», «шеей», прочим вспомогательным инструментом… я теряюсь.
Ну ок. Я тогда мужик — и все тут.
Ну раз я — не шея, не муза и не источник энергии. Раз мне нравится делать, решать, побеждать, достигать…
Значит, я — мужик.
Ладно.
Мужик так мужик.
Мне пофиг. Мне некогда этим заморачиваться.
У меня мои мужские заботы и проблемы.
И у Питона — они же.
Нам с ним жена нужна. Я давно об этом говорю.
Аааа! Господь шельму метит! Только что кто-то тут раскладывал кохонес, что он такой мужик и вообще крутышко.
И тут же господь заслал в дом жирную черную, размером с беременного шмеля муху.
Вот то, что еще пять минут назад крутой мужик и ваще, запищало, забегало, схватило крышечку стеклянную от кастрюльки, прижало муху крышечкой к полу.
Теперь сидит и боится.
Муха там жужжит и страдает. Я не знаю, как ее оттуда достать и выпустить на волю.
Мне СТРАШНО!!!
А вдруг она там задохнется и умрет? А вдруг она откинет мускулистыми плечами крышечку и нападет на меня? А вдруг…
Аааа!
Ну что. Буду ждать мужа, придет вечером с работы и спасет и меня, и муху.
— 34 —
А ведь я прежде тоже любила простое и грубое упеленать в сложное и хрустящее.
А теперь и разучилась, и жаль тратиться на слова.
Это я о шумной слегка истории, где одна женщина другой женщине жалуется (не без доли хвастовства).
— Муж мой, старая козлина, еблив чрезмерно. Затрахал уже. Что делать?
А другая женщина отвечает ей вековой женской мудротой:
— Ой. Ну потерпи. Чай не девочка, не сотрется.
И все такие «ужас-ужас». А другие такие «как мудро, как глубоко».
А я такая в белом пальто и с клюшкой.
— 35 —
«Официальный брак дает мне право пользоваться моей женой тогда, когда мне этого хочется».
Это я почти буквально цитирую одного мужчину.
«За это я ее полностью содержу». Закономерный ответ на вопрос, а что взамен.
И нет. Я не осуждаю ни одну из сторон. Это норма, закон, понятия и правила патриархата.
Хорошая, крепкая, дружная семья. Никто не в обиде. Есть договор, есть права, есть обязанности.
Чего ж вам боле?
Но кому-то (и мальчикам некоторым, и девочкам) такое не подходит. Не регламентные они. Не терпят ограничений.
Тогда другой коленкор. Который, кстати, много сложнее и травматичнее того, первого. Потому что всякий раз надо все решать заново, заново договариваться, менять правила, подстраиваться под новые вводные.
Никто не хуже. Разные люди просто.
— 36 —
— Ты, — говорят, — должна бороться за семью! У вас дети. Детям нужен отец.
А у него любовница, которую он не скрывает. Зачем?
Домой он приходит дай бог три раза в неделю, чтобы бросить в стирку шмотки, поесть домашнего, устроить скандал.
На детей орет — воспитывает. Раз в месяц может взять старшего (11 лет) в макдональдс. Мелкую — 5 лет — игнорирует.
Секс? Вы шутите? Хотя, нет… Было что-то с полгода назад, когда он был пьян и весел. Поговорить? Вы шутите? Хотя нет… вон в пятницу сказал, что пересолила утку.
Но «должна бороться».
Она борется. Диеты, фитнес, косметолог (ах, да… да-да… он дает ей деньги и на косметолога, в том числе). Она каждый день готовит ему ужин и ждет. И молча выбрасывает лишнее, когда он не приходит. Она не звонит с вопросом «ты где? во сколько придешь?». Она борется за семью.
Сын спрашивает — уже взрослый. Мол, мама? А зачем нам он?
Она в ужасе закрывает ладонями лицо. Отец же! Как можно…
Потом лет через пятнадцать — двадцать она скажет сыну: «Я терпела это все ради вас. Я могла бы уйти… но тогда кто бы о вас позаботился? Вы бы росли без отца… Никому не нужные. В стыде. Вы бы не смогли получить то, что получили благодаря ему и мне… моему терпению».
Сын пожмет плечами. Ему все равно.
Дочь, наверное, пожалеет. Но немножко.
Она сухая, гордая, порядочная вся, нальет себе чаю. Он придет из кабинета, попросит чаю и для себя. И пирожков. У нее всегда были отличные пирожки с ливером.
Она победила.
— 37 —
Карочи, если мужчина пошел налево, то кто в этом виноват? Правильно… Женщина!
«Мужчины просто так из дома не уходят. Накосячила она, видать», — пишет нам мудрый мужчина.
И бьют бабу тоже, само собой, за дело. Накосячила, видать.
И дома запирают, чтоб не косячила.
И алиментов не платят, потому что косячит.
И вообще. Бабы сплошь косячат, а мужики все такие котики прямодушные и мимими.
Зы. А вообще очень показательный комментарий. К женщине отношение, как к бестолковому домашнему животному… Накосячила… Сам ты «накосячила».
— 38 —
Я когда-то очень любила прихвастнуть, что если я «ошибаюсь окном мессенджера», то это в 99 процентах случаев никакая не ошибка, но сознательное действие.
Ну, факапы случались, разумеется. Но их количество было пренебрежимо мало.
Теперь я понимаю, что это было потому, что у меня окон открытых висело от силы десять — двенадцать. Где там промахиваться?
Теперь же их висит тридцать — сорок, поэтому я периодически факаплю и не всегда это замечаю.
Спасает меня то, что я в общем честная и не сплетница, так что ничего ужасного не происходит.
Ну написала я сегодня одному важному дядьке, чтоб он шел в жопу с его расценками… Дядька терпел полчаса и только потом робко спросил, можно ли ему вернуться из жопы и о каких расценках речь.
— Ой. Это не вам, — сказала я. — Прастити великодушно.
Но потом подумала, что хорошо вышло. А то я б погорячилась с жопой в правильное окно, а оно совсем лишнее. А тут Господь меня уберег.
Ну, еще я сегодня одной девочке сообщила, что кубки отличные. Потом выяснилось, что девочка была не про кубки, а про мануальную терапию. Но ей было приятно. Доброе слово и кошке… сами знаете.