ла! — Гордая бабка встала, с трудом разогнула спину и закурила.
Деть вышел. Хороший такой. В пижамке. В тапочках-зайцах. Потер глазки. Снова потер. Мы с бабкой такие все гордые ждали, что он сейчас ахнет и скажет, что мы нафиг гении яйцепроизводства.
— Девочка! Это деееевочка! — рот скривился и из глаз посыпались градины. — А я мальчик! Мальчики не делают из яиц девочек…
Угу, блин… Из ребер делают, а из яиц жалко.
— Знаешь что, — обиделась на детя бабка, — иди ты… спать.
— Ладно, — я зевнула, — Щас в секунд переделаю. Будет тебе из девочки мальчик.
— Да? А волосы? А юбка? А бант?
— Это можно отрезать. Главное — яйцо, — резонно заметила я.
— Такая чудо-балерина. Такая… — бабке было жаль нашу красавицу.
— Ну как? Ну как вы не понимаете. Я же маааальчик!
И я взяла ножницы и собралась уже подстригать девицу. Но деть поглядел на меня, потом на бабку, потом опять на меня. Мы были такие жутко уставшие на самом деле и все в каком-то клее и волосах, в останках барби и крошках фольги.
— Ладно. Пусть девочка. Пусть. Я скажу в школе, что это русская. Общеизвестно, что все балерины — русские. Как ее зовут хоть?
— Майя! — уверенно сообщила я.
И правда? Как ее еще могли звать? Конечно, Майя.
Майя… Майя… Майя… Майяяяя…
В школу мы ее несли торжественно, упакованную в огромную коробку из-под торта. Деть нервничал. Еще бы. Он «сделал» не просто яйцо, а гламурное яйцо в юбке. И несмотря на то, что он честно признался в «помогала мама и бабушка», наше яйцо было выбрано лучшим яйцом года и передано в школьный музей.
Не поверите. Она до сих пор, уже пять лет как, стоит в стеклянной витрине в главном вестибюле. На бумажке написано: Человек из Йумурта — Русская Балерина Майя.
— 2 —Мама для феечки
Чудесный Домик прятался в жасминовых зарослях. Подмигивал из-за кустов разноцветными ставнями, удивлял прохожих резными крылечками и позолоченым флюгером на крыше. Сбросив пуховое одеяло облаков, встало летнее солнышко. Заглянуло в оконца, поскреблось тихонечко в стекло. Услышав стук, Феечка Аня вышла на балкон и зевнула. Так рано феечки обычно не просыпались, но у Ани за вчера набралось много срочных дел — пришлось подняться ни свет ни заря. Аня от прочих разнообразных феечек отличалась серьезностью и самостоятельностью. Скажем, туфельки надевала быстро и правильно, не путая правую и левую, аккуратно причесывалась, и даже крылышки пристегивала, не приставая к нянечкам. А наколдовать чистых носовых платков и хрустящих крахмалом фартучков лучше нее не мог даже Самый Главный Чародей. Вдобавок, Аня никогда не забывала умыться волшебным фиалковым мылом и почистить зубы. Вот и на этот раз, ничего не упустив и собрав волшебную сумочку, Аня очень внимательно проверила крылья. Случается, что они отваливаются в самый неподходящий момент, и приходится придумывать разные заклинания «непадания вниз» и «нестукания головой о землю». На этот раз с крыльями все оказалось в порядке. Феечка выпорхнула из окна во двор и приземлилась на полянку перед домом. «Ой! — всплеснула руками феечка. — Это опять вы!» Возле песочницы сидел Невероятно Огромный Аист и вздыхал.
— Приветствую, дорогая феечка.
— Доброе утро, уважаемый господин Аист. — Вежливость тоже входила в список феечкиных достоинств, — как ваши дела?
— Отвратительно, — вздохи перешли в рыдания, а хлюпающий клювом аист — зрелище невыносимое — оставил где-то почти все адреса и вот…
Аист покосился на карусель. Там, пристроенная в деревянную лодочку, покачивалась плетенка, в которой радостно хлопали глазами аж целых пять младенцев.
— Ну как вам не совестно, господин Аист. Вы опять нарушаете все мои планы, — феечка подошла к карусели и сунула курносый носик в корзину, — Надо же! Какие симпатичные! Это девочки?
— Один, увы, мальчик. Но очень послушный. Дорогая феечка, вы же не оставите нас в такой безвыходной ситуации? — Аист ткнулся лбом в Анину ладонь, чуть не задев клювом кружевной манжет.
— Сплошное безобразие. А кто же расколдует Спящую красавицу, подметет Млечный Путь, покормит солнечных зайцев? Подружки мои невозможно легкомысленны… Но, — феечка улыбнулась и подхватила одного малыша на ручки, — деваться, разумеется, некуда… Полетели.
Аист, смешно расставляя кривые ноги, разбежался и взлетел, едва не сбив полосатую крышу грибка над песочницей — размеров-то Аист уродился не маленьких, прямо скажем — огромных. Мелко-мелко задрожали, засверкали радужные крылышки, и феечка уже через секунду присоединилась к нему. Внизу остался сад, Чудесный Домик, пруд с кувшинками… «Пора крышу перекрасить», — подумалось феееечке. Она была ужасно хозяйственной.
Вы наверняка уже поняли, что пернатый знакомый феечки служил тем самым Аистом, ответственным за малышераздачу. И казалось бы, что тут сложного? Принимай заказ, насыпай в корзинку разных младенцев и разноси по указанным городам, деревням и прочее. А там мамы и папы примут ребеночка, попрыгают минутку-другую на радостях, подпишутся в специальной квитанции, что претензий нет, — и дело сделано! Только ведь Аист — всего лишь птица, и весьма, кстати, пожилая… Задумается в пути, бывает, или где углядит жирного червячка — и все!!! Ищи-свищи потом документы. Хорошо еще, что младенцы крепко-накрепко к длинной шее привязаны, а то бы и их растерял! Растяпа! Если бы вместо Аиста на доставке детишек работала, к примеру, овчарка — таких неприятностей не случалось бы. Или, скажем, кот — тоже во всех он отношениях серьезный господин. Но так уж вышло, что испокон веков младенцев по домам носили аисты. И менять что-нибудь — поздно. Вот и получается время от времени, что вроде и мамы с папами уже колясочку купили, и девочки с мальчиками сопят в плетенке, а адрес пропал… Ужасно! И как же все-таки здорово, что есть феи! Для таких случаев они как раз страшно подходят. Чтобы вы совсем поняли, о чем речь, объясняю… Феечки, даже самые крошечные, даже самые-самые ленивые и неряшливые (к сожалению, бывают и такие), умеют слушать материнские сердца. И если где-нибудь какая-нибудь мамочка сидит у окошка и ждет — не дождется своего малыша, а Аист заблудился, феечка обязательно услышит.
— Видите, вон, где свет горит? — Аня подлетела поближе к высокому зданию и показала пальчиком на уставленный геранями балкон… Между горшками туда-сюда сновала крупная белая крыса. Птичьи ноги в красных чулках коснулись желтого кафеля и аист приземлился, точнее сказать, прибалконился.
— Наконец-то! — Крыса облегченно вздохнула. — Уже три дня встречаю, а вас все нет и нет… В доме сплошной бардак. Хозяева с ума сходят. Выкладывайте скорее…
Аист, слепо щурясь, осторожно выцепил клювом агукающий кулек.
— Расписываться вы будете? Принимайте!
— Да нет же!!! Нет! Другая… Рыженькая… Разве не видите? — Аня присела на табуреточку. Крыса кивнула, здороваясь, и внимательно оглядела пухленькую малышку.
— Угу. Это наша, — и, подмахнув хвостом квиток, ехидно добавила, — слава богу, крысятами не вы занимаетесь… Спасибо, дражайшая Фея.
Аня даже покраснела, но сделала аккуратный реверанс. Аист неуклюже топтался, покашливая многозначительно. Напрашивался на благодарность, но, увы, так и не получил ничего, кроме презрительного «фи».
— Давайте поспешим, Аист, — затрепетали крылышки-радуги, — надо торопиться. А я пока слышу только три сердца. Боюсь, за последним придется лететь куда-то очень далеко. Хорошо бы успеть к ужину.
Корзинка стала чуть легче, и до следующего дома им удалось домчаться всего лишь за час. И вовремя! Бедный папа рвал на себе волосы, бабушки и дедушки пили валерьянку вместо чая, метался по двору взволнованный брат. Про мамочку и говорить нечего! Сердце ее плакало так сильно, что у феечки даже заболел живот.
— Скорее! Скорее! — шептала она, — здесь очень нужна девочка. Ее ждут давным-давно. Как нехорошо получилось! Уф! Успели…
Спрятавшись за трубой, белокурая крылатая кроха и большущая птица с чуть глуповатым выражением лица смотрели, как счастливая мама прижимает к груди дочку.
— Так. Теперь быстренько на Север. Потом на Юго-Восток, а потом… Феечка замерла, прислушалась… Нахмурилась. — Не бормочите под нос, Аист. Я не слышу… Ладно. Посмотрим. Когда же вы станете собранным! Из-за вашей рассеянности и происходят подобные неприятности.
Аист понурился, но крыльями продолжал размахивать равномерно, стараясь не потревожить спящую под его пузом троицу.
В далеком северном городе была ночь. Оцарапав плечико о звезду, Аня даже не пискнула — она была очень отважной феечкой. По зову Сердца, как по золотой ниточке, добрались друзья к родителям лопоухой и кудрявой плаксы. Уткнулась темноглазая кудряшка в мамино плечо и засмеялась беззубо и весело. А вместе с ней смеялась и наша феечка — словно бубенчики хрустальные звенели. На Юго-Востоке оказались уже ближе к вечеру. И друзья, уложив еще одну кроху на кружевные пеленки, переглянулись…
— Куда теперь? — Аист тяжело дышал. Все-таки таскаться вот так из конца в конец — задача не из легких. Аня тоже замучилась, но виду не подавала. Ее гораздо больше огорчало другое… Как ни прикладывала феечка ушко к облакам (а известно, что так сердца слышно лучше всего), как ни всматривалась в глаза спешащих по улицам женщин, не слышала она ни одного знакомого стука, не видела ни одного по-особенному теплого взгляда.
— Не знаю! Не знаю! — Аня даже топнула ногой и чуть было не перевернулась кверх тормашками — забыла, что не стоит, как положено девочкам, а висит в воздухе. — Давайте еще немножко поищем, а потом… Потом как обычно… К нам… В волшебный домик. Ну какой же вы несобранный, господин Аист. Просто невозможно!!!
Они искали день, и еще, и еще неделю. Млечный путь совсем запылился, ведь, кроме Ани, некому было его подмести. Хорошо еще, Анины подружки удосужились нарвать одуванчиков для солнечных зайцев. И, разумеется, никто, ну абсолютно никто не перекрасил крышу. А в следующий понедельник Аня вздохнула и приняла решение возвращаться домой…