339б/ который я приказал разбить в одном курухе к западу от Дулпура. Место, где я велел устроить этот сад с беседкой, находится на краю выступа горы. Выступ, которым оканчивается гора, представляет собой глыбу красного строительного камня. Я приказал продолбить ее до земли; если глыба окажется достаточно высокой, чтобы вытесать из нее дом, — пусть так и сделают, а если она окажется не столь высокой, то пусть поверхность глыбы выровняют и продолбят в ней хауз[769].
Глыба оказалась не столь высокой, чтобы из нее мог получиться дом; Устад Шах Мухаммед, каменотес, получил повеление выдолбить на гладко обтесанной поверхности этой глыбы камня восьмиугольный хауз. Каменотесам наказали усердно работать. К северу от того места, где я велел выдолбить в каменной глыбе хауз, растет много деревьев — анбу[770], джаман и всевозможные другие. Среди этих деревьев я распорядился выкопать колодец площадью десять на десять [кари]; устройство колодца приближалось к концу. Вода из этого колодца идет в тот хауз. К северо-востоку от хауза Султан Сикандар соорудил плотину, а на плотине возвел постройки. Выше плотины скопились дождевые воды и образовалось большое озеро; к востоку от озера есть сад. На восточном краю озера /340а/ я приказал вытесать из глыбы камня сидения в виде суфы, а на западном краю построить мечеть.
Вторник и среду мы провели ради этих дел в Дулпуре. В четверг мы выехали и переправились через реку Чамбал, полуденную молитву я совершил на берегах этой реки. Между полуденной и послеполуденной молитвой мы тронулись с берегов реки Чамбала, а между вечерней и ночной молитвой перешли реку Кавари и сделали привал. Вследствие дождя вода была высокая, и лошадей пришлось пустить вплавь; мы сами переправились на лодках.
На следующее утро в пятницу — это был день ашура[771] — мы снялись с места и в полдень остановились по дороге в одной деревне. Ко времени молитвы перед сном я спешился в одном курухе к северу от Гвалиара, в саду, который я приказал разбить в прошлом году.
На следующий день после полуденной молитвы я сел на коня и, осмотрев холмы и намазгах к северу от Гвалиара, въехал в Гвалиар через ворота, именуемые Хати-Пул, близ которых находится дворец раджи Бикрамаджита, где жил Рахим Дад, и остановился там. В эту ночь из-за боли в ухе, а также и по причине [яркого] сияния луны, я принял опиум. На другой день похмелье от опиума причинило мне много беспокойства и меня сильно рвало.
Несмотря на похмелье я обошел и осмотрел все дворцы Ман Синга и Бикрамаджита; /340б/ это удивительные постройки, хотя они разбросаны в беспорядке и без плана. Дворцы эти возведены целиком из тесаного камня; из всех дворцов, построенных раджами, дворцы Ман Синга самые лучшие и самые высокие. Одной стороной дворец Ман Синга обращен к востоку, стены с этой стороны в сравнении с остальными отделаны роскошнее. Высотою они будут в сорок или пятьдесят кари; они все из тесаного камня и поверхность их выбелена известью.
В некоторых частях этого дворца четыре яруса, в двух нижних ярусах очень темно. Если посидеть там некоторое время, то [в глазах] становится немного светлее. Мы обходили эти помещения со свечами.
На одной стороне дворца — пять куполов; между этими куполами стоят маленькие купола, по хиндустанскому обычаю четырехгранные. Пять больших куполов обиты листами вызолоченной меди; внешняя сторона стен покрыта зелеными изразцами. Стены кругом украшены изображениями растений банана из зеленых изразцов.
Под башней на восточной стороне находятся [ворота] Хати-Пул; индусы называют слона «хати», а ворота — «пул». При выходе из ворот [скульптурное] изображение слона, на котором сидят два погонщика. Это самый настоящий слон, очень похоже сделали; поэтому ворота и названы Хати-Пул. /341а/
В нижнем ярусе той части дворца, где четыре яруса, есть окно, обращенное к фигуре слона; из этого окна его можно видеть совсем близко. На верхнем ярусе возвышаются упомянутые купола; во втором ярусе находятся жилые помещения, они расположены ниже уровня пола. Хотя комнаты отделены всякими хиндустанскими украшениями, но это очень душные помещения.
Постройка Бикрамаджита, сына Ман Синга, находится севернее крепости, посредине. Дворец сына не таков, как дворец отца: на нем всего один большой купол, и там очень темно; если посидеть некоторое время, [в глазах] становится светлее.
Под большим куполом находится маленькое строение; в него ниоткуда не проникает свет. Когда Рахимдад поселился во дворце Бикрамаджита, он устроил на большом куполе маленькую беседку. Из дворца этого Бикрамаджита пробили ход, который ведет во дворец его сына. Снаружи его совершенно не заметишь, внутри он тоже совсем не виден; свет проникает в него [лишь] в нескольких местах. Это отлично устроенный проход.
Осмотрев эти постройки, мы сели на коней и, посетив медресе, построенное Рахимдадом, объехали крепость с юга. Мы погуляли в садике, который разбил Рахимдад на берегу хауза, и вечером /341б/ вернулись в тот сад, где находилась ставка. В этом саду посажено много роз, красивых красных каниров там тоже множество. В наших местах каниры, как цветы персика; в Гвалиаре канир красивого ярко-красного цвета. Я приказал привезти из Гвалиара немного красного канира и посадить его в садах Агры.
В южной стороне сада есть большое озеро; в нем скопляются дождевые воды. У западной оконечности озера находится очень высокая кумирня; Султан Шамс ад-дин Илтутмиш[772] построил рядом с кумирней соборную мечеть. Кумирня эта очень высокая; во всей крепости нет постройки выше. С дулпурской горы отчетливо видны крепость Гвалиара и эта кумирня; говорят, что все камни для кумирни вынули со дна этого большого озера. В саду устроена деревянная крытая беседка, у ворот сада поставили безвкусные айваны хиндустанской кладки.
На следующий день в час полуденной молитвы я сел на коня, чтобы побывать в тех местах в Гвалиаре, которых я еще не видал. Я осмотрел дворец, называемый Бадалгар, что находится вне крепости Ман Синга, и, выехав из ворот Хати-Пул, отправился в местность Урва. Урва представляет собой долину к западу от крепости. Хотя эта долина находится за стеной, которую выстроили на вершине горы, но при входе в долину возвели еще высокие стены в два ряда. Высота [наружной] стены около тридцати или сорока кари, а внутренняя стена длиннее; /342а/ наружная стена и с той и с другой стороны долины примыкает к крепости. За этой стеной поставили еще одну закругляющуюся стену ниже первой; она не тянется от края до края [наружной стены]. Эту стену построили закругленной в целях добывания воды; за стеной выкопали колодец со ступеньками, из которого берут воду; к воде спускаются по десяти-пятнадцати ступенькам. На воротах между большой стеной и стеной у колодца вырезано на камне имя Султан Шамс ад-дина Илтутмиша. Год [постройки] — шестьсот тридцатый[773]. Под наружной стеной вне крепости находится большое озеро; оно часто мелеет и высыхает. Вода из него проходит в водопровод.
В Урве есть еще два больших озера; жители крепости предпочитают воду из этих озер всякой другой воде.
Урва с трех сторон окружена сплошными горами; цвет камня не красный, как у камней в Биане, а немного бледнее. Сплошные утесы вокруг Урвы обтесали и изваяли из них больших и маленьких идолов.
На южной стороне стоит большой идол; высотой он будет примерно в двадцать кари; этих идолов сделали совершенно обнаженными, с неприкрытой срамотой. Вокруг двух больших озер, находящихся в Урве, /342б/ вырыли двадцать или двадцать пять колодцев, добывая из этих колодцев воду, там разводят огороды и сажают цветы и деревья. Урва — не плохое, а [наоборот], очень хорошее место. Недостаток его в том, что вокруг стоят идолы; я приказал разбить эти идолы.
Снова поднявшись из Урвы в крепость, я осмотрел ворота Султан-Пул, которые, видимо, остаются запертыми со времени пребывания здесь нечестивых, и, вернувшись к вечерней молитве в садик, разбитый Рахимдадом, расположился там. Эту ночь я провел в саду Рахимдада.
Во вторник, четырнадцатого числа того месяца[774], явились люди от Бикрамаджита, второго сына Рана Санка, который находился со своей матерью Падмавати в крепости Рантанбур. Прежде чем мы выехали на прогулку в Гвалиар, от одного из больших и значительных людей Бикрамаджита, хиндустанца по имени Асук, тоже приходили люди, изъявляя покорность и готовность мне служить. Асук просил себе для поддержания жизни [удел] с доходами в семьдесят лаков. Было решено, что, когда Асук сдаст Рантанбур, ему будут пожалованы просимые владения, и мы отпустили его людей. Собираясь отправиться на прогулку в Гвалиар, мы назначили этим людям встречу в Гвалиаре, но они на несколько дней опоздали к сроку. Этот Хиндустанец Асук, говорят, близкий родич матери Бикрамаджита, Падмавати. /343а/Он изложил матери и сыну положенные дела и те сговорились с Асуком и согласились быть мне доброжелателями и слугами.
Когда Санка разбил Султан Махмуда и тот попал в плен к нечестивым, при нем были венец и шитый золотом пояс. Санка отобрал у него венец и шитый золотом пояс и отпустил его. Этот венец и златотканный пояс, видимо, находятся теперь у Бикрамаджита. Его старший брат Ратансин, который ныне стал раной вместо отца и владеет Читуром, просил у младшего брата венец и пояс, но тот не дал. Через явившихся ко мне людей Бикрамаджит завел речь о венце и поясе, шитом золотом, и попросил для себя Биану в обмен на Рантанбур. Мы отвели разговор о Биане и обещали в обмен на Рантанбур уступить Шамсабад. В тот же день я облачил людей, пришедших от Бикрамаджита, в почетные одежды и отпустил их, уговорившись явиться в Биану через девять дней.