[191] Вафаи и был автором дивана стихов. Стихи его недурны. Ему принадлежит такой стих:
Я пьян, о мухтасиб[192], отстань от меня сегодня,
Взыщи с меня в тот день, когда найдешь меня трезвым.
Мир Алишер Навои, когда прибыл из Герата в Самарканд, находился при Ахмед Хаджи беке. После того как Султан Хусейн мирза стал государем, он приехал к нему и встретил весьма великое благоволение. Ахмед Хаджи бек держал хороших породистых коней /21б/ и прекрасно ездил верхом. Большинство этих коней было домашнего завода. Хотя он был человек мужественный, но полководство его было не таково, как мужество. Это был беззаботный человек и его делами заправляли слуги и нукеры.
Когда Байсункар мирза сразился с Султан Али мирзой в Бухаре и потерпел поражение, Ахмед Хаджи бек попал в плен. Его обвинили в пролитии крови Дервиш Мухаммед тархана и с позором умертвили.
Другой эмир был Дервиш Мухаммед тархан. Это был сын Урду Буга тархана, родной дядя Султан Ахмед мирзы и Султан Махмуд мирзы. Он был выше и значительнее всех беков, находившихся при мирзе. Это был хороший мусульманин, мягкий человек, [настоящий] дервиш. Он постоянно переписывал Коран, много играл в шахматы и хорошо играл, отлично знал повадки охотничьих птиц и прекрасно запускал соколов. В конце концов во время распри между Байсункар мирзой и Султан Али мирзой он умер, в годы величия, оставив по себе дурную память.
Другой эмир был Абд ал-Али тархан, близкий свойственник Дервиш Мухаммед тархана. Младшая сестра последнего была за ним замужем; это мать Баки тархана.
Хотя Дервиш Мухаммед тархан по чину и степени был выше Абд ал-Али тархана, но этот фараон словно не замечал его. Несколько лет управление Бухарой /22а/ было в его руках, число его нукеров доходило до трех тысяч; нукеров он содержал хорошо и заботливо. Его подарки, посещения, приемы, пышность угощения и собрания были истинно царские. Это был человек властный, жестокий, развратный и надменный.
Шейбани хан, хотя не был его нукером, однако несколько раз состоял при нем, а многие султаны — Шейбаниды, малые и великие, были у него нукерами. Причиной столь большого возвышения Шейбани хана и падения стольких древних царственных домов был [этот] Абд ал-Али тархан.
Другой эмир был Сейид Юсуф Оглакчи[193]. Его дед, говорят, пришел от моголов, к его отцу благоволил мирза Улуг бек. Мнения и распоряжения Сейид Юсуфа были очень хороши, мужество у него тоже было. Он хорошо играл на кобузе[194].
Когда я в первый раз прибыл в Кабул, Сейид Юсуф был при мне. Я оказывал ему большое внимание и, действительно, он стоил внимания! В тот год, когда мои войска впервые выступили в Хиндустан, я оставил Сейид Юсуф бека в Кабуле. Там он и преставился к милости Аллаха.
Другой эмир был Дервиш бек, один из потомков Айгу Тимур бека, которому оказывал покровительство Тимур бек. Он состоял муридом досточтимого Ходжа Убайд Аллаха, был сведущ в науке о музыке и сам тоже играл на сазе[195]. У него была способность к стихосложению. /22б/ Когда Султан Ахмед мирза потерпел поражение на берегах Чира, Дервиш бек [погиб], утонув в реке.
Другой эмир был Мухаммед Мазид тархан, младший единоутробный брат Дервиш Мухаммед тархана. Несколько лет он был правителем Туркестана; Шейбани хан отнял Туркестан именно у него. Его мнения и распоряжения были хороши, [но] он был бесстыдник и развратник.
Когда я во второй и в третий раз взял Самарканд, он пришел ко мне, и ему также я оказал большое внимание. Он погиб в битве при Кул-Малике.
Другой эмир был Баки тархан, сын Абд ал-Али тархана и двоюродный брат Султан Ахмед мирзы. После его отца Бухару отдали ему; во времена Султан Али мирзы он чрезвычайно возвысился. Число его нукеров доходило до пяти-шёсти тысяч, и он был не очень послушен и покорен Султан Али мирзе; сразившись с Шейбани ханом у крепости Дабуси[196], он был разбит, благодаря этой победе Шейбани хан пошел и взял Бухару.
Баки тархан имел великую склонность к соколиной охоте; говорят, у него было семьсот ловчих птиц. Таких свойств и качеств, о которых стоило бы говорить, у него не было. Он вырос в знатности и богатстве. Так как его отец сделал много добра Шейбани хану, то Баки тархан отправился к нему. Этот неблагодарный и невеликодушный человек не оказал ему в воздаяние за благо /23а/ никакого внимания и ласки, и Баки тархан в унижении и печали покинул сей мир в области Ахси.
Другой эмир был Султан Хусейн Аргун[197]. Некоторое время он был правителем Кара-Куля и потому известен под прозвищем Султан Хусейн Каракули. Его мнения и распоряжения были очень хороши; у меня он также пробыл долгое время. Другой эмир был Кул Мухаммед Бугдай. Он был из племени Каучин и, говорят, отличался мужеством.
Другой эмир был Абд ал-Карим Ишрит. Он был уйгур[198] и состоял ишик-агой у Султан Ахмед мирзы. Это был человек щедрый и мужественный. После смерти Султан Ахмед мирзы беки, сговорившись, послали через горы гонца к Султан Махмуд мирзе, призывая его. Сын старшего брата Султан Абу Са'ид мирзы, Менучихр мирзы, Малик Мухаммед мирза, жаждая власти, собрал вокруг себя несколько бродяг и бездельников, покинул лагерь и пришел в Самарканд. Он не смог ничего сделать и стал причиной смерти своей собственной и нескольких невинных царевичей.
Когда весть об этом дошла до Султан Махмуд мирзы, тот тоже, не задерживаясь, пришел в Самарканд и без труда и усилий воссел на престол.
Из-за некоторых дел Султан Махмуд мирзы худородные и знатные воины и крестьяне почувствовали к нему отвращение и неприязнь. Первое их этих дел таково: упомянутого ранее Малик Мухаммед мирзу, /25б/ который был сыном его дяди и его собственным зятем, и еще четырех мирз он отослал в Кок-Сарай[199]; оставив двух в живых, он сделал мучеником Малик Мухаммед мирзу и еще одного мирзу. А ведь до некоторых из них царский сан и не касался, и стремления к этому у них вовсе не было; если Малик Мухаммед мирза и был несколько виноват, то за другими не было никакой вины.
Другое обстоятельство — то, что хотя строй и порядок были при нем очень хороши и он был сведущ в делах дивана и знал науку счисления, однако его естество было склонно к насилию и разброду. Придя в Самарканд, он тотчас же начал вводить новые правила и порядки, повинности и налоги. Людям, связанным с досточтимым Ходжа Убайд Аллахом, из коих многие, бедные и нищие, благодаря его покровительству были раньше избавлены от обид и злоупотреблений в отношении повинностей и налогов, начали чинить всякие притеснения и строгости. Эти притеснения и строгости распространились даже на потомков самого Ходжи.
Вот еще одно обстоятельство: как сам он был жесток и развратен, так и его беки, великие и малые, нукеры и слуги — все были жестоки и развратны. Жители Хисара и особенно люди, связанные с Хусрау шахом, постоянно предавались пьянству и блуду. Как-то раз кто-то из нукеров Хусрау шаха силой увел чью-то жену; /24а/ муж той женщины является и приносит Хусрау шаху жалобу. Тот отвечает: «Она пробыла с тобой несколько лет, пусть же побудет с ним несколько дней».
Еще одно то, что безбородые юноши—дети горожан и торговцев и даже тюрков и военных не выходили из дому, боясь, что их заберут в бачи. Жители Самарканда, которые, двадцать пять лет во времена Султан Ахмед мирзы жили в довольстве и покое, так как обращение с ними, благодаря досточтимому Ходже, в большинстве случаев соответствовало справедливости и закону, были до глубины души и сердца обижены и огорчены такими притеснениями и развратом. Худородный и знатный, бедный и убогий — [все] раскрывали уста и воздевали руки, произнося проклятия и пожелания зла [мирзе].
Берегись тревожить скрытые раны,
Ибо скрытая рана в конце концов становится явной;
Не расстраивай, пока можешь, ничьего сердца,
Ибо один вздох сокрушает весь мир.
Во всяком случае, Султан Махмуд мирза из-за своей злополучной жестокости и разврата правил в Самарканде не больше пяти-шести месяцев.
События года девятисотого
Ко мне прибыл от Султана Махмуд мирзы посол по имени Абд ал-Куддус бек и доставил подарки, по случаю того, что Султан Махмуд мирза, с [подобающими] празднествами и обрядами, взял в жены для своего старшего сына Султан Мас'уд мирзы вторую дочь своего старшего брата Султан Ахмед мирзы, по имени Ак биким. Они сделали [и прислали] миндалины и фисташки из золота и серебра.
Прибывший посол был, кажется, в родстве с Хасан Якубом; он, видимо, пришел для того, чтобы обещаниями привлечь Хасан Якуба на сторону мирзы. /24б/ Хасан Якуб дал неопределенный ответ и отпустил посла, но держал себя так, словно был на его стороне. Месяцев пять-шесть спустя настроение Хасан Якуба изменилось и он начал обижать бывших со мной людей. Он вел дело к тому, чтобы отослать меня и объявить государем Джехангир мирзу. Отношения Хасан Якуба с другими эмирами и воинами тоже были нехороши, и все были осведомлены о таких его замыслах. Ходжа Кази, Касим Каучин, Али Дуст Тагай, Узун Хасан и некоторые другие доброжелатели, собравшись у моей бабки Исаи Даулат биким, сговорились о том, чтобы низложить Хасан Якуба и успокоить смуту.
Среди женщин по уму и рассудительности мало найдется таких, как моя бабка Исаи Даулат биким. Она была очень умная и рассудительная женщина; большинство дел решали по ее совету.