Выяснилось, что на уроке истории учитель задал вопрос: «Кто живет в деревне?»
– Деревенцы, – ответила Даша.
– Почему? – удивился историк.
– Ну, ковбойцы, индейцы… Значит, деревенцы.
Историк поставил Даше двойку.
– Правильно – ковбои, – тихо заметил Коля.
– Я тебя сейчас покараю, как ковбойцы индейцев, – прошептала мужу в ответ Тамара. – Ой, детка, я бы тебе две пятерки поставила! – воскликнула она, накладывая Даше второе – такой порцией можно было бы накормить пятерых. – Завтра поговорю с твоим историком, расскажу ему и про деревенцев, и про ковбойцев.
Тамара появилась в школе – кто бы смог ее не пропустить! – и провела урок истории для учителя истории. Рассказала про индейцев и ковбоев. Показывала в лицах. Как те стреляют, говоря «пых-пых» и складывая пальцы так, чтобы получился пистолет. Дети сидели не шелохнувшись от восторга, учитель тоже, но из последних сил старался не выражать чувств. Потом Тамара провела мастер-класс по складыванию рук в виде пистолетов, птичек, собак и зайчиков. Дальше началось совсем страшное – она раскрутила шариковую ручку, которую достала из своей сумки-баула, оторвала кусочек бумаги, пожевала его и показала пульку, а потом – как пуляться с помощью ручки. Историк предупредил, что ушел в туалет, и его в классе не было. Дети, старательно жевавшие бумагу, поклялись хранить тайну изготовления пулятельного аппарата прошлого века, но взамен потребовали продолжения веселья, проигнорировав звонок на перемену. И началась полная вакханалия.
Поскольку дело происходило в последних числах декабря, класс был украшен к Новому году. Тамара увидела свисавший мокрой соплей с карты мира дождик и, порывшись в сумке, достала вату. Дети замерли, учитель тоже. Откуда у Тамары взялась в сумке еще и вата – лучше не спрашивать. Но я точно знаю, что наша соседка всегда носит в сумке «Снежок» – небольшой неприметный пакетик. Но если на него наступить и раздавить, он становится средством экстренной заморозки. Я такой возила на соревнования, когда дочь занималась художественной гимнастикой. Бинт, конечно же, у Тамары тоже всегда с собой. В общем, наша прекрасная соседка сорвала со стены унылый дождик, скатала небольшой комочек ваты и намочила его водой, благо в классе была раковина. Прилепила вату к дождику и со всей силы бросила в потолок. Дети ахнули дружным хором. Историк сказал «ой, мамочки», гадая, что ему за это будет. То есть прилетит, как дождик в потолок. Через минуту все опять ахнули, потому что дождик не отлипал, а прекрасно висел на потолке. Уже не так уныло, как на карте на стене. После этого Тамара выдавала всем кусочки ваты и показывала, как лепить на дождик. Дети пулялись в потолок. У некоторых не получалось с первого раза пульнуть достаточно сильно и уверенно. Историк, кстати, тоже не отставал и даже сбегал в соседний класс за дополнительным материалом в виде новогоднего дождика.
– Так, и где дети? – В класс неожиданно ворвалась учительница русского.
Все присели от ужаса, поскольку не знали, чего ждать от русички. Впрочем, Тамара знала, чего ждать от прекрасной Елены Юрьевны, которая учила еще ее сына. И в свои семьдесят с гаком лет на пенсию даже не собиралась. Да и отправить ее насильно никто бы не решился – даже физмат-класс, в котором русский язык преподавала Елена Юрьевна, выдавал высочайшие баллы по ОГЭ и ЕГЭ. Елену Юрьевну, кажется, даже новая директор школы побаивалась.
– Томочка, привет, – поздоровалась учительница. – Не буду спрашивать, какими судьбами тебя сюда занесло. Но какого рожна ты мне урок сорвала?
– Вот, показываю детям лайфхаки нашего детства, – рассмеялась Тамара. – Простите, не думала, что они так увлекутся. И не знала, что следующий урок – русский. Три минуты – и они ваши! Дети, быстро встали, убрали за собой и пошли за Еленой Юрьевной. Три минуты! – гаркнула Тамара. Дети кинулись стирать следы внешкольной активности.
– Но все началось с деревенцев! И ковбойцев! – отчаянно краснея, сообщил историк.
– Это кто такие? – строго посмотрела на него Елена Юрьевна.
– Жители деревни, – прошептал историк.
Дети сползли от хохота под парты.
– А, понимаю, это все объясняет, – кивнула Елена Юрьевна. Она подошла к Тамаре, отщипнула ватку, мастерски ее скрутила, намочила, насадила на дождик и уверенным движением пульнула в потолок. Ватка прилипла к потолку тут же. Дети дружно ахнули от восторга и замерли.
– Руки-то помнят! – объявила Елена Юрьевна.
Потом она прошла по рядам, осмотрела бумажные пульки и вынесла вердикт: «Жевать надо лучше. Слишком толстые. Чем тоньше, тем лучше бьют». Она скрутила пульку, приладилась и пульнула аккурат в лоб историка.
– Ай, больно же! – воскликнул тот.
– Учитесь, пока я жива, – объявила Елена Юрьевна и вышла из класса. – Если что, я вас не видела и вы меня не видели! Завтра контрольный диктант, повторите тему. На сегодня свободны! Томочка, приходи почаще. Я хоть развеялась. Молодежь… Такие они все скучные!
– Да, Елена Юрьевна, спасибо, до свидания, – сказала Тамара. – Дети, что надо сделать, когда учитель выходит из класса? – рявкнула она.
Дети не привыкли вставать в знак благодарности. Не были приучены. Но Тамара уже скатывала в плотный шарик пульку. Дети дружно подскочили.
– Томочка, я прямо в свою молодость попала, – рассмеялась Елена Юрьевна.
Историк исправил Даше оценку после того, как Тамара объявила, что лично занимается с девочкой историей как репетитор. Кажется, он тоже был не прочь взять несколько персональных уроков.
Все шло хорошо. Тамара не сидела на диете, была милой с соседями, шутила. Ничего не предвещало, так сказать. Пока ее ненаглядный единственный сын не «завел», как говорила Тамара, себе девушку.
– Почему завел? – удивилась я формулировке. – Заводят собак, кошек, домашних питомцев.
– Слушай, писательница, сейчас помолчи, да? Мне и так плохо! – Тамара говорила с явным грузинским акцентом, что выдавало крайнюю степень волнения.
– Простите, но ваш Берти такой умный мальчик, такой воспитанный, неужели он мог найти себе недостойную девушку? Ни за что не поверю! – воскликнула я, зная, что это запрещенный прием. Если сказать Тамаре, что ее сын – самый прекрасный из всех сыновей на свете, она тут же оттает. А если не скажешь – она устроит падение лифта, и пострадавшим будет только один человек. И точно не Тамара, а тот, кто посмел так не сказать.
– Да, дорогая, мой Берти очень хороший. Но он такой трепетный, такой нежный, как цветок. Его любая может сорвать и втоптать в грязь. – Тамара продолжала говорить с грузинским акцентом, но сказала «варт» по-армянски. То есть роза. Но я догадалась, что она имеет в виду цветок. Что уже вызывало серьезные опасения не только за соседку, но и за мое собственное подсознание. Откуда я-то знаю, как роза по-армянски? Память иногда подбрасывает сюрпризы. Пока Тамара рассказывала, что ее сын теперь, кажется, любит еще одну женщину кроме матери, бабушки, тети и прочих родственниц, я вспоминала, почему поняла, что речь шла о розе? И к собственному ужасу, вспомнила – женское имя Шушана переводится с грузинского как «ландыш», «цветок». А по-армянски «шушан» – «лилия». О чем сообщила Тамаре.
– Ой, дорогая, тебе надо отдохнуть, – посоветовала она. – Слишком много тоже вредно помнить.
– Вы должны с ней познакомиться. Увидите – и сразу все поймете. Для Берти ведь это самое важное – познакомить свою избранницу с мамой. Наверняка он уже просил вас об этом, – сказала я, чтобы выпростаться из собственных воспоминаний.
– Дорогая, какая ты умная! Как ты догадалась, что Берти хочет ее в дом привести? Он уже полгода с ней живет, квартиру вместе снимают. Мне это не нравилось, но он мужчина – сам так решил. И сказал, что у них все серьезно. Спрашивал, как лучше нам всем познакомиться, чтобы я не умерла на месте или кого-нибудь не убила от нервов. Правду говорят, что писатели немного другие. Сумасшедшие. Они с музами разговаривают! Вот я не хотела с ней знакомиться, а сейчас думаю, это знак, что я с тобой в лифте столкнулась. Да, познакомлюсь!
– Хотя в вашем стиле было бы закричать, что таких Лен, Свет у вашего Берти еще будет миллион, – улыбнулась я.
– Да! Конечно, я уже все прокричала. Но внутри себя, чтобы не расстраивать сына! – воскликнула Тамара. – А если он ее любит? Тогда что мне делать?
– Мне кажется, главное правило – знакомиться на нейтральной территории, – сказала я. – Не в вашем доме и не на вашей кухне. Вы же не хотите, чтобы посторонняя девушка зашла на вашу кухню и начала шкафчики открывать и закрывать?
– Ох… – Тамара, которой не приходила в голову подобная перспектива, присела от ужаса, из-за чего лифт замедлил движение, рискуя застрять между этажами. А мне нужно было срочно попасть домой на очередную онлайн-конференцию. Поэтому я поспешно залепетала:
– Тамара, ну поезжайте в отпуск, снимите не гостиницу, а апартаменты с двумя спальнями, тогда сразу все поймете про будущую невестку. Как готовит, как убирает… Поживите вместе неделю. Да вы на третий день узнаете, подходит она вашему Берти или нет!
– Ох… – опять присела Тамара. Лифт отреагировал на приседание и снова поехал в нужном режиме. – А как мне себя с ней вести? – спросила испуганно Тамара, которая вообще никогда ничего не боялась и никогда ни у кого не спрашивала советов.
– Зависит от того, какой вы хотите стать свекровью, – пожала плечами я.
– Ох, дорогая, я вообще никакой свекровью не хочу стать! Мой Берти еще такой маленький, ничего не понимает в этой жизни, – призналась Тамара.
– Ну, тогда представьте, что у вас теперь не один ребенок, а двое. Она же ровесница вашего сына, так что, считайте, такой же ребенок. И какая разница, одного вам кормить или двух?
– Да, дорогая, верно. Спасибо! – Тамара кинулась обниматься в тот момент, когда лифт остановился, двери открылись, но не закрылись из-за того, что между ними стояла Тамара, зажав и двери, и меня заодно в жарких объятиях. – Откуда ты такая умная? – удивилась она, наконец разорвав жаркую хватку.