м, и зимнее пальто. Умница была, а не девочка!
После этого разговора Мариша почувствовала, что отчасти начинает сочувствовать Алене. Та взвалила на себя нелегкий груз. Но на кой черт ей было это надо? Старушки выглядели совсем небогато. Взять с них было нечего. Выходит, в душе Алена была нежной, доброй и чуткой? Это она с мужчинами вела себя как последняя стерва, а с подругами – как последняя сука? А со старушками и вообще с пожилыми людьми, которые нуждались в ее заботе, была сама доброта и предупредительность? Просто удивительно!
Мариша уже ровным счетом ничего не понимала в том, каким же человеком была покойница. Хорошая она была или плохая? Распутная девица или внимательная опекунша? Чего в ней было больше? И какая Алена из этих двух была, черт возьми, настоящая?
Эти мысли не давали Марише покоя всю дорогу до дома Аленушки. Приехав по тому адресу, который она получила от старушек, Мариша увидела типовую многоэтажку.
М-да… Жилье, которому далеко до элитного. И к тому же Мариша знала, что Алена не была собственницей даже этой сравнительно скромной квартиры. Алена жила тут на птичьих правах, а квартира принадлежала то ли ее тетушке, то ли другой дальней родственнице, которая пустила Алену жить в свою квартиру с условием, что девушка будет присматривать за котом и двумя канарейками во время отсутствия самой хозяйки.
И тут Маришу внезапно осенила ужасная мысль:
– А как же бедные животные? Что с ними стало? Со времени смерти Алены прошло уже порядочно времени. Кто кормил их в эти дни? И кормил ли вообще? А пить? В такую жару нужно часто пить! Бедный кот! Бедные птички!
Мариша сверилась с табличкой внизу возле лифта, узнала, что ей нужно на шестой этаж, и с содроганием вошла в кабину грузового лифта. Пассажирский не работал вовсе, но и грузовой кряхтел и грохотал так, что Марише казалось, тросы вот-вот оборвутся и она полетит вместе с лифтом с многометровой высоты прямо на дно бетонной шахты.
Конечно, во всех лифтах, даже в лифтах самой старой конструкции, предусмотрена система страховки от несчастных случаев. Это когда при нажатии кнопки аварийной остановки срабатывают боковые захваты. Они и тормозят падение, цепляясь за стены шахты. Но Мариша что-то сильно сомневалась, что в этом лифте они сработают.
Да и где она, красная кнопка на крайний случай? Все кнопки в лифте были равномерно искореженными и обгоревшими до такого состояния, что понять, какая из них какая, можно было только методом тыка.
Но все прошло хорошо. Мариша поднялась наверх без особых приключений. Правда, сначала она ошиблась с номером кнопки и прикатила на третий этаж. Но затем исправила свою ошибку и прибыла на шестой. Едва выйдя из кабины лифта, она сразу же поняла, что самые нехорошие ее опасения подтвердились, так сказать, во всей красе.
Из квартиры, в которой жила Алена, доносились жуткие кошачьи вопли. Канареек Мариша не слышала: то ли они были слишком слабы, чтобы звать на помощь, то ли вовсе сдохли. Но кот, который вопил за дверью, был еще полон сил и решимости бороться за свою жизнь.
У Мариши даже слезы невольно навернулись на глаза, когда она представила себе, как бедной животное мечется одно в пустой квартире, без еды и питья. И это в такую страшную жару! Удивительно, что кот еще вообще в силах передвигаться по дому и звать на выручку.
Ясно, что обращаться за помощью к соседям было бесполезно. Если бы у кого-то из них были бы ключи от квартиры Алены, они бы уже давно выпустили кота. Но все же Мариша рискнула. Она позвонила в соседнюю дверь и громко произнесла:
– Вы не подскажете, с кем я могу поговорить про жиличку из сто сорок пятой квартиры? Очень уж у нее кот орет!
Дверь немедленно распахнулась, и Мариша увидела на пороге необъятных размеров женщину.
– Сука она! – выпалила эта особа с такой злобой, что Мариша даже отшатнулась.
Тетка была облачена в ситцевый халат пятьдесят восьмого размера в трогательный мелкий цветочек. Но при этом держалась очень агрессивно.
– Сука она и есть! – повторила она, глядя на Маришу в упор. – Кошак у нее третий день орет, а Алена и носа не кажет! Мы все чокнемся скоро от этих воплей. И днем, и ночью Васька орет! И надо же такую глотку луженую иметь зверюге, чтобы ему пропасть совсем!
И утерев пот со лба, она прибавила:
– И ведь ругаюсь, а у самой сердце кровью обливается. Сдохнет кошак, коли наша королева в ближайшее время не объявится. Не знаете, где ее носит?
– Она уже никогда не объявится, – вздохнула Мариша.
– А что так?
– А вы ничего не знаете?
И так как тетка отрицательно помотала головой, то Мариша прибавила:
– Убили Алену. Как раз сегодня похороны были.
Тетка молча вытаращилась на Маришу, а потом с неожиданной для ее габаритов прытью перелетела через лестничную площадку и заколотила в дверь напротив.
– Зоя! Зойка! – истошно вопила она. – Выходи! Слышь, тут какая петрушка получается! Алену-то убили! Не придет она! Чего делать-то с Васькой будем?!
Через минуту дверь открылась, и Мариша увидела вторую соседку Алены. Эта, в отличие от первой, была длинной и сухой, словно жердь в заборе. Она близоруко пощурилась сначала на свою соседку, потом на Маришу и лишь затем сухо сказала:
– Раз умерла, дверь ломать придется. Где свидетельство о смерти Алены?
– У меня справка есть, – заторопилась Мариша. – Правда, копия. Оригинал у Али остался.
– У жениха Аленкиного? – спросила тетка, проявив знание темы. – Можно взглянуть хотя бы на копию?
Она внимательно изучила протянутую ей бумажку и задумалась.
– Зоя! Зойк! Чего делать-то будем? Спасателей вызывать надо! – затормошила ее упитанная подруга, чьи телеса, туго обтянутые ситцем в цветочек, мелко тряслись и дрожали. – Они по этой бумажке дверь вскроют и Василия извлекут!
– Дверь-то они вскроют, а кто за это отвечать будет? Мы с тобой?
– Так, а как же быть-то?
– Квартира на Алену оставлена была. Животные тоже. Алена теперь умерла. Ну, а животные не наша с тобой забота.
– Но Василий-то еще жив! Его спасти можно. И птичек, может быть, тоже!
– Хм. Ну сломают спасатели дверь, а чинить кто ее будет? Мы с тобой? Варвара Матвеевна вернется, что она нам скажет?
– Довольна будет! Ты же знаешь, как она своего Василия обожает!
– Раз так обожает, так и взяла бы его с собой!
– Ну куда кота в самолет!
– Ничего! Берут люди и не такую живность!
– Да куда там Варваре Матвеевне кота и канареек еще с собой тащить! – всплеснула руками толстуха. – Ей бы до брата самой долететь. Ты же помнишь, какая она в последнее время была. Из нее песок сыпался!
Из всего этого диалога Мариша поняла лишь то, что никаких координат хозяйка квартиры своим соседкам не оставила, и теперь они в полнейшей неизвестности, где искать старушку.
– Улетела она то ли в Брянск, то ли Саранск, то ли вовсе в Саратов!
– Да нет, вроде бы в Барнаул!
– Ну, одним словом, адреса у нас Варвары Матвеевны нету. Связь с ней одна Алена поддерживала. Так бы мы Варваре Матвеевне давно бы уже позвонили. А что теперь делать, мы даже и представить себе не можем.
Судя по лицам этих женщин, они говорили правду. Им очень хотелось избавить себя от кошачьих воплей, а самого кота Василия от страшной смерти, но что им было делать? Как говорится, своя рубашка ближе к телу. Пока соседки колебались, не зная, на что решиться, кот Василий издал особенно жалобный вопль и вдруг замолчал, словно отчаявшись.
И тогда Мариша решилась:
– Беру расходы за дверь на себя, – вызвалась она. – Не может быть, чтобы починка двери стоила таких уж огромных денег! Не разорюсь! Звоним спасателям!
– Ага, ага! – мигом обрадовались соседки. – Тем более что в квартире у Аленки, небось, и деньги найдутся. Ну, а коли нет, так Варвара Матвеевна вам вернет… когда появится.
Мариша не стала говорить теткам, что коли все так шоколадно, так могли бы и сами пойти на героический поступок. Вместо этого она вытащила сотовый из сумочки и вызвала бригаду спасателей.
Действительность оказалась не так страшна, как казалось. Спасатели вполне вошли в положение жильцов дома, которых бедный кот изводил своими криками три дня. Они лишь попеняли людям, что терпели так долго.
– И сами измучились, и кота измучили. Давно надо было позвонить!
А входную дверь никто вскрывать и не стал. Спасатели вошли через балконную дверь, которую открыли без особого труда. Пострадало лишь балконное стекло, в котором спасатели прорезали аккуратное круглое отверстие.
Кот тоже оказался бодр, за счет того, что пил воду из подтекающего крана. Канареек спасло то, что у них была автоматическая поилка, которая опорожнялась и наполнялась свежей водичкой раз в сутки. Вылитая в такую жару на опилки вода быстро впитывалась и высыхала. И птички страдали лишь от голода, но не от жажды.
Канареек сразу же взяла к себе тощая тетка. А кот Василий перебрался жить к дородной соседке, которая сразу же прижала его к своей монументальной груди.
Вроде бы все было в порядке, животные были спасены, ситуация разрешилась. Но Мариша не торопилась уходить. Ей было нужно поговорить с кем-то про Алену, и она обратилась с расспросами к полной соседке.
– Ой, да не знаю я, кем Алена нашей Варваре Матвеевне приходилась. Вроде бы у той родни кроме брата то ли на Урале, то ли в Сибири и нет никого! Одна она жила. Если к ней кто и ходил, то женщины – социальные работники.
– Во-во! А потом Алена эта нарисовалась!
– Значит, Алена не родственница? И не социальный работник?
Тетки неуверенно помотали головами.
– А откуда же она взялась?
Снова растерянные взгляды. А потом полная соседка сказала:
– Кажется, Варвара Матвеевна своей Алене в обмен за уход и опеку собиралась квартиру оставить.
– Они договор пожизненной ренты подписали, – добавила тощая со знанием дела. – Нотариус приезжал, документы правильно помогал оформить.
– Да, да! Видела я его! Дородный такой мужчина.