У себя дома Уоррен вел себя примерно так же. Он очень искренне говорил людям: «Пожалуйста, приходите, я очень хочу вас увидеть». Когда гости приходили, Баффетт зарывался с головой в газету, очевидно, довольный одним фактом их присутствия. Впрочем, иногда он мог начать безостановочно говорить, так что они уходили буквально измотанными.
Он по-прежнему был влюблен в жену, постоянно хвалил ее на людях, но дома он продолжал уходить с головой в свои дела, ожидая, что о нем позаботятся. В их первоначальных отношениях ничего по-настоящему не изменилось. Кроме ее чувств. Баффетт был вполне доволен и рассуждал, что, поскольку она любит отдавать, то, принимая, он ей помогает. У него не было причин думать иначе. Но Сьюзи устала быть машиной по раздаче эмоций и теперь жаждала, чтобы кто-то позаботился о ней.
Пока муж занимался новыми предприятиями вдали от Омахи или сидел в своем кабинете, погруженный в раздумья, Сьюзи все меньше времени проводила дома. У нее появились друзья, которые были гораздо моложе ее. Они восхищались Сьюзи и больше походили на настоящих друзей, хотя и нуждались в ней, как и все, кто ее окружал. Тем временем тихоня Питер подрос. Ему предстояло поступать в высшую среднюю школу. Сьюзи начала относиться к нему как к другу, доверенному лицу и источнику эмоциональной поддержки.
Сьюзи-младшая училась в Университете Небраски и жила в Линкольне. Хоуи первый год учился в высшей средней школе, и Сьюзи прилагала все усилия к тому, чтобы он поступил в колледж. Уоррен, как обычно, был рад переложить на нее эти обязанности.
К этому моменту Сьюзи удалось подвигнуть Уоррена не просто выписывать чеки, а действительно вникать в суть дела, когда бизнес пересекался с задачей, в которой он мог бы применить свой опыт. У Родни Вида, с которым дружила Сьюзи, и других лидеров чернокожего сообщества возникла идея открыть банк, принадлежащий меньшинствам продвигая идею «черного капитализма», они пришли к Баффетту и его другу Нику Ньюману, который когда-то и привлек Уоррена к правозащитной деятельности[438].
Вид был уважаемой фигурой в Омахе, а банки нравились Баффетту. У него была врожденная и рационально обоснованная предрасположенность к любому бизнесу, в который деньги поступают быстрее, чем уходят. Он надеялся, что Community Bank привлечет множество новых клиентов. Он нанял Питера и одного из друзей, чтобы они дежурили возле другого банка, расположенного в районе проживания национальных меньшинств, и считали, сколько людей заходит внутрь, а затем классифицировали их по расовому признаку[439].
Подсчеты Питера вселили в Уоррена оптимизм, поэтому он вошел в консультативный совет директоров банка, а также включил в него Джона Хардинга из Ruane, Cunniff[440]. Баффетт объявил основателям, что если им удастся привлечь капитал в 250 тысяч долларов от чернокожего населения, то консультативный совет обеспечит такую же сумму[441]. На просьбу выделить больше денег на покрытие проблемных кредитов Баффетт ответил отказом. По словам Вида, он «так и не осознал своей роли богатого человека в нашем бедствующем сообществе»[442]. Но Баффетт знал, что, ослабив стандарты кредитования и выдавая безнадежные кредиты, банк никому не поможет, ведь именно из-за этого банк долгие годы прозябал, не развиваясь.
Баффетт получил шанс оказать помощь «бедствующему сообществу» другим способом. Хэлли Смит, подруга Сьюзи, начала сообщать ей имена чернокожих детей, которые нуждались в деньгах, чтобы заплатить за колледж. Каждый раз Сьюзи говорила: «Я должна спросить Уоррена».
Пока Сьюзи заведовала семейным фондом, вместе с Уорреном они работали над вопросами финансирования и пожертвований. Чтобы правильно управлять фондом, нужно было думать о будущем.
Хотя у Сьюзи было страстное желание помогать здесь и сейчас, кто-то должен был разработать стратегию на годы вперед.
Незадолго до этого Уоррен пережил довольно тревожный для 40-летнего человека сигнал. Во время ужина у Сарнатов в Калифорнии один из его пальцев начал опухать. Ранее в тот день он принял двойную дозу пенициллина из-за небольшой инфекции. Хирург Берни Сарнат заподозрил аллергическую реакцию. Он дал Уоррену антигистаминные препараты и посоветовал обратиться в больницу[443].
Баффетт этого не сделал. Палец продолжал опухать, а Уоррена начало мутить. Доктор, которого удалось позвать, настоял на том, чтобы они немедленно ехали за неотложной помощью. Баффетт к тому времени был уже был почти без сознания. Реанимационная бригада занялась спасением его жизни. Через три дня Уоррен все еще находился в больнице. Врачи сказали, что ему крупно повезло. У него оказалась настолько сильная аллергия на пенициллин, что он умер бы, приняв его снова.
Впрочем, даже после столкновения с угрозой смерти зацикленность Баффетта на бизнесе не уменьшилась. Выход на пенсию в его особом понимании означал, что он больше не будет ничьим доверенным лицом. Но инвестировать он будет, пока дышит.
Сьюзи относилась к упрямству мужу с ироничной отстраненностью. «Если Уоррен чего-то захочет, он это получит». Приехав с подругой в Де-Мойн, чтобы послушать в одной из местных синагог выступление Эли Визеля, пережившего Холокост, Сьюзи встретила Милтона Брауна, который жил в это время в Де-Мойне. Они проговорили несколько часов[444]. Сьюзи и до этого сожалела о том, что они прервали свои отношения. Теперь она начала в открытую спрашивать близких друзей, не слишком ли поздно все исправить. Она редко говорила о своих проблемах, никогда не жалела себя, но вынуждена была признавать, что ее больше не устраивает их брак с Уорреном. Несмотря на свое несчастье, она не предпринимала никаких действий, чтобы разобраться с проблемами или просто уйти. Вместо этого она предпочла возобновить отношения с Милтом.
Кроме того, теперь ее все больше тянуло в Калифорнию. Она буквально влюбилась в дом на Эмералд-Бэй, который они с Уорреном снимали в Лагуна Бич, в 50 футах над океаном.
Уоррену не нравилась идея покупки дома – он считал, что потраченные на него деньги, по сути, будут лежать без дела. В этот раз Баффетт делегировал задачу по покупке дома Толлесам, которые выторговали у владельца 150 тысяч долларов[445]. Позвонив Уоррену, Рой Толлес сказал: «У меня плохие новости. Вы его купили».
35. The Sun
Сьюзи обставила дом в Эмералд-Бей мебелью из ротанга. Для Уоррена она провела отдельную телефонную линию: большую часть времени он проводил за просмотром деловых новостей по телевизору и телефонными разговорами.
Личные интересы и Джо Розенфельд влекли ее мужа в противоположном направлении – в сторону Вашингтона и политики. Баффетты устроили в Омахе ужин для сенатора Джорджа Макговерна, кандидата в президенты от демократической партии в 1972 году. Уоррен дал денег Алларду Лоуэнштайну, бывшему конгрессмену, поддержал ориентированного на Кеннеди Джона Танни, сына боксера-тяжеловеса Юджина Танни, который баллотировался в сенат от Калифорнии[446]. Баффетта очаровывали политики, которые были похожи на героя фильма «Кандидат», обладали невыразимой притягательностью голливудских звезд, и одно их появление будоражило эмоции избирателей. Правда, он хотел, чтобы его кандидаты побеждали.
Выборы 1972 года положили конец деятельности Баффетта, как «делателя королей». Его завороженность закулисной политикой была удовлетворена, и энтузиазм ослаб. Тем не менее, он продолжал обращать пристальное внимание на роль СМИ в политике. Газетные маршруты детства, дружба с репортером Fortune Кэрол Лумис, покупка Sun, поиск других перспективных изданий и инвестиции в Washington Monthly – интерес Баффетта к издательскому делу рос. Теперь, он захотел получить часть телевизионного бизнеса.
На ужине в Нью-Йорке Билл Руан свел Баффетта со своим знакомым, Томом Мерфи, который руководил компанией Capital Cities Communications, владевшей вещательными станциями.
После ужина Мерфи обсудил с Руаном стратегию привлечения Баффетта в совет директоров своей компании. Билл сказал, что путь к сердцу Уоррена лежит через Омаху. Мерфи отправился туда незамедлительно. Баффетт угостил его ужином, а затем отвез домой, чтобы познакомить со Сьюзи. Она, должно быть, уже знала, чего ожидать: муж нашел новый объект увлечения. В итоге Уоррен понял, к чему клонит Мерфи. «Знаешь, Том, – сказал он, – я не могу стать директором, потому что тогда мне придется занять крупную позицию в твоей компании, а ее акции слишком дороги. Но ты можешь получить меня за просто так, – сказал он. – Мне совсем необязательно входить в состав правления»[447].
Мерфи стал звонить Баффетту каждый раз, когда заключал сделку. Он был польщен и уделял Мерфи неограниченное время, потому что тот «понимал все на свете». Однажды вечером Мерфи позвонил Баффетту и предложил ему стать первым кандидатом на покупку телестанции в Форт-Уорте, выставленной на продажу. Уоррен был заинтересован, но отказал Мерфи по причинам, которые не помнит. Позже он назовет это одной из своих самых больших ошибок в бизнесе[448].
Чего Баффетт действительно хотел, так это владеть газетой. Однажды подал идею для статьи редакторам Washington Monthly, полагая, что она станет сенсационной. Но они отмахнулись, вероятно, не ожидая хорошей идеи от инвестора. Тогда Баффетт обратился к газете Omaha Sun. Хоть какая-то газета была лучше, чем вообще никакой. Когда стало ясно, что именно предлагает Уоррен, Питерс «был готов перестрелять всех своих сотрудников».