ами об инвестициях, отвечая на которые он оказывался в самой комфортной для себя роли учителя.
К тому времени он так часто бывал в Вашингтоне, что держал в гостевой комнате Грэм запасной комплект одежды: потрепанную синюю замшевую куртку и помятые брюки из серой фланели[586]. Как и многие до нее, Грэм пыталась улучшить вкус Баффетта. «Она была в ужасе от одежды Уоррена, – вспоминает Дон Грэм, – хотя мою манеру одеваться мама тоже не выносила. Однажды она сказала: “Почему именно меня во всей Америке окружают самые плохо одетые сотрудники?” Ее в принципе не устраивало, как одевается большинство людей, а не только Уоррен»[587].
Грэм познакомила Баффетта со знаменитым стилистом Роем Холстоном, но Уоррен запомнил о нем только то, что тот был из Де-Мойна.
В июне 1976 года у Баффетта появился повод пригласить Грэм на семейное мероприятие, которое было полной противоположность вечеринкам Кей. Свадьбу Сьюзи-младшей праздновали в Ньюпорт-Бич, Калифорния. Хотя все понимали, что этот брак был ошибкой.
В весеннем семестре выпускного курса колледжа Сьюзи бросила учебу в Калифорнийском университете в Ирвайне и устроилась работать секретарем без опыта в компанию по торговле недвижимостью Century 21[588]. Родители были слишком мудры, чтобы вмешаться, даже понимая, что брак Сьюзи с белокурым серфером Деннисом Вестергардом не сложится. Подсознательно это понимала и сама Сьюзи, но она была слишком увлечена[589].
Свадьба стала большим событием. Уоррен попросил, чтобы пригласили Кей, и старшая Сьюзи зарезервировала для нее специальное место в церкви, среди членов семьи. Несколько минут она сидела рядом с Диком и Мэри Холланд, но затем ей стало неловко, и она пересела подальше, где оставалась до конца венчания[590].
Брачная церемония прошла без происшествий, зато свадебный прием в отеле Newport Beach Marriott оказался бурным. Баффетты разрешили дочери пригласить любую группу. Музыкальная фанатка Сьюзи-младшая выбрала свою любимую Quicksilver Messenger Service, которая играла психоделический рок. Баффетт с ужасом взирал, как больше двадцати нечесаных парней, с волосами до лопаток и прическами афро, поднялись на сцену и начали настраивать инструменты.
Музыканты зажигали на барабанах и электрогитарах, Сьюзи-младшая танцевала на своей рок-н-ролльной свадьбе, а ее отец изо всех сил старался сохранить самообладание. «Я был не в восторге от музыки, – сдержанно замечает Уоррен. – Они играли ужасно громко». Он тосковал по сладкому вокалу своей жены. Через полтора часа музыканты поразили его снова, запросив за выступление четыре тысячи долларов наличными[591].
После свадьбы Сьюзи-младшая поселилась в Лос-Анджелесе. К тому моменту Хоуи уже бросил колледж Августаны, не сумев адаптироваться и поладить с соседом по комнате. Он попробовал поступить в несколько других учебных заведений, но так и не получил образования. «Я был так близок с мамой, – вспоминает он, – а в колледже мне было просто не на кого опереться»[592].
Дети Баффетта не обладали его амбициями, но у обоих впервые появились деньги. Траст, управлявший наследством, которое оставил после себя Говард, выделил им чуть больше 600 акций Berkshire Hathaway. Уоррен не давал детям никаких советов о том, что с ними делать. В итоге Сьюзи-младшая продала большую часть своих акций, чтобы купить «Порше» и квартиру, а Хоуи – чтобы открыть компанию Buffett Excavating. Его детская любовь к игрушкам Tonka вылилась в то, что он зарабатывал на жизнь рытьем подвалов.
Питер поступил в Стэнфорд и осенью собирался отправиться в Калифорнию. После школы он заходил в Arby’s, чтобы купить что-то на ужин, а дома сразу же спускался в свою фотолабораторию. Летом 1976 года дом Баффеттов в Омахе все чаще пустовал.
Сьюзи Баффетт, которая в эти дни редко бывала дома, была подавлена из-за состояния ее брака. Она считала, что Кей охотится за ее мужем[593]. Однако сама Сьюзи, по выражению знакомого, «носилась как подросток», переживая бурный кризис среднего возраста. Она стала неосторожной, показываясь в Омахе на людях с тренером по теннису Джоном Маккейбом. Периодически она звонила Милту, с которым их тоже видели вместе. Казалось, она жила на два мира, не планируя выбирать какой-то из них.
Она и подумать не могла о том, чтобы бросить Уоррена, по-прежнему отзываясь о нем как о «необыкновенном человеке»[594] и не желая его разочаровывать. Пока Сьюзи реализовывала свои стремления, Питер уехал в Пало-Альто, Хоуи разъезжал на экскаваторе, а Сьюзи-младшая строила брак с симпатичным серфером, Уоррен тоже не сидел на месте. Кэтрин Грэм тащила его на «слоновий выгул».
«Она изменила не столько мое поведение, сколько мой кругозор, – говорит Баффетт. – Куда бы она ни пришла, ее принимали как королевскую особу. Рядом с ней я видел интересные вещи, которых нигде больше не увидел бы, и многому научился. Кей знала обо всех вокруг и рассказывала мне о людях из большой политики. Она хотела отплатить мне за то, что я ее учу, и постоянно придумывала, куда бы еще вытащить меня в свет. Я находил эти гламурные и даже экзотические мероприятия довольно интересными. Вероятно, многие, в отличие от меня, умирали от желания там оказаться, особенно в присутствии Грэм. Но я просто хорошо проводил время».
Однажды Грэм пригласила его на официальный ужин в Иранское посольство. Реза Пехлеви, шах Ирана, был важным стратегическим союзником США и гостеприимным хозяином.
За столом Баффетт оказался между одной из придворных императрицы Фарах Пехлеви и женой сенатора от штата Иллинойс Чарльза Перси. Его соседка Лорейн Перси была увлечена беседой с актером Полом Ньюманом, а придворная дама беседовала по-французски с сидевшим напротив Тедом Кеннеди. Баффетт с тоской понял, что вечер будет долгим.
Кей в золотом платье в тон интерьеру сидела за другим столом, рядом с шахом. Здесь она была королевой, а Уоррен – доморощенным инвестором из Небраски. Что здесь значили «Суперденьги»? Эти люди были богаты уже много поколений. Тед Кеннеди заметил бедственное положение Баффетта и спросил: «Вы говорите по-французски?» Уоррен попрощался с Грэм и поспешно сбежал.
Баффетт понимал, что, несмотря на упоминания о нем в «Суперденьгах» и Forbes, многие выдающиеся люди никогда о нем не слышали. В мае 1976 года, когда он был в Вашингтоне, Кей Грэм захотела его познакомить с Джеком Бирном, который не выразил ответного энтузиазма. Когда Грэм позвонила ему, чтобы договориться о встрече, он спросил: «Какой еще Баффетт?» Грем ответила: «Мой друг, который только что купил долю в Washington Post». Бирну до этого не было дела, и он отказался от встречи. Узнав об этом, ему позвонил старый друг Баффетта, Лоример «Дэви» Дэвидсон, который в 1970 году ушел из GEICO: «Ты что, с ума сошел – отказываться от встречи с Уорреном Баффеттом?» – спросил он[595].
Джека Бирна наняли в GEICO в 1976 году, чтобы спасти фирму от банкротства. Когда-то GEICO страховала только государственных служащих, но теперь ее услуги были доступны всем: «Все ради роста», – вспоминает один из многолетних руководителей компании[596]. На волне роста акции GEICO взлетели до 61 доллара за штуку.
Для Баффетта это было слишком дорого, но последние двадцать лет он не переставал следить за компанией: «Я снова обратил внимание на GEICO и был поражен увиденным. Даже после минутного изучения стало ясно, что у компании заметный дефицит резервов по страховым случаям, и ситуация продолжает ухудшаться. В одну из поездок в Вашингтон я зашел к генеральному директору компании Норму Гиддену, которого знал двадцать лет. Он был настроен дружелюбно, но не желал слушать моих рекомендаций. Компания полностью отрицала проблему. Норм чуть ли не силой выпихнул меня из офиса»[597].
Баффетт не держал акций GEICO, но пытался помочь ее руководству. Он был привязан к компании, из которой недавно ушел на пенсию Лоример Дэвидсон. Эта компания была его первой крупной инвестиционной идеей, которая принесла большие деньги ему, его семье и друзьям.
В начале 1976 года GEICO отчиталась о худших результатах за всю историю своей деятельности. Убытки от андеррайтинговых операций в 1975 году составили 190 миллионов долларов[598]. Компания прекратила выплату дивидендов, дав понять акционерам, что касса пуста. Гидден судорожно пытался увеличить капитал GEICO, который составлял всего 25 миллионов долларов[599]. В апреле того же года четыреста разгневанных держателей акций с вопросами и обвинениями ворвались на собрание акционеров, проходившее в вашингтонском отеле Statler Hilton. Вскоре после этого в офис GEICO прибыл эскадрон страховых комиссаров.
Совет директоров с некоторым запозданием понял, что необходимо уволить действующее руководство[600]. Сами члены правления были в смятении, поскольку некоторые из них потеряли личные состояния. За неимением генерального директора, который смог бы руководить компанией, за бразды правления твердой рукой взялся Сэм Батлер, юрист из Cravath, Swaine & Moore, который стал ведущим членом совета директоров.
Батлер знал, что Бирн уволился из Travelers, когда его обошли в борьбе за пост генерального директора. Бирн когда-то был актуарием (специалистом по страховой статистике), а в 29 лет стал миллионером, открыв собственный страховой бизнес. Два года назад Бирн реанимировал направления страхования жилья и автотранспорта в Travelers. Батлер сыграл на его самолюбии, сказав, что его приход в GEICO предотвратит национальную катастрофу в экономике США.