– Можете не оправдываться. Куда ее отвезла машина «Скорой помощи»?
– В Университетскую хирургическую клинику.
– Что вы там выяснили?
– Что к ним была доставлена пациентка в сопровождении медицинской сестры. Очевидно, сестра и была Анна Шееле. Куда она делась после того, как доставила больную, там не имеют понятия.
– А больная?
– Больная ничего не знает. Ее везли под морфием.[65]
– Значит, Анна Шееле в одежде медицинской сестры преспокойно вышла из Университетской клиники и сейчас находится неизвестно где?
– Да. Если она возвратится в «Савой», то мы…
– Она не возвратится в «Савой».
– Проверить другие отели?
– Да, но я полагаю, это ничего не даст. Она, конечно, предусмотрела такой шаг с вашей стороны.
– Тогда какие будут инструкции?
– Проверьте порты – Дувр, Фолкстон[66] и прочие. Проверьте авиалинии. Особое внимание обратите на рейсы в Багдад, все заказанные билеты на предстоящие две недели. Билеты, конечно, будут не на ее имя. Проверьте всех, кто летит в Багдад, – если возраст подходит.
– Ее вещи остались в «Савое». Возможно, она попытается их получить.
– Она не сделает ничего подобного. Если вы дурак, то уж она-то не дура! Сестра ничего не знает?
– Мы в контакте с ее личной сиделкой. Сестра считает, что А.Ш. находится в Париже по делам Моргенталя и живет там в отеле «Ритц». Она полагает, что А.Ш. двадцать третьего числа улетает обратно в Штаты.
– Иными словами, А.Ш. ее ни во что не посвятила. Этого следовало ожидать. Продолжайте держать под контролем авиарейсы. Это единственное, что осталось. Она должна попасть в Багдад, и иначе как по воздуху ей не успеть, и вот еще что, Сэндерс…
– Что?
– Чтобы больше никаких проколов. Вам дан последний шанс реабилитироваться.
Глава 9
Молодой сотрудник Британского посольства мистер Шривенхем, переминаясь с ноги на ногу, смотрел на небо – над багдадским аэродромом, гудя, кружил самолет. А на земле разыгралась песчаная буря. Пальмы, здания, люди потонули в густом коричневом мареве. Буря началась внезапно.
Лайонел Шривенхем с отчаянием произнес:
– Десять к одному, они не смогут приземлиться.
– Что же они будут делать? – спросил его приятель Хэролд.
– Наверно, полетят в Басру. Там как будто бы ясно.
– Встречаешь знатного гостя?
Молодой мистер Шривенхем застонал в голос:
– Да уж, мое везение. Новый посол еще не прибыл на место. Советник Лэндаун находится в Англии. Райе, советник по Востоку, болен, у него дизентерия, высоченная температура. Бест в Тегеране. И все хозяйство целиком на мне. Такой переполох из-за этого господина. Уж и не знаю почему. Даже ребята из секретной службы и то забегали. Он знаменитый путешественник, изъездил весь мир, главным образом – на верблюдах по недоступным местам. Что в нем такого особенного, в толк не возьму, но, выходит, важная птица, раз я обязан выполнять его малейшие капризы. Теперь увезут его в Басру, вот он небось обозлится! Прямо не знаю, как распорядиться насчет него: чтобы сегодня вечером посадили его на багдадский поезд или завтра доставили сюда военным самолетом?
Мистер Шривенхем снова вздохнул, совсем сникнув под бременем обиды и ответственности. Все три месяца, что он работает в Багдаде, его постоянно преследуют неудачи. Если он теперь опять сядет в лужу, то, пожалуй, можно ставить крест на своей карьере, которая так многообещающе начиналась.
Самолет снова с ревом пронесся над головами.
– Так и есть, решил не садиться, – с горечью сказал Шривенхем. И вдруг оживился: – Эй, смотрите-ка, по-моему, он идет на посадку.
А через несколько мгновений авиалайнер солидно подрулил к тому месту, где стоял по стойке «смирно» мистер Шривенхем, приготовившийся к встрече знатного гостя.
Непрофессиональным взглядом он еще успел заметить на трапе девушку «вполне ничего», но тут же вынужден был по долгу службы ринуться навстречу грозному господину в развевающемся плаще.
«Маскарадный разбойник», – подумал про себя Шривенхем.
А вслух произнес:
– Сэр Руперт Крофтон Ли? Я Шривенхем, из посольства.
Сэр Руперт поздоровался не слишком приветливо, но это Шривенхема нисколько не удивило: человек только что описывал круги над городом, не зная даже вообще, удастся ли приземлиться.
– Ужасная погода, – продолжал он исполнять свои обязанности. – У нас в этом году то и дело такие бури… Я вижу, мешки при вас? Тогда идемте со мной, сэр, ваши вещи погрузят в автомобиль.
А потом, когда отъехали от аэропорта:
– Я уже думал, что вы полетите на другой аэродром, сэр. Впечатление было такое, что посадка невозможна. Не ждешь – не гадаешь, и вдруг на тебе – песчаная буря.
И тут сэр Руперт, важно надув щеки, произнес:
– Это была бы катастрофа, молодой человек, настоящая катастрофа. Нарушение моих планов возымело бы самые бедственные и далеко идущие последствия, имейте в виду.
«Как бы не так, – неуважительно подумал Шривенхем, – эти шишки воображают, что от их дурацких затей зависят судьбы мира».
А вслух почтительно ответил:
– Легко могу себе представить, сэр.
– У вас есть сведения о том, когда ожидается прибытие посла в Багдад?
– Точная дата пока неизвестна, сэр.
– Жаль, если я с ним разминусь. Мы не виделись с… сейчас вам скажу… да, после Индии, с тысяча девятьсот тридцать восьмого года.
Шривенхем почтительно промолчал.
– Одну минуту. Здесь ведь служит Райс, я не ошибся?
– Не ошиблись, сэр. Он советник по Востоку.
– Толковый работник. Знающий. Рад буду с ним повидаться.
Шривенхем кашлянул.
– Видите ли, сэр, Райс сейчас болен. Лежит в больнице на обследовании, с острой формой гастроэнтерита.[67] Это посерьезнее, чем обычное багдадское расстройство.
– Что такое? – резко повернул к нему голову сэр Руперт. – Острый гастроэнтерит? Гм. Заболел внезапно?
– Да, сэр. Позавчера.
Сэр Руперт нахмурил брови. Напыщенное самодовольство с него вдруг слетело. Он стал другим человеком, попроще. И озабоченнее.
– Гм, не знаю, – пробормотал он. – Приходит в голову, что….
Шривенхем смотрел вежливо-вопросительно.
– Я думал, может быть, это «зелень Шееле», – загадочно пояснил сэр Руперт.
Шривенхем, недоумевая, промолчал. На подъезде к мосту Фейсала машина свернула влево к Британскому посольству.
Неожиданно сэр Руперт наклонился к водителю.
– Остановитесь-ка на минутку, – распорядился он. – Да-да, вот тут, с правой стороны. Где продают горшки.
Автомобиль плавно подъехал к тротуару и встал.
Здесь находилась туземная лавчонка, доверху заваленная грубыми серыми горшками и кувшинами.
Приземистый европеец, разговаривавший с лавочником, при приближении машины отошел в направлении моста. Шривенхему показалось, что это был Кросби из «И.П», с которым он раза два встречался.
Сэр Руперт выскочил на тротуар и подошел к прилавку. Здесь, взяв в руку один из серых горшков, он оживленно заговорил с лавочником по-арабски – слишком быстро и слитно для Шривенхема, который до сих пор разбирал арабскую речь с трудом и имел довольно ограниченный словарь.
Лавочник сиял, жестикулировал, раскидывал руки, что-то объяснял. Сэр Руперт перебирал горшки, задавал какие-то вопросы. Под конец выбрал один кувшин с узким горлышком, бросил лавочнику несколько монет и вернулся в машину.
– Интересная техника, – сказал он. – Они пользуются ею уже тысячи лет, и точно такая же форма отмечена в одном из горных районов Армении.
Просунув в горлышко палец, он пошарил внутри.
– Грубая работа, – равнодушно заметил Шривенхем.
– О да, художественных достоинств никаких. Но представляет исторический интерес. Видите, тут отбиты ручки? Предметы повседневного обихода дают нам немало исторических подсказок. У меня таких целая коллекция.
Автомобиль въехал в ворота Британского посольства.
Сэр Руперт пожелал, чтобы его немедленно проводили в предназначенную ему комнату. Любопытно, однако, что, прочитав Шривенхему целую лекцию на тему о кувшине, он сам этот кувшин преспокойно забыл в автомобиле. Шривенхем заботливо захватил его наверх и поставил на тумбочку у его кровати.
– Ваш горшок, сэр.
– А? Да-да. Благодарю вас, милейший, – рассеянно отозвался сэр Руперт.
Шривенхем напомнил ему, что обед будет готов очень скоро, а пока к услугам сэра Руперта большой выбор напитков. И ушел.
Когда дверь за молодым человеком закрылась, сэр Руперт подошел к окну и развернул на свету сложенную полоску бумаги, которую он вытащил из горлышка кувшина. Разгладил ее. На ней оказались написаны две строчки. Он прочитал их внимательно, потом чиркнул спичкой и бумажку сжег.
Затем позвонил слуге.
– Да, сэр? Распаковать ваши вещи, сэр?
– Пока еще не надо. Пригласите ко мне мистера Шривенхема. Сюда.
Встревоженный Шривенхем явился.
– Чем могу быть полезен, сэр? Что-нибудь не так?
– Мистер Шривенхем, мои планы подверглись радикальным изменениям. Я могу на вас положиться, надеюсь?
– Полностью, сэр.
– Я довольно давно не был в Багдаде, точнее, со времени войны. Большинство гостиниц расположено ведь за рекой, верно?
– Да, сэр. На улице Рашид.
– На берегу Тигра?
– Да. Самый большой отель – «Вавилонский дворец». Так сказать, официальная резиденция.
– А что вам известно о гостинице, которая называется «Тио»?
– Туда многие ездят. Неплохой ресторан. И заправляет там один удивительный тип по имени Маркус Тио. В Багдаде он – человек известный.
– Я хочу, чтобы вы сняли там для меня номер, мистер Шривенхем.
– Вы хотите… то есть вы не будете жить в посольстве? – испуганно спросил Шривенхем. – Но… но у нас уже тут все для вас устроено, сэр.
– Что устроено, может быть расстроено, – резко ответил сэр Руперт.