Ехать в поезде по незнакомым местам было очень интересно – тем более что поезд оказался далеко не экспресс, – но под конец ее европейское терпение дошло до предела.
На вокзале ее встречал консульский автомобиль и повез ее прямо в консульство. Через широкие ворота он въехал в пышный зеленый сад и остановился у подножия лестницы, ведущей на галерею, которая опоясывала все здание. Навстречу гостье, распахнув металлическую сетчатую дверь, вышла энергичная и приветливая миссис Клейтон.
– Очень рады вас видеть, – сказала она Виктории. – Вы совершенно правы, в это время года в Басре изумительно, нельзя уезжать из Ирака, не побывав у нас. К счастью, сейчас здесь почти никого нет, а то бывает, мы просто не знаем, как всех разместить, но сейчас остался только молодой сотрудник доктора Ратбоуна, обаятельный юноша. Вы, кстати сказать, только-только разминулись с Ричардом Бейкером. Он уехал, и тут же пришла телеграмма миссис Кардью Тренч.
Кто такой Ричард Бейкер, Виктория понятия не имела, но подумала, что с его стороны очень мило было своевременно уехать.
– Он отлучался на два дня в Кувейт, – продолжала миссис Клейтон. – Вот где вам надо побывать, пока там все не затоптали. Теперь уже недолго, боюсь, осталось. Все затаптывают рано или поздно. Что вы хотите сначала: ванну или кофе?
– Ванну, если можно, – обрадованно ответила Виктория.
– А как поживает миссис Кардью Тренч? Вот ваша комната, а ванная дальше по коридору. Вы давно с ней знакомы?
– Ах, нет, – правдиво ответила Виктория. – Мы познакомились уже здесь.
– И она в первые же четверть часа выведала у вас всю подноготную? Она ужасная сплетница, как вы, я думаю, сами убедились. У нее маниакальная потребность все про всех знать. Но дама она приятная и превосходно играет в бридж. Так вы точно не хотите перед ванной выпить кофе или чего-нибудь еще?
– Нет-нет, точно не хочу.
– Хорошо. Тогда увидимся позже. У вас все есть, что нужно?
И она, как хлопотливая пчелка, бодро жужжа, улетела, а Виктория приняла ванну и занялась своим лицом и прической с тем старанием, с каким это проделывает всякая девушка, которой предстоит встреча с понравившимся ей молодым человеком.
Виктория хотела, если удастся, встретиться с Эдвардом наедине. Не то чтобы она опасалась, что он ляпнет какую-нибудь бестактность, он ведь знал ее под фамилией Джонс и дополнительное Понсфут не должно его особенно поразить. А вот что она очутилась в Ираке, это может его поначалу ошарашить, и именно поэтому она хотела бы сначала повидаться с ним с глазу на глаз, пусть бы хоть на одну секунду.
Именно в этих целях она, надев летнее платье (ведь по ее меркам нынешняя погода в Басре ближе всего напоминала разгар лета в Лондоне), тихонько вышла через сетчатую дверь на галерею и стала поджидать Эдварда, чтобы перехватить, когда он будет возвращаться, освободившись от того, что он там делал, – сражался с таможенниками, насколько ей было известно.
Первым приехал долговязый тощий мужчина с серьезным выражением лица. Виктория, пока он поднимался по лестнице, отошла за угол, чтобы не попасться ему на глаза. И вдруг увидела внизу Эдварда! Он входил в сад через заднюю калитку, со стороны реки.
В лучших традициях Ромео и Джульетты[86] Виктория перегнулась через перила и издала сиплое подобие тихого свиста.
Эдвард (который выглядел, по мнению Виктории, еще симпатичнее, чем в Лондоне) обернулся, стал лихорадочно озираться.
– Псст! Смотри наверх! – тихо позвала Виктория. Эдвард задрал голову, и на лице его появилось выражение глубочайшего изумления.
– Бог ты мой! – произнес он. – Провалиться мне! Черинг-Кросс!
– Тише. Жди там. Я сейчас спущусь.
Виктория метнулась обратно по галерее, кубарем скатилась с лестницы и побежала за угол дома, где послушно стоял Эдвард все с тем же недоуменным выражением на лице.
– С утра вроде бы ничего не пил… – пробормотал он. – Неужели это действительно ты?
– Да я же, я! – радостно отозвалась Виктория, нарушая все каноны хорошего тона.
– Что ты здесь делаешь? Как сюда попала? Я думал, я никогда больше тебя не увижу.
– И я тоже так думала.
– Ну прямо настоящее чудо. Как ты здесь очутилась?
– Прилетела.
– Ясно, что прилетела. Иначе бы тебе не поспеть. Но какое дивное диво привело тебя именно в Басру?
– Поезд.
– Насмешничаешь? Вот вредная! Черт, как я рад тебя видеть! Нет, серьезно, как ты сюда попала?
– Я сопровождала одну женщину, которая сломала руку. Миссис Клиппс, американка. Мне предложили это место назавтра после того, как мы с тобой познакомились и ты рассказывал про Багдад. Лондон мне немного поднадоел, ну я и подумала, почему бы не поехать, посмотреть мир.
– Ну, Виктория, ты и молодчина! А где эта миссис Клиппс твоя, здесь?
– Нет, уехала к дочери под Киркук. Мне оплатили только билет сюда.
– А теперь что ты делаешь?
– Все еще смотрю мир. Но для этого пришлось кое-что приврать. И мне нужно было поговорить с тобой до того, как мы встретимся на людях, понимаешь? Ты не проболтайся, пожалуйста, что я была безработной машинисткой, когда мы последний раз с тобой виделись.
– Да ради бога! Скажи мне, кто ты, и я подтвержу. Жду руководящих указаний.
– Ну, в общем, я – мисс Понсфут Джонс, племянница знаменитого археолога, который ведет раскопки в одном малодоступном месте где-то здесь неподалеку, и я еду к нему туда.
– И все это – враки?
– Конечно! Но звучит очень убедительно.
– Да, вполне. Но вот если вы с этим стариком Фунтпопсом столкнетесь нос к носу?
– Понсфутом. По-моему, это маловероятно. У меня такое впечатление, что археологи, если уж начнут копать, то копают, копают как сумасшедшие, и их уже не оторвешь.
– Вроде терьеров. А что, возможно. Настоящая-то племянница у него есть?
– Откуда я знаю.
– В таком случае ты ни за кого конкретно себя не выдаешь. А это уже проще.
– Ну да. Мало ли сколько у человека может быть племянниц. А в случае чего я всегда могу объяснить, что мы на самом деле троюродные, но я привыкла называть его дядей.
– Ай да Виктория! Все предусмотрела, – восхитился Эдвард. – Потрясающе. Я в жизни не встречал таких девушек, как ты. Я ведь думал, что теперь сто лет тебя не увижу, а когда увижу, ты меня не узнаешь.
И он так на нее посмотрел, так восхищенно и так уважительно, что Виктория почувствовала себя наверху блаженства. Будь она кошкой, она бы сейчас, конечно, замурлыкала.
– Но тебе, наверно, работа нужна? – сказал Эдвард. – Или ты, может, наследство получила?
– Какое там! Да, конечно, я ищу место. Я, между прочим, была в этой твоей «Масличной ветви», познакомилась с доктором Ратбоуном, спросила, нет ли у него для меня работы, но он, услышав про жалованье, дал мне от ворот поворот.
– Да, старикашка прижимист. Он считает, что все должны приходить и работать на него за так.
– По-твоему, Эдвард, он не тот, за кого себя выдает?
– Да нет, вряд ли. Сам не знаю. Он же ничего с этого не имеет, разве бывают такие жулики? Нет, я все-таки считаю, этот пламенный энтузиазм у него натуральный. Хотя, с другой стороны, вроде бы он и не дурак.
– Ну, ладно, пошли в дом, – сказала Виктория. – Еще успеем поговорить.
– А я и не подозревала, что вы с Эдвардом знакомы! – всплеснула руками миссис Клейтон.
– Мы старые друзья, – со смехом отозвалась Виктория. – Просто потеряли друг друга из виду. Я даже не знала, что Эдвард в этих краях.
Мистер Клейтон, оказавшийся тем серьезным мужчиной, от которого Виктория пряталась на лестнице, спросил:
– Ну, как сегодня ваши успехи, Эдвард? Добились чего-нибудь?
– Дела идут туго, сэр. Картонки с книгами уже прибыли и все на месте, но, чтобы получить их, формальностей не оберешься.
Клейтон усмехнулся.
– Вам еще не приходилось сталкиваться с восточной волокитой.
– Непременно оказывается, что именно тот чиновник, который нужен, как раз отсутствует, – пожаловался Эдвард. – Все очень любезны и доброжелательны, а дело – ни с места.
Хозяева рассмеялись, и миссис Клейтон поспешила его утешить:
– Ничего, рано или поздно вы их получите. Доктор Ратбоун правильно придумал прислать сюда кого-то лично. Иначе понадобились бы вообще месяцы.
– После Палестины тут очень опасаются бомб. И подрывной литературы. Все такие подозрительные.
– А что, может быть, доктор Ратбоун в самом деле выписывает сюда бомбы под видом книг, – весело сказала миссис Клейтон.
Виктории показалось, что у Эдварда блеснули глаза, как будто шутка миссис Клейтон вдруг натолкнула его на какую-то мысль.
Клейтон с укоризной в голосе возразил жене:
– Доктор Ратбоун – знаменитый и очень крупный ученый, дорогая. Он член многих академий, пользуется известностью и признанием во всех странах Европы.
– Тем легче ему переправлять бомбы, – не унималась миссис Клейтон.
Джеральду Клейтону пришлось явно не по вкусу легкомыслие супруги. Он нахмурил брови.
Поскольку после полудня здесь все дела замирали, Эдвард и Виктория, отобедав, отправились погулять и посмотреть город. Виктории особенно понравилась река Шат-эль-Араб, обсаженная по обоим берегам рощами финиковых пальм. И арабские лодки с высоко задранными носами, как у венецианских гондол. Они с Эдвардом забрели на базар, любовались там окованными медью кувейтскими сундуками для приданого и другими красивыми товарами.
Только когда они уже повернули обратно к консульству, так как Эдварду пора было снова отправляться на таможню, Виктория вдруг спросила:
– Эдвард, а как тебя зовут?
Он вытаращил глаза.
– Ты что, Виктория? Не понимаю.
– Полностью как? Я ведь не знаю твоей фамилии, сообразил?
– Не знаешь? А, ну да, конечно. Фамилия – Горинг.
– Эдвард Горинг. Ты не представляешь, какой дурой я себя чувствовала, когда явилась в «Масличную ветвь», хочу спросить тебя, а фамилии не знаю, только Эдвард, и все.