[133] львы – это уж очень неприятно.
Глава 23
1
Огромный «скаймастер» описал в воздухе широкую дугу и четко приземлился. Мягко прокатившись по летной дорожке, он остановился в положенном месте. Пассажиров пригласили на выход. Их разделили на две группы: тех, кто летит дальше в Басру, и тех, кому здесь предстояла пересадка для следования в Багдад. Последних было всего четверо: богатый иракский коммерсант, молодой английский врач и две женщины. Всем им полагалось пройти контроль и ответить на вопросы. Первой подошла темноволосая дама со встрепанной прической, криво повязанным платочком и с усталым бледным лицом.
– Миссис Понсфут Джонс? Гражданство – британское. Так. Цель – едете к мужу. Адрес в Багдаде? Какая у вас при себе наличность?
И так далее. Потом ее место заняла вторая женщина.
– Грете Харден. Так. Гражданство? Датчанка. Из Лондона. Цель приезда? На работу массажисткой в клинике. Багдадский адрес? Наличность?..
Грете Харден была худенькая блондинка в темных очках. На верхней губе – не очень ловко запудренный шрамик. Одета аккуратно, но довольно бедно.
Отвечала по-французски, с запинками. Иногда просила повторить вопрос.
Им объявили, что самолет на Багдад будет во второй половине дня. А пока их отвезут в гостиницу, где они смогут отдохнуть и пообедать.
Грете Харден сидела у себя в номере на кровати, когда в дверь постучали. Она открыла – за дверью оказалась высокая молодая брюнетка в форме стюардессы.
– Мисс Харден? Прошу извинения, будьте добры, пройдите со мной в представительство БЗА. Требуется кое-что уточнить с вашим билетом. Сюда, пожалуйста.
Грете Харден пошла за ней по коридору. Остановились перед дверью с табличкой, на которой золотыми буквами значилось: «Британские заграничные авиалинии».
Стюардесса распахнула дверь, пропустила ее вперед, а сама закрыла дверь снаружи и быстро отцепила табличку.
Не успела Грете Харден перешагнуть через порог, как двое мужчин, прятавшиеся за дверью, набросили ей на голову какую-то ткань и заткнули в рот кляп. Один закатал ей рукав, достал шприц и сделал укол.
Через две или три минуты тело ее безжизненно обмякло.
Молодой врач жизнерадостно сказал:
– Ну-с, этого ей хватит часов на шесть. Дальше давайте вы. Действуйте.
И кивнул двум другим людям, находившимся в комнате. Это были монахини, неподвижно сидевшие у окна. Мужчины вышли. Старшая монахиня подошла к Грете Харден и стала снимать одежду с ее беспомощного тела. Младшая, немного дрожа, сняла свою серую рясу. Вскоре Грете Харден в монашеском одеянии лежала распростертая на кровати. А молодая монахиня переоделась в одежду Грете Харден.
Теперь старшая монахиня занялась белокурыми волосами подруги. Поглядывая на приставленную к зеркалу фотографию, она расчесала их, убрала со лба назад и уложила локонами на шею.
Потом отступила на шаг и сказала по-французски:
– Поразительно, как прическа преображает человека. Очки наденьте. У вас глаза чересчур синие. Вот так, чудесно.
В дверь легонько постучали, мужчины вошли обратно. Оба ухмылялись.
– Грете Харден – это точно Анна Шееле, – объявил один. – В чемодане лежат документы, хитро припрятанные между страницами датского пособия по лечебному массажу. Ну, а теперь, мисс Харден, – он насмешливо поклонился Виктории, – окажите мне честь пообедать со мной.
Виктория вышла вслед за ним из комнаты, и они пошли по коридору. Вторая пассажирка диктовала у стойки текст телеграммы.
– Нет, – говорила она, – Понсфут, пэ, профессор Понсфут Джонс. Буду сегодня отеле Тио долетела благополучно.
Виктория оглянулась на нее с интересом. Выходит, это супруга профессора, едет к мужу. Что она прилетела на неделю раньше, чем ожидалось, нисколько Викторию не удивило, профессор Понсфут Джонс все время повторял, что, к сожалению, куда-то задевал женино письмо, но почти совершенно уверен, что она прилетает двадцать шестого.
Если бы как-то передать с ней несколько слов Ричарду Бейкеру…
Словно прочтя эти мысли, сопровождающий ее мужчина отвел ее под ручку от стойки.
– Никаких разговоров с другими пассажирами, мисс Харден, – сказал он. – А то как бы эта добрая женщина не заметила, что вы – не та, которая летела с нею сюда из Англии.
Он повел ее из гостиницы обедать в другой ресторан. Когда они возвращались, миссис Понсфут Джонс как раз спускалась по ступеням им навстречу. Она кивнула и, ничего не заподозрив, бросила Виктории на ходу:
– Осматривали город? А я бегу на базар!
«Если бы засунуть записку ей в багаж…» – подумала Виктория.
Но ее ни на минуту не выпускали из-под надзора.
Самолет на Багдад вылетел в три часа.
Миссис Понсфут Джонс сидела в передней части салона, Виктория – в хвосте, у выхода, а через проход от нее – молодой блондин, ее тюремщик. И подойти или ткнуть куда-то в ее вещи записку у Виктории не было ни малейшей возможности.
До Багдада летели недолго. Второй раз смотрела Виктория сверху на этот большой город, прошитый насквозь Тигром, словно золотой нитью. Еще и месяца не прошло, как она увидела его из самолета первый раз. А сколько с тех пор всего случилось!
Через двое суток сойдутся здесь представители двух основных идеологий, разделивших мир, и будут решать его будущее.
И свою роль в этом должна будет сыграть она, Виктория Джонс.
2
– Знаете, – сказал Ричард Бейкер, – я беспокоюсь об этой девушке.
Профессор Понсфут Джонс рассеянно отозвался:
– Какая еще девушка?
– Виктория.
– Виктория? – Профессор Понсфут Джонс огляделся по сторонам. – А где?.. Вот так так! Мы же, по-моему, вчера вернулись без нее.
– Я думал, заметите вы или нет?
– Действительно, как же это я? Совершенно забылся с этим отчетом о раскопках в Тель-Бамдаре. В высшей степени сомнительная стратификация…[134] А она что, не знала, где будет ждать грузовик?
– Об ее возвращении сюда не было речи. Дело в том, что она – не Венеция Сэвил.
– Не Венеция Сэвил? Странно. Но, по-моему, вы говорили, ее имя – Виктория?
– Вот именно. И она не антрополог. И незнакома с Эмерсоном. И вообще все это… гм… недоразумение.
– Бог ты мой. Удивительно. – Профессор Понсфут Джонс слегка задумался. – Крайне удивительно. Надеюсь… надеюсь, не по моей вине? Я немного рассеян, это правда. Какая-нибудь путаница с письмами?
– Не могу понять, – не слушая огорченного профессора, озабоченно продолжал Ричард Бейкер. – Я узнал, что она уехала в автомобиле с молодым человеком и обратно не вернулась. Более того, привезли ее багаж, но она его даже не распаковала, и это очень странно, если вспомнить, в каком она была виде. Было бы естественно ей прежде всего ринуться приводить себя в порядок. И мы условились вместе пообедать… Нет, непонятно. Надеюсь, с ней ничего не случилось.
– О, об этом можете не беспокоиться, – заверил его профессор Понсфут Джонс. – Завтра я начну проходить раскоп Н. Из общего плана следует, что, вернее всего, камеру с документами надо искать где-то там. Тот осколок таблички, по-моему, свидетельствует о многом…
– Один раз ее похитили, – сказал Ричард. – Почему бы ей второй раз не попасться им в лапы?
– Это крайне маловероятно. Крайне. Здесь земли теперь совершенно мирные. Вы же сами говорили.
– Если бы только вспомнить фамилию одного служащего нефтяной компании. Дикон? Или Дэйкин? Что-то в этом роде.
– Никогда не слышал, – уверенно сказал профессор Понсфут Джонс. – Я думаю, надо Мустафу с его людьми перевести в северо-восточный угол. Тогда можно удлинить раскоп…
– Вы не будете возражать, сэр, если я завтра поеду в Багдад?
Профессор Понсфут Джонс, словно очнувшись, обратил удивленный взгляд на своего молодого коллегу.
– Завтра? Но мы ведь там были вчера.
– Я беспокоюсь об этой девушке. Всерьез беспокоюсь.
– Господи, Ричард, я и не подозревал ни о чем таком.
– О чем таком?
– Что у вас появился сердечный интерес. Вот почему плохо, когда на раскопках имеются женщины, особенно миловидные. В позапрошлом сезоне Сибил Мурфилд, уж на что, казалось бы, совсем непривлекательная девушка – а смотрите, что из этого вышло! Надо было мне прислушаться к словам Клода еще в Лондоне – французы безошибочно разбираются в таких делах. Он тогда высказался по поводу ее ног в самом одобрительном духе. Но, разумеется, эта девушка, Виктория – или Венеция, я уж и не знаю, как правильно, – она очаровательная и очень славная. У вас, надо признать, Ричард, превосходный вкус. И что любопытно, я впервые наблюдаю у вас сердечный интерес.
– Ничего подобного, – покраснев и еще заносчивее обычного сказал Ричард. – Просто я… э-э… беспокоюсь о ней. Я должен побывать в Багдаде.
– Ну что ж, раз уж вы все равно туда едете, захватите наши новые кирки, – попросил профессор. – Этот глупец шофер их, конечно, забыл.
Ричард выехал едва рассвело и направился прямо в отель «Тио». Здесь он узнал, что Виктория еще не возвращалась.
– А у нас с ней был уговор, что я накормлю ее особым обедом, – сказал Маркус. – И я держу для нее очень хорошую комнату. Как странно, правда?
– Вы в полицию обращались?
– Ах нет, мой друг, это было бы не совсем хорошо. Возможно, ей бы не понравилось. А мне так уж точно.
Наведя некоторые справки, Ричард нашел место службы мистера Дэйкина и явился к нему.
Память Ричарда не обманула – он действительно увидел перед собой сутулые плечи, слабовольное лицо, слегка дрожащие пальцы. Какой может быть прок от этого человека? Ричард извинился, что отнимает у мистера Дэйкина время, но не видел ли он мисс Викторию Джонс?
– Да, она заходила ко мне позавчера.
– А вы не укажете ли мне ее теперешнее местопребывание?
– По-моему, она живет в отеле «Тио».
– Багаж ее там, но ее нет.