— Даже не знаю, — ответила она неопределенно.
— Понимаете, паспорт нужен для местных властей, — сказал Ричард. — Они регистрируют номер, имя и фамилию, возраст, особые приметы и всякое такое. Я думаю, так как паспорта у вас нет, надо будет просто сообщить им вашу фамилию и приметы. Между прочим, как ваша фамилия? Мы тут называем вас просто Виктория.
Виктория отважно приняла вызов.
— Вот еще! — сказала она игриво. — Вы знаете мою фамилию не хуже, чем я.
— Это не совсем верно, — возразил Ричард. В его улыбке промелькнуло что-то беспощадное. — Я-то знаю вашу фамилию. А вот вы, по-моему, нет.
Он неотрывно наблюдал за ней сквозь очки.
— Как это — нет? Конечно, я знаю свою фамилию!
— В таком случае — назовите, — твердо и резко приказал он. И после паузы заключил: — Лгать бесполезно. Ваша карта бита. Вы очень хитро вели игру. Читали специальную литературу, демонстрировали всю свою эрудицию — но такой обман долго поддерживать невозможно. Я расставлял вам ловушки, и вы в них попадались. Я городил разный вздор, а вы его принимали за чистую монету. — Он перевел дух. — Вы — не Венеция Сэвил. Кто вы?
— Я же сказала вам при первой встрече. Я — Виктория Джонс.
— Племянница профессора Понсфута Джонса?
— Не племянница. Но все равно моя фамилия Джонс.
— Вы мне тогда и многое другое еще говорили.
— Да, и всё — истинная правда! Но я видела, что вы не верите. И ужасно разозлилась. Потому что я хоть и вру иногда — вернее, довольно часто, — но тогда я ни вот на столечко не наврала. Ну, и сказала, чтобы получилось убедительнее, что моя фамилия — Понсфут Джонс, я так уже говорила тут кое-кому, и выходило всегда очень удачно. Откуда мне было знать, что вы как раз к нему едете?
— То-то было для вас, должно быть, потрясение, — хмуро заметил Ричард. — Но вы его перенесли очень стойко. И бровью не повели.
— Это только снаружи, — сказала Виктория. — А внутри вся задрожала. Но я понимала, что если признаюсь не сразу, а потом, когда уже попаду сюда, то, по крайней мере, здесь я буду в безопасности.
— В безопасности? — повторил он и задумался. — Послушайте, Виктория, неужели действительно вся эта чепуха, как вас усыпили хлороформом, — правда?
— Конечно правда! Разве вы не понимаете, если бы я хотела наврать, то уж как-нибудь сочинила бы поскладнее и рассказала бы получше.
— Теперь, зная вас ближе, я могу оценить убедительность этого аргумента. Однако согласитесь, на первый взгляд ваш рассказ выглядел совершенно неправдоподобным.
— Но сейчас вы уже готовы поверить. Почему?
Ричард медленно ответил:
— Потому что, если, как вы говорите, это как-то связано с гибелью Кармайкла, тогда… тогда это может быть правдой.
— С него все и началось.
— Будет лучше, если вы теперь расскажете мне все.
Виктория задержала на нем внимательный взгляд.
— Никак не решу, могу ли я вам довериться, — проговорила она.
— Вы — мне?! Неужели вы не понимаете, ведь это у меня были самые серьезные основания подозревать, что вы пробрались сюда под чужим именем, со специальной целью добыть информацию у меня! Вполне возможно, что так оно и есть!
— То есть вам известно что-то про Кармайкла, что может представлять интерес для них?
— А кто такие — они?
— Придется вам все рассказать, — решила Виктория. — Другого выхода нет, а если вы — один из них, то и без меня все знаете, и, значит, не важно.
Виктория описала ему гибель Кармайкла, и свой разговор с мистером Дэйкином, и как она улетела в Басру, и устроилась работать в «Масличную ветвь», и как плохо к ней относилась Катерина, и про доктора Ратбоуна и его предостережение, и чем все это кончилось, включая на этот раз загадку крашеных волос. Единственное, о чем она умолчала, были красный шарф и мадам Дефарж.
— Доктор Ратбоун, — удивился Ричард. — Вы думаете, что ион замешан? И он стоит за этим? Но, милая моя, он же очень известный человек. Знаменитый на весь мир. Его проекты получают финансовую поддержку чуть не во всех странах.
— Ну и что? Это как раз все очень подходит, — сказала Виктория.
— Я всегда считал его напыщенным ослом.
— И это тоже очень подходящая маскировка.
— Д-да, пожалуй. А кто такой Лефарж, про которого вы спрашивали?
— Просто так, одно имя, — отозвалась Виктория. — И еще Анна Шееле, — поспешила она добавить.
— Анна Шееле? Нет, не слыхал.
— Она играет какую-то важную роль, — сказала Виктория. — Но какую и в чем важность, не пойму. Все слишком запутано.
— Скажите-ка мне еще раз, кто тот человек, который втянул вас в это дело?
— Эдвард… Вы имеете в виду мистера Дэйкина? Он, по-моему, служит в нефтяной компании.
— Такой понурый, неприметный, немного туповатый с виду?
— Д-да… Но нет на самом деле. В смысле совсем даже не туповатый.
— И пьет?
— Говорят про него, но я не думаю.
Ричард откинулся на спинку стула.
— Филипс Оппенгейм, Вильям Ле Кё[129] и ряд позднейших подражателей. И это все существует на самом деле? Вот вы, вы на самом деле существуете? И кто вы, невинная преследуемая жертва или бессовестная авантюристка?
Виктория озабоченно сказала:
— Главное не это, а что мы скажем про меня профессору Понсфуту Джонсу?
— Ничего, — ответил Ричард. — Никаких объяснений не понадобится.
Глава 21
Выехали в Багдад рано утром. Странно, но на душе у Виктории было как-то тоскливо. Даже комок подкатывал к горлу, когда оглядывалась на экспедиционное здание. Впрочем, в грузовике так трясло и подкидывало, что скоро она уже ничего не ощущала, кроме мучений от такой езды. Она снова ехала по так называемой дороге, обгоняя ослов и разъезжаясь со встречными грузовиками. На то, чтобы добраться до окраин Багдада, ушло почти три часа. Возле отеля «Тио» пассажиры были высажены, а повар поехал дальше производить необходимые закупки. Профессора Понсфута Джонса и Ричарда дожидался целый мешок корреспонденции. Толстый и сияющий Маркус встретил Викторию со всем своим неизменным радушием.
— Давно, давно я вас не видел. Вы не были в моей гостинице целую неделю, — нет, две. Почему? Пообедайте сегодня у меня, вам подадут все, что только пожелаете. Молодых цыплят? Большой бифштекс? Только не мою особую индюшку, фаршированную рисом и пряностями, потому что ее надо заказывать за сутки.
Было ясно, что в отеле «Тио» о похищении Виктории ничего не знают. Должно быть, мистер Дэйкин посоветовал Эдварду не обращаться в полицию.
— Вы не знаете, Маркус, мистер Дэйкин сейчас в Багдаде? — спросила Виктория.
— Мистер Дэйкин?.. Да-да, очень приятный джентльмен… Конечно, конечно, ваш друг. Был здесь вчера, нет, третьего дня. И капитан Кросби, знаете его? Друг мистера Дэйкина. Он сегодня приезжает из Керманшаха.
— А где работает мистер Дэйкин, вы не знаете?
— Как же не знаю, знаю. Все знают «Иракско-Иранскую нефтяную компанию».
— Мне нужно прямо сейчас туда съездить. На такси. Но чтобы таксист точно знал, где это.
— Я ему сам объясню, — любезно вызвался Маркус.
Он спустился с Викторией на улицу, издал оглушительный клич, в ответ на который немедленно примчался перепуганный слуга и был отправлен за такси.
Маркус усадил Викторию в машину, поговорил с водителем и, отступив от дверцы, уже поднял руку в прощальном приветствии.
— Да, и мне нужен номер, — сказала ему Виктория. — Это можно?
— Конечно, конечно. Я отведу вам прекрасную комнату и приготовлю вам большой бифштекс, а вечером будет по такому случаю угощение: черная икра. А до этого — напитки.
— Чудесно, — сказала Виктория. — И еще, Маркус, вы можете одолжить мне немного денег?
— Конечно, конечно, моя милая. Вот пожалуйста. Берите все.
Такси издало громкий гудок и рванулось с места. Виктория упала на сиденье, сжимая в кулаке несколько банкнот и монет.
Через пять минут она вошла в помещение «Иракско-Иранской нефтяной компании» и выразила желание видеть мистера Дэйкина.
Мистер Дэйкин сидел у себя за столом и писал. Когда Виктория вошла, он поднялся ей навстречу, вежливо пожал руку.
— Мисс… э-э… мисс Джонс, если не ошибаюсь? Подайте кофе, Абдулла.
Когда закрылась звуконепроницаемая дверь, он сказал:
— Вам, вообще говоря, не следовало сюда являться.
— Мне понадобилось срочно, — ответила Виктория. — Необходимо вам сообщить одну вещь, не откладывая, пока со мной опять что-нибудь не случится.
— Случится? А что, с вами что-то случилось?
— Разве вы не знаете? — удивилась Виктория. — Эдвард вам ничего не сказал?
— Согласно моей информации, вы в настоящее время мирно работаете в «Масличной ветви». Никто мне ничего не сообщал.
— Катерина! — воскликнула Виктория.
— Простите, не понял?
— Это все она, дрянь! Конечно! Наврала Эдварду с три короба, а он и поверил, дурья голова!
— В чем же все-таки дело? — спросил мистер Дэйкин. — И… гм, если позволительно заметить, — он тактично скользнул взглядом по ее прическе, — черные волосы вам больше к лицу.
— Это еще что, — сказала Виктория.
В дверь постучали, слуга внес две чашечки сладкого кофе. Когда он вышел, Дэйкин сказал:
— Теперь можете без спешки, спокойно все рассказывать. Нас здесь не подслушают.
И Виктория принялась описывать свои приключения. Как и раньше, разговор с мистером Дэйкином вышел короткий и по существу. Кончила она тем, что изложила ему осенившую ее мысль, связанную с красным шарфом Кармайкла и с мадам Дефарж.
Договорив, она опасливо взглянула на мистера Дэйкина. Когда она вошла, он показался ей совсем зачуханным и унылым. Но теперь глаза у него блестели.
— Мне следовало бы чаще перечитывать Диккенса, — произнес он.
— Значит, вы думаете, что я права? Что он на самом деле сказал: «Дефарж» и что в шарфе что-то зашифровано?
— Я думаю, — ответил Дэйкин, — что это наша первая настоящая удача и обязаны мы ею — вам. Но сейчас самое главное — шарф. Где он?