Чувствуя странное волнение — получится ли? — я напряглась и приказала крыльям появиться… Получилось! Они раскинулись за спиной, два моих белоснежных друга. Но они были тяжеловаты и чувствовались как чужие. Я попробовала ими взмахнуть, и они повиновались с трудом, непослушные, тяжёлые и неуклюжие. Я попробовала взлететь с разбега, оттолкнувшись ногами от склона. Есть отрыв! Я летела! Невысоко, медленно, но летела.
Но это продолжалось недолго: сказывалась кроличья кровь. Крылья тяжелели и слабели с каждой секундой, я из последних сил делала взмахи, вдохи, рвалась вверх, но меня тянуло вниз. Отчаяние: падаю! падаю! Не могу!
Я упала. Упала на заснеженный горный склон, распластав совсем обессилевшие крылья, и заплакала от беспомощности и отчаяния. Снег летел мне в лицо, налипал на ресницы, заметал меня. Вокруг не было ни души. Остров, горы и море вокруг. Карина, сжалось моё сердце. Увижу ли я тебя?
Но, видимо, не из того теста я была сделана, чтобы складывать крылья и падать камнем вниз. Немного передохнув и собравшись с силами, я снова попыталась лететь: нужно было хотя бы перебраться через горы. Мне удалось подлететь немного, а потом снова пришлось опуститься на склон. У меня не было никакого альпинистского снаряжения, а моя обувь не подходила для прогулок по горам. Я не знала тропинок и карабкалась наугад, время от времени используя крылья. Мне приходилось подолгу отдыхать на скользких уступах, и я всё на свете отдала бы за пару горных ботинок. Пару раз я срывалась, но меня выручили крылья — пусть и слабые, но благодаря им я всё же не переломала себе кости, рухнув на камни.
Вися на скале, я думала: нет, мне не перебраться. Не могли они, что ли, дать мне хотя бы стакан человеческой крови на дорогу? Я смертельно устала, и, кроме того, начало смеркаться. Сил не осталось даже для того, чтобы просто карабкаться, а о том, чтобы лететь, я и мечтать уже не могла. Выбравшись на довольно большую площадку, я упала на снег.
6.2. Сумерки
Хлопанье нескольких пар крыльев в тёмно-синем небе, тени крылатых людей надо мной.
— Вот она! Аврора!
— Аврора, ты меня слышишь? Это мы! Что с тобой? Скажи что-нибудь!
— По-моему, она в анабиозе.
— Нет, она просто ослабела! Проклятье, до чего её довели!
Кто-то гладил меня по лицу, по голове, чьи-то мягкие губы прижимались к моему лбу. Одновременно кто-то другой держал и гладил мою руку, а кто-то ещё присел у моих ног. Меня окружили, ласкали, целовали, обнимали, а я не могла разглядеть их лиц.
— Аврора, — сказал тёплый, взволнованный голос рядом с моим лицом. — Всё хорошо, мы с тобой.
Я узнала её, это была Юля. Разомкнув пересохшие губы, я прошептала:
— Юль…
— Да, да, я с тобой, — смеялась она, гладя меня по щекам. — Сейчас мы полетим домой.
— Я не могу… лететь…
— Ничего, мы тебя понесём, — послышался голос Оскара. — Мы прилетели сначала в крепость, хотели тебя там встретить, но нам сказали, что тебя уже отпустили. Мы быстро тебя нашли, ты не успела уйти далеко. Ну, летим скорее, все ждут!
— Кто… ждёт? — Я приподняла голову, вглядываясь в окружившие меня силуэты.
Юля засмеялась.
— Твоя семья, — сказала она. — У тебя теперь большая семья, и все тебя с нетерпением ждут.
— Я понесу её, — сказал Оскар.
— Я сама понесу, — ответила Юля.
Смахнув пальцами снег, совсем залепивший мне ресницы и мешавший смотреть, я открыла глаза пошире и наконец смогла разглядеть их. Голубовато-серый сумрак окутывал их фигуры в чёрных пальто, ветер трепал им волосы и густо пересыпал снегом; они были полны сил и способны на длинный перелёт, тогда как во мне жизнь еле теплилась. Что ещё сказать? Я была рада их видеть. Юля легко, как ребёнка, подняла меня на руки, и дорогая бриллиантовая серьга в её ухе тускло заблестела в сумраке прямо перед моими глазами. Мне не оставалось ничего, как только обхватить Юлю руками и уткнуться ей в плечо.
— Всё хорошо, — прошептала она ласково. — Летим домой.
6.3. Лос-Анджелес, Калифорния
— Да, мы дома. Аврора здесь.
Огромная комната, размером со спортивный зал, гигантское, во всю стену окно — прямо передо мной. Снаружи ничего не видно, зато изнутри обзор прекрасный. Плотные тёмно-фиолетовые шторы в несколько полотен прикрывали окно частично, на треть. Некоторые полотна были опущены полностью, другие подняты, третьи — приподняты. Всего полотен было восемь.
— Да, она здесь, отдыхает. Добрались благополучно, но пришлось нести её на руках… Совсем слабенькая. Ещё бы…
В этой комнате была и гостиная с огромным мягким уголком — диваном и тремя креслами, располагавшимися на возвышении, и зона отдыха с широкой кроватью, на которой я и лежала, и кабинет с большим компьютерным столом и кожаным креслом, и библиотека — книжные полки возвышались до самого потолка, и книг на них стояло видимо-невидимо. В этой комнате было множество разнообразных по форме и цвету светильников: и стоячие торшеры, и лампы на тумбочках, и настенные бра. Горели не все, а только три: оригинальная напольная лампа в форме фонаря в гостиной, лампа на прикроватной тумбочке и встроенный светильник с плафоном над входом.
— Да, конечно, надо всем сообщить. Разумеется, не сразу… Она ещё слишком слаба. Думаю, день-два надо бы.
Юля, в облегающем чёрном трико, чёрных сапогах и белой водолазке, сидела на кубическом пуфе возле тумбочки с телефоном. Оскар куда-то улетел. Кровать, на которой я лежала, укрытая одеялом в сиреневом шёлковом пододеяльнике, была так широка, что на ней могло расположиться рядом человек пять, не меньше. Я поползла к краю.
— Подожди секундочку, — сказала Юля кому-то на том конце провода.
Положив трубку рядом с телефоном, она подошла к кровати.
— И куда мы ползём? — спросила она ласково.
Я спросила:
— Где я?
Как глух и слаб мой голос! Я даже не узнала его. Юля, присев на край кровати, придерживала меня за плечо, не давая мне ползти дальше.
— Лежи, лежи… Никуда не надо бежать, ничего не нужно бояться. Ты в самом безопасном месте — возле моего сердца.
И она чмокнула меня в нос. Я упала на подушки, и она погладила меня по голове, а потом вернулась к телефону.
— Аврора проснулась. Вся такая перепуганная… Ну, ничего, сейчас явится вся компания — развеселим её. Ты тоже приходи обязательно… Думаю, она будет рада тебя видеть. Ну, всё… Целую. Ждём тебя.
Положив трубку, она встала, снова подошла к кровати и плюхнулась рядом со мной. Опираясь локтем на подушку, она смотрела на меня. В её глазах была нежность.
— Ну, что ты на меня так смотришь, как затравленный зверёныш? Всё, твои мучения окончены. Сейчас сюда прибудут члены твоей семьи — не все, конечно, но самые близкие. Ты всех их знаешь и любишь. Поэтому не надо бояться.
Моё горло прохрипело:
— А Оскар… где?
Она сказала:
— Оскар отправился за едой для тебя. Нужно, чтобы ты была в форме, когда все придут.
Я спросила:
— Кто это — все?
Она ответила с улыбкой:
— Оскар, Пандора, Лира, Каспар, Цезарь и Гермиона. И ещё кое-кто, с кем я сейчас говорила по телефону…
Как ни была я слаба, я всё-таки села в постели.
— Они все сейчас придут?!
Юля засмеялась и уложила меня обратно.
— Лежи ты, умоляю тебя. Да, Аврора, все они сейчас примчатся.
Я обвела взглядом вокруг:
— А это что за место?
— Ты у меня дома, — сказала Юля. — Это моя квартира.
— И где она находится?
— Есть такой город, называется Лос-Анджелес. Знаешь такой?
— В Калифорнии?!
Она засмеялась.
— Да. Именно там.
6.4. Кровь со сливками
Дверь открылась, и появился Оскар с двумя бутылками, большой и маленькой. Маленькую, наполненную чем-то белым, он бросил Юле:
— На, подогрей.
Она ловко поймала бутылочку, а Оскар подошёл к кровати и улыбнулся.
— Уже проснулась? Готова к принятию пищи? Сейчас мы тебя накормим. Этот коктейль живо поставит тебя на ноги.
— Что за коктейль? — спросила я, не сводя глаз с большой бутылки.
— Кровь, тёплые сливки высокой жирности и глюкоза. Объеденье, очень питательная штука — изобретение доктора Гермионы. Сейчас это как раз то, что тебе нужно для скорейшего восстановления сил.
Юля приготовила этот коктейль. Она взяла резервуар блендера, перелила туда кровь, добавила подогретые сливки и всыпала глюкозу. Перемешав ингредиенты, она присела рядом со мной и поднесла резервуар к моему рту. Я дотронулась ладонями до его стенок: они были тёплыми. Пахла эта смесь восхитительно, и я принялась жадно её пить. Через несколько глотков я приостановилась и спросила:
— А ничего, что тут сливки?..
— Пей, пей, — сказал Оскар. — Доктор Гермиона сделала открытие, что некоторые продукты не только не опасны для нас, но и даже полезны, только их надо употреблять вместе с кровью. Самый полезный и легкоусвояемый продукт — сливки. Пей смело.
Я выпила всю смесь до капли, всего около полутора литров. Ничего вкуснее я в жизни не пробовала. И коктейль моментально начал действовать: сначала во всём теле разлилась приятная истома, а потом я начала ощущать мощный прилив сил. Оскар и Юля наблюдали и переглядывались с улыбками.
— Глазки заблестели, — отметил Оскар.
— Цвет лица тоже улучшается, — сказала Юля. И, погладив меня по щеке, добавила: — Кожа стала более упругой.
— Да, хорошеет просто на глазах, — согласился Оскар. — Ещё парочка таких коктейлей — и она придёт в норму.
Юля присела передо мной, ласково заглянула мне в глаза и спросила:
— Аврора, как ты себя чувствуешь?
— Волшебная штука этот ваш коктейль, — сказала я. — Я просто возвращаюсь к жизни.
Я вскочила, но у меня внезапно закружилась голова, и я упала в объятия Юли. Она держала меня на руках, как ребёнка. Опустив меня обратно на кровать, она сказала:
— Силы будут возвращаться постепенно. Сейчас тебе ещё нельзя бегать и прыгать.