Услышав это, обычно суровый и неулыбчивый Алекс изменил своему обыкновению — удивлённо улыбнулся:
— Как это — с какой? Потому что мы хотим пожениться.
— Постой, постой, я что-то не въезжаю, — сказала я. — Повтори ещё раз. Ты хочешь сказать, что эта балбеска собралась за тебя замуж?
— Не называй её так, — сказал Алекс серьёзно. — Она очень хорошая девочка.
— В том-то и дело, что девочка! — воскликнула я. — Ей об учёбе думать надо, а она… замуж!
— Одно другому не мешает, — рассудительно заметил Алекс. — Пусть учится, разве я против? Обручальное кольцо на пальце не будет ей помехой для получения образования.
Глядя в его правдивые и суровые глаза, я спросила:
— Но почему? Почему тебе понадобилась именно она, почему не кто-нибудь другой?
Алекс достойно выдержал мой испытующий взор.
— Странный вопрос, Аврора, — сказал он. — И ещё более странно, что ты его задаёшь, вместо того чтобы просто заглянуть в моё сердце.
— Но я… Я думала, что у тебя к ней только отеческие чувства, — пробормотала я. — Чёрт побери, Алекс, ты же в самом деле годишься ей в отцы! Я не верю, чтобы ты, взрослый, серьёзный мужчина, мог влюбиться в девчонку! Ведь это ты тогда положил в пакет с тёплыми вещами плюшевого мишку, когда она впервые оказалась на базе «волков», и я попросила вас добыть для неё человеческой еды!
Алекс улыбнулся.
— Если ты не заметила, она очень подросла с тех пор.
Я уже раскрыла рот, чтобы привести ещё один довод, но Алекс опередил меня ответом:
— Не бойся, я не возражаю против того, чтобы она оставалась человеком. А если она захочет обратиться, то это тоже будет только по её воле.
— Постой! — перебила я. — Что ты всё «я» да «я», как будто ты всё уже за всех решил? Что говорит она сама?
— А это ты у неё спроси, — улыбнулся Алекс.
Как раз в этот момент у меня зазвонил телефон, и я услышала голос Карины:
— Привет, мамочка. Ты сейчас далеко? Я хотела бы с тобой поговорить.
— Да, поговорить нам необходимо, — сказала я. — Я сейчас встретилась с Алексом, и он мне такое сказал… Не знаю, что и думать. Что это за ерунда с замужеством?
— Это не ерунда, мама, — сказала она чуть обиженно. — Это правда.
— Куколка, я ничего не понимаю! — вскричала я. — Всё это как-то слишком скоропалительно и совершенно непостижимо. Я не верю, что ты всерьёз приняла такое решение.
— Придётся поверить, мама, — засмеялась она. — Я уже большая девочка.
10.7. Призрак
Всё это не укладывалось у меня в голове. Это было бы более понятно, если бы на моих глазах происходило развитие их отношений, что-то вроде романа. Но то, что я видела, нельзя было назвать романом даже с большой натяжкой: лишь пара встреч, невинные прикосновения да трёхдневный отпуск на острове. И после этого-то — вдруг свадьба. Или я ослепла, или Алекс ухитрялся ухаживать за Кариной так скрытно, что я ничего не заметила. Я была поражена, мне не верилось, что моя маленькая Карина, моя куколка — уже невеста. Но кого она выбрала! Будь это даже обычный парень, человек, я бы и то усомнилась в серьёзности и зрелости этого шага, но «чёрный волк»!.. Нет, Алекс был моим другом и соратником, я хорошо его знала и ничуть не сомневалась в его достоинствах, но он являлся «чёрным волком» и хищником. А она — человеком. Думаю, дальше не нужно объяснять.
В ту же ночь, не утерпев, я прилетела к Карине в университет. Стоя под окнами жилого корпуса, я нашла её окно. Оно приглушённо светилось: Карина ещё не спала — скорее всего, готовилась. Я набрала её номер.
— Да, — ответил мне через секунду её голос.
— Кариночка, милая, я стою у тебя под окном. Я не нахожу себе места, я хочу с тобой поговорить. Или выйди ко мне, или открой окно и впусти меня.
— Сейчас. — В окне появился знакомый силуэт, и оно открылось. — Залетай, мам.
Я впорхнула в её окно. У неё на прикроватной тумбочке горела лампа, экран ноутбука заполнял текст на немецком языке, а вся кровать была завалена открытыми книгами. Похоже, Карина не собиралась в ближайшее время ложиться спать.
— Над рефератом парюсь, — объяснила она. — Сдавать уже завтра. Я тут слегка запустила это дело, так что теперь приходится штурмовать.
Я сказала:
— Тогда не буду отнимать у тебя время. Кроме реферата, тебе надо ещё хоть немного поспать.
— Да ничего, — улыбнулась она. — Мне осталось всего пару страничек дописать. Успею. Что ты хотела, мама? Я слушаю.
Она сбросила со стула одежду и предложила мне сесть. Я села, а она устроилась в крутящемся кресле перед компьютерным столом.
— Родная моя, у меня всё никак не укладывается в голове эта твоя затея выйти замуж… Неужели это серьёзно?
Она качнулась в кресле и кивнула.
— Но ведь тебе нужно учиться, детка.
— А мы и не торопимся, — сказала Карина. — Мы подумали и решили, что пожениться мы можем во время больших летних каникул.
Я задала вопрос, который меня донимал больше всего:
— Карина, почему именно он? Ты хоть любишь его?
Взгляд Карины был ясный, серьёзный и спокойный. Играя поясом халата, она сказала:
— Он настоящий мужчина. Я хочу быть с ним.
— Быстро же ты забыла Гришу, — тихо заметила я. — Помнится, ты так страдала по нему, что мне казалось, ты ещё долго не сможешь ни с кем встречаться.
Брови Карины чуть нахмурились, но она расправила их и улыбнулась задумчиво и грустно.
— Я тогда была маленькая и глупая.
Я не сдержала усмешки.
— А сейчас ты большая и умная, да?
— Я порой сама поражаюсь тому, как быстро я меняюсь, — проговорила Карина, водя пальцами по клавиатуре. — Многое изменилось с тех пор, мама. Я стала другая.
— Так, может быть, эти изменения ещё не завершились? — предположила я. — И стоит подождать со свадьбой? Не исключено, что ещё что-нибудь изменится. Ты можешь встретить человека, который окажется твоей судьбой.
— Не исключено, что что-нибудь изменится, — задумчиво кивнула Карина. — Да, скорее всего, изменится. Но Алекса я не разлюблю.
— Карина, я не понимаю тебя, — призналась я.
Она улыбнулась, распахнув мне навстречу чайный омут своих глаз.
— Мамуля, ты же умеешь читать в сердце теней. Моё сердце открыто, прочти в нём сама всё то, что ты не понимаешь из моих слов.
В её сердце была сильная мужская фигура с ярко-красными крыльями. Прямой строгий взгляд, суровый неулыбчивый рот, сильные руки. «Я найду того, кто это сделал». На широкой ладони, обтянутой чёрной кожаной перчаткой, поблёскивала золотая цепочка с хрустальным кулоном-капелькой. Фиолетово-синее звёздное небо, прибой и мужской локоть рядом. Широкое твёрдое плечо, тяжёлая рука скользит по волосам. Суровый взгляд смягчается от нежности, неулыбчивые губы улыбаются. «Я люблю тебя, Карина».
А где-то вдалеке, за туманной дымкой проступал смутный образ молодого «волка»: он удалялся, уходил в туман.
— Я не знаю, почему именно он. Он просто есть, и всё. Я не могу это объяснить. И знаешь, он будет любить меня независимо от того, останусь ли я человеком или стану одной из вас. Он говорит, что я тёплая и восхитительно пахну, и от этого он любит меня ещё сильнее. Он не врёт, мама. Хоть я и не умею проникать в сердце теней, но я это чувствую.
Я привела последний довод:
— Карина, он намного старше тебя. Тебе не кажется, что ты ищешь в нём отца, а не любимого мужчину?
Она засмеялась.
— Мамочка, если любимый мужчина ещё и немножко отец — разве это не здорово?! Отбрось ты все эти сомнения. Я знаю, что ты меня очень любишь, но прожить мою жизнь за меня ты не сможешь. Спасибо тебе за то, что ты беспокоишься обо мне: я знаю, ты желаешь мне добра. Но позволь мне самой решать, как я буду жить.
Карина выросла. У неё было своё мнение, воля и характер, и мне оставалось только, уважая их, отступить. Если она решила так, я не могла заставить её думать иначе.
— Ну что ж… Остаётся только пожелать вам с Алексом счастливой семейной жизни. Я очень рада за тебя, куколка.
Я вылетела из её окна в темноту, как призрак.
10.8. Зимний вечер
Лицо моего родного города — как лицо старого друга спустя многие годы: и знакомое, и вместе с тем изменившееся. Навострив все чувства, я стояла под снегопадом возле уютно светившейся витрины супермаркета и наблюдала сквозь стекло, как люди покупали еду. Они делали это точно так же, как делали всегда: брали продукты с полок и складывали в тележки на колёсиках.
— Девушка, вам не холодно так?
Кто ты, молодой и улыбчивый? Зачем ты мне льстишь, обращаясь ко мне «девушка»? Тёплая кровь течёт в твоём сильном молодом теле, одетом в короткий серый пуховик, белый свитер и обыкновенные голубые джинсы, смелое сердце бьётся в три раза чаще моего, и ты зачем-то задержался с двумя пакетами возле меня. Что ты во мне нашёл?
— Простите, это вы меня спрашиваете?
Ясноглазый молодой человек ростом метр восемьдесят шесть снова одарил меня своей обаятельной открытой улыбкой и кивнул.
— Легковато вы одеты для минус семнадцати, — сказал он. — За здоровье своё не боитесь?
Под расстёгнутой кожаной курткой у меня была только трикотажная футболка. Обходясь без шарфа и без шапки в самый лютый мороз, я как-то не задумывалась о том, что кому-то это может показаться странным.
— Нет, за здоровье я давно не боюсь, — сказала я.
— А как вас зовут? — спросил он.
— Аврора, — ответила я.
Он улыбнулся:
— Какое красивое имя. Оно вам очень подходит. А меня зовут Сергей.
— Очень приятно, — сказала я. — И что же дальше, Сергей?
Как становится неинтересно, когда наперёд знаешь, что человек собирается сказать!
Прыткий молодой человек явно запал на меня и собирался пригласить к себе. Надо отключить сверхспособности и хоть немного побыть с ним на равных.
— Я тут живу неподалёку, — сказал Сергей. — Может, зайдёте ко мне погреться?
Через пятнадцать минут я сидела за столом, а он выкладывал из пакетов продукты в холодильник. На плите шумел чайник. Этот уютный звук я не слышала уже целую вечность и ни с кем не сидела вот так на кухне. Симпатичный молодой продавец бытовой техники Сергей Измайлов, двадцати шести лет отроду, заваривал чай и рассказывал о себе.