Поэтому капитан Шубин бежал навстречу поднимающемуся ввысь солнцу со всех ног по старой грунтовой дороге. Вслед ему смотрел только Самсонов, остальные хоть и были удивлены странным поведением командира, но ни на секунду не останавливали работу. А Самсонов смотрел на уменьшающегося командира и чувствовал, как на него наваливается тяжесть. Он вдруг понял всю опасность ситуации, то, что его командир взял на себя риск и отправился один останавливать прибывший из штаба наряд. А значит, может и не вернуться с опасного задания: попасть в плен или погибнуть. И командиром этого крошечного отряда станет он, вчерашний выпускник военного училища, с маленьким опытом участия в военных действиях. Но предаваться грусти времени не было, на него смотрел десяток бойцов, поэтому Самсонов приказал:
— Берем лопаты, товарищи, и вперед по дороге. Ориентир — перелесок, задача — как можно быстрее окопаться в поле, обустроить огневую позицию и приготовиться к атаке врага. Вперед, действуем быстрее.
Глеб в это время уже скрылся за поворотом, он перешел на бег, поскольку различал гул — к нему приближался автомобиль.
На горизонте возник прямоугольник кабины, исчез на несколько секунд из-за складки местности. Потом гул усилился, и из низинки на холм взобрался грузовик. Он ехал с трудом из-за груза под брезентовым тентом. Шубина обожгла запоздалая мысль: «А вдруг там автоматчики, что, если немцы узнали о захвате Болотного и прислали подкрепление?» Но он тут же вспомнил о том, что он в немецкой форме, — наряд германского офицера сейчас служил ему хорошей маскировкой. Не останавливаясь, капитан вскинул руку, чтобы подать знак об остановке. Грузовик затормозил, но гул мотора не затих. Дверь приоткрылась со стороны пассажирского сиденья, над ручкой двери повисла любопытная рожица молодого ефрейтора:
— Герр офицер, что случилось? Почему вы на дороге?
Красный после стремительного бега, Шубин ответил ему на немецком:
— В Болотном русские, они захватили деревню. Я успел сбежать, я сбежал от них и по дороге направился вам навстречу, чтобы предупредить. Надо срочно доложить в штаб. Немедленно выходите из кабины! Садитесь в кузов, а я сяду на ваше место, и разворачивайте машину! Там опасно, надо немедленно доложить об атаке русских.
Молоденький военный замешкался, но под строгим взглядом офицера слез на землю. В армии Гитлера — слово офицера закон. Глеб подошел на несколько шагов, приблизившись почти вплотную. Водитель перегнулся через дверцу, пытаясь рассмотреть его со своего места.
Глеб выкрикнул:
— В кузов, давайте же! Там есть место? Что там, провизия, как обычно?
— Так точно, герр офицер.
Водитель пробормотал себе под нос:
— Что-то я вас не припомню, я не отвозил вас в деревню из штаба.
Шубин понял — пора действовать. Он выхватил пистолет и выстрелил водителю прямо в голову, тот рухнул на сиденье, заливая кабину кровью. На звук выстрела молодой ефрейтор обернулся, его рука взлетела к автомату, что висел на груди. Шубин наставил на него пистолет. Выстрел и осечка! Дуло автомата смотрело ему прямо в грудь. Тогда Глеб выкрикнул на немецком:
— Не сметь, опустить оружие! Что вы себе позволяете? Целиться в офицера — да за это расстрел!
Ефрейтор захлопал светлыми ресницами, его рот раскрылся от непонимания, что же происходит. Этим капитан и воспользовался. Он прыгнул вперед, повалил фрица на землю и вывернул автомат, так что дуло теперь уткнулось тому в шею. Щуплое тело под ним закряхтело, заелозило, немец пытался выбраться из-под навалившейся тяжести, руки вцепились в оружие. От ужаса близкой смерти у парнишки появилась огромная сила, он выгнулся дугой, отчего Глеб слетел на землю, только руки вцепились поверх пальцев фашиста в автомат, не давая развернуть ствол. Несколько секунд они боролись, пытаясь завладеть оружием, как вдруг Шубин почувствовал под пальцем спусковой крючок. Он со всей силы надавил на него, автомат выстрелил, и немец дернулся в сторону — пули разнесли ему голову. Мокрый от напряжения разведчик поднялся, выхватил оружие из рук мертвеца и кинулся к пологу кузова. Откинул ткань, затем выдохнул с облегчением, так как кузов оказался полон ящиков и мешков с провиантом, а не немецких солдат. Он оттащил трупы с дороги, сбросил их в кювет и сел за руль грузовика. Ноги нажали педали, и уже через десять минут он приехал к месту на дороге, где румыны засыпали тонким слоем грунта заминированный участок. Грузовик встретила мертвая тишина, ничто, кроме квадрата свежего грунта, не напоминало о том, что здесь только что работал целый отряд. Все бойцы успели укрыться в ямках в поле, чтобы не столкнуться с немцами. Но вместо фашиста из кабины высунулся Шубин, помахал рукой и выкрикнул на русском языке:
— Это я! Тревоги нет! Продолжайте работы.
И тут же с серой земли поднялись десятки испачканных людей, они снова бросились к заминированному участку, чтобы слоем грязи скрыть разницу в цвете и замаскировать опасное место. К грузовику уже спешил Самсонов:
— Товарищ командир, я уже думал, все пропало! — он радовался тому, что старший товарищ вернулся целым и невредимым.
— Это ты молодец, что ждал! — Шубин повернулся к Михаю. — Все готово?
Мужчина указал пальцем на снующих ребят:
— Замаскируют как следует, и все. Если машина проедет, то будет взрыв! — он показал руками, как все полетит вверх.
— Правильно, фрицам подарок от вас. — Глеб свесился из кабины. — По дороге теперь не проехать, придется через поле. Давай, Самсонов, своих ребят сюда, придется толкать грузовик. Но сначала осмотри кузов, если есть сухой паек — забирай. Боеприпасы тоже забирай, одежду. Все, что понадобится для засады, чую, недолго нам тут сидеть. Если к обеду машина не вернется, то немцы уже не продукты нам пришлют, а отряд с пулеметами и автоматами.
— Есть забрать провиант, — Самсонов ловко вскарабкался за брезентовый полог.
А капитан Шубин заговорил на немецком с Михаеем:
— Сейчас объедем заминированное поле через кювет. Потом кто-то из ваших сядет за руль. До деревни поедете на нем, там отдохнете, разгрузите машину. Поедите.
Михай кивал в ответ и при этом нахмурился, отчаянно запротестовал:
— Мы с вами! Мы против немцев! Не оставим вас!
Глеб готов был обнять румына, который хотел из последних сил сражаться против фашистов, заглаживать свою вину. Он объяснил мужчине:
— Мы верим, мы — вместе. Но вы устали, очень устали за ночь. Людям нужен отдых. Вечером я пришлю связного, и мы устроим еще одну засаду силами вашего отряда. Мы будем держать оборону вместе.
— Вместе, хотим! — упрямился Михай.
Разведчик еще раз объяснил ему, что отряд нуждается в отдыхе. И они должны воспользоваться редким затишьем, чтобы восстановить силы, а потом выступить вместе против врага. Уставший Михай наконец согласился, его ребята, вымотанные, перемазанные с ног до головы, ждали у дороги. Теперь участок выглядел обычным, не отличаясь от остальной дороги, только по краям воткнули ветки сухого ковыля, чтобы обозначить границы минного заграждения.
В кузове раздался топот Самсонова и радостный крик:
— Нашел, нашел. Галеты и тушенка! А еще тут куча патронов для автоматов! Живем! И кофе есть!
Загремели ящики, прошуршала ткань мешка — солдаты с радостью принялись принимать трофейные продукты. Когда они забрали все необходимые припасы, Шубин выжал сцепление и направил грузовик прямо в поле. В жидкой грязи колеса мгновенно утонули в грунте и начали буксовать на одном месте, выбрасывая земляные фонтаны вверх. К кузову прижались десятки рук, румыны и русские бойцы навалились на борт техники.
— Давай! — выкрикнул Самсонов, и грузовик тронулся, проехал несколько метров по зимнему полю.
— Навались! — Техника прошла еще несколько метров с натужным воем.
— Давай, ребята! — Толчок — и грузовик пробрался по остаткам грязи к дороге.
Еще несколько усилий — машина взобралась на твердую грунтовку, ее колеса весело завертелись. Шубин дернул ручку тормоза, выскочил из машины:
— Давай, Михай, за руль. Ребята, прыгайте в кузов. Сейчас с ветерком до лагеря доедете, там отдыхайте.
Довольные румыны радостно загалдели, полезли внутрь под брезентовый полог. Их командир залез на место водителя, крутанул руль, двигатель заревел.
Немецкий грузовоз бодро рванул по дороге в сторону Болотного, а Глеб повернулся к своим ребятам:
— Ну что, занимаем позиции. Получилось окопаться?
— Роем, товарищ командир, — доложил Самсонов, он ткнул грязным пальцем в бугорки в поле, которые виднелись метрах в трехстах от заминированной площадки. Там взлетала земля, двигались натруженные спины. — Трудновато идет, как вы и говорили, — признался парень.
Глеб прошелся вдоль окопов, оценил результат:
— Левее делайте линию обороны. Чтобы ближе к дороге быть. В темноте как полыхнет, будет недолго видно от пожара дорогу. В этот момент и откроем огонь. А потом, как затихнет, — уйдем в лесок. Немцы по направлению выстрелов могут начать палить не прицельно, на подавление. Поэтому лучше уходить отсюда после взрыва и обстрела.
— Хорошо, — Самсонов бросился выполнять приказ командира.
Через два часа окопные линии для скромного отряда были готовы, в неглубоких траншеях уже курился костерок, а на тлеющих поленьях пристроился котелок с горячей водой. Бойцы хрустели галетами, ели тушенку из банок, запивали чаем.
— Товарищ командир, может, пристреляемся? — предложил Самсонов.
— В смысле? — не понял Шубин.
Парень пояснил:
— Мы так на стрельбищах делали. Оружие, оно пристрелки требует, проверки. Цель выбираем — и туда пару выстрелов. Тут ведь и ветер, и солнце в глаза бьет, опять же, местность искажает прицел. А так заранее понятно, куда класть пули. Даже в темноте потом не промажешь, можно вслепую стрелять.
— Хорошо, давай, — согласился Шубин.
Бойцы сгрудились у ступеньки, вырытой в земляной стене. Самсонов водил дулом автомата, выбирая в прицеле мишень.
— В ковыль бей, вон торчит стебель. Срежешь его!