Моя пара с самого начала видела нашу силу, которая с лихвой компенсировала наше никудышное происхождение.
Тилан, который до этого момента молчал, расслабился и опустил руки по швам.
— Сколько времени прошло, прежде чем ты поняла, что мы живы? Это и было причиной, по которой ты решила вторгнуться в Райзист?
Она не смотрела на него, когда отвечала. Она украдкой взглянула на небо, и у меня снова возникло ощущение, что она готовится к своему спасению.
— Прошло несколько десятков лет, прежде чем я нашла ваш энергетический след, — рассеянно пробормотала она. — Но так было до тех пор, пока она не появилась в библиотеке, и я не почувствовала энергию пары. — Теперь ее внимание было сосредоточено на Морган, и я встал перед ней, закрывая матери обзор. — Я знала, что пришло время покончить с этим, пока вы все не осознали силу супружеских уз.
По иронии судьбы, возможно, именно ее появление заставило нас это понять.
— Значит, с того момента, как она начала работать в моей библиотеке, ты шпионила за нами? — протянул Драгер.
На этот раз ее смех прозвучал веселее. Было ясно, что она с легкостью переключалась между слегка ненормальной и совершенно ненормальной.
— Конечно. Я всегда периодически проверяла, чтобы убедиться, что вы ничего не помните и не набираете силу, достаточную для того, чтобы претендовать на трон. Возможно, это и был наш способ восхождения детей, если они более могущественны, чем родители, но нам с вашим отцом это никогда не нравилось.
Было ясно, что она слишком наслаждалась своей властью, чтобы когда-либо захотеть от нее отказаться, и поэтому она задумала уничтожить нас. Заговор провалился, но пока мы были без памяти и удовлетворения в Райзисте, она была рада оставить нас в покое. Конечно, когда потребность Драгера во власти привела в этот мир людей, ей пришлось развернуться и сменить направление.
— Тебе следовало продолжать игнорировать нас, — сказал я ей, и в этих словах не было заметно ни гнева, ни ненависти, которые я испытывал. Я не хотел, чтобы она думала, что нам не все равно на нее, даже если было больно узнать, что твои родители пытались убить тебя ради власти. — Мы даже не искали наши воспоминания. Мы и так знаем, что то, что у нас есть, намного лучше, чем то, что мы оставили. Вы сами виноваты в своем разрушении, и тебе предстоит узнать, что происходит, когда нашему миру и фейри угрожает опасность. Вся эта сила, которую ты копила и к которой стремилась, пропадет даром, когда я уничтожу Ксалифера.
Ее улыбка исчезла, и она посмотрела на меня по-другому, будто до этого момента недооценивала нас или, может быть, полагала, что мы никогда не причиним вреда своим родителям.
И то, и другое неверно.
Отвернувшись от нее, потому что мне надоело смотреть в ее безумные глаза, я поймал себя на том, что встречаюсь с другим взглядом: Драгера. Он выглядел растерянным, и я догадывался, что его беспокоило. Он унаследовал ее любовь к власти, жертвуя отношениями в погоне за ней. Если он не изменит своего поведения, то теперь смотрит в будущее. Новая встреча с матерью стала для него сигналом к пробуждению, и если этот тупой ублюдок не воспользуется им, мне придется убить его, пока он не уничтожил нас всех.
— Думаю, я услышал достаточно, — сказал Тилан таким же невыразительным голосом, как и мой. — Давайте используем ее в качестве приманки и поставим их гребаный мир на колени.
Я полностью разделял этот план.
Драгер отвязал ее веревки от дерева, вместо этого связав ей руки за спиной. Он приподнял ее маленькое тельце, удерживая в плену, но она снова не сделала ни единого движения, чтобы сопротивляться или сбежать. Она оставалась куклой, висящей в его руках, и на ее лице снова была эта чертова ухмылка.
Она заметила мой свирепый взгляд и улыбнулась еще шире.
— Ты забыл об одном очень, очень важном факторе в своем плане. — Она усмехнулась. — Это хороший план, не пойми меня неправильно. Я не заметила там твоих братьев и понятия не имею, откуда у вас у всех хватило сил взорвать наши кристаллы, но все равно есть элемент, который ты не можешь контролировать. Ты знаешь, что это такое?
Никто из нас не ответил, мы закончили с ее ерундой, и нам нужно было сосредоточиться на том, чтобы следующая часть плана прошла без проблем.
Направляясь к месту сражения, мы должны были найти одного галатора живым, чтобы отправить его на материнский корабль и передать сообщение о том, что их королева захвачена и всему гребаному улью лучше спуститься.
«У нас есть материнские корабли и ульи. Готовы ли мы к встрече с инопланетными пчелами?»
Внешне Морган была спокойна, но даже когда она пыталась шутить, я чувствовал, что в глубине ее души царит паника.
«Все будет хорошо, милая. Ее предупреждение — это тактика, направленная на то, чтобы подорвать нашу уверенность, и мы начали пересматривать этот план. Ей нужно только время и возможность сбежать, и она работает над тем, чтобы у нее было и то, и другое».
Морган ненадолго замолчала, прежде чем обхватить меня за запястье своей крошечной ручкой, нуждаясь в физическом контакте.
«Надеюсь, ты прав, Зи. Просто… не будь слишком самоуверенным. Будь готов развернуться, если понадобится, потому что я не верю, что она сама не придумывает какой-нибудь мерзкий план «Б»».
Морган считала, что мы были слишком беспечны в наших отношениях с королевой драконов, и я не мог заверить ее, что мы выйдем победителями сегодня, но мне было за что бороться.
На карту были поставлены мое будущее и весь мир, и я был готов на все, если понадобится.
«Я хочу, чтобы ты снова была в кармане, когда начнется битва», сказал я ей. Энергия по-прежнему была со мной, несмотря на то, что Драгер отказался от своей партии ранее.
Я был готов к тому, что она откажется, но она сначала хорошенько все обдумала, прикинув все это в уме.
«Ладно, я обещаю использовать карман, если битва выйдет из-под нашего контроля. Но до тех пор я хочу быть здесь и видеть, что происходит. Мне не нравится, что наша связь приглушена, когда я нахожусь там».
Тогда Драгер постучал по блокам нашей связи, и я установил связь.
«Морган должна подождать в Ланкорте, пока мы будем бороться», — внезапно сказал он. «Мне не нравится, как мама реагирует на все это. Она слишком самоуверенна. Если Морган подождет в Ланкорте, она сможет сбежать обратно на Землю, если случится худшее».
Тот факт, что он тоже беспокоился о ней и пытался защитить, вывел меня из себя. Но, в конце концов, чем более могущественные существа будут защищать ее, тем в большей безопасности она будет. При условии, что он больше никогда не прикоснется к ней.
«Теперь я смогу оставаться в Ланкорте без проблем?» спросила Морган.
«Конечно», — сказал Драгер, демонстрируя свое высокомерие. «Теперь ты — одна из нас. Ты можешь пойти куда угодно и выжить».
Морган кивнула, довольная этой правдой.
«Но я не собираюсь этого делать».
Энергия Драгера усилилась, и было ясно, что он собирается возразить, но она вмешалась первой.
«Худшего не случится», начала она, «а если и произойдет, то я здесь, с Зи. Мы неразлучная пара, и куда бы он ни пошел, я, черт возьми, пойду туда же. Даже если это будет в следующей жизни. Хотя я ценю, что ты пытаешься защитить меня, Ланкорт — то предложение, от которого я могу отказаться. Извини».
Часть меня хотела заставить ее уйти. Заставить ее оказаться в безопасном месте. Но мы ни за что не смогли бы выдержать такую долгую разлуку. Мы не были связаны заново.
Был также риск, что в Ланкорт проникнет галатор… они могли убить ее в одно мгновение. Так что нет, она останется со мной, где будет в наибольшей безопасности.
Где я защищу ее ценой своей жизни.
ГЛАВА 39
МОРГАН
— Как тебя зовут?
Меня уже тошнило от того, что я называла ее мамой-драконом. На самом деле она не была мамой, она родила, и только.
— Королева Роза, — сказала она, выглядя довольной собой.
Королева Роза, жуткая сучка, повисла на руках у Драгера, всегда улыбаясь, но как-то очень тревожно.
— Я была из бедной семьи, — сказала она, будто я была достаточно заботлива, чтобы задавать еще вопросы. — Бедная, жалкая и ниже некуда. Из тех, когда мою маму отправили продавать себя, чтобы мы могли прокормиться, а мой отец… причинил мне боль. — Она прочистила горло, и улыбка погасла. — Когда мой Торн пришел за мной, это был счастливейший день в моей жизни. Он украл меня прямо из постели в мой восемнадцатый день рождения, привел в Ксалифер, и через день мы стали парой. Он спас меня, и теперь я — королева. Мне больше никогда не придется беспокоиться о моей ужасной семье, которая все равно давно мертва.
Ее смех был подобен веселому звону, уносимому легким ветерком, который поднялся в тот момент, когда мы вышли из леса.
— Тебе было всего восемнадцать? — тихо спросила я. Когда этот Торн заключил с ней брачные узы, ее старение прекратилось, так что она навсегда осталась подростком. — Восемнадцатилетняя и похищенная?
Ее взгляд был пронзительным, а голубизна стала еще более ледяной.
— Не жалей меня, дитя. С тех пор я прожила миллион жизней, и все они были замечательными.
Да, особенно в том, где ты пыталась убить своих гребаных детей, психопатка.
Как человек с не самыми замечательными родителями — совсем не похожими на ее, конечно, так что я считала себя счастливчиком — я не испытывала сочувствия к женщине, которая причиняла боль своим детям.
— Тебе следовало бы учиться на ошибках своих родителей, — коротко сказала я ей. — Они причиняют боль тебе, а потом ты причиняешь боль своим детям. Ты ничем не лучше их, даже если смотришь на них свысока, считая их бедными и жалкими. Они были продуктом своего времени и того, что им нужно было делать, чтобы выжить. У тебя нет такого оправдания.
Теперь она не улыбалась.
— Ты не понимаешь. Для нас это также было вопросом выживания. У меня было слишком много детей. Обычно у нас рождается только один, может быть, два, но у меня было пятеро. И, несмотря на то, что двое родились первыми, а остальные трое позже, они все связаны, как если бы были в одной капсуле. Мы создали силу, слишком сильную, чтобы ее можно было…