— Различные. Вопросы продажи недвижимости, имущественные иски, различные споры, запросы на снижение зональных тарифов и так далее.
— Ясно. И вы еще являетесь при этом членом городского управления. Полагаю, этот статус помогает вам в вашей работе.
Данвуди вырвал торчащую нить из своего свитера.
— Агент Пендергаст, я никогда не смешиваю свое гражданское положение с работой.
— Ну, разумеется.
Данвуди слабо улыбнулся. Констанс заметила, что он был довольно остроумным, и запугать его представлялось непростым делом.
— Вы женаты, мистер Данвуди?
— Уже нет.
Констанс, прищурившись, присмотрелась к этому человеку. Он обладал характерной адвокатской ловкостью отвечать на вопросы, не предоставляя толком никакой фактической информации.
— Понятно. Но у вас есть семья в городе.
Данвуди кивнул.
— Да. Мы проживаем здесь довольно давно.
— Насколько давно?
— Не могу даже сказать вам. Кажется, что Данвуди всегда жили в этом городе.
— Хорошо, вернемся к вашим живым родственником. Ваш брат Джо работает барменом здесь, в гостинице, не так ли?
При упоминании брата выражение гордости, которое, казалось, проступило на лице Данвуди, пока он говорил о своей семье, быстро исчезло: брови нахмурились, глаза стали будто пустыми и непроницаемыми.
— Так и есть.
— Вы занимаетесь уголовными преступлениями, мистер Данвуди? — спросил Пендергаст.
— На это в Эксмуте почти нет спроса.
— А в городе ведь есть подобные проблемы. Например, кража со взломом в доме Персиваля Лейка. Я также узнал от местного повара, здесь, в гостинице, что из их кухонной кладовой регулярно пропадают продукты.
— Вряд ли это можно назвать серьезными преступлениями.
— Вы когда-нибудь читали «Собаку Баскервиллей»? — спросил Пендергаст.
Данвуди немного замешкался, явно удивленный этим вопросом.
— Не вижу связи с делом.
— Просто позабавьте меня. Так вы читали «Собаку Баскервиллей»?
— Да.
— Тогда вы сможете вспомнить схожий набор обстоятельств. Пропажу еды, я имею в виду. Из Баскервилль-Холла.
Насколько могла видеть Констанс, выражение лица Данвуди стало еще более непроницаемым. Совершенно пустым. Он ничего не ответил.
Пендергаст захлопнул записную книжку и положил ее рядом с записывающим устройством.
— У меня больше нет вопросов. Благодарю вас, что уделили мне время.
Адвокат встал, по очереди кивнул обоим, а затем ушел, закрыв за собой дверь.
Констанс повернулась к Пендергасту.
— «Собака Баскервиллей»? Надеюсь, ты не разыгрываешь меня, Алоизий.
— Напротив. Ты разве не заметила его реакцию? Точнее, ее полное отсутствие, что является еще более красноречивым доказательством.
— Не могу сказать, что понимаю, чего ты добивался. Но он, безусловно, показался мне виновным.
— Воистину, Констанс! Все адвокаты в чем-то виновны, но этот, как мне показалась, виновен больше, чем другие, — он посмотрел на часы. — Пойдем. Я думаю, у нас хватит времени на чашку чая перед приходом нашего следующего гостя.
15
Они вернулись с чаепития и обнаружили мужчину, ожидавшего у закрытой двери и держащего бейсболку в руке. Пендергаст впустил его в комнату для допросов, и гость осмотрел ее слезящимися глазами. Обстановка явно напугала его. Констанс не видела этого человека раньше. Когда он прошел мимо нее, она уловила исходивший от него слабый запах бурбона и сигарного дыма.
— Устраивайтесь поудобнее, мистер ЛаРу, — сказал ему Пендергаст.
Мужчина опустился в кресло.
С привычной педантичностью Пендергаст подготовил записывающую ленту на катушках, отрегулировал элементы управления, настроил микрофон и нажал кнопку пуска. Катушки завертелась. Констанс с интересом отметила, что он не потрудился проводить такие манипуляции, когда опрашивал адвоката.
— Пожалуйста, говорите четко в микрофон.
Кивок.
— Да, сэр.
— Назовите свое имя и адрес для протокола.
Гордон ЛаРу проживал в Дилл-Тауне и, судя по его словам, провел там всю свою жизнь, зарабатывая тем, что держал мелкий бизнес по обработке газонов.
— И как долго вы косите траву на лужайке мистера Лейка?
— Уже двенадцать лет.
— В выходные мистер Лейк был в отъезде, и в его дом было совершено незаконное проникновение. В те выходные вы тоже стригли его газон?
— Да. Он любит, чтобы я приходил, когда его не бывает дома, потому что шум действует ему на нервы.
— В какое время вы пришли в те выходные?
— В субботу около одиннадцати.
— Вы заметили что-нибудь необычное?
— Нет. Газон не нуждался в тщательной обработке — так всегда бывает осенью. Мистер Лейк любит аккуратный газон, у него ведь там сад скульптур...
— Может, вы заметили что-то, свидетельствовавшее о том, что в доме кто-то присутствовал?
— Я ничего такого не заметил. Я и подумать не мог, что кто-то вломится в дом. Поблизости не было ни подозрительных машин... ничего такого.
— В какое время вы ушли?
— В двенадцать тридцать.
— Пожалуй, на этом все, мистер ЛаРу.
Мужчина поднялся и собрался уходить. А Пендергаст небрежно заметил:
— Дилл-Таун — это ведь отдаленная часть города, которую первыми заселили чернокожие китобои, верно?
— Да.
— Интересно. Спасибо, — Пендергаст открыл дверь перед ЛаРу, выпустил посетителя, закрыл дверь и повернулся к Констанс, одарив ее легкой улыбкой.
— Рыбачишь? — хмыкнула Констанс, задаваясь вопросом, зачем ему потребовалось так бездарно тратить свое время.
— Именно. Стоит наживить новую муху. Пригласи следующего свидетеля, будь так добра.
Констанс вышла и обнаружила, что еще один посетитель уже ожидал вызова, сидя на стуле в коридоре: лицо красное, на шее виднеются тонкие белые беспорядочные волоски, вид недовольный. Он поднялся.
— Надеюсь, это не займет много времени, — сказал он, оглядев ее снизу вверх своими выцветшими, но на удивление бодрыми голубыми глазами. Ему было около семидесяти. Одет он был в красную клетчатую рубашку и синие штаны с подтяжками. Слабый болотный запах, похоже, намертво пристал к нему.
— Сюда, пожалуйста, — сказала Констанс.
Посетитель агрессивно толкнул дверь и отказался сесть. Пендергаст снова начал проводить манипуляции с оборудованием.
— Ну? — нетерпеливым, ворчливым тоном поторопил мужчина. — Я не буду отвечать ни на какие вопросы, если меня для этого вызвали!
— Минутку, пожалуйста. Прошу прощения, я просто пытаюсь привести в порядок оборудование. Мистер Джордж Вашингтон Бойл, не так ли?
— Меня зовут Бенджамин Франклин Бойл, — ворчливо поправил его мужчина. — Отличное начало, мистер Детектив.
— Тысяча извинений, — Пендергаст засуетился еще активнее. — Вы здесь, мистер Бойл, на совершенно добровольных основаниях. Правильно ли я понял, что вы хотите отказаться отвечать на вопросы?
— А если и так, то что? Вы получите ордер и заставите меня вернуться?
— Нет-нет. Я веду частное расследование, у меня нет власти вызывать вас в суд. Вы можете быть свободны. Никаких проблем.
— Ну, я пока здесь, — проворчал он и сел.
Констанс заметила две вещи: во-первых, Бойл был человеком более высокого интеллекта, чем хотел показаться внешне, а во-вторых, Пендергаст, имитируя некомпетентность и давая Бойлу чувство превосходства, сумел погрузить свидетеля в нужное настроение для ответов на вопросы. Умная уловка — и резко контрастирует с ее собственными печально слаборазвитыми навыками коммуникации. Она вспомнила длинный список потенциальных свидетелей и невольно задумалась, что, возможно, ей действительно стоило вернуться на Риверсайд-Драйв.
— Мистер Бойл, в тот уик-энд, когда произошла кража вина, вы, я полагаю, собирали моллюсков в бухте Эксмута?
— Я выходил на сбор в субботу на несколько часов.
— Где вы примерно находились?
— В той части бухты, которую называют Низинным Каналом.
— Можете показать эту зону на карте? — он развернул карту района и положил ее напротив Бойла.
— Вот здесь, — грязный палец ткнул в точку на карте.
— Хм. Я так понимаю, что маяк не попадал в поле вашего зрения.
— Верно. Это в двух милях от маяка Эксмута. Во любом случае, невозможно разглядеть что-либо из-за болотных зарослей, потому что в некоторых местах они достигают пяти-шести футов в высоту.
— Я надеялся, что вы могли увидеть кого-то, кто приближался к маяку или удалялся от него.
— Нет. Ничего кроме грязи и моллюсков.
Пендергаст начал сворачивать карту.
— Вы, должно быть, достаточно хорошо знаете эти болота.
— Лучше, чем кто-либо.
— Кажется, в них есть своя особенная красота.
— Действительно есть, — с уверенность ответил Бойл, однако тон его голоса дал понять, что он не заинтересован и дальше развивать эту тему.
— И своя история?
— О, да!
— Впрочем, я не думаю, что ловец моллюсков будет сильно интересоваться историей.
После этих слов Бойл ощетинился.
— Я раньше был капитаном танкера, мистер Пендергаст, прослужил на нем сорок лет. Я моряк, а моряки всегда интересуются историей.
Пендергаст приподнял брови.
— Вот оно как. Но какую же историю могут рассказать необитаемые болота?
— Они могут рассказать гораздо больше, чем вы думаете! — рассмеялся Бойл. Ему нравилось выступать перед слушателями, в особенности, когда они представляли собой таких тупиц, как этот Пендергаст. — Легенды. Рассказы. Про ведьм, например. И про Серого Жнеца.
— Серого Жнеца?
— Иногда ночью на болотах можно заметить свет. Вроде блуждающего огонька, перемещающегося туда-сюда. Это Серый Жнец. Говорят, что пару сотен лет назад здесь жил человек по имени Джек, и он был самым жестоким сукиным сыном между Глостером и заливом Каско. Когда он умер, явился дьявол, забрал его и потащил в Ад. Но Джек был таким жестоким, что даже дьявол через какое-то время не выдержал. Он бросил Джеку горящий уголь и сказал: «Ты слишком злой для моего ада, поэтому бери уголь и начинай свой собственный»! — Бойл засмеялся. — И теперь он поселился там, на болотах, покрытый черно-серой грязью. Там и родилось это имя. Серый Жнец. Он смешивается с ночной тьмой и болотами, поэтому увидеть его непросто. Разумеется, он бережет свой уголек. И если вам доведется увидеть мерцающий свет, это значит, что вы видите Серого Жнеца, бродящего по округе с углем в руке в поисках очередной души, которую он затащит в свой Ад.