Главарь группы на пляже был в ярости от такого развития событий.
— Это был капитан! — сказал он, указывая на него трясущимся пальцем. — Именно этот человек нам нужен! Он знает, где наша добыча. Взять его! Сейчас же!
Его люди, сбитые с толку, с ревом рванули вперед, размахивая пистолетами, ножами и косами. Когда лодка вернулась с еще большим количеством выживших, цель была настигнута. Два члена экипажа были мгновенно схвачены и брошены на пляж. Либби схватился за меч, но был обезоружен подавляющим большинством, его потащили, и швырнули перед главарем.
Капитан с кровоточащими ранами на лбу и левой щеке смотрел на главаря с гневом и отвращением.
— Ты сделал это! — прорычал Либби. — Ты заманил нас на скалы! Убийца!
В ответ главарь приставил оружие к голове капитана.
— Говори нам, где деньги.
Капитан остался неподвижным и безмолвным. Главарь ударил Либби по лицу рукоятью пистолета, и тот упал на колени, оглушенный ударом. По приказу главаря капитана грубо поставили на ноги, из сломанного носа струилась кровь. Его обыскали, но не нашли никаких ценностей. Главарь, разозлившись пуще прежнего, нанес ему еще один сокрушительный удар.
— Отведите его на маяк, — приказал он своим людям.
Двое мужчин подхватили капитана под руки и поволокли его вдоль пляжа. Капитан в отчаянии закричал:
— Что ты собираешься делать с женщинами и детьми?
В ответ главарь сплюнул на песок — сразу после того, как обернулся через плечо и взглянул на дюны, раскинувшиеся за галечным пляжем. Затем он повернулся к своим людям.
— Отправляйтесь на этой лодке обратно к кораблю, — приказал он. — Обыщите его, начиная с капитанской каюты! Найдите ценности, пока корабль окончательно не развалился и не затонул!
Люди, все еще находившиеся в состоянии шока, теперь объединились перед лицом этого преступления. Варварство и зверство, на которое они согласились, связало их вместе, заставило их идти до конца, несмотря ни на что. Несколько человек отправились вдоль пляжа, спустили лодку на воду, уложили в нее оба комплекта весел, и направились сквозь прибой, пока не достигли сломанной кормы парохода, разрушенной рифами и разбитой волнами. Достигнув зияющего разлома в центре корпуса, они исчезли внутри корабля, факелы мигнули и пропали один за другим, когда их, наконец, поглотило разрушенное чрево парохода.
Пендергаст наблюдал за этим со своей позиции в дальней части пляжа. Затем он обратил внимание на жалких, измученных стихией женщин с маленькими детьми и младенцами, сгрудившихся в группы по три-четыре человека. Они плакали и умоляли о помощи.
Другой мужчина тоже взглянул на них. Это был главарь группы. В одной руке он держал пистолет, в другой — тяжелую дубинку. Выражение его лица было настолько пронизано мукой, что в одно мгновение путешествие по лабиринтам памяти резко прервалось, и Пендергаст обнаружил себя в настоящем времени, лежащим на каменистом пляже рядом с Констанс Грин, которая, словно статуя, молчаливым стражем сидела над этим пустынным местом.
32
Кэрол Хинтервассер подошла ко входной двери своего магазина «Вкус Эксмута» и посмотрела в окно через щель в серых полупрозрачных шторах. Было четыре тридцать, до обычного времени закрытия оставалось полчаса, но вывеска «ЗАКРЫТО» уже висела на двери в течение последних девяноста минут. Она взглянула налево, затем направо. Главная улица была тихой и почти безлюдной: только несколько пешеходов целеустремленно двигались по ней.
Мягкие шаги позади нее возвестили о присутствии Брэдли Гэвина. Кэрол почувствовала, как его тело коснулось ее, ощутила его теплое дыхание на своей шее, когда он тоже выглянул в окно.
— Видишь что-нибудь подозрительное?
— Нет, — она сделала шаг назад. — Осторожнее. Кто-нибудь может тебя увидеть.
— И подумает, что я просто осматриваюсь.
— В закрытом магазине? — несмотря на то, что они были одни, Кэрол разговаривала шепотом.
— Я собирался спросить — где та девчонка, Флавия, была все это время?
— В подвале. Проводила инвентаризацию. Она ничего не слышала, я в этом уверена.
— Думаешь, они подозревают?
— Я не знаю, — ответила она. — Мы всегда были осторожны, но Эксмут — маленький городок.
Она подошла к настенному щитку с выключателями света и щелкнула их все. Комната немедленно погрузилась в полумрак, освещенная только рассеянным светом пасмурного неба.
После короткой паузы Гэвин сказал:
— Ты права. И все недавние события — кража вина, агент Пендергаст, разнюхивающий здесь все, убийства и эти Печати Тибейна — дела еще никогда не шли так плохо. Это похоже на жизнь под микроскопом. Мой дед любил говорить: «Если ты забрасываешь достаточно большую сеть, никто не знает, что туда может попасть». Как ты и сказала, это маленький городок. Эти убийства не имеют к нам никакого отношения, но все это расследование… кто-то, так или иначе, может все выяснить… случайно.
Кэрол кивнула.
— Так… согласие в силе? Верно?
— Верно. Так дальше не может продолжаться. Все должно быть сделано, и чем скорее, тем лучше. Это ради всеобщего блага.
В полутьме он сжал ее руку в своей.
Гэвин смотрел в пол, когда говорил это. Теперь же он поднял голову и пристально взглянул на Кэрол.
— Ты должна понимать, нам придется нелегко.
— Я это знаю.
Они так и простояли неподвижно еще несколько долгих минут. Затем Кэрол сжала его руку.
— Сначала ты, — сказала она. — Я выжду несколько минут, и только затем пойду. Я сказала Флавии запереть здесь все, когда она закончит внизу.
Он кивнул, дождавшись, пока она откроет дверь, а затем — еще раз оглядев улицу — выскользнул.
Из-за полупрозрачных занавесок, скрытая от взглядов прохожих, Кэрол наблюдала, как Гэвин неспешно бредет по Мейн-Стрит. Она простояла без движения пять минут, затем десять. Лишь после этого она тоже вышла из магазина, закрыла за собой дверь и неспешно двинулась в сторону маяка.
33
Для Констанс первым признаком того, что Пендергаст вернулся из своего ментального путешествия, стало легкое движение его конечностей — до этого он лежал на галечном пляже совершенно неподвижно. Затем открылись его глаза. Несмотря на то, что он сумел пролежать, не шелохнувшись, дольше, чем любой спящий, его глаза сохранили яркий блеск и напряженную сосредоточенность.
— Который сейчас час, Констанс? — спросил он.
— Половина пятого.
Он встал, отряхнул свое пальто от песка, поднял сумку и металлодетектор. Он потратил всего секунду на то, чтобы оглядеться и сориентироваться в пространстве, после чего жестом позвал ее следовать за ним и направился вглубь пляжа, на северо-запад, тангенциально к линии Скаллкрашер-Рокс, что раскинулись справа от них. Он двигался быстрыми, целенаправленными шагами. Констанс заметила, что он более не утруждал себя сверкой с картой или GPS.
Вместе, они продолжили двигаться до того места, где пляж заканчивался и переходил в небольшое возвышение, покрытое травой, а кое-где и низкорослыми соснами. Они взобрались на вершину, и там Пендергаст остановился, чтобы снова осмотреться. Позади находилась область дюн, местами пересекаемая травой и кустарниками, которые сформировали цепи широких песчаных лощин — примерно футов пятьдесят в поперечнике. Через мгновение он начал спускаться в ближайшую лощину, на дне которой он поставил свою сумку на землю.
— Что мы здесь делаем? — спросила Констанс.
— Если бы кто-то на берегу захотел что-то закопать, он бы определенно сделал это где-то здесь, — засунув руку в сумку, он извлек оттуда тонкий, телескопический стержень из гибкой стали, который сразу же раскрыл на всю длину в шесть футов. Агент начал зондировать песок на дне лощины, проталкивая стальной стержень вглубь в разных случайных точках, при этом он целенаправленно продвигался с одной стороны лощины к другой. Через несколько минут что-то остановило зонд. Пендергаст опустился на колени и постарался прощупать этот участок более тщательно, погружая стальной наконечник в песок в полудюжине мест. Затем, снова распрямившись, он достал из сумки небольшую сборную лопату.
— Я полагаю, судя по всей этой деятельности, что твое путешествие в лабиринты памяти прошло успешно, — сухо заметила Констанс.
— Через минуту мы это узнаем.
Воткнув лопату в место, которое он только что несколько раз прозондировал, он начал копать, осторожно отбрасывая песок в сторону. Он продолжал рыть, формируя яму диаметром около пяти футов и равномерной глубины в два фута. Как только это круглое отверстие было завершено, он начал рыть глубже. Песок был рыхлым и сырым, что облегчало работу. Несколько мгновений спустя кончик лопаты ударился обо что-то с тупым звоном.
Быстро, Пендергаст отложил лопату в сторону и опустился на колени, прямо на дно ямы. Используя свои пальцы вместо лопаты, он разрывал песок, пока, наконец, не обнаружил несколько проржавевших кусков металла.
— Железные крепежи с корпуса, — пояснил он.
— С «Замка Пембрук»?
— Боюсь, что да, — он осмотрелся. — Теперь, в ретроспективе, картина кажется очевидной, не так ли?
— Как эти крепежи оказались здесь, в дюнах? Их забросило сюда море?
— Нет. Обломки корабля были намеренно перенесены сюда и зарыты. По крайней мере, все те, которые волны выбросили на берег. То, что не вымыло сюда, в конечном итоге отлив унес в открытое море.
Он откопал еще немного, вытащил железные куски из песка, встряхнул их и отложил в сторону. Некоторые все еще крепились к сгнившим кускам дерева, которые когда-то служили обшивкой корпуса. А затем, когда лопата снова углубилась во влажный песок, она наткнулась на что-то еще — что-то, что произвело совсем другой звук… полый.
Пендергаст снова опустился на колени. Констанс присоединилась к нему. Вместе они тщательно раскопали то место, откуда донесся этот звук. Медленно под их руками возник череп: маленький и бледно-коричневый. Один висок оказался пробит.