— Вы, кажется, находите, это смешным? — Язвительный тон пострадавшего никак не вязался с комичностью облика.
— Простите?
— Я спрашиваю, сударь, не находите ли вы ситуацию забавной?
Действительно, глупо и неудобно получилось.
— Нет, что вы, я сожалею…
— Вот как? Изволите сожалеть? Смею заметить, что этого совершенно недостаточно. Я требую извинений, публичных, черт возьми!
Что⁈ Требовать⁈ Однако, смерть от скромности этому нахалу не грозит. Как и от старости — не доживет при такой-то наглости.
— Сударь, я выразил свое сожаление и, думаю, этого достаточно. Да, еще могу дать добрый совет: смотрите, куда идете. Хорошо я попался, а если б осел, ну вон как тот? — Д,Оффуа указал на уныло тянущего неподалеку скрипучую телегу облезлого ишака. — Кажется, вы отлично смотрелись бы рядом.
Демон, вот кто за язык тянул? Ясно же, что это провокация. С другой стороны, этот господин не отстал бы в любом случае, так зачем отказывать себе в удовольствии отбрить хама?
Точно, вон даже улыбнулся, мерзавец, положил руку на эфес.
— Тогда дуэль!
— Прямо сейчас? Здесь?
Виконт растерянно огляделся. Вокруг идут люди, с любопытством поглядывающие на непривычно одетых европейцев, повозки, крики погонщиков и склизкая грязь под ногами, та самая, в которой только что изгваздался незадачливый дуэлянт.
И главное — невдалеке стоят и о чем-то своем беседуют четверо стражников. Которым прямо приказано пресекать всяческие беспорядки, в том числе так любимую знатными гяурами смертельную забаву.
Противник, кажется, тоже понял, что махание отточенными железяками может быть неправильно воспринято местными. Во всяком случае, убрал руку с эфеса.
— Да, пожалуй, придется отложить вашу смерть. Куда присылать секундантов? Сегодня же вечером, разумеется.
— Угол Метрип и Невие, красный дом. — Вот и пригодилось название. — И от кого ждать секундантов? За чей упокой молиться придется?
Мужчина вновь криво усмехнулся, показав здоровые желтые зубы.
— Маркиз Коррадини убьет вас там и тогда, где и когда договорятся секунданты. До встречи! — И, резко развернувшись, пошел назад, туда, откуда, собственно, и пришел.
Вот так вот. Когда спало напряжение, привычное в подобных случаях, включились мозги.
Маркиз, надо же, почти герцог расхаживает в гордом одиночестве по грязным улочкам рассветного Стамбула. Хотя Коррадини… что-то такое… Все же Милан. Или все же Неаполь? Какая разница. Один из тех городов, что отхватили свою независимость на руинах великого Рима. Теперь постоянно грызутся между собой за деревушки в десяток-другой домов. Там да, наплодилось и баронов, и графов, блистающих пышными титулами и штопаными штанами. Даже маркизы встречаются, едва сводящие концы с концами. И этот наверняка из таких.
Хотя шпага у сеньора Коррадини достойная, этого не отнять. Вот об одежде сказать нечего, за грязью ничего не разобрать.
Д,Оффуа невольно улыбнулся, припомнив нелепый вид будущего противника.
Да и черт с ним. Или шайтан, это уж пусть наверху решают. Его дело — наглеца на тот суд отправить. Возможность поражения даже не допускалась. Выпускник Клиссонской академии, никогда не прекращавший занятий фехтованием, не может проиграть. Почти никому, тем более случайному встречному. Настолько «почти», что оно даже не рассматривалось.
Однако проблема! — Рассуждал виконт по пути на службу. — Иблис его знает, кто таков этот Коррадини, но дуэль он намерен вести по всем правилам. Стало быть, надо озаботиться и собственными секундантами. Знающими город, местные особенности, пренебрежение которыми легко превратит дуэль в ловушку на простака.
Пригласят в какой-нибудь овраг, да и прибьют по-тихому. И все планы короля и дю Шилле пойдут прахом. Правда, до сих пор неясно, какие это планы, но ведь есть же они! Должны быть, зачем-то вся эта кутерьма с его женитьбой и подготовкой к дипломатической службе затевалась.
Как ему сказал сам дю Шилле перед поездкой?
«Спокойно работайте и ждите. Когда наступит время, я найду способ с вами связаться».
Труп, конечно, ждать может до бесконечности. Вопрос — в каком состоянии. М-да, что-то мысли куда-то не туда пошли, не в правильном направлении. Не конструктивном, как говорит де Камбре.
К кому можно обратиться за помощью? К такому же, как и он, первому секретарю посольства? Исключено. Дю Шилле прямо запретил контакты с разведкой, а этот первый секретарь именно он и есть, резидент, только называющийся дипломатом.
К подчиненным? Ни с одним из них сколько-нибудь доверительных отношений не сложилось, избегают коллеги иноверца, подчас весьма демонстративно.
К самому послу?
Д,Оффуа представил себе невысокого седого толстячка, всегда готового как схватиться за сердце, так и устроить скандал по любому поводу. Увы, от него помощи тоже не дождешься. Так что же? Отказываться от дуэли на смех коллегам? Эти-то такой позор не забудут, разнесут по всем посольствам так, что с ним никто и разговаривать никогда не станет. Даже местные, никаких дуэлей не признающие в принципе, не захотят общаться с изгоем.
Он уже почти подошел к посольству, уже растерянность почти переросла в панику, как вспомнил!
Провожая его с женой в поездку в порту Марселя, де Камбре улучил момент, когда Делал отвлеклась и, как заправский сержант, грозно командовала моряками, грузившими багаж.
— Запомни, сейчас никто не знает, как все пойдет в Стамбуле. Конечно, послу дана команда заботиться о вас, используя все возможности посольства. Но это не наша страна, лишь демоны знают, какие интриги плетутся под пышными коврами султанского дворца. Поэтому вот… — Он передал тонкий свиток. — Список жителей империи, которым можешь доверять абсолютно. Это личные контакты де Шутта, главы нашей разведки.
Даже сейчас, когда со времени разговора прошло два месяца, по спине д,Оффуа пробежал холодок. За все время подготовки им с женой говорили, что их ждет всего лишь тяжелая работа. Мол, одна вера да местные корни Делал облегчат контакты с османским купечеством, ради чего вроде бы и затеялось вот это вот все.
И ведь почти убедили.
— И еще, помнишь, в академии ходили слухи про двоих выпускников, что служат султану и даже гаремами обзавелись?
Точно! Говорили, как всюду и всегда молодые парни, оказавшись отрезанными от женского общества, мечтают о чем-то подобном. Или все же…
— Так это не слухи, — продолжил де Камбре. — Де Лангр и Монбарн, живут в Стамбуле около храма Фатих, когда по специальности не работают. Где конкретно и как, понятия не имею, мне про то даже думать не положено. Османы с них, конечно, глаз не спускают, но в каких-то вопросах клиссонцы тебе, как клиссонцу, помогут. Что еще? Веру они не меняли, тут ты у нас первый и неповторимый…
Как раз в этот момент подошла Делал, так что пришлось прерваться, переведя разговор на грусть расставания, пожелания удачи, нетерпеливое ожидание будущих встреч и прочий мармелад.
Потом, когда корабль вышел в море и к обоим супругам пришла в гости морская болезнь, слова де Камбре и вовсе забылись. Лишь перед самым Стамбулом, уединившись в комнатке, красиво именуемой гальюном, удалось улучить минутку и вызубрить тот самый свиток. Потом хорошенько промять и использовать по назначению.
Что интересно — ни одного жителя Стамбула в списке не было. Измир был, Дамаск, Каир, даже Тунис и Триполи, а вот Стамбула не было. Видать, лихо работает местная контрразведка.
И вот сейчас.
Де Лангр и Монбарн. Два европейца в столице мира правоверных, главном городе Срединного моря. Как их искать?
Пришлось в посольстве сказаться больным, потом вернуться домой и под чутким надзором хромого слуги переодеться в одежды, приличествующие небогатому, но и не бедному османскому купцу. Окончательно образ дополнила и утвердила Сальва, для чего лично, в сопровождении мужа конечно, сходила на базар, откуда в дополнение к синему длиннополому кафтану Джамиля были принесены новый красно-белый тюрбан, слегка потертый, но шитый серебром пояс и желтые сапоги, кои, по неотмененному указу одного из прежних властителей, дозволялось носить лишь последователям Всевышнего.
Одна проблема — бороду, гордость настоящего мужчины, господин д,Оффуа так и не отпустил. Поэтому служанка предупредила своего господина, чтобы тот с пониманием относился к жалостливым взглядам, какими обязательно будут награждать его встречные дамы. Независимо от возраста и сословия.
Но в конце концов разрешение на выход в город без сопровождения было получено, когда скрытое облаками солнце подобралось к зениту.
Вначале следовало найти храм Фатих. Как? Джамиль, после того как его попытки проводить господина были отвергнуты, объяснил, что просто. Все время на юг, пока над крышами не покажутся три ярко-зеленых купола. Это он и будет Фатих, стало быть.
Понятно?
Еще бы не понять ему, выпускнику Клиссона, обученному находить дороги в самых глухих лесах.
Но, как выяснилось, не в городе. Испещренном узкими и кривыми улицами, переходящими в лестницы, по которым требовалось то подниматься куда-то к небесам, то спускаться едва ли не в ад.
Не слишком твердое знание языка, вкупе с отсутствием бороды, вызывало сочувствующие взгляды отнюдь не только у женщин, но в конце концов после пары часов блужданий, крепко натерев ноги сапогами, оказавшимися чуть-чуть маловатыми, удалось добраться до этих проклятых зеленых куполов.
— Да-да, храм Фатих, — подтвердил маленький сухонький служка. — Желаете помолиться?
— Немного позже, — гордо ответил д,Оффуа и направился вниз, вдоль улицы, показавшейся ему главной. Метра три шириной, не меньше.
Осталось найти дома однокашников. Как? Здесь уже встречных не поспрашиваешь, могут не понять. Но. Раз религию они не меняли, то знака всевышнего над их домами, как над всеми прочими, не будет. Вот так и следует искать. Легко?
Не с натертыми мозолями и не в таком городе.
Когда нашел, уже казалось, что ноги стерлись напрочь, по колено, не меньше. Но собрался, сжимая зубы, подошел к двери, постучал.