Молодец! Поставила наглеца на место вежливо, но твердо. Теперь самому не обострить беседу — конфликт сейчас вовсе не нужен.
— То же, что и раньше. Мы едем впятером в Тунис и уже оттуда — в Галлию. Доложим о случившемся в Париже и пусть там решают, стоит ли нам возвращаться в Стамбул, или заняться другим делом, может быть, в другой стране. — Говорить равнодушно! Максимально равнодушно.
— Но я слышал, вам не здоровится, госпожа.
Все еще хочешь общаться с Делал? Не выйдет.
— Дорогая, как себя чувствуешь?
— Все в порядке, дорогой, я готова к поездке.
— Но зачем⁈ — Уже лучше, он все же обратился к обоим одновременно. — Там вас разыскивают, я это точно знаю. Схватят этих ваших женщин, вернут хозяину. Представляете, какой будет скандал! Пусть хотя бы принцесса здесь останется!
Это еще зачем? Закрутить такую комбинацию, положить своих людей только для милого общения? Не смеши, дорогой. Что же ты задумал? Не знаю, но по-твоему не будет.
— Нет. Жена поедет со мной, я так решил. Но любую помощь в путешествии мы примем с благодарностью.
Старец Горы не спеша вновь разлил по пиалам чай, свою поднял, сделал маленький глоток. Второй. Третий. Если бы мысли были материальны, сейчас в комнате стоял бы гул, так быстро они крутились в голове хозяина.
Ну же, ну, переходи к главному, решайся уже на что-нибудь!
— Буду откровенен, я очень хотел, чтобы уважаемая принцесса оказалась здесь. И даже предпринял для этого кое-какие действия.
Ну да, мы даже знаем какие. Супруги переглянулись, но промолчали. Так о чем там речь?
— И все с одной целью: предложить вам, уважаемая принцесса, занять тунисский трон.
— Вы с ума сошли! — Д,Оффуа ждал, конечно, авантюры, но такой⁈ — Пашу охраняет гвардия, стража, имперский флот и пираты, готовые порвать на лоскуты любого, кто посягнет на их покровителя. С чем и с кем вы собираетесь устраивать переворот?
— Я и не собираюсь устраивать переворот, я предлагаю принцессе занять трон после того, как он освободится.
Ясно. После того, как какой-нибудь фанатик убьет пашу. Жертвующие…
— Жертвующие, это же вы. — Д,Оффуа не спрашивал, утверждал. — Вы и впрямь поверили, что я проглотил ту жвачку, которой вы потчивали нас в прошлый раз? Честная проповедь, доброе слово, что там еще? Подкрепленные убийством несогласных, об этом умолчали. Поэтому вас гонят, поэтому вам приходится скрываться по таким вот умирающим городам.
Рука замерла около рта, Старец горы поджал губы. Медленно поставил пиалу на достархан.
— Да, это мы. Но это все в прошлом. Отец принцессы понял и принял нас. Мы все еще умеем убивать, но мы не хотим убивать. Пройдитесь по городу, посмотрите на наших людей, поговорите с ними. Убедитесь, это самые обычные люди, желающие работать, растить детей. И молиться так, как молились наши отцы и матери. Всего лишь. И только ради этого мы пускаем в дело наши умения.
Знакомые речи.
— Знакомые речи. Сколько тиранов мечтали стать последними палачами в истории — ни у кого не вышло. На их место всегда приходил кто-то не менее жестокий. Мир не живет без крови, вопрос лишь в ее количестве.
Вновь пауза. В конце концов хозяин кивает.
— Согласен. Я лишь хочу, чтобы прекратила литься кровь идущих за мною людей. Нам — мир, вам — власть и наша поддержка. Поверьте, она дорогого стоит.
Ну вот и все. Главное сказано, об этом они с Делал вчера и говорили. Он предложил поддержку. Теперь не дать бы ему сесть на шею.
— Завтра мы должны выехать в Тунис. С вас — обеспечение безопасности в дороге и помощь в городе. Дайте нам связь, уверен, что она у вас есть. Женщины отправятся в Галлию (незачем тебе знать, что я их раскусил), мы — останемся. Проведем рекогносцировку, пообщаемся с людьми. Тогда и решим, что будем делать дальше. Согласны, уважаемый?
Старец Горы тяжело вздохнул.
— У меня есть выбор?
Глава 18
И вновь караван идет по пустыне. Чем нагружены верблюды в этот раз, путникам неизвестно. Впрочем, они и раньше не интересовались грузом.
Пустыня, где солнце вступает в свои права, выжигая еще недавно радовавшие глаз цветы, зелень трав и листьев. Песок и камни, за которые абсолютно не цепляется глаз. Мерно шагающие верблюды, жара и скука.
Ночные привалы, черная ночь, бегающая и ползучая мерзость вроде скорпионов и змей, ставшая уже привычной пустынная дорога.
Город показался на пятый день. Низкие, выбеленные известью и солнцем дома, вдали возвышаются купола храмов и башни дворцов. Двух. Старого, разбитого, заброшенного, но все еще тщательно охраняемого, и нового, где и обосновался нынешний паша.
Но сейчас дворцы путешественникам неинтересны. Сейчас главное — попасть в город, не привлекая к себе внимания стражи. А она обязательно заинтересуется людьми, прибывшими с караваном из какого-то города, название которого еще два дня назад вылетело из головы д,Оффуа. Не из-за невнимательности, а за ненадобностью. Вот Джамиль, тот должен помнить и город, откуда якобы пришел в Тунис караван, и названия тамошних улиц. И цель, с которой состоятельный путешественник, имеющий жену и двух рабынь, пустился в длительное путешествие. Сам же господин Али аль-Малуф с молодой женой Лейлой встречаться со стражами порядка вовсе не собирались. Благо, город женщина знала и, сойдя на окраине с верблюдов, молодые люди вместе с рабынями спокойно обошли все патрули и заставы, благословляя лень, заставлявшую служителей закона ходить одними маршрутами и стоять на одних и тех же местах.
Впрочем, документы у всех были в полном порядке, в этом Старец Горы, провожая караван, поклялся на Святой Книге.
В городе путешественники остановились в разных гостиницах. Отправка «галлийских» женщин на «родину» была поручена Джамилю, который и отчитался о выполнении задания уже на следующий день. Бодро, уверенно, с кучей подробностей. Так что д,Оффуа осталось лишь надеяться, что красавиц вернули в Умирающий город или отправили куда-нибудь, поручив новую авантюру. А не прикопали где-то в песке на окраине Туниса.
Последнее, впрочем, вряд ли. Рачительному хозяину не пристало разбрасываться неплохими актрисами, к тому же бегло говорящими на галльском.
А д,Оффуа, точнее, аль-Малуф с супругой, бросились осматривать город, уделяя особое внимание ювелирным лавкам. Так бывает у не очень богатых людей, когда хочется подарить жене украшение, а денег не слишком много. Вот и ходят они из одной лавки в другую, высматривая что-то по своему карману.
День ходят, второй, раздражая добропорядочных торговцев мелочной придирчивостью.
— Ах, нет ли у вас такого же браслета, но с бирюзой? А такого же колечка, но с яшмой? Есть? А чуть поменьше? А еще поменьше? Спасибо, но мы еще походим, подумаем.
Одного ювелира в лавке с вывеской, на которой красовалась пронзенная стрелой искусно нарисованная корона, довели до скандала.
— Да сколько ж можно! — визгливым голосом кричал этот длинный и тощий аксакал, благо в зале кроме них никого не было. — Нет денег — идите прочь отсюда, не отнимайте время, нищеброды! Или покупайте, наконец, уже хоть что-нибудь!
— Извините, хозяин, конечно-конечно! — аль-Малуф даже голову в плечи втянул. — Уже уходим, последний вопрос, есть у вас колечко с зеленой яшмой? Я сразу куплю, честное слово!
— Ты издеваешься, негодяй! Яшма зеленой не бывает! А… в смысле… то есть?..
— Да, колечко с зеленой яшмой. — Плечи расправились, голос окреп.
Продавец внимательно всмотрелся в лицо посетителя, словно только что увидел.
— Ах да, прошу вас, уважаемые, пройти в мастерскую, думаю, там найдется что-то интересное.
Продавец запер дверь, через расположенный за прилавком узкий и темный коридор провел обоих посетителей в мастерскую без окон, зато ярко освещенную магическими светильниками. На расположенных у стен трех столах сосредоточенно работали молодые люди.
— А ну, молодежь, давайте-ка на улицу, можете пока пообедать. А мне надо с уважаемыми заказчиками пообщаться.
Вероятно, такая команда здесь звучала не впервые. Подмастерья, а это были именно они, умчались на улицу с видимым удовольствием.
Прежде чем начать разговор, ювелир запер за ними дверь.
— Итак, я вас слушаю.
— Нам надо передать послание. Могу я воспользоваться вашими услугами?
— Разумеется. У вас письмо?
— Нет. Только просьбу о срочной встрече с нашим общим знакомым. Готов выехать туда, куда он укажет. Это очень важно.
— Конечно, важно. — Ювелир понимающе улыбнулся. — Иначе бы вы сюда не пришли, и не морочили мне голову.
Женщина, как и положено, стояла молча, опустив взгляд в пол, а д,Оффуа улыбнулся в ответ.
— Извините, но пришлось. Есть подозрение, что за нами следят. Не волнуйтесь! — Он поднял ладонь. — Подобные скандалы я устроил уже в десятке ювелирных лавок, и, выйдя от вас, доведу до белого каления еще десяток ваших коллег.
— Это разумно, но больше прошу без приглашения здесь не появляться. Я найду, как передать ответ. Вы где остановились? Ах, у старого Амина, рядом с новым дворцом⁈ Отлично, но сюда без приглашения больше не приходите. Я сам найду возможность передать ответ. К сожалению, не раньше, чем через две недели, сами понимаете.
И когда посетители уходили, буквально в спину крикнул:
— Вы у аль-Саада уже побывали? Это отсюда направо, в двух кварталах? Были? Жалко, однако. Но еще раз зайдете? Пожалуйста, ну ради меня. Очень уж человек мерзкий, конкурент, это ж понимать надо.
Две недели — это немного. Если занят делом. Любым, включая отдых на море с непременными прогулками на яхте. Но откуда яхта у этого молодого господина? Не беден, да, снял недешевые комнаты себе и слугам, но и не богач, купающийся в роскоши. Да что там, всего одна жена, о чем здесь говорить. Мужчина зарабатывать должен, семью обеспечивать, потому что бездельников никто не уважает в славном Тунисе.
Как?
Да было бы желание! Хотя и не все так просто. К купцам, например, на приличную должность не устроишься, туда только своих берут, тех, кого с мальчишеских лет проверили и перепроверили, в чьей преданности нет никаких сомнений.